гайдар рвс что такое рвс
Гайдар рвс что такое рвс
Здравствуйте уважаемые.
Если вы не миллениал, и родились еще в СССР, то наверняка читали такую небольшую по объему, но обязательную к прочтению в младших классах повесть, как «Р.В.С.». И знаете, не знаю, как вам,но мне это произведение было интересно. Цепляло 🙂
Аркадий Гайдар (Голиков) в 1925
Вернемся к нашему герою. У него есть свой небольшой «секретик». Были припрятаны:
«. две обоймы патронов, шомпол от винтовки и заржавленный австрийский штык без ножен».
Ну, это примерно так:
Это та самая, знаменитая и легендарная трехлинейка. Или точнее 3-линейная (7,62-мм) винтовка Мосина образца 1891 года.
После случайного выстрела из винтовки, Лимка чуть было не были измордован Головнем, но был спасен красным командиром, о котором поговорим чуть-ниже 🙂
Давайте внимательно присмотримся к большевику. Что мы о нем знаем:
Человек в сапогах и в чем то черном (может так):
А может в кожанке по тогдашнему шику большевисткому 🙂 Об этом тоже отдельно как-нибудь 🙂
Русский или украинец. Грамотный, спокойный, уверенный в себе
У него Орден Красного знамени.
Вооружен наганом
Охрана с льюисами
А еще у него была автомашина.
Ну и отбивать его пошел отряд боеспособный, но не сказать, что крупный
Гайдар рвс что такое рвс
© OOO «Издательство Астрель», 2010
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
Раньше сюда иногда забегали ребятишки затем, чтобы побегать и полазить между осевшими и полуразрушенными сараями. Здесь было хорошо.
Когда-то немцы, захватившие Украину, свозили сюда сено и солому. Но немцев прогнали красные, после красных пришли гайдамаки, гайдамаков прогнали петлюровцы, петлюровцев – еще кто-то. И осталось лежать сено почерневшими, полусгнившими грудами.
А с тех пор, когда атаман Криволоб, тот самый, у которого желто-голубая лента пересекала папаху, расстрелял здесь четырех москалей и одного украинца, пропала у ребятишек всякая охота лазить и прятаться по заманчивым лабиринтам. И остались стоять черные сараи, молчаливые, заброшенные.
Только Димка забегал сюда часто, потому что здесь как-то особенно тепло грело солнце, приятно пахла горько-сладкая полынь и спокойно жужжали шмели над ярко-красными головками широко раскинувшихся лопухов.
А убитые. Так ведь их давно уже нет! Их свалили в общую яму и забросали землей. А старый нищий Авдей, тот, которого боится Топ и прочие маленькие ребятишки, смастерил из двух палок крепкий крест и тайком поставил его над могилой. Никто не видел, а Димка видел. Видел, но не сказал никому.
В укромном углу Димка остановился и внимательно осмотрелся вокруг. Не заметив ничего подозрительного, он порылся в соломе и извлек оттуда две обоймы патронов, шомпол от винтовки и заржавленный австрийский штык без ножен.
Сначала Димка изображал разведчика, то есть ползал на коленях, а в критические минуты, когда имел основание предполагать, что неприятель близок, ложился на землю и, продвигаясь дальше с величайшей осторожностью, высматривал подробно его расположение. По счастливой случайности или еще почему-то, только сегодня ему везло. Он ухитрялся безнаказанно подбираться почти вплотную к воображаемым вражьим постам и, преследуемый градом выстрелов из ружей, из пулеметов, а иногда даже из батарей, возвращался невредимым в свой стан.
Потом, сообразуясь с результатами разведки, высылал в дело конницу и с визгом врубался в самую гущу репейников и чертополохов, которые геройски умирали, не желая, даже под столь бурным натиском, обращаться в бегство.
Димка ценит мужество и потому забирает остатки в плен. Затем, скомандовав «стройся» и «смирно», он обращается к захваченным с гневной речью:
– Против кого идете? Против своего брата рабочего и крестьянина? Генералы вам нужны да адмиралы…
– Коммунию захотели? Свободы захотели? Против законной власти…
Это в зависимости от того, командира какой армии в данном случае изображал он, так как командовал то одной, то другой по очереди. Он так заигрался сегодня, что спохватился только тогда, когда зазвякали колокольчики возвращающегося стада.
Но, к величайшему удивлению, нагоняя он не получил и врать ему не пришлось.
Мать почти не обратила на него внимания, несмотря на то что Димка чуть не столкнулся с ней у крыльца. Бабка звенела ключами, вынимая зачем-то старый пиджак и штаны из чулана. Топ старательно копал щепкой ямку в куче глины.
Кто-то тихонько дернул сзади Димку за штанину. Обернулся – и увидел печально посматривающего мохнатого Шмеля.
– Ты что, дурак? – ласково спросил он и вдруг заметил, что у собачонки рассечена чем-то губа.
– Мам! Кто это? – гневно спросил Димка.
– Ах, отстань! – досадливо ответила та, отворачиваясь. – Что я, присматривалась, что ли?
Но Димка почувствовал, что она говорит неправду.
– Это дядя сапогом двинул, – пояснил Топ.
– Дядя… серый… он у нас в хате сидит.
Выругавши «серого дядю», Димка отворил дверь. На кровати он увидел валявшегося в солдатской гимнастерке здорового детину. Рядом на лавке лежала казенная серая шинель.
– Головень! – удивился Димка. – Ты откуда?
– Оттуда, – последовал короткий ответ.
– Ты зачем Шмеля ударил?
– Пусть не гавкает. А то я ей и вовсе башку сверну.
– Чтоб тебе самому кто-нибудь свернул! – с сердцем ответил Димка и шмыгнул за печку, потому что рука Головня потянулась к валявшемуся тяжелому сапогу.
Димка никак не мог понять, откуда взялся Головень. Совсем еще недавно забрали его красные в солдаты, а теперь он уже опять дома. Не может быть, чтоб служба у них была такая короткая.
За ужином он не вытерпел и спросил:
– Ты в отпуск приехал?
– Ты врешь, Головень! – убежденно сказал Димка. – Ни у красных, ни у белых, ни у зеленых надолго сейчас не отпускают, потому что сейчас война. Ты дезертир, наверно.
– Зачем ребенка бьешь? – вступилась Димкина мать. – Нашел с кем связываться.
Головень покраснел еще больше, его круглая голова с оттопыренными ушами (за которую он и получил кличку) закачалась, и он ответил грубо:
– Помалкивайте-ка лучше… Питерские пролетарии… Дождетесь, что я вас из дома повыгоню.
После этого мать как-то съежилась, осела и выругала глотавшего слезы Димку:
– А ты не суйся, идол, куда не надо, а то еще и не так попадет.
После ужина Димка забился к себе в сени, улегся на груду соломы за ящиками, укрылся материной поддевкой и долго лежал, не засыпая.
Потом к нему пробрался Шмель и, положив голову на плечо, взвизгнул тихонько.
– Что, брат, досталось сегодня? – проговорил сочувственно Димка. – Не любит нас с тобой никто… ни Димку… ни Шмельку… Да…
И он вздохнул огорченно.
Уже совсем засыпая, он почувствовал, как кто-то подошел к его постели.
Мать помолчала немного, потом проговорила уже значительно мягче, чем днем:
– И чего ты суешься, куда не надо. Знаешь ведь, какой он аспид… Все сегодня выгнать грозился.
– Уедем, мам, в Питер, к батьке.
– Эх, Димка! Да я бы хоть сейчас… Да разве проедешь теперь? Пропуски разные нужны, а потом и так – кругом вон что делается.
– В Питере, мам, какие?
– Кто их знает! Говорят, что красные. А может, врут. Разве теперь разберешь?
Димка согласился, что разобрать трудно. Уж на что близко волостное село, а и то не поймешь, чье оно. Говорили, что занимал его на днях Козолуп… А что за Козолуп, какой он партии?
И он спросил у задумавшейся матери:
– Мам, а Козолуп зеленый?
– А пропади они все, вместе взятые! – с сердцем ответила та. – Все были люди как люди, а теперь поди-ка…
…В сенцах темно. Сквозь распахнутую дверь виднеются густо пересыпанное звездами небо и краешек светлого месяца. Димка зарывается глубже в солому, приготавливаясь видеть продолжение интересного, но не досмотренного вчера сна. Засыпая, он чувствует, как приятно греет шею прикорнувший к нему верный Шмель…
…В синем небе края облаков серебрятся от солнца. Широко по полям желтыми хлебами играет ветер. И лазурно спокоен летний день. Неспокойны только люди. Где-то за темным лесом протрещали раскатисто пулеметы. Где-то за краем перекликнулись глухо орудия. И куда-то промчался легкий кавалерийский отряд.
Отстал Димка, побежал к забору, взобрался на одну из жердей и долго смотрел вслед исчезающим всадникам.
Аннотация А. П. Гайдар, РВС
Повесть о событиях, происходивших в 1919 году. В повести поднимается проблема детей на войне. Становление детского характера в экстремальных условиях. Детям приходится сталкиваться с такими обстоятельствами, которые не каждому взрослому по плечу. Детская психика подвергается испытаниям в условиях боевых действий и вынуждена взрослеть до срока.
Повесть написана больше для взрослых, нежели, чем для детей. Когда война пришла в тот населенный пункт, где ты живешь, никому не удастся отсидеться. Так или иначе в боевые действия оказываются втянуты все: и старики, и женщины, и дети. Их разрушительное действие прокатывается по душе каждого. И дети оказываются способными на настоящие поступки и подвиги наравне со взрослыми. Спасению раненного красноармейца и уничтожению бандитских отрядов способствовала храбрость и удивительные рассудительность и находчивость двух мальчишек, которые, не задумываясь, рисковали собственными жизнями. Мир взрослых людей, за редким исключением, представлен в повести по большей части персонажами, не вызывающими симпатии и сочувствия, а то и вовсе отрицательными персонажами. И только мальчишки, как щепки, отколовшиеся от мира взрослых, смогли своими действиями решить дальнейшую судьбу большого количества взрослых.
Другие статьи в литературном дневнике:
Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+
Р. В. С. А. П. Гайдар
Повесть А. Гайдара «Р. В. С.» с иллюстрациями Р. Столярова
Содержание
Раньше сюда иногда забегали ребятишки затем, чтобы побегать и полазить между осевшими и полуразрушенными сараями. Здесь было хорошо.
Когда-то немцы, захватившие Украину, свозили сюда сено и солому. Но немцев прогнали красные, после красных пришли гайдамаки, гайдамаков прогнали петлюровцы, петлюровцев — еще кто-то. И осталось лежать сено почерневшими, полусгнившими грудами.
А с тех пор, как атаман Криволоб, тот самый, у которого желто-голубая лента пересекала папаху, расстрелял здесь четырех москалей и одного украинца, пропала у ребятишек всякая охота лазить и прятаться по заманчивым лабиринтам. И остались стоять черные сараи, молчаливые, заброшенные.
Только Димка забегал сюда часто, потому что здесь как-то особенно тепло грело солнце, приятно пахла горько-сладкая полынь и спокойно жужжали шмели над широко раскинувшимися лопухами.
А убитые. Так ведь их давно уже нет! Их свалили в общую яму и забросали землей. А старый нищий Авдей, тот, которого боится Топ и прочие маленькие ребятишки, смастерил из двух палок крепкий крест и тайком поставил его над могилой. Никто не видел, а Димка видел. Видел, но не сказал никому.
В укромном углу Димка остановился и внимательно осмотрелся вокруг. Не заметив ничего подозрительного, он порылся в соломе и извлек оттуда две обоймы патронов, шомпол от винтовки и заржавленный австрийский штык без ножен.
Сначала Димка изображал разведчика, то есть ползал на коленях, а в критические минуты, когда имел основание предполагать, что неприятель близок, ложился на землю и, продвигаясь дальше с величайшей осторожностью, высматривал подробно его расположение. По счастливой случайности или еще почему-то, только сегодня ему везло. Он ухитрялся безнаказанно подбираться почти вплотную к воображаемым вражьим постам и, преследуемый градом выстрелов из ружей, из пулеметов, а иногда даже из батарей, возвращался невредимым в свой стан.
Потом, сообразуясь с результатами разведки, высылал в дело конницу и с визгом врубался в самую гущу репейников и чертополохов, которые геройски умирали, не желая, даже под столь бурным натиском, обращаться в бегство.
Димка ценит мужество и потому забирает остатки в плен. Затем, скомандовав «стройся» и «смирно», он обращается к захваченным с гневной речью:
— Против кого идете? Против своего брата рабочего и крестьянина? Генералы вам нужны да адмиралы…
— Коммунию захотели? Свободы захотели? Против законной власти…
Это в зависимости от того, командира какой армии в данном случае изображал он, так как командовал то одной, то другой по очереди. Он так заигрался сегодня, что спохватился только тогда, когда зазвякали колокольчики возвращающегося стада.
Но, к величайшему удивлению, нагоняя он не получил и врать ему не пришлось.
Мать почти не обратила на него внимания, несмотря на то что Димка чуть не столкнулся с ней у крыльца. Бабка звенела ключами, вынимая зачем-то старый пиджак и штаны из чулана.
Топ старательно копал щепкой ямку в куче глины.
Кто-то тихонько дернул сзади Димку за штанину. Обернулся — и увидел печально посматривающего мохнатого Шмеля.
— Ты что, дурак? — ласково спросил он и вдруг заметил, что у собачонки рассечена чем-то губа.
— Мам! Кто это? — гневно спросил Димка.
— Ах, отстань! — досадливо ответила та, отворачиваясь. — Что я, присматривалась, что ли?
Но Димка почувствовал, что она говорит неправду.
— Это дядя сапогом двинул, — пояснил Топ.
— Дядя… серый… он у нас в хате сидит.
Выругавши «серого дядю», Димка отворил дверь. На кровати он увидел здорового детину в солдатской гимнастерке. Рядом на лавке лежала казенная серая шинель.
— Головень! — удивился Димка. — Ты откуда?
— Оттуда, — последовал короткий ответ.
— Ты зачем Шмеля ударил?
— Пусть не гавкает. А то я ей и вовсе башку сверну.
— Чтоб тебе самому кто-нибудь свернул! — с сердцем ответил Димка и шмыгнул за печку, потому что рука Головня потянулась к валявшемуся тяжелому сапогу.
Димка никак не мог понять, откуда взялся Головень. Совсем еще недавно забрали его красные в солдаты, а теперь он уже опять дома. Не может быть, чтоб служба у них была такая короткая.
За ужином он не вытерпел и спросил:
— Ты в отпуск приехал?
— Ты врешь, Головень! — убежденно сказал Димка. — Ни у красных, ни у белых, ни у зеленых надолго сейчас не отпускают, потому что сейчас война. Ты дезертир, наверно.
— Зачем ребенка бьешь? — вступилась Димкина мать. — Нашел с кем связываться.
Головень покраснел еще больше, взмахнул своей круглой головой с оттопыренными ушами (за нее-то он и получил кличку) и ответил грубо:
— Помалкивайте-ка лучше… Питерские пролетарии… Дождетесь, что я вас из дома повыгоню.
После этого мать как-то съежилась, осела и выругала глотавшего слезы Димку:
— А ты не суйся, идол, куда не надо, а то еще и не так попадет.
После ужина Димка забился в сени, улегся на груду соломы за ящиками, укрылся материной поддевкой и долго лежал не засыпая. Потом к нему тихонько пробрался Шмель и положил голову на плечо.
— Уедем, мам, в Питер, к батьке.
— Эх, Димка! Да я бы хоть сейчас… Да разве проедешь теперь? Пропуски разные нужны, а потом и так — кругом вон что делается.
— В Питере, мам, какие?
— Кто их знает! Говорят, что красные. А может, врут. Разве теперь разберешь?
Димка согласился, что разобрать трудно. Уж на что близко волостное село, а и то не поймёшь, чье оно. Говорили, что занял его на днях Козолуп… А что за Козолуп, какой он партии?
И он спросил у задумавшейся матери:
— Мам, а Козолуп зеленый?
— А пропади они все, вместе взятые! — с сердцем ответила та. — Все были люди как люди, а теперь поди-ка…
В сенцах темно. Сквозь распахнутую дверь виднеются густо пересыпанное звездами небо и краешек светлого месяца. Димка зарывается глубже в солому, приготавливаясь видеть продолжение интересного, но не досмотренного вчера сна. Засыпая, он чувствует, как приятно греет шею прикорнувший к нему верный Шмель…
В синем небе края облаков серебрятся от солнца. Широко по полям желтыми хлебами играет ветер, и лазурно-покоен летний день. Неспокойны только люди. Где-то за темным лесом протрещали раскатисто пулеметы. Где-то за краем перекликнулись глухо орудия. И куда-то промчался легкий кавалерийский отряд.
Отстал Димка, побежал к забору, взобрался на одну из жердей и долго смотрел вслед исчезающим всадникам.
Между тем Головень ходил злой. Каждый раз, когда через деревеньку проходил красный отряд, он скрывался где-то. И Димка понял, что Головень дезертир.
Как-то бабка послала Димку отнести Головню на сеновал кусок сала и ломоть хлеба. Подбираясь к укромному логову, он заметил, что Головень, сидя к нему спиной, мастерит что-то. «Винтовка! — удивился Димка. — Вот так штука! На что она ему?»
Весь вечер и несколько следующих дней Димку разбирало любопытство посмотреть, что за винтовка: «Русская или немецкая? А может, там и наган есть?»
Как раз в это время утихло все кругом. Прогнали красные Козолупа и ушли дальше на какой-то фронт. Тихо и безлюдно стало в маленькой деревушке, и Головень начал покидать сеновал и исчезать где-то подолгу. И вот как-то под вечер, когда лягушиными песнями зазвенел порозовевший пруд, когда гибкие ласточки заскользили по воздуху и бестолково зажужжала мошкара, решил Димка пробраться на сеновал.
Дверца была заперта на замок, но у Димки был свой ход — через курятник. Заскрипела отодвигаемая доска, громко заклохтали потревоженные куры. Испугавшись произведенного шума, Димка быстро юркнул наверх. На сеновале было душно и тихо. Пробрался в угол, где валялась красная подушка в перьях, и, принявшись шарить под крышей, наткнулся на что-то твердое. «Приклад!» Прислушался: на дворе — никого. Потянул и вытащил всю винтовку. Нагана не было. Винтовка оказалась русской. Димка долго вертел ее, осторожно ощупывая и осматривая. «А что, если открыть затвор?»
— Ты что, собака, здесь делаешь?
— Ничего! — испуганно ответил Димка. — Я спал… И незаметно двинул ногой в сено приклад винтовки. В тот же момент грохнул глухой, но сильный выстрел. Димка чуть не сшиб Головня с лестницы, бросился сверху прямо на землю и пустился через огороды. Перескочив через плетень возле дороги, он оступился в канаву и, когда вскочил, почувствовал, как рассвирепевший Головень вцепился ему в рубаху.
«Убьет! — подумал Димка. — Ни мамки, никого — конец теперь». И, получив сильный тычок в спину, от которого черная полоса поползла по глазам, он упал на землю, приготовившись получить еще и еще.
Но… что-то застучало по дороге. Почему-то ослабла рука Головня. И кто-то крикнул гневно и повелительно:
Открыв глаза, Димка увидел сначала лошадиные ноги — целый забор лошадиных ног.
Кто-то сильными руками поднял его за плечи и поставил на землю. Только теперь рассмотрел он окружавших его кавалеристов и всадника в черном костюме, с красной звездой на груди, перед которым растерянно стоял Головень.
— Не сметь! — повторил незнакомец и, взглянув на заплаканное лицо Димки, добавил: — Не плачь, мальчуган, и не бойся. Больше он не тронет ни сейчас, ни после. — Кивнул одному головой и с отрядом умчался вперед.
Отстал один и спросил строго:
— Здешний, — хмуро ответил Головень.
— Фамилия?… На обратном пути проверим. — Ударил шпорами кавалерист, и прыгнула лошадь с места галопом.
И остался на дороге недоумевающий и не опомнившийся еще Димка. Посмотрел назад — нет никого. Посмотрел по сторонам — нет Головня. Посмотрел вперед и увидел, как чернеет точками и мчится, исчезая за горизонтом, красный отряд.
Р. В. С.
Осевшие и полуразрушенные сараи, куда немцы свозили сено и солому. Атаман Криволоб расстрелял здесь четырех москалей и одного украинца, поэтому мальчишки боятся здесь играть. Не боится только Димка: он прячет в сарае две обоймы патронов, шомпол от винтовки и заржавленный австрийский штык без ножен и играет в разных командиров. Если белый, то приговаривает: «Коммунию захотели? Свободы захотели? Против законной власти…». Если красный: «Против кого идете? Против своего брата рабочего и крестьянина? Генералы вам нужны да адмиралы…»
Заигравшись, Димка забывает вовремя прийти домой и бежит, боясь наказания, но дома ЧП: приехал Головень, которого недавно красные забрали в армию. Он ударил сапогом Шмеля (любимого пса Димки), после — Димку. Обещал выгнать «питерских пролетариев» (так он называл семью: мать, бабку, Димку и его младшего брата Топа). Отец у Димки в Питере. Головень прячется от красных на сеновале, имеет винтовку.
Встречает Жигана из города, который пел песню «Да здравствуют Советы!». Поет песни по поездам. Он приехал к крестной бабе Онуфрихе отожраться. Она разрешила не больше, чем на две недели.
Димка назначает встречу на речке утром — ловить раков. Дома мама ругает, но без гнева. Наутро Димка предлагает Жигану убежать, так как Головень бьет и родных из дому гонит. Жиган предлагает побираться, после врет, что служил и красным, и зеленым, и «коричневым» (таких не было). Димка предлагает пойти воевать к красным. Стали собираться.
Недалеко — большой фронт. Кругом красноармейцы гонялись за бандами, или банды за красноармейцами, или атаманы клочились меж собой. Приехали зеленые, пьют с Головнем, роют яму за хатой Жигана. Возле деревеньки произошел бой, после него Димка не обнаружил спрятанного для похода в соломе мяса. Провизию перепрятали, наутро назначили побег. Слухи о раненом большевике в окрестностях. Ребята украли из Димкиного подвала котелок и пошли прятать его в сарай, в соломе. Услышали там стон и, испугавшись, разбежались. Наутро Димка нашел в сарае раненого красноармейца — того самого, что заступился за ним перед Головнем. Пришел Жиган, раненому дали еду и воду и пообещали молчать о нем. Димка взял дома кусок сала и обменял у попа (отец Перламутрий) на пузырек йоду.
Жиган спрашивает на хуторе, по какой в город. Дорогу показали из окошка. Жиган доставил красным записку, те сразу по коням. Тем временем в деревушку приехали зеленые, но ночью искать сложно — отложили до утра. Утром подошли красные, прогнали врагов. Димке с семьей выписали пропуска до Питера, а Жигану — бумагу, что он «не шантрапа и не шарлыган, а элемент, на факте доказавший свою революционность», а потому «оказывать ему, Жигану, содeйcтвие в пении советских песен по всем станциям, поездам и эшелонам» с гербовой печатью.
Что скажете о пересказе?
Что было непонятно? Нашли ошибку в тексте? Есть идеи, как лучше пересказать эту книгу? Пожалуйста, пишите. Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными.