время пять папирос что значит
Песни про меня: ДДТ, Мертвый город (Рождество)
Олег Кашин о первой чеченской
Не пройти мне ответом
Там где пулей вопрос,
Где каждый взгляд — миллиметром,
Время — пять папирос.
Мертвый город хоронит
Потерялись и бродят
А почему я не помню, как и где услышал про мертвый город — это я хорошо понимаю. Песня жестко привязана ко времени и месту, и если, допустим, я услышал ее в 1998 году в Петербурге, то в памяти она тут же немедленно сползла в декабрь 1994 года, где ей и положено быть. А тот декабрь я как раз помню хорошо, практически наизусть.
Воспоминания, конечно, абсолютно не героические — мне четырнадцать лет, я учусь в девятом классе, получаю какие-то пятерки, в свободное время читаю книжки и смотрю телевизор, то есть какая-то совсем тоска. С этого года у нас новая историчка — тетка в прямом смысле неграмотная, с ошибками пишет и ничего не знает в том числе по истории, — но у меня при этом с ней сразу какой-то человеческий контакт налаживается, она мне все время говорит, какой я умный, и я к ней на этом основании хорошо отношусь, но она ко мне лучше — время от времени приходит на работу с пятилетней, что ли, дочкой, и несколько раз, причем раза два или три прямо на уроках, при всех, как бы в шутку говорит, что было бы здорово, если бы я стал ее зятем. Наверное, в шутку все-таки (но лет пятнадцать спустя та дочка нашла меня на «Одноклассниках», оказалось, уехала в Америку — ну и правильно уехала, чего уж там).
И вот как раз в декабре, чуть ли не в один и тот же день, одиннадцатого, хотя нет — одиннадцатое было воскресенье, — но где-то совсем рядом: к Грозному пошли танки, началась война, а историчка исчезла, уроки отменили, и мы шутили, что она тоже ушла на войну.
Сколько душ погубило
Я забыл, что в природе
Шестого приняли роды
Без шести минут шесть.
А наутро выпал снег
После долгого огня.
Погасил короткий век.
Я набрал его в ладонь,
Сплюнул в белый грязь и пыль.
То ли небыль, то ли быль,
То ли вечность, то ли вонь.
Про войну, конечно, была шутка, но за войной мы следили, было интересно — по телевизору показывали передачу Невзорова «Ад», в газетах печатали стихи Вознесенского «Спать не дают мне экзекуцией слова танкиста без затей: Я не могу наматывать на гусеницы женщин и детей». НТВ, кстати, у нас городе не принимало; это важно. Считается, что тогда была какая-то отдельная прочеченская пресса — вот прежде всего НТВ, — и эта отдельная пресса бессовестно воспевала кровавых террористов. И я скорее для протокола и для подросших поколений поясню, что террористами тогда и не пахло, Буденновск случится через полгода, а вся история тогда, в декабре, выглядела вполне однозначно, такой второй октябрь-93: год назад Борис Николаевич Ельцин разобрался со своими федеральными врагами, теперь пришла очередь региональных. Может быть, те же танки, которые годом раньше стреляли по Дому Советов, шли теперь по карте, изрисованной новыми для нас для всех именами — Ачхой-Мартан, Гудермес, Бамут и так далее. Через десять лет, уже в Москве, я начну обрастать какими-то многочисленными знакомствами среди местных журналистов и удивлюсь, что даже самые божьи одуванчики, наименее экстремальные из коллег — если им за тридцать, то они были в Грозном в декабре 1994 года. У меня к тому времени уже сложится стереотип про журналиста с чеченской войны — ну, понятно, что-то среднее между майором Измайловым и Анной Политковской, — а ведь в 94-м туда летали просто в командировку на два-три дня буквально все. Сегодня пишешь про Жириновского в Думе, завтра летишь в Грозный и в еще неразбитом «бывшем здании рескома» (тогда говорили и писали «президентский дворец» и никто не переживал) берешь интервью у Дудаева, а потом обратно и пишешь, ну не знаю, про ЖКХ. Но я отвлекся.
Этот город разбился,
Но не стал крестом.
Павший город напился
Жизни перед постом.
Здесь контуженные звезды
Новый жгут Вифлеем,
Так вот, про историчку. Исчезла она, а потом кто-то рассказал — заболела, тяжелая инфекционная болезнь дифтерия, лежит в больнице, все очень плохо, и так далее. На слово «инфекционная» мы в четырнадцать лет реагировать еще не умели, паники не было, и мы даже смеялись, когда в школу пришли люди из санэпидстанции и стали объяснять, что дифтерия — не только опасная, но и коварная болезнь: есть носитель — здоровый человек, и он сам не болеет, но всех вокруг себя заражает. Вот они нам это рассказали, взяли у каждого мазок, — ну и все.
А второй (фамилию помню, но кому она сейчас нужна) работал маляром в компании «Мост»; понятно, что компания была местная, и занималась какой-то ерундой, но я же читал газеты и деловито у этого парня спросил — Гусинского знаешь? Гусинского он не знал, но как-то в связи с этим начали общаться, и он мне говорил, что хорошо бы пролежать тут полгода, пока там в Чечне все кончится, а то его ищет военкомат, и если найдет, то обязательно отправит в Чечню. Я смотрел на него с уважением — люди, которые «не могут наматывать на гусеницы женщин и детей» у меня вызывали симпатию, даже если они косят от армии.
С рождеством вас, железо,
Медсестра Мать Тереза
С симпатичным лицом.
Прошлой ночью, как шорох,
Как вы задернули шторы,
Тем временем родители через какие-то связи в горздравотделе под самый новый год меня вытащили из больницы, дав обещание не выпускать меня из дома и не есть со мной из одной посуды. Курс лечения, который мне прописали, был омерзительный: каждое утро я съедал по лимону, а потом трижды в день полоскал горло керосином. Раз в неделю ходил сдавать мазок и раз в неделю оказывалось, что я по-прежнему носитель. В школу смог пойти только в конце февраля.
А наутро выпал снег
После долгого огня.
Погасил двадцатый век.
Я набрал его в ладонь,
Сплюнул в белый грязь и пыль.
То ли небыль, то ли быль,
То ли вечность, то ли вонь.
А военный Грозный я, хоть и по касательной, но застал — именно тот, сталинградообразный, с каркасами сгоревших зданий и блок-постами, уже то ли сразу после второй войны, то ли в ее конце (даты окончания у войны ведь не было), и это был как раз не мертвый, а очень живой город. Местные испуганно бегали с какими-то тюками, на рынке торговали насваем и палеными адидасовскими трениками, дети возились во дворах — обычный южный город, только разрушенный сильно. Песню про мертвый город я вспомнил только прошлой осенью, когда ездил на знаменитый день города, совмещенный с 35-летием чеченского президента Кадырова. Безлюдные улицы, пустые новые небоскребы, новый стадион, новая мечеть и мрамор, мрамор, мрамор. Они хотели роскоши, а получилось надгробие. Мертвый город (Рождество).
Не пройти мне ответом
Там где пулей вопрос,
Где каждый взгляд — милиметром,
Время — пять папирос.
Мертвый город с пустыми
Читайте новости «Свободной Прессы» в Google.News и Яндекс.Новостях, а так же подписывайтесь на наши каналы в Яндекс.Дзен, Telegram и MediaMetrics.
Операции по пересадке органов в основном делаются в Москве и в нескольких мегаполисах
Киев официально допустили к сертификации «Северного потока-2»: теперь срыв пуска гарантирован
Оппонента Путина от левых поддержит большинство россиян
«Беломорканал», «Казбек», «Друг» и «Герцеговина флор» — символы эпохи.
Папироса стала символом целой эпохи. За всю свою советскую историю фабрики производили многочисленные марки папирос: «Прима», «Дюшес», «Кино», «Ленинград», «Наша марка», «Столичные», «Палехский баян», «Тройка», «Футбол», «Север» и «Аврора». Однако наиболее популярными были, конечно же, «Беломорканал», «Казбек», «Друг» и «Герцеговина флор»
Советская власть, победив старый мир, взяла от него всю табачную индустрию, производившую в отличие от западной не сигареты, а папиросы. Это было хорошо для потребителя, так как сигареты в то время еще не снабжались фильтром и были вреднее папирос, длинные мундштуки которых охлаждали табачный дым и задерживали часть никотина и смолы.О долгой жизни и популярности папирос можно судить хотя бы по словам «папиросная бумага», которые и теперь всем понятны. Именно в такую, полупрозрачную бумагу, вкладывался табачный «заряд» папирос. Эта бумага мгновенно сгорала, почти не оставляя после себя вредной смолы.
«Ракета» – для каждого шкета»В 40-х годах, после войны, советская табачная отрасль, входившая почему-то в состав пищевой промышленности, выпускала папиросы «Прибой», «Норд» (после начала «холодной войны» с Западом их переименовали в «Север»), а также «Красная Звезда», «Спорт» и «Ракета». Последние были самыми дешевыми (1 рубль за пачку), и про них пренебрежительно говорили:
«Ракета» – для каждого шкета».
Наилучшей по качеству из простых, круглых советских сигарет без фильтра долгое время была «Прима», пачка которой до 1961 года стоила 1 рубль 40 копеек, а после – 14 копеек.Дорогими считались папиросы «Беломорканал» по 2 рубля 20 копеек, а самыми шикарными – «Казбек» – по 3 рубля, на плотной коробке был изображен всадник на фоне двуглавой заснеженной горы.«Герцеговина флор» – запах начальниковГоворят, что Сталин курил только папиросы «Герцеговина флор», которые делались для него по спецзаказу. Их он разламывал и набивал табаком трубку. В пепельнице «вождя народов» всегда лежало несколько выпотрошенных папирос.В довоенные годы «Герцеговину» делали на фабрике «Петро».
Там действовала даже специальная закрытая лаборатория.В годы войны изготовление папирос «Герцеговина» для Сталина было перенесено куда-то на юг СССР. Есть сведения, что это же предприятие производило и крепкий алкоголь весьма высокого качества под тем же названием и пили его только избранные.Марихуана для пролетариатаНу а для самых неимущих советская промышленность выпускала махорку. На махорку шел не листовой табак, а третьесортный хлам – измельченные стебли. Это было самое дешевое и самое крепкое курево, которое использовалось в свернутых из клочка газеты самокрутках. Затянувшись такой «цигаркой», курильщик хрипел, крякал и изрекал: «Эх, крепка советская власть!»
Махоркой снабжала почти весь Союз махорочная фабрика в Витебске, которая работала с царских времен и была закрыта лет 30 тому назад. Фабрика поставляла торговле расфасованную в бумажные пакетики махорку по 7 копеек за пачку. Правда, покупателями ее, как уже было сказано, являлись только самые неимущие (колхозники, например) и домашние хозяйки, травившие махоркой платяную моль.
Дипломатические советы Пожалуй, ни одна другая марка исконных советских папирос не была окутана таким флером легенд, как «Беломор».«Беломор» – не просто папиросы. Это раритет. Даже в учебниках по дипломатическому этикету, в которых моделировалась правильная манера бесед с иностранцами, в качестве примера приводились типовые объяснения, отчего это у наших папирос, в частности у «Беломора», такой длинный бумажный мундштук. Бестолковому гостю следовало рассказать, что зимы у нас холодные, курить приходится в перчатках, а потому длинная гильза позволяет удобно держать папиросину.
Пачки «Беломора» были цвета «блю-жандарм», и по заказу ОГПУ на них изображалась трасса Беломоро-Балтийского канала им. Сталина, где, к умилению Максима Горького, «черти драповые», то есть доблестные чекисты, перевоспитывали «отбросы социалистического общества», среди которых были филолог Лихачев и театральный режиссер Игорь Терентьев.
К «Беломору» затем прилепилось название «БК». Вскоре, по созвучию, папиросы стали называть «бекас», и тут же родилось словосочетание «стрелять бекасов», то есть просить покурить. До этого «стрелять» на уголовном жаргоне значило «просить милостыню», а после «Беломорканала» слово вошло в просторечную лексику именно со значением «просить закурить».В конце концов «быком» стали называть целую папиросу, а «бычком» – окурок.Кстати, диаметр советских папирос был как раз таким, чтобы в случае необходимости на тех же станках запустить выпуск патронов. Поэтому все табачные фабрики числились стратегическими объектами.
И все же самой узнаваемой для людей старшего поколения стала пачка папирос «Казбек». Гурманы говорят, что у папирос «Казбек» был приятный кисловатый привкус. Если «Беломор» самим названием связан с историей нашего государства, то папиросы «Казбек» ассоциировались со свободной жизнью. Но картинка, как часто бывает, обманчива. И та, и другая пачки, как ни странно, связаны с одним человеком – «отцом всех народов» Сталиным. Автор дизайна пачки папирос «Казбек» – художник Роберт Грабе – в тридцатые годы создал рисунок, напоминавший Сталину о его родине. Инициатива создания папирос исходила от работников «Табактреста». Понятно, что эта «добровольная» инициатива принудительно корректировалась работниками НКВД. Ребята угодили, ибо сам Сталин одобрил папиросы и утвердил рисунок на пачке. После его одобрения папиросы вошли в число наиболее престижных.
Самой красивой в СССР была пачка папирос «Палехский баян», стилизованная под палехскую лаковую шкатулку.В начале 60-х годов лидер страны Никита Хрущев поставил задачу украсить быт, и для охочих пофорсить выпустили еще одни дорогие сигареты – «Друг» – с мордой овчарки на коробке и «золотым» ободком на конце мундштука.Первыми отечественными сигаретами стали «Краснопресненские», а первыми сигарами – «Погарские», которые крутили на заводе в городе Погаре Брянской области. Сигары продавались как в пачках, так и в розницу. Были они крепкими, дорогими и неприятными по вкусу и запаху, отчего быстро ушли с рынка.
Курить – здоровью вредить
Эта фраза вошла в обиход советского человека не ранее 70-х годов прошлого века. В предыдущее же время курение скорее поощрялось. В 20-30-х годах табаком увлекались все – от вождей до разнорабочих. «Нам остаются от старого мира только папиросы «Ира», – остроумно подрабатывал на моссельпромовской рекламе поэт Маяковский, курильщик с многолетним стажем.Даже в 60-е годы прошлого века курить разрешалось почти везде – в ресторанах, на вокзалах, в поездах (были вагоны и купе для курящих), даже, как ни странно, в самолетах. Самые невоздержанные ухитрялись курить «в рукав» и во время киносеанса.Много курили в служебных кабинетах и заводских цехах.
Даже начинающий актер с окладом в 600 рублей (1958 год) мог позволить себе ежедневную пачку «Беломора» по 2 рубля 20 копеек. А после 1961 года, когда хрущевская денежная реформа превратила 600 рублей в 60, а 2 рубля 20 копеек в 22 копейки, доступность табачных изделий сохранилась. Конечно, стоило подумать, что лучше купить за 22 копейки: пачку «Беломора» или буханку хлеба и кило картошки. Ясно, что курильщики выбирали табак.Для тех, кому за…Теперь же памятные пачки «Беломора», по которым многие из нас изучали когда-то первые азы географии, ушли в историю. А вместе с ними – и другие дешевые сигареты без фильтра с теперь уже легендарными названиями вроде «Ватры» и «Примы». Оно и понятно – «Беломор», «Астру» и «Приму» в основном покупали те, «кому за…».
Для них эти марки были частью собственной жизни. Хотя и не всегда, может быть, веселой.Для молодежи «народные» папиросы в лучшем случае – советская экзотика.За последние лет тридцать папиросы почти исчезли из продажи. Зато сигарет стало – завались. Так что очень может быть, что, поминая русскую папироску, вы закурите не наш «Беломор», а американскую сигарету.СПРАВКА:История папирос берет свое начало в России, ведь придуманы они были именно здесь. Первое упоминание о папиросах встречается 29 апреля 1844 года.Изначально папиросы делались вручную, до тех пор пока русский инженер Семенов не изобрел гильзонабивную машину. Примерно тогда же был придуман так называемый шовчик Мендельсона — по имени изобретателя. Края тончайшей папиросной бумаги соединялись запрессовкой специальными зубчатыми колесиками.
masterok
masterokМастерок.жж.рф
Хочу все знать
Давайте выясним так ли это было в действительности …
Некоторое время назад в СМИ широко тиражировалось высказывание Юлии Латыниной о том, что «еще в 70-х макароны в СССР выпускались калибром 7,62 мм, чтобы в случае войны станки тут же перешли на производство патронов». Такие слухи появились при советской власти. В этом контексте, как известно, упоминался еще и диаметр папирос.
Сторонники «макаронных патронов» ссылаются не только на советский фольклор, но и на авторитет Бориса Васильева — того самого, что когда-то писал про тихие зори. В 2001 маститый автор выпустил драму «Глухомань», которая начинается с таких строк: «Можно ли на макаронной фабрике делать патроны? Отвечаю: можно, если калибр макарон 7,62. Фабрику именно такого калибра открыл товарищ Микоян Анастас Иванович еще до войны в поселке при станции Глухомань. В цехах торгово-витринного назначения расфасовывали макароны, а за ними, в глубине территории, за дополнительной колючей проволокой и еще более колючей охраной, тем временем преспокойно штамповали патроны самого привычного образца».
Однако в процессе обсуждения быстро выяснилось, что технологически такой переход просто невозможен, а точное совпадение размеров обусловлено привязкой фабричного производства к дюймово-футовой системе (7,62 мм — это три десятых дюйма, т.н. три линии).
На этом можно было бы поставить точку, но мне захотелось найти для порядка дату появления такого фабричного стандарта. Сначала я хотел связать его с фигурой Джозефа Уитворта, установившего в 1841 году стандартную нарезку машинных деталей, но след оказался ложным. Единственной надежной привязкой был сам калибр 7,62, который появился в России вместе с винтовкой Мосина образца 1891 года. Она так и называлась — трехлинейка (2,54х3=7,62) и пришла на смену четырехлинейной винтовке Бердана (на самом деле ее калибр составлял 4,2 линии — 10,67 мм). Затем я перешел к макаронам и неожиданно обнаружил, что они и вовсе выпускались в метрической системе.
Согласно ГОСТ 875-69 (последние цифры обозначают год), в зависимости от диаметра макароны трубчатые делили: на соломку — 4 мм, особые — 4,1 – 5,5 мм, обыкновенные — 5,6 – 7 мм, любительские — больше 7 мм.
ГОСТ 875-92 признавал макароны обыкновенные (диаметром 5,5-7 мм), обыкновенные гофрированные (диаметром 5,6-7 мм), особые (диаметром 4-5,5 мм), любительские (диаметром более 7 мм), соломку (диаметром до 4 мм), любительские гофрированные (диаметром более 7 мм).
Ныне действующий ГОСТ Р 51865-2002 упростил деление до соломки (до 4 мм), обыкновенных (4,1 — 7 мм) и любительских (от 7,1 и более)
То есть никакого диаметра 7,62 не было.
Перейдя к стандартам табачных изделий, я обнаружил примерно то же самое. Папиросы имели три диаметра: 7,2; 8,2 и 8,8 мм, а вовсе не 7,62. Однако цифры сами по себе, как и формируемый ими ряд, выглядели загадочно. Отчаявшись найти дюймовый или математический смысл этой последовательности, я обратил внимание на стандарты ширины папиросной бумаги — 25, 28 и 30 мм (диаметр получается при делении на число «пи» с небольшим непостоянным коэффициентом — для допуска на сигаретный шов, примерно так же вычисляется зависимость длины заготовки от диаметра кольца в ювелирном деле). Эти цифры тоже не складывались в последовательность, но что-то напоминали. А напоминали они стандарты фотобумаги, где 25, 28 и 30 см принято считать соответствием 10, 11 и 12 дюймов. Например, формат 9х13 см — это всего лишь округленное обозначение формата 3,5х5″, причем реальный размер такой фотографии официально признается равным 89х127 мм.
Метрическое обозначение дюймового стандарта! Получается, что диаметр папиросной гильзы не был самостоятельной величиной, а зависел от технологии сворачивания листов бумаги в 1, 1,1 и 1,2 дюйма. То есть никакого стандарта 7,62 не было, зато была вполне понятная нелюбовь граждан к толстым макаронам и массовому производству папирос (еще во время войны обнаружилось, что Европа перешла на сигареты). Ну а уж от нелюбви до фольклора — один шаг.
Про диаметр советских табачных изделий и конверсию.
Суть в том, что диаметры советских (про остальные не в курсе, но, полагаю, везде так) папирос никак не зависели ни от конверсионного «задела», ни от дюймовой системы мер. Их диаметр вообще не регламентировался и зависел от ширины ленты папиросной бумаги, из которой их крутили, и — меньше — от ширины её нахлёста.
Если не учитывать нахлёст, то диаметры папирос были бы примерно 8,9 и 9,5 мм. Не слишком близко к 7,62, не так ли? Для достижения этого диаметра необходимо, чтобы нахлёст составлял 4,06 или 6,06 мм соответственно для бумаги шириной 28 и 30 мм, что лично я полагаю маловероятным, а папирос советских в руках не держал и, тем более, не измерял.
В Интернете я неоднократно натыкался на три размера диаметра папирос, везде в примерно одинаковой формулировке: «Папиросы имели три диаметра: 7,2; 8,2 и 8,8 мм. Соответственно использовалась папиросная бумага шириной 25, 28 и 30 мм. Эти цифры тоже не складывались в последовательность, но что-то напоминали. А напоминали они стандарты фотобумаги, где 25, 28 и 30 см принято считать соответствием 10, 11 и 12 дюймов.» (http://www.upakovano.ru/articles/1725).
Нормативной документации, регламентирующей эти цифры, я, к сожалению, не нашёл. Потому слепо не доверял бы ей.
И ещё — дополню про сигареты: их диаметр, в отличие от диаметра папирос, регламентировался. Согласно п. 1.14 ГОСТ 3935-81«Сигареты. Общие технические условия» «Диаметр сигарет должен быть (7,90±0,06) мм». Снова не 7,62. Да что за напасть.
nathoncharova
fern flower
События
История самых популярных папирос из СССР
Папиросы «Беломорканал» известны всем людям, кто жил в период существования Советского Союза. Современники тоже знакомы с этим табачным изделием, но уже несколько с другой стороны…
Как только ни называют папиросы данной марки – «Беломор», «Беломор Camel», «Бэль Амур Шанель»… Их курил каждый второй советский курильщик, это был самый известный советский табачный бренд, который присутствовал повсюду: на прилавках магазинов, в анекдотах, в кинофильмах…
Это самая узнаваемая марка за всю историю табачного производства эпохи СССР. Появившись в далекие тридцатые годы, «Беломор» продолжает производиться и в наши дни — как в качестве папирос, так и в качестве сувениров.
История создания
В начале тридцатых годов Иосиф Сталин искоренил частный бизнес и дал начало эпохе индустриализации. Переход этот был болезненный для народа и сопровождался ссылками и расстрелами. Для того чтобы советские граждане трудились более эффективно, в стране на самом высоком уровне была поставлена пропаганда.
Эпоха больших строек отображалась во всем. О них снимали фильмы, писали книги, сочиняли стихи, песни и даже в честь этих величайших проектов называли сигареты.
Одним из самых огромных проектов было строительство Беломорско-Балтийского канала (ББК). Для воплощения в жизнь стройка требовала больших финансовых вложений, но Сталин, чтобы сократить расходы, задействовал в качестве бесплатной рабочей силы заключенных.
Платить этим людям не нужно было, да и численность никогда не сокращалась. По достоверным фактам известно, что на строительстве Беломорканала погибло огромное количество людей (по разным данным, от 60 до 180 тысяч).
Хоть и унес этот мощнейший проект много человеческих жизней, советские люди восприняли его, как триумф СССР, подтверждающий статус Великой страны.
Новый бренд «Беломорканал» (папиросы) имел ошеломляющий успех. Табачные изделия с таким легендарным названием стали чуть ли не символом трудового героизма и великой стройки.
Выпуск «Беломора» был как раз кстати, крепкие и дешевые папиросы курили как интеллигенты, так и простые работяги.
Описание
Оформление пачки было залогом узнаваемости марки. В ее создании участвовали художники табачной фабрики Урицкого. Некоторые люди уверены в том, что картинка на пачке никогда не менялась, но это не так.
С самого начала на ней отображалась часть европейской карты с выделенным жирной полосой Беломорканалом и тоненькими линиями каналов зарубежья. Позже изображение на пачке поменяли, оставив советскую Россию и добавив к упомянутому каналу водную «дорогу» имени Москвы и Волго-Донскую. Размеры современной пачки 82 х 83 х 23 мм.
При производстве папирос сначала изготавливается гильза, потом в нее набивается табак. Плотность набивки очень качественна, из-за этого табак совсем не сыплется.
Бытует мнение о том, что диаметр папиросы «Беломорканал» (7,62 мм) рассчитан был так, чтобы при необходимости можно было бы на этих же станках выпускать патроны. Дальновидность еще никому не вредила, советские табачные «патроны» других марок тоже выпускали с таким же диаметром.
«Беломорканал» (папиросы): состав
Состав придумал мастер Иониди. В определенных пропорциях он смешал молдавские и азербайджанские сорта табака. Выпускать «Беломорканал» (папиросы) начали в 1937 году в Ленинграде, на фабрике имени Урицкого.
Новшество в табачной индустрии предназначалось не для слабых интеллигентов, а для выносливых и сильных работяг, хотя, как уже говорилось раньше, курили их и те и другие.
«Беломорканал» — сделанные из чистого табака без примеси ароматизаторов. В каждой единице содержится 30-35 мг смолы и 1,5-1,8 мг никотина.
«Беломорканал»: цена и качество
В советские времена настоящие пролетарии из всех наркотических пороков могли только пить недорогие спиртные напитки и курить дешевые и крепкие сигареты.
Появившийся в продаже дешевый и крепкий «Беломор» сразу же обрел у простого народа огромную популярность. Это и не удивительно, цена за такое удовольствие была мизерная, если сравнивать с другими табачными изделиями.
Позже «Беломорканал» стал ассоциироваться со всем известным выражением: «Дым Отечества, который сладок и приятен». И это при том, что это папиросы пятого класса.
«Беломорканал» предпочитал каждый второй, если не первый, курильщик в стране. Они были повсюду: в магазинах, в фильмах, даже в анекдотах. Один из самых известных анекдотов — про летчиков, которые забыли полетную карту и летели по карте, нарисованной на пачке папирос, в итоге успешно добравшись до пункта назначения.
Ценились они еще и за то, что при мизерной стоимости пачка «хранила» в себе не 20, как обычно, а целых 25, полных крепкого табака, бумажных гильз. «Беломор» — это самые сильные папиросы, это значит, что и по вредности для здоровья они не имеют себе равных.
Бренд в современном мире
Как бы ни расхваливали «Беломорканал» (папиросы), в современном мире жесткой конкуренции и разнообразия табачных изделий, как отечественных, так и зарубежных, он потерял свою популярность.
Но при этом табачные изделия родом из СССР пользуются спросом у туристов как сувенир советской эпохи. Наши туристы часто берут их с собой в поездки по Европе.
По статистическим данным только 4% продаваемых “беломорин” используют для курения. Остальные 96% покупаются из-за папиросной гильзы, в которой очень удобно менять содержимое.
Известным брендом много раз пытались воспользоваться производители сигарет с фильтром и производители водки. Особым успехом эти попытки не увенчались, настоящий «Беломорканал» так и остался только папиросами.