во славу божию что это значит

«Во славу Божию» и немного логопедии

Главной добродетелью Светлана справедливо считала смирение и очень ответственно подходила к его формированию и воспитанию. Чаще всего у других, правда. Себя она видела смирительным орудием, подавляющим всякие страсти и устраняющим недостатки ближних – особенно гнева, гордыни, богословской необразованности и недисциплинированности.

Характер ее был сложноват. Начать хотя бы с того, что никакой Светланой она не была: кто осмеливался так ее назвать, получал (бесплатно) небольшой урок греческого и – еще бесплатнее – упражнение в безгневии, которое длилось чуть подольше.

Фотиния учила всех, круша истуканы духовной безграмотности молотом смирения

Фотиния учила всех, круша истуканы духовной безграмотности молотом смирения и желания добра ближнему. От уроков был освобожден только настоятель, которому она присвоила чин «мой батюшка». Тот радовался возможности прогуливать уроки: зачетов у благочинного и контрольных у митрополита вполне хватало для постоянного взращивания семян наиважнейшей добродетели. Но, однажды столкнувшись с слезным ропотом молодых прихожанок, которых, вместе с малышами, Фотиния считала главным объектом своей миссии, не смог сдержаться и назвал ее «Молотом ведьм». Хотя смущенно и попросил, во-первых, сильно об этом не распространяться, а во-вторых, иметь все-таки снисхождение и носить Фотиньины тяготы: «Ну, некого мне больше за ящик поставить и в трапезную тоже! Она ж почти даром работает!» Молодые прихожанки и их дети по такому случаю даже вытерли слезы и улыбнулись. Но ненадолго, конечно: им предстоял курс правильной лексики и рукоскладывания.

Под тотальный запрет на всей территории смирительного прихода попали мирские гадкие слова и словосочетания: «спасибо», «пожалуйста», «приятного аппетита», «разрешите», «будьте добры» и т.п. Фотиния очень тщательно наблюдала за избавлением от них у своих подопечных и просто-напросто не реагировала на просьбы, пожелания, нейтральные информативные сообщения, высказанные при помощи неправильной, а то и прямо еретической лексики. То есть ни свечу купить, ни чаю выпить: говори правильно, во славу Божию, тогда, Бог (и Фотиния) даст, чего и получишь.

Смирялся приход вовсю. Насколько искренне, неизвестно

Рукоскладывание тоже дело важное. Так просто, без правильного угла, под которым надо сложить ладони, брать благословение у Фотиньиного батюшки нельзя. Градус рукоскладывания определял сам Молот, подводя прихожанок и их детишек к священнику. Тут было все на ее усмотрение: кому-то доставался угол ладоней в 90 градусов, кому-то в 45, а кому и вовсе «ковшичек». Истинное Православие, брат ты мой, хитрая наука! Смирялся приход вовсю. Насколько искренне, неизвестно.

Конец педагогической деятельности Фотинии был положен пятилетним дитятей, которое, несмотря на увещания и даже запрет непрошеного учителя, упрямо желало пойти на исповедь после всенощной. Она использовала, кажется, весь свой запретный арсенал: и грудью вставала на пути исповедного дитяти, которое до семи лет вроде как безгрешно и потому в исповеди не нуждается, и шепотом, способным вернуть в сознание роту обморочных глухонемых, взывала к совести родителей-незнаек, в общем, мешала сильно. Пока взрослые боролись со страстями, безгрешное дитя с невесть откуда взявшейся силой отодвинуло туловище Фотинии с пути к исповеди, где стоял грустный настоятель, и, глядя ей в глаза, улыбаясь, прошепелявило: «Тетя Фотя! Заткнись во славу Божию, а?» Пока Светлана хватала рывками воздух, дитя прошло к священнику, изрядно повеселевшему. О чем они там говорили, не наше дело, но исповедь ребенка, помимо отпущения грехов, сильно способствовала водворению тишины на службах и полному прекращению смирительных порывов не в свой адрес. Да и Света как-то подобрела после этого случая: детям конфеты раздает, бывает. И из Молота ведьм она стала Светой-конфетой. Чему, кажется, очень рада. А мы-то как рады – не пересказать.

Источник

Труды во славу Божию

Труд явля­ется дея­тель­но­стью, изна­чально благословлен­ной Богом. Пер­во­че­ло­веку Адаму сразу после его созда­ния было запо­ве­дано Богом воз­де­лы­вать и хра­нить рай­ский сад ( Быт. 2, 15 ).

После гре­хо­па­де­ния Адаму, а в лице его и все­му гря­ду­щему чело­ве­че­ству, было ска­зано: «В поте лица тво­его будешь есть хлеб» ( Быт. 3, 19 ). То есть для того, что­бы жить, питаться, необ­хо­димо много и уси­ленно трудить­ся. Поэтому апо­стол Павел и гово­рит: «Если кто не хочет тру­диться, тот и не ешь» ( 2 Фес. 3, 10 ).

Как мы видим, труд явля­ется необ­хо­ди­мой состав­ля­ю­щей нор­маль­ной дея­тель­но­сти чело­века. Одному вели­кому свя­тому, пре­по­доб­ному Мака­рию, когда он долго молился и про­сил Бога пока­зать ему пра­виль­ный, спа­си­тель­ный для души образ жизни, было сле­ду­ю­щее виде­ние. Он уви­дел ан­гела, кото­рый в тече­ние одного часа молился, в тече­ние дру­гого часа читал Свя­щен­ное Писа­ние, а тре­тий час про­во­дил в труде. «Посту­пай так, и спа­сешься», — ска­зал свя­тому Бог.

Однако еще сам факт нали­чия у чело­века труда не есть то, что вме­ня­ется в заслугу чело­веку. Духов­ным достиже­нием явля­ется лишь тот труд, кото­рый имеет опре­де­лен­ные бла­гие цели и совер­ша­ется со сми­ре­нием и сохра­не­нием всех хри­сти­ан­ских доб­ро­де­те­лей. Как гово­рил один пас­тырь: «Гос­подь смот­рит на наше внут­рен­нее, и — как бы ни скром­на была наша дея­тель­ность — тща­тель­ное испол­не­ние на­ших обя­зан­но­стей есть очень важ­ное и надеж­ное сред­ство нашего спа­се­ния. Гос­подь взве­ши­вает сердца, а не дела. Он не смот­рит — что мы делаем, но — как и почему мы это делаем и с какой любо­вью, сми­ре­нием и тща­тель­но­стью выпол­няем свое слу­же­ние и свои обя­зан­но­сти». Все, что мы в жизни ни делаем, мы должны стре­миться делать так хорошо, как будто это сде­лано для самого Бога, в Его славу, по Его слову. Здесь недо­пу­стима ника­кая небреж­ность, неряшли­вость, рас­слаб­лен­ность. Очень важно, чтобы моти­вами нашего труда были не алч­ность, не жажда обо­га­ще­ния, славы и почета, а совер­шенно иные бла­гие цели. Это может быть труд как есте­ствен­ная необ­хо­ди­мость для суще­ство­ва­ния, достой­ная жизнь семьи, детей, бла­го­тво­ре­ние ближ­ним. Нужно все­гда пом­нить слова свя­тых, что бла­жен­нее давать, нежели брать.

Таким обра­зом, при­рода тру­до­вой дея­тель­но­сти явля­ется двой­ствен­ной. С одной сто­роны, труд, запо­ве­дан­ный чело­веку до гре­хо­па­де­ния (взра­щи­ва­ние рай­ского сада) – это сотвор­че­ство, сора­бот­ни­че­ство Творцу в любви и заботе об окру­жа­ю­щем мире. С дру­гой сто­роны, труд, направ­лен­ный на обу­строй­ство мате­ри­аль­ной зем­ной жизни, явля­ется пря­мым след­ствием греха. При этом сле­дует пом­нить заме­ча­тель­ные слова свя­ти­теля Иоанна Зла­то­уста, отно­ся­щи­еся ко вто­рому аспекту поня­тия труда: «Бог нало­жил на чело­века труд не для нака­за­ния и муче­ния, но для вра­зум­ле­ния и науче­ния его».

Выска­зы­ва­ния Свя­тых Отцов

Труд и дея­тель­ность всем необ­хо­димы: жизнь без деятель­ности и не есть жизнь, а что-то урод­ли­вое, какой-то при­зрак жизни. И душев­ные и телес­ные силы чело­века совер­шенствуются, умно­жа­ются и укреп­ля­ются упраж­не­нием их.

Истин­ный труд не может быть без сми­ре­ния… Делая вещь, надо ста­раться, чтобы она выхо­дила чистой и краси­вой, ибо и Гос­подь раду­ется о вся­кой чистоте.

Пре­по­доб­ный Вар­со­но­фий Великий

Сколько бы ты ни тру­дился, сколько бы ни ста­рался — не счи­тай доб­рого дела своим, потому что, если бы ты не полу­чил помощи свыше, все труды твои были бы напрасны.

Труды на благо Отечества

Оте­че­ство, Родина — это не только то место, где ты родился и живешь, это и исто­рия твоей страны, ее куль­тура, язык, само­быт­ность, пра­во­слав­ная вера. Чело­век подо­бен веточке, дав­шей новый росток на теле дерева, назы­ва­е­мого Родина. И как веточка не может жить вне дерева, так и чело­век не может пол­но­ценно жить и при­но­сить духов­ные плоды и насто­я­щую пользу обще­ству, если отре­чется от сво­его Оте­че­ства, от заве­тов своих бого­лю­би­вых предков.

Труды на благо Оте­че­ства — это чест­ная и хоро­шая работа в любой сфере чело­ве­че­ской дея­тель­но­сти, когда чело­век тру­дится не только ради денег, но и ради того, чтобы его труд при­но­сил пользу дру­гим людям. Однако есть таки спо­собы зара­ботка, кото­рые совер­шенно непри­ем­лемы для пра­во­слав­ного хри­сти­а­нина. Это, напри­мер, про­дажа нарко­тиков, нажива за счет рас­про­стра­не­ния алко­голя, табака и дру­гих вре­дя­щих здо­ро­вью веществ и пред­ме­тов. Позорно также рабо­тать в той сфере инду­стрии раз­вле­че­ний, кото­рая раз­вра­щает чело­века, уси­ли­вает его стра­сти. Это вся­кого рода казино, игор­ные дома, при­тоны, орга­ни­за­ция со­бачьих, пету­ши­ных и дру­гих боев. Это про­дажа порногра­фических и сата­нин­ских филь­мов и лите­ра­туры подоб­ного рода. Это все то, что духовно и мате­ри­ально не сози­дает чело­века, а раз­ру­шает его. Кто верит в Бога, любит Родину и сво­его ближ­него, подоб­ными делами зани­маться не будет. Лучше зара­ба­ты­вать меньше денег, но тру­дом, полез­ным для обще­ства, чем нажи­ваться за счет вреда, нано­си­мого своим ближним.

Труды на пользу ближнего

Всю нашу житей­скую работу можно под­раз­де­лить на два вида:

Как для главы семьи, так и для вся­кого здо­ро­вого одино­кого чело­века пер­вый вид труда — по под­дер­жа­нию сво­его суще­ство­ва­ния — строго обя­за­те­лен. От него могут освобож­даться лишь жены, заня­тые детьми и домаш­ним хозяй­ством. Здесь необ­хо­димо заме­тить, что для матери несовершенно­летних детей отвле­че­ние ее вни­ма­ния от заботы по их вос­питанию крайне неже­ла­тельно. Ведь мать-хри­сти­анка в первую оче­редь дает ответ Богу за вос­пи­та­ние детей в пра­вославной вере и бла­го­че­стии. Поэтому основ­ное ее время должно при­над­ле­жать семье.

При вто­ром виде труда — домаш­них делах, забо­тах и хло­потах для семьи, себя и близ­ких — надо быть также усерд­ным и делать все от души, как для Гос­пода ( Кол. 3, 23 ).

Вме­сте с тем при всех видах труда чело­веку должна быть свой­ственна рас­су­ди­тель­ность. Нельзя цели­ком пре­да­ваться труду, не остав­ляя вре­мени для молитвы, духов­ного чте­ния и посе­ще­ния церкви. Нужно пом­нить, что труд сам по себе, без духов­ной направ­лен­но­сти, не может слу­жить спа­се­нию чело­ве­че­ской души.

Мы должны пом­нить, что наше спа­се­ние во мно­гом зави­сит и от наших ближ­них. Нет больше той любви, если кто пола­гает жизнь свою за ближ­них своих, — гово­рит Гос­подь. «Что отдал, то твое», — учат Свя­тые Отцы. И когда мы по­могаем ближ­ним, жерт­вуя для них своим вре­ме­нем, сила­ми, день­гами, мы упо­доб­ля­емся Хри­сту, Кото­рый и саму Свою жизнь отдал для спа­се­ния людей. Надо учиться делам любви, пре­одо­ле­вать свою леность и эго­изм. Бес­ко­рыстно служа ближ­ним, мы слу­жим самому Богу.

Но очень важно при этом, чтобы моти­вом нашего труда была любовь к Богу и Его запо­ве­дям, а не тще­сла­вие, само­мнение или корыст­ное жела­ние потом полу­чить помощь от того, кому помогли.

Невер­ное отно­ше­ние к труду

Как уже гово­ри­лось ранее, не вся­кое отно­ше­ние к труду может быть достойно хри­сти­а­нина. Бывает так, что труд слу­жит не во благо, а в поги­бель души для веч­ной жизни. Свя­тые Отцы выде­ляют в этом вопросе сле­ду­ю­щие аспекты:

1) «Труд по неволе» — воз­ло­же­ние на кого-либо чрез­мерно тяж­ких тру­до­вых обя­зан­но­стей, либо труд, сопря­жен­ный с посто­ян­ным тягост­ным чув­ством неволи, без долж­ного пони­ма­ния его зна­че­ния и необходимости.

2) «Труд по стра­сти» — труд, совер­ша­е­мый из стрем­ле­ния удо­вле­тво­рить раз­лич­ные стра­сти (коры­сто­лю­бие, гор­дыню, выра­жен­ную в често­лю­бии, и т.п.)

3) «Отвра­ще­ние от труда» — пре­не­бре­же­ние им, склон­ность к пустому вре­мя­пре­про­вож­де­нию (празд­но­сти).

Запомни на всю жизнь

Мы все­гда должны думать не о своих лич­ных делах и удоб­ствах, а о пользе ближ­ним, кото­рую можем принести.

Свя­тая Царица-муче­ница Алек­сандра Фео­до­ровна Романова

Апо­столь­ские наставления

Слу­жите друг другу каж­дый тем даром, какой полу­чил ( 1 Пет. 4, 10 ).

Друг друга тяготы носите, и так испол­ните закон Хри­стов (Тал. 6, 2).

Источ­ник: Уроки доб­ро­то­лю­бия / Мороз А.А. Бер­се­нева Т.А. Учеб­ное посо­бие для сред­него школь­ного воз­раста. Спб., 2007 в редак­ции пор­тала Азбука Воспитания

Источник

Слава Божия

Сла́ва Бо́жия – 1) Боже­ствен­ные дей­ствия, Сам Бог; 2) вели­чие Божие; 3) отоб­ра­же­ние Божи­его вели­чия в делах и объ­ек­тах Его Тво­ре­ния и Про­мысла.

Позна­ние Боже­ствен­ной славы воз­можно как через созер­ца­ние сотво­рен­ного Богом мира, так и через дей­ствия Боже­ствен­ной бла­го­дати. Созер­цая мир, чело­век ощу­щает бес­ко­неч­ное вели­чие Творца, воз­во­дит свой ум к Пер­во­при­чине миро­зда­ния, пре­вос­хо­дя­щей все сущее. Созер­цая чудес­ные Боже­ствен­ные дей­ствия, чело­век познает Бога, сопри­ка­са­ется с самой все­б­ла­жен­ной Боже­ствен­ной жизнью.

В Своих дей­ствиях Бог являет Свою славу двояко. Во внеш­них чело­веку чуде­сах Он обна­ру­жи­вает Свои свой­ства, желая дать чело­веку основ­ные пред­став­ле­ния о Своем нетвар­ном бытии. Но дей­ствия Бога не только внеш­ние чело­ве­че­скому сердцу. Бог дей­ствует Своей бла­го­да­тью и в самой чело­ве­че­ской душе, соеди­няя чело­века с Собой, обо­жи­вая чело­ве­че­ское есте­ство, при­об­щая его к Своей вечной жизни. Такое Боже­ствен­ное дей­ствие ста­но­вится славой самого чело­века, кото­рого про­слав­ляет Бог, выде­ляя его сокро­вен­ным соеди­не­нием с Собой по образу Бого­че­ло­века Иисуса Христа среди осталь­ных людей.

Внут­рен­нее созер­ца­ние славы Божией ведет чело­века к упо­доб­ле­нию своему Творцу, к обре­те­нию Цар­ства Божьего в душе, к духов­ному пре­об­ра­же­нию, ибо «взирая на славу Гос­подню, пре­об­ра­жа­емся в тот же образ от славы в славу, как от Гос­подня Духа» ( 2Кор. 3:18 ).

Все­свя­тая Слава Божия про­ти­во­по­ложна мир­ской чело­ве­че­ской славе, осно­ван­ной не на сле­до­ва­нии Боже­ствен­ным запо­ве­дям, а на сле­до­ва­нии своим гре­хов­ным стра­стям. Поэтому необ­хо­ди­мое усло­вие стя­жа­ния бла­го­дат­ной славы Божией заклю­ча­ется в реши­тель­ном отвер­же­нии славы пре­хо­дя­щего мира. Совер­шен­ное пре­не­бре­же­ние к чело­ве­че­ской славе явил Бого­че­ло­век Иисус Хри­стос, пре­тер­пев крест и пре­не­брегши посрам­ле­ние ( Евр. 12:2 ). Своим уче­нием и при­ме­ром Он запо­ве­до­вал людям не искать славу друг от друга, а искать славу от Еди­ного Бога ( Ин. 5:44 ).

Миссия Церкви, миссия каж­дого хри­сти­а­нина заклю­ча­ется в том, чтобы при­нять, умно­жить славу Божию и стать её при­част­ни­ком; про­слав­лять Бога на четы­рёх уров­нях бытия:

В чем может состо­ять сход­ство и в чём раз­ли­чие выра­же­ний «видеть славу Божию» и «видеть Бога»?

Созер­ца­ние Божией славы воз­можно как через есте­ствен­ное откро­ве­ние Боже­ствен­ное, так и через сверхъ­есте­ствен­ное.

Через иссле­до­ва­ние мира люди обна­ру­жи­вают свой­ствен­ные ему совер­шен­ства: гар­мо­нию, бла­го­устрой­ство, кра­соту, строй­ность физи­че­ских и нрав­ствен­ных зако­нов.

Пра­вильно осмыс­ли­вая усмат­ри­ва­е­мые в мире совер­шен­ства, чело­век вос­хо­дит к позна­нию совер­шенств Того, Кто создал и обу­строил наш мир, познаёт Бога, вос­хи­ща­ется вели­чием Его слав­ных дел.

Этот про­цесс осу­ществ­ля­ется в рамках есте­ствен­ного откро­ве­ния (см. подроб­нее: Что такое есте­ствен­ное откро­ве­ние Божие и есте­ствен­ное бого­по­зна­ние?). Его можно назвать созер­ца­нием или виде­нием славы Божией ( Пс.18:2 ).

Однако подоб­ное виде­ние славы не озна­чает виде­ния Самого Бога, как это бывает в слу­чаях бого­яв­ле­ний. Хоро­шей пояс­ни­тель­ной иллю­стра­цией к ска­зан­ному может слу­жить ана­ло­гия с вни­ма­тель­ным зри­те­лем, созер­ца­ю­щим полотно пре­крас­ного живо­писца и через это вос­хи­ща­ю­щимся самим живо­пис­цем, однако не име­ю­щим воз­мож­но­сти встре­титься с ним лично и воочию зреть его самого.

Личная встреча чело­века и Бога про­ис­хо­дит посред­ством сверхъ­есте­ствен­ного Откро­ве­ния (см. подроб­нее: Сверхъ­есте­ствен­ное откро­ве­ние Божие). В рамках такого рода откро­ве­ний виде­ние Божией славы может и дей­стви­тельно озна­чать виде­ние Его Самого.

В зави­си­мо­сти от усло­вий и целей Выш­него Про­мысла Бог может явиться чело­веку или в сим­во­ли­че­ском образе или в сиянии неопи­су­е­мого сверхъ­об­раз­ного сверхъ­есте­ствен­ного света.

Так, пророк Исаия стал оче­вид­цем явле­ния Бога, открыв­ше­гося под видом обла­чен­ного в ризы Небес­ного Царя. Несмотря на то, что Бог по Своей сущ­но­сти не имеет ни телес­ного вида, ни веще­ствен­ных риз, Исаия отме­тил, что видел именно Бога ( Ис.6:1-5 ). Другой пророк, Иезе­ки­иль, созер­цая Боже­ствен­ную славу, видел Гос­пода под видом вос­се­да­ю­щего на пре­столе Огнен­ного Мужа, носи­мого херу­ви­мами ( Иез.1:27 ).

Сверхъ­об­раз­ное виде­ние нетвар­ного Боже­ствен­ного света пони­ма­ется как более высо­кая форма сверхъ­ествен­ного Откро­ве­ния. При­ме­ром такого созер­ца­ния может слу­жить свет, кото­рым про­сиял Спа­си­тель во время Пре­об­ра­же­ния ( Мф.17:2 ). Этот же свет видят монахи исих­а­сты, пре­бы­вая на высших сту­пе­нях молит­вен­ного дела­ния.

Созер­цая Боже­ствен­ный свет, чело­век созер­цает не резуль­тат Боже­ствен­ных дей­ствий или энер­гий, про­яв­лен­ных в тво­ре­нии, как это бывает в случае с есте­ствен­ным откро­ве­нием, а сами энер­гии. Это и есть (в стро­гом зна­че­нии слова) видеть Бога.

мит­ро­по­лит Мос­ков­ский Фила­рет (Дроз­дов):
«Бог имел высо­чай­шую славу – от века… (Он) сияет суще­ствен­ной, непре­хо­дя­щей и неиз­ме­ня­е­мой славой. Бог Отец (по Писа­нию) есть Отец славы ( Еф. 1:17 ); Сын Божий есть сияние славы ( Евр. 1:3 ) и Сам имеет у Отца Своего славу прежде мир не бысть; равным обра­зом Дух Божий есть Дух славы ( 1Пет. 4:14 ). В сей соб­ствен­ной внут­рен­ней славе живет Боже­ствен­ный Бог пре­выше всякой славы, так что не тре­бует в ней ника­ких сви­де­те­лей… Но так как по бес­ко­неч­ной Бла­го­сти и любви Своей Он желает иметь бла­го­дат­ных при­част­ни­ков славы Своей, то про­яв­ляет Свои бес­ко­неч­ные совер­шен­ства, и они откры­ва­ются в Его тво­ре­ниях. Его слава явля­ется Небес­ным Силам, отра­жа­ется в чело­веке, обле­ка­ется в бла­го­ле­пие види­мого мира. Она дару­ется от Него, при­ем­лется при­част­ни­ками, воз­вра­ща­ется к Нему, и в этом, так ска­зать, кру­го­вра­ще­нии славы Божией состоит бла­жен­ная жизнь и бла­го­бы­тие твари».

святой пра­вед­ный Иоанн Крон­штадт­ский:
«Не должно ни у кого и спра­ши­вать, нужно ли рас­про­стра­нять славу Божию пишу­щею рукою, или сло­весно, или доб­рыми делами. Это мы обя­заны делать по мере сил своих и воз­мож­но­сти. Таланты надо упо­треб­лять в дело. Коли будешь заду­мы­ваться об этом про­стом деле, то диавол, пожа­луй, внушит тебе неле­пость, что тебе надо иметь только внут­рен­нее дела­ние” (из книги “Моя жизнь во Христе”)».

Источник

Что значит «во славу Божию»?

Непридуманная история про «конвертики»

Признаюсь, я опешил: мне поведали историю, от которой волосы встают дыбом. Она настолько же ужасная, насколько и простая, хоть и есть в ней место грустному юмору.

Накануне визита епископа на приход сюда пришёл ответственный за его организацию молодой протоиерей. Прошёл прямо в алтарь, чтобы с глазу на глаз поговорить с настоятелем о тонкостях пребывания епископа на обрадованном приходе.

Совсем тет-а-тет не получилось: после литургии здесь остались алтарники, но, судя по уверенному поведению известного только по публикациям о назначениях на решительно и бесповоротно обновленном епархиальном сайте протоиерея, присутствие этой мелочи его ничуть не смущало. Зато смутился настоятель. Особенно, когда увидел, как пришедший уселся в кресло и положил ногу на ногу. «Интересная какая у нас комната для переговоров получается!» – сказал, придя в себя, настоятель незваному гостю и предложил перейти из алтаря хотя бы в трапезную. Тот ничуть не смутился: «Ничего, я быстро. Значит так, отец, послезавтра у вас служит владыка – будьте любезны, приготовьте конверты в благодарность: самому, хору, сослужащим гостям, дьяконам. В-общем, сами знаете. Плюс обед, то-сё, итого немного: тысяч сорок. Отца нашего почтить надо».

Не столько названная сумма возмутила священника, – гнев его пробудило упоминание о каких-то конвертах. Вспомнились лихие годы, когда у него было своё дело, как пытались выжить, и время от времени должны были «решать вопросы» с мафией, «крышей» и милицией (не с Глебом Жегловым, конечно). Они вели себя точно так же: спокойно, открыто, внаглую – «это нужно вам и для вашей же безопасности». «Мы работаем вместе». Иногда удавалось отбиться, иногда нет. Но дело отцу настоятелю пришлось прекратить в конце концов.

И вот теперь этот сидящий в алтаре «конверточный протоиерей», требующий «всего-навсего сороковник», ой как освежил в памяти настоятеля то мерзкое прошлое. Не бывало такого, чтобы взятки собирали. А тут так вот просто: «Отца надо почтить. Сороковником».

«”Сами знаете”? Нет, не знаю. Так у нас не принято, – резко заявил настоятель. – Вы кем выставляете епископа? У нас семья большая, многодетная, и если я приду домой и буду требовать от детей денег, меня, скажем мягко, не поймут ни супруга, ни дети. Меня взашей выставят. Или в психушку отправят. И правильно сделают. Это я должен деньги семье давать, а не она меня ублажать, вам не кажется? То же и церковной общины касается. И кроме того, приход у нас в долгах за электричество и ремонт – денег просто нет. Кстати, не хотите помочь рассчитаться?».

Пришелец нервно поинтересовался: «А как же ваши спонсоры? Вы с ними работаете? Разве они вам не помогают?» Ответ священника ему точно не понравился: «Простите, но «спонсоров» у храма нет – у нас есть благотворители. И мы с ними не «работаем», а вместе служим Богу. Да, люди помогают храму, благодаря их помощи мы и живем. В нелёгких, кстати, условиях».

Реакция раскинувшегося в кресле молодого собеседника заставила, по словам настоятеля, вспомнить тот самый евангельский кнут, пожалеть о его отсутствии. «Вот! Так вы этим своим спонсорам и скажите, что нужны деньги на оплату счетов и ремонт, и направьте эти деньги в конверт – в чем проблема-то?»

«Проблема, знаете, в том, что ложь – дело недостойное. Приход аккуратно платит епархиальные взносы, мы прекрасно понимаем, что есть другие храмы и общины, которым нужна наша общая помощь. Но лгать благотворителям, мол, требуется заплатить за «коммуналку», а самим положить деньги в непонятный конвертик – простите, это весьма странное явление. Мы привыкли верить друг другу, а епископа уважать. С радостью увидим владыку, по мере сил устроим трапезу, черной икры, правда, обещать не можем. Но такое поведение, какое вы предлагаете, вряд ли будет способствовать любви и уважению, вам не кажется?»

Тут сидящий в алтаре перешёл на полудоверительное «ты»: «Забываешься, отец. Так и места лишиться можно. Мы тебя на заметочку берем». Думал, напугает. Ага, не в наших краях. Пуганные. Получил спокойный ответ: «Да пожалуйста». Это смутило его, видимо, настолько, что он беспокойно заоглядывался. И даже встал. Понял, угрозы не помогут. Не тот случай.

И вот тут он произнёс фразу, достойную, на мой взгляд, быть занесённой в летопись возрождения духовной жизни на Руси. Она, эта летопись, не всегда радостная. То ли оправдываясь, то ли защищая свое незваное присутствие, он сказал: «Что ж, иногда и мы у себя на юге «во славу Божию» служили». И ушёл.

Священника после визита епископа на приход сняли с настоятельства. Но он ничуть не расстроился. И «во славу Божию» произносит без кавычек. Так что святой Русь назвать всё-таки можно. Прихожане его очень любят.

Источник

Азбука Церкви: всегда ли «исповедайтеся» значит «кайтесь»?
Сложные моменты Богослужения

«Слава Тебе, показавшему нам свет!» – эти слова из Великого славословия в древнем Богослужении звучали в тот момент, когда показывался край солнца. В основе утрени – второй части Всенощной – лежит служба, молитвенно сопровождающая наступление дня. Только день здесь означает не просто часть суток, а свет – не просто утреннюю зарю.

Что спасет окруженного со всех сторон

Наступление дня здесь связано с темой Спасения. Утреня по содержанию наиболее насыщенная часть Всенощной. Тут и Полиелей с чтением Евангелия, и канон, в 8 песнях которого Уставом предусмотрено в общей сложности 120 тропарей.

После шестопсалмия и великой ектеньи исполняется короткое радостное песнопение о явлении Иисуса Христа в мир. По сути дела, это – великий, т. е. большой, прокимен. Диакон возглашает избранные стихи хвалебного 117-го псалма; хор отвечает ему повторением главного стиха:

Бог Господь, и явися нам (Пс. 117, 27). Благословен Грядый во Имя Господне! (26). То есть: «Бог – Господь, и Он явил Себя нам [как Таковой]. Благословен Приходящий во Имя Господа!»

Это восклицание памятно по событию Входа Господня в Иерусалим. Так люди приветствовали Того, Кто, согласно их многовековым чаяниям, станет их Царем. Никто из них и не догадывался, что всемирное Царство Христово начнется только после Голгофской победы. Только после Распятия и Воскресения Бог, ставший Человеком, «явил Себя нам» как Господин всего мироздания…

– Исповедайтеся Господеви, яко Благ, яко ввек милость Его (Пс. 117, 1), – громко произносит диакон первый стих псалма.

Славянское слово исповедоваться связано здесь не с грехами, а, наоборот, с благостью Божией, о которой и надобно во всеуслышание объявить перед Самим Господом. По-русски это передается так: «Славьте Господа, ибо Он Благ, ибо вовек милость Его».

Но победа, приходящая от Господа, напоминает о недавней угрозе, исходившей от врагов: Обышедше обыдоша мя, и Именем Господним противляхся им (Пс. 117, 11).

Выражение обышедше обыдоша, т. е. «окружив окружили», в современном языке звучит нелитературно и называется тавтологией. Но в древних восточных языках такой речевой прием усиливает значение слова: «[Враги] окружили меня со всех сторон, но я сопротивлялся им Именем Господа».

Последний стих: Камень, Его же небрегоша зиждущии, Сей бысть во главу угла: от Господа бысть Сей, и есть дивен во очесех наших (Пс. 117, 22-23) – был включен в этот прокимен неспроста. Эти слова Иисус Христос произнес о Себе Сам (см. Лк. 20, 17), придав этой метафоре смысл пророческой притчи: Камень – Христос, Которого отвергли строители ветхозаветной Церкви (иудейские книжники и фарисеи), стал во главе угла (т. е. стал нижним камнем угла двух каменных стен) – лег в основание здания новозаветной Церкви.

Истощенные богачи как социальный идеал

В основе канона утрени лежат так называемые Библейские песни – в Библии эти отрывки изначально выделялись своим гимническим, т. е. располагающим к пению, характером. В современном богослужении, как правило, исполняется только песнь Пресвятой Богородицы (см. Лк. 1, 46-55), что вылилась из Ее сердца в ответ на приветствие св. прав. Елизаветы, матери Крестителя Господня Иоанна (см. Лк. 1, 42-45). Эта песнь – одно из немногих, но тем более драгоценных свидетельств о внутреннем мире Той, Которая согласилась стать Матерью Спасителя. В какие же образы Она облекла Свои чувства перед совершающимся в Ней Самой таинством?

Первые слова песни: Величит (т. е. «возвеличивает, прославляет») душа Моя Господа, и возрадовася (т. е. «возрадовался») дух Мой о Бозе Спасе Моем – дополняются перечнем причин, побуждающих Богоматерь к этому славословию. Сперва Матерь Божия говорит о Своих личных переживаниях, уже здесь являя образец смирения и благоговейного страха пред Богом:

Яко призре («Ибо [Бог] призрел, обратил внимание») на смирение рабы Своея…

Яко сотвори Мне величие Сильный («Ибо Сильный возвеличил Меня»), и свято Имя Его; и милость Его – в роды родов боящимся Его.

Затем Богоматерь, помня о Своем происхождении из рода царя Давида и понимая, что Она носит во чреве обещанного Помазанника (по-еврейски – «Мессию», по-гречески – «Христа»), указывает на никчемность человеческих расчетов, казалось бы, упразднивших власть Давидовой династии, рядом с силой Божиего промысла:

Сотвори державу мышцею Своею, расточи гордыя мыслию сердца их. Низложи сильныя со престол, и вознесе смиренныя; алчущия исполни благ, и богатящияся отпусти тщи. То есть: «[Бог] проявил власть Своей руки: рассеял гордившихся в своих мыслях; низложил властителей с [занимаемых ими] престолов и возвеличил смиренных; голодным дал всяческого добра, а богатых оставил ни с чем» (славянское тщи означает «тощие, истощенные, пустые»).

Идеальный социальный порядок, в котором власть не связана с честолюбием и богатством, но имеет своим источником Бога, изображен здесь как свершившийся факт и является тем самым «программой действий» для всякого христианского сообщества.

Наконец, Матерь Божия определяет вселенский характер происходящего, говоря об особом месте Израильского народа в деле спасения:

Восприят Израиля отрока Своего, помянути милости – якоже глагола ко отцем нашим – Аврааму и семени его даже до века. «[Бог] заступился за слугу своего, Израиля, вспомнив о милостивном [обетовании] Аврааму и всему его потомству, как было сказано нашим предкам».

На чем играют во славу Божию

В последней части праздничной утрени поется группа из трех последних, хвалебных псалмов Псалтири (148–150). Они так и называются – хвалитные. Многие стихи этих псалмов прямо начинаются со слова Хвалите Бога (по-еврейски – «Аллилуия») или Хвалите Его, а дальше указывается, кто или что должны хвалить Его: тут солнце и луна, змиеве и вся бездны, огнь и град, горы и вси холми, царие и людие и многое другое, входящее в понятие дела Его, т. е. «все творения», как одушевленные, так и неодушевленные. Но чаще всего слышны последние стихи. В двух из них указано, за что надо хвалить Бога:

Хвалите Бога во святых Его («за Его святость»), хвалите Его во утвержении силы Его («за крепость Его силы»).

Хвалите Его на силах Его («за разные проявления Его владычества»), хвалите Его по множеству величествия Его («соответственно многому величию Его»).

В трех других перечисляются музыкальные инструменты, использовавшиеся в ветхозаветном Богослужении (предлог в означает способ исполнения): во гласе трубнем (на духовых), хвалите Его во псалтири и гуслех (на струнных щипковых), в тимпане (в сопровождении ударных) и лице (хором), во струнах (на струнных смычковых) и органе (на клавишно-духовых). Кимвалы доброгласные и кимвалы восклицания – это один и тот же инструмент, медные тарелки: два эпитета лишь дополняют друг друга, характеризуя громкость.

Обращением ко всему живому: Всякое дыхание («все дышащее») да хвалит Господа! не только завершаются эти три псалма, но и задается хвалебный настрой последнему гимну утрени – Великому славословию. С этим же чувством заканчивается и все Всенощное бдение, готовя нас к Божественной литургии, в полной мере являющей пришествие Царства Христова.

Источник