видно так заведено навеки есенин
Коль гореть, так уж гореть сгорая. Есенин
Коль гореть, так уж гореть сгорая.
Есенин С.А.
Говорит Есенин и ему вторит Ксурь.
Коль гореть, так лучше не сгорая,
Коль писать то лучше о любви.
Сердце и душа моя больная,
Тихо шепчет миру c’est la vie! (се ла ви)
Тихо-тихо в доме. Только где-то,
Там на краешке большой степи,
Что-то сердце дёргает поэта,
Говорит пиши, пиши, пиши!
Так ли это или мне приснилось,
Там вдали за чёрною рекой,
С неба нам сошла на милость,
Наша вера, утренней звездой!
Опустилась на курган и дремлет,
Чтобы наши души зажигать,
Тихо, тихо тлеет, ели-ели,
Призывая на бой правый рать!
С этим миром подлой, рабской лени!
С этим миром грусти и тоски.
Чтобы нас освободить от плена,
Божий дух слагает мне стихи.
Он течёт потоком через сердце,
Он размоет мусор вековой,
Oт него мне ни куда не деться,
Водит он сейчас моей рукой!
Жить хочу, любить, и не сгорая.
Ни чего не надо больше мне.
А ключи от рая, дорогая
Жизнь! Оставишь лучше при себе!
Вот в полном объёме стихотворение Есенина:
«Коль гореть, так уж гореть сгорая,»
Видно, так заведено навеки —
К тридцати годам перебесясь,
Все сильней, прожженные калеки,
С жизнью мы удерживаем связь.
Милая, мне скоро стукнет тридцать,
И земля милей мне с каждым днем.
Оттого и сердцу стало сниться,
Что горю я розовым огнем.
Коль гореть, так уж гореть сгорая,
И недаром в липовую цветь
Вынул я кольцо у попугая —
Знак того, что вместе нам сгореть.
То кольцо надела мне цыганка.
Сняв с руки, я дал его тебе,
И теперь, когда грустит шарманка,
Не могу не думать, не робеть.
В голове болотный бродит омут,
И на сердце изморозь и мгла:
Может быть, кому-нибудь другому
Ты его со смехом отдала?
Может быть, целуясь до рассвета,
Он тебя расспрашивает сам,
Как смешного глупого поэта
Привела ты к чувственным стихам.
Ну и что ж! Пройдет и эта рана.
Только горько видеть жизни край.
В первый раз такого хулигана
Обманул проклятый попугай.
💕 Видно, так заведено навеки
Официальная «биография» стихотворения «Видно, так заведено навеки» проста – написано июльским летом 1925 года в Константиново, а впервые напечатано в «Бакинском рабочем». Далее вошло в первый том собраний сочинений Есенина, в начале осени 1925 пошло на печать в Госиздат и ноябре этого же года вышло. Гораздо интересней анализ стиха в попытке отгадать загадку этих строк.
Загадка стихотворения
💕 В чем же загадка? Буквально через пару месяцев после написания стихотворения Сергей Есенин женится на Софье Толстой, в самом же произведении указывается на реальный случай с кольцом и попугаем, значит, в нём говориться о Софье, своей будущей жене.
👀 Случай был простой, Есенину кольцо (большой размер и медное) вынул у цыганки-гадалки попугай, Сергей его в шутку подарил Софье. Так и додарился до свадьбы. Кстати, Толстая носила это кольцо после смерти Есенина ещё много лет. Этот момент в стихах на 100% подтверждает, что стихотворение писалось как послание Софье. Но такие строки пишут не перед свадьбой, а перед разводом!
Варианта два – либо это ревность к прошлому Толстой, так как ещё встречаясь с Есениным она не могла сделать свой выбор между ним и Пильняком (второй ухажёр):
Может быть, кому-нибудь другому
Ты его со смехом отдала?
Пророчество?
Либо пророческие строки. Мне по сердцу вариант №2, так как Софья стала последней женой Сергея – раз, да и брак складывался тяжело, да так и не сложился. Сначала Есенина не хотели прописывать в Толстой, так как её жильё было по-пролетарски «уплотнено» и Сергею сразу отказали в прописке из-за «отсутствия специальности».
Пришлось доказывать, что ты поэт, но и после прописки Есенин в доме Толстых
«Чувствовал себя угнетенно, словно босой Лев Толстой укорял меня»».
Именно от Толстых его злым роком позвал Англетер, а между свадьбой и смертью Сергей успел побывать в психоневрологической больнице.
Полгода до Англетера
Ответы на все вопросы мог бы дать только Есенин, нам же остаётся лишь вслепую раскладывать пасьянс, пытаясь найти ответ с помощью скупой биографии поэта и собственного воображения.
Разбор средств выразительности
✔ В финале краткий разбор средств художественной выразительности, которые автор использовал в стихотворении.
✔ В стихе имеются яркие метафоры:
С их помощью Есенину удается реальность картины происходящего, сломам границу между автором и читателем. В последней метафоре мы видим, что возможный обман Сергей показывает, как рану, которая затянется со временем, оставив после себя только рубец воспоминания.
✔ Также поэтом использованы эпитеты:
✔ Они наделяют существительные новыми свойствами и делают строки более глубокими и выразительными.
Текст
Милая, мне скоро стукнет тридцать,
И земля милей мне с каждым днем.
Оттого и сердцу стало сниться,
Что горю я розовым огнем.
То кольцо надела мне цыганка.
Сняв с руки, я дал его тебе,
И теперь, когда грустит шарманка,
Не могу не думать, не робеть.
В голове болотный бродит омут,
И на сердце изморозь и мгла:
Может быть, кому-нибудь другому
Ты его со смехом отдала?
Может быть, целуясь до рассвета,
Он тебя расспрашивает сам,
Как смешного, глупого поэта
Привела ты к чувственным стихам.
Ну, и что ж! Пройдет и эта рана.
Только горько видеть жизни край.
В первый раз такого хулигана
Обманул проклятый попугай.
Видео-аудио
Стихотворение Есенина в исполнении Белого Ворона под кадры из одноимённого сериала.
Сергей Есенин. Стихи о любви! Любимые женщины!
ЧАСТЬ I
Сергей Есенин. Стихи о любви.
ЧАСТЬ II
Статья: «Любимые женщины Сергея Есенина» (!)
ЧАСТЬ III
Подборка «Избранные стихи Сергея Есенина. «
Сергей Есенин. Стихи о любви и про любовь!
Заметался пожар голубой,
Позабылись родимые дали.
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.
Мне бы только смотреть на тебя,
Видеть глаз злато-карий омут,
И чтоб, прошлое не любя,
Ты уйти не смогла к другому.
Поступь нежная, легкий стан,
Если б знала ты сердцем упорным,
Как умеет любить хулиган,
Как умеет он быть покорным.
Я б навеки забыл кабаки
И стихи бы писать забросил.
Только б тонко касаться руки
И волос твоих цветом в осень.
Я б навеки пошел за тобой
Хоть в свои, хоть в чужие дали.
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.
Не бродить, не мять в кустах багряных
Лебеды и не искать следа.
Со снопом волос твоих овсяных
Отоснилась ты мне навсегда.
С алым соком ягоды на коже,
Нежная, красивая, была
На закат ты розовый похожа
И, как снег, лучиста и светла.
Зерна глаз твоих осыпались, завяли,
Имя тонкое растаяло, как звук,
Но остался в складках смятой шали
Запах меда от невинных рук.
В тихий час, когда заря на крыше,
Как котенок, моет лапкой рот,
Говор кроткий о тебе я слышу
Водяных поющих с ветром сот.
Не бродить, не мять в кустах багряных
Лебеды и не искать следа.
Со снопом волос твоих овсяных
Отоснилась ты мне навсегда.
Шаганэ ты моя, Шаганэ!
Потому, что я с севера, что ли,
Я готов рассказать тебе поле,
Про волнистую рожь при луне.
Шаганэ ты моя, Шаганэ.
Потому, что я с севера, что ли,
Что луна там огромней в сто раз,
Как бы ни был красив Шираз,
Он не лучше рязанских раздолий.
Потому, что я с севера, что ли.
Про волнистую рожь при луне
По кудрям ты моим догадайся.
Дорогая, шути, улыбайся,
Не буди только память во мне
Про волнистую рожь при луне.
Шаганэ ты моя, Шаганэ!
Там, на севере, девушка тоже,
На тебя она страшно похожа,
Может, думает обо мне.
Шаганэ ты моя, Шаганэ.
Я спросил сегодня у менялы,
Что дает за полтумана по рублю,
Как сказать мне для прекрасной Лалы
По-персидски нежное «люблю»?
Я спросил сегодня у менялы
Легче ветра, тише Ванских струй,
Как назвать мне для прекрасной Лалы
Слово ласковое «поцелуй»?
И еще спросил я у менялы,
В сердце робость глубже притая,
Как сказать мне для прекрасной Лалы,
Как сказать ей, что она «моя»?
И ответил мне меняла кратко:
О любви в словах не говорят,
О любви вздыхают лишь украдкой,
Да глаза, как яхонты, горят.
Поцелуй названья не имеет,
Поцелуй не надпись на гробах.
Красной розой поцелуи веют,
Лепестками тая на губах.
От любви не требуют поруки,
С нею знают радость и беду.
«Ты — моя» сказать лишь могут руки,
Что срывали черную чадру.
Никогда я не был на Босфоре,
Ты меня не спрашивай о нём.
Я в твоих глазах увидел море,
Полыхающее голубым огнем.
Не ходил в Багдад я с караваном,
Не возил я шелк туда и хну.
Наклонись своим красивым станом,
На коленях дай мне отдохнуть.
У меня в душе звенит тальянка,
При луне собачий слышу лай.
Разве ты не хочешь, персиянка,
Увидать далекий синий край?
Я давно ищу в судьбе покоя,
И хоть прошлой жизни не кляну,
Расскажи мне что-нибудь такое
Про твою веселую страну.
Заглуши в душе тоску тальянки,
Напои дыханьем свежих чар,
Чтобы я о дальней северянке
Не вздыхал, не думал, не скучал.
Мне грустно на тебя смотреть,
Какая боль, какая жалость!
Знать, только ивовая медь
Нам в сентябре с тобой осталась.
Чужие губы разнесли
Твоё тепло и трепет тела.
Как будто дождик моросит
С души, немного омертвелой.
Ну что ж! Я не боюсь его.
Иная радость мне открылась.
Ведь не осталось ничего,
Как только желтый тлен и сырость.
Ведь и себя я не сберег
Для тихой жизни, для улыбок.
Так мало пройдено дорог,
Так много сделано ошибок.
Смешная жизнь, смешной разлад.
Так было и так будет после.
Как кладбище, усеян сад
В берез изглоданные кости.
Вот так же отцветем и мы
И отшумим, как гости сада.
Коль нет цветов среди зимы,
Так и грустить о них не надо.
Милая, мне скоро стукнет тридцать,
И земля милей мне с каждым днем.
Оттого и сердцу стало сниться,
Что горю я розовым огнем.
То кольцо надела мне цыганка.
Сняв с руки, я дал его тебе,
И теперь, когда грустит шарманка,
Не могу не думать, не робеть.
В голове болотный бродит омут,
И на сердце изморозь и мгла:
Может быть, кому-нибудь другому
Ты его со смехом отдала?
Может быть, целуясь до рассвета,
Он тебя расспрашивает сам,
Как смешного, глупого поэта
Привела ты к чувственным стихам.
Ну, и что ж! Пройдет и эта рана.
Только горько видеть жизни край.
В первый раз такого хулигана
Обманул проклятый попугай.
Самой любимой и дорогой для поэта была его мама.
Я попрежнему такой же нежный
И мечтаю только лишь о том,
Чтоб скорее от тоски мятежной
Воротиться в низенький наш дом.
(Отрывок из поэмы *Письмо к матери*)
— Знаешь, Серёжа, я ведь в твою жену влюблён, если поженимся, сердиться на меня не будешь?
— Возьми её, сделай милость. По гроб благодарен буду,-
ответил Есенин, кривляясь и поклонившись Мейерхольду.
Именно после трёхгодичного романа с Райх, в одном из московских особняков, в 1921 году, Есенин повстречал танцовщицу Айседору Дункан, которая была приглашена в Москву советским правительством, чтобы создать свою студию. Айседора была на 17 лет старше Сергея Есенина. Любила его безумно, страдала, переживала, когда поэт много пил; полтора года мучительной семейной жизни подорвали силы и здоровье обоих. Айседора превратилась в пожилую отяжелевшую женщину с красным некрасивым лицом (по воспоминаниям Горького). Однажды в Германии, разыскивая мужа в течение трёх дней, она нашла его в кабаке; он скрывался от Айседоры с поэтом Кусиковым. Ворвавшись в кабак в красном хитоне, с хлыстом, она перебила там посуду. Есенин прятался от неё в коридоре. Айседора погибла в 1938 году в Ницце, длинный шатф танцовщицы намотался на ось автомобиля и мгновенно удушил её.
Избранные стихи Сергея Есенина
Песнь о собаке
Сергей Есенин
До вечера она их ласкала,
Причёсывала языком,
И струился снежок подталый
Под тёплым её животом.
А вечером, когда куры
Обсиживают шесток,
Вышел хозяин хмырый,
Семерых всех поклал в мешок.
По сугробам она бежала,
Поспевая за ним бежать.
И так долго, долго дрожала
Воды незамерзшей гладь.
А когда чуть плелась обратно,
Слизывая пот с боков,
Показался ей месяц над хатой
Одним из её щенков.
В синюю высь звонко
Глядела она, скуля,
А месяц скользил тонкий
И скрывался за холм в полях.
И глухо, как от подачки,
Когда бросят ей камень в смех,
Покатились глаза собачьи
Золотыми звездами в снег.
Мы теперь уходим понемногу
Сергей Есенин
Мы теперь уходим понемногу
В ту страну, где тишь и благодать.
Может быть, и скоро мне в дорогу
Бренные пожитки собирать.
Милые берёзовые чащи!
Ты, земля! И вы, равнин пески!
Перед этим сонмом уходящим
Я не в силах скрыть своей тоски.
Слишком я любил на этом свете
Всё, что душу облекает в плоть.
Мир осинам, что, раскинув ветви,
Загляделись в розовую водь!
Много дум я в тишине продумал,
Много песен про себя сложил,
И на этой на земле угрюмой
Счастлив тем, что я дышал и жил.
Счастлив тем, что целовал я женщин,
Мял цветы, валялся на траве
И зверьё, как братьев наших меньших,
Никогда не бил по голове.
Знаю я, что не цветут там чащи,
Не звенит лебяжьей шеей рожь.
Оттого пред сонмом уходящих
Я всегда испытываю дрожь.
Знаю я, что в той стране не будет
Этих нив, златящихся во мгле.
Оттого и дороги мне люди,
Что живут со мною на земле.
Жеребёнок и поезд. Из Сорокоуста.
Сергей Есенин
Видели ли вы,
Как бежит по степям,
В туманах озёрных кроясь,
Железной ноздрей храпя
На лапах чугунных поезд?
А за ним
По большой траве,
Как на празднике отчаянных гонок,
Тонкие ноги закидывая к голове,
Скачет красногривый жеребёнок?
Милый, милый, смешной дуралей,
Ну куда он, куда он гонится?
Неужель он не знает, что живых коней
Победила стальная конница?
Неужель он не знает, что в полях бессиянных
Той поры не вернёт его бег,
Когда пару красивых степных россиянок
Отдавал за коня печенег?
По-иному судьба на торгах перекрасила
Наш разбуженный скрежетом плёс,
И за тысячи пудов конской кожи и мяса
Покупают теперь паровоз.
Отговорила роща золотая
Сергей Есенин
Отговорила роща золотая
Берёзовым, весёлым языком,
И журавли, печально пролетая,
Уж не жалеют больше ни о ком.
Стою один среди равнины голой,
А журавлей относит ветер вдаль.
Я полон дум о юности весёлой,
Но ничего в прошедшем мне не жаль.
Не жаль мне лет, растраченных напрасно,
Не жаль души сиреневую цветь.
В саду горит костёр рябины красной,
Но никого не может он согреть.
Не обгорят рябиновые кисти,
От желтизны не пропадёт трава.
Как дерево роняет тихо листья,
Так я роняю грустные слова.
И если время, ветром разметая,
Сгребёт их все в один ненужный ком.
Скажите так. что роща золотая
Отговорила милым языком.
О пашни, пашни, пашни
Сергей Есенин
О пашни, пашни, пашни,
Коломенская грусть,
На сердце день вчерашний,
А в сердце светит Русь.
Как птицы, свищут версты
Из-под копыт коня.
И брызжет солнце горстью
Свой дождик на меня.
О край разливов грозных
И тихих вешних сил,
Здесь по заре и звездам
Я школу проходил.
И мыслил, и читал я
По Библии ветров,
И пас со мной Исайа
Моих златых коров.
До свиданья, друг мой, до свиданья
Сергей Есенин
До свиданья, друг мой, до свиданья.
Милый мой, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.
Видно так заведено навеки есенин
Я обманывать себя не стану…
Составитель Л. Северова
Предисловие Ю. Славянов
Разработка серии — Е. Шамрай
Ранее книга выходила под заглавием «Я помню, любимая, помню…»
«Счастлив тем, что целовал я женщин…»
Женщин в короткой, трагически оборвавшейся на 31-м году жизни Сергея Есенина действительно было много. Этого не скрывали даже советские биографы поэта в то время, когда о личной, тем более интимной, жизни знаменитых людей нужно было писать с оглядкой на официально декларируемую мораль с целомудрием, доходящим до ханжества. Есенин куда шире рамок этой морали хотя бы потому, что — «Слишком я любил на белом свете. Всё, что душу облекает в плоть…»
Он умел отдаваться страсти и смел говорить об этом открыто, откровенно, без кокетства и лицемерия:
Но он же умел быть и кротким, способным на тихое, застенчивое выражение чувства:
Поэт с юности до смерти был окружен женским вниманием, и его отношения с представительницами прекрасного пола — не всегда идиллические, а чаще драматически напряженные — находили, естественно, отражение в стихах, лирический герой которых чаще всего (и не без оснований) ассоциируется у читателей с самим автором. Однако, при всей своей влюбчивости, открытости своего сердца навстречу чувствам, Есенин тем не менее тосковал по постоянству, ибо — «Любить лишь можно только раз…». Скорее всего ту единственную, о которой мечтал, он на своем пути, увы, не встретил. Основание так считать дает, например, такое его четверостишье:
Есенин искал такую везде, куда заносила его судьба. Один из лучших циклов его любовной лирики «Персидские мотивы», написанный во время его пребывания в Закавказье в последний год жизни, навсегда сохранил в русской поэзии пленительный образ Шаганэ — девушки, которой поэт готов рассказать о самом сокровенном: не какие-то банальности, а «про волнистую рожь при луне», и, проявив удивительную душевную деликатность, предложить:
Знакомство в Батуме с реальной учительницей русского языка Шаганэ Нерсесовной Тальян не имело потом никакого продолжения. Для читателей «Персидских мотивов» это совсем не важно, ведь на прелести стихов сей факт никак не отражается. Но мятущаяся душа вернувшегося в Россию поэта не находила успокоения в новых романах.
«За свободу в чувствах есть расплата…» Как отчаянное заклинание звучат строчки в одном из последних стихотворений Есенина:
Читая Есенина, будем помнить, что своей главной любовью он однажды назвал поэзию. Счастье любого человека даже в идеальном случае ограничено сроком его жизни. Счастье поэта в том, что жизнь его продолжается, пока востребовано его творчество, пока ему не изменяют читатели.
Видно, так заведено навеки —
К тридцати годам перебесясь,
Все сильней, прожженные калеки,
С жизнью мы удерживаем связь.
Милая, мне скоро стукнет тридцать,
И земля милей мне с каждым днем.
Оттого и сердцу стало сниться,
Что горю я розовым огнем.
Коль гореть, так уж гореть сгорая,
И недаром в липовую цветь
Вынул я кольцо у попугая —
Знак того, что вместе нам сгореть.
То кольцо надела мне цыганка.
Сняв с руки, я дал его тебе,
И теперь, когда грустит шарманка,
Не могу не думать, не робеть.
В голове болотный бродит омут,
И на сердце изморозь и мгла:
Может быть, кому-нибудь другому
Ты его со смехом отдала?
Может быть, целуясь до рассвета,
Он тебя расспрашивает сам,
Как смешного глупого поэта
Привела ты к чувственным стихам.
Honey, I will soon knock thirty
And the earth a mile to me every day.
That’s why his heart was dreaming,
What grief I pink fire.
That ring I wore a gypsy.
Taking off his hands, I gave it to you,
And now, as sad hurdy-gurdy,
I can not think, do not be timid.
In the maelstrom of head marsh wandering,
And at the heart of darkness and frost:
Maybe someone else
You gave him laughing?
Maybe kissing before dawn,
He asks you to myself,
How ridiculously stupid poet
I have led you to the sensual poetry.
Well, then! Pass and the wound.
Just sad to see the edge of life.
The first time such a bully
Deceived damn parrot.