Вернер херцог пещера забытых снов
Археологи под куполом цирка. «Пещера забытых снов», режиссер Вернер Херцог
Все мы знаем, что Вернер Херцог всегда ищет — и всегда находит — персонажи, чья фантазия побеждает реальность и лишает ее надменности. В его фильмах фокусы принимают чудесную форму людских маний — и таким образом они (фокусы) всегда реалистичны по своей природе. Можно сказать и так: герои его фильмов инфицированы мечтами, как вирусом, чье воздействие на организм непредсказуемо и порождает фатальные фокусы судеб.
Известно, что уже немало лет, как Херцог стал находить своих эксцентричных героев в реальности — и стал делать о них документальные фильмы. Персонажи «из жизни» конгруэнтны его знаменитым героям из игровых картин. Однако чаще всего выглядят значительно более демоническими фигурами, что естественно: зрители же не защищены от них слоем вымысла. Они — натуральные порождения Вселенной, и в связи с этим заставляют по-настоящему насторожиться: а если они на самом деле (а не метафорически выражаясь) носители вируса «адовых фокусов судьбы» (как сформулировал один нью-йоркский кинокритик) и заразны? Собственно, таков человек-медведь из «Гризли-мен», довольно страшной сказочки. Таков авиаинженер из «Чистого бриллианта», воссоздающий дирижабль — точную копию летательного аппарата, на котором погиб (в свою очередь, так сказать) его кумир — режиссер-документалист Дитер Плаг.
Персонажи Херцога трагикомические — с разным соотношением составляющих этого слова. И если человек-гризли фигура поистине трагическая, то среди ученых-затворников, проживающих на научной станции на Южном полюсе — «Непредвиденные встречи у конца света», — достаточно персонажей из комедии абсурда. Скажем, садовник, русский по происхождению, скрывающийся на Южном полюсе между своими цветочками в кадках от неразрешимости экзистенциальных проблем. Роль полностью трагического персонажа в «Непредвиденных встречах…» отведена пингвину. Тому знаменитому ныне пингвину, который покинул стаю (несколькими минутами раньше в синхроне зоолог говорил, что пингвины никогда не избирают участь одиночек), случайно вышел в снегах на камеру Херцога, в нескольких метрах от нее развернулся на девяносто градусов — и ушел (хочется сказать: молча) по направлению к горной гряде (в противоположную сторону от места, где продолжала кружить его стая), навстречу неминуемой гибели. Камера следила, пока несуразная фигура не превратилась в точку (и метель поднимала тут тени Чехова и Мелвилла). И снова фокус: как Херцог заставляет зрителей натурально сопереживать пингвину? Будто нелетающая птица «во фраке» — чеховский дядя Ваня в последней инстанции: то есть на беду порвавший свои узы? Как он совершенно серьезно превращает в кадре безгласного пингвина в безрассудного борца за privacy, за право на одиночество, за право жить вне стаи? Причем трагизм в том, что он, герой, априори не будет услышан никакой общественностью — даже выживший пингвин не даст интервью.
Выявив свой очередной персонаж, Херцог переносит идеологию и психологию в разряд физических действий. Собственно, таков механизм циркового фокуса — престидижитация (ловкость рук и всякая телесная ловкость) превращается в «дух», в «загадку», а потому уже в метафору. И тут Херцог, конечно, раздвигает рамки традиционных подходов к понятию гуманизма — чем и велик.
Одним из ключевых персонажей «Пещеры забытых снов» тоже становится существо не антропологическое — аллигатор. Но мы вернемся к нему через несколько абзацев.
На этот раз Херцог снял документальное исследование о знаменитом открытии французских археологов — о пещере Шове, на стенах которой в 1994 году были найдены наскальные изображения. Ныне они считаются самым первым живописным опытом человечества. Фильм снят — и будет демонстрироваться в кинотеатрах — в технологии 3D, и помимо прочих смыслов этому придается еще и значение выхода 3D в сферу артхаусного кино.
Есть другая версия появления фильма: министр культуры Франции Фредерик Миттеран (племянник Миттерана-президента и сам документалист) является поклонником таланта Херцога и выдвинул именно его кандидатуру для съемок пещерных рисунков. А гонорар в один евро предложил сам режиссер, чтобы создать какую-то хитроумную фигуру, где есть государственная служба, уплата налога на сумму в один евро… ну, ироничный трюк в адрес известных чиновничьих клоунад.
Как бы то ни было, археологи и палеонтологи не прогадали. Херцог создал удивительную кинематографическую новеллу, в которой сами палеонтологи в конечном итоге ассоциируются с персонажами старинного цирка — магами, фокусниками, летающими акробатами — то есть людьми, умеющими преодолеть границы реальности лишь им доступными способами. И, как всегда, такого эффекта Херцог достигает методом «обычной» режиссуры — без спецэффектов (в прямом смысле этого слова). Так, когда в интервью один из экспертов нудит: «…восприятие наскальных рисунков в пещере Шове зависит от вашего бэкграунда…», Херцог тут же спрашивает: «А какой у вас бэкграунд? Вы были укротителем львов?» — и эксперт отвечает: «…До изучения палеонтологии я не один год проработал акробатом под куполом — в цирке…» И хитрым образом (режиссерская «престидижитация», я так полагаю) нехитрый прием срабатывает. В сущности, ни один так называемый синхрон (термин, употребляемый на телевидении, его смысл в том, чтобы ввести интервью в «механическую» технологическую цепочку) в фильме не оказывается просто «говорящей головой»: это всегда головы «фокусников» — тех, кто знает, как преодолевается граница между реальностью и иллюзией. Археологи и спелеологи, анализирующие наскальные изображения, не столь эксцентричны, как герои предыдущих документальных картин Херцога; в «Пещере…» они всегда остаются экспертами, учеными — но одновременно они заданы как носители тайны «забытых снов». И таким образом — как Иные.
А по ходу дела постепенно становятся участниками бурлеска. Херцог неостановимо жонглирует смыслами: снижая пафос медийного «шоу», возвеличивает наивные и трепетные наскальные эскизы. Которые в здравом уме протрактовать практически невозможно. В чем ученые, в сущности, Херцогу и признаются.
Киногруппа была ограничена по времени (по четыре часа в течение шести дней) и по возможностям во время съемки. Нельзя было покинуть узкую металлическую дорожку, проложенную в пещере. Свет должен был быть минимальным. Но поскольку Херцог снимает свои незабытые — или не приснившиеся (он утверждает, что не видит снов) — сны, то, полагаю, ему подходит любая технология для того, чтобы визуализировать свои идеи: он наполняет снимаемые изображения своими образами. Поэтому сталактиты выглядят шпилями перевернутого католического собора, а рисунки и единственный отпечаток ладони рисовальщика становятся видимой плотью безразмерной Тайны Времени. И фокус в этом, а не в зрительной осязаемости линий, начертанных тридцать тысячелетий (плюс-минус три тысячелетия) назад, — это было б слишком просто.
По свидетельству палеонтологов, которых Херцог интервьюировал, его «прощупывающим», первоначальным вопросом был такой: «как можно описать конструкцию человеческой природы?» То есть про шпили католических сталактитов он знал заранее. Впрочем, в фильме про обитателей научной деревеньки на Южном полюсе он снимал подводный мир сначала как космос — переворачивая сферы мироздания. А потом как сакральное импульсивное пространство, где носятся подобия нейронов: то есть как кору головного мозга — пристанище фантазий и страданий.
Есть и еще один уровень истории про Херцога и Пещеру, которая всплыла во время съемок фильма. Когда он был ребенком и жил, как известно, в маленькой баварской деревушке, где не было кинотеатра, он однажды увидел в витрине магазина книжку о пещерных рисунках. Карманных денег на подобные расходы не было, и Вернер-подросток решил их заработать, что и сделал, подбирая теннисные мячи на спортивной площадке. «Украдкой я постоянно следил — не купил ли кто «мою» книгу, — рассказывает Херцог. — Через полгода я стал ее обладателем и до сих пор помню тот восторг, который охватил меня, когда я перевернул первую страницу, и благоговейный трепет». Как и в предыдущих документальных картинах Херцога, в «Пещере…» одним из главных действующих лиц является голос режиссера, его собственный закадровый рассказ. Знаменитый тон заговорщика и знаменитый синтаксис: предложения начинаются заклинаниями, намеками на потусторонние предзнаменования, а заканчиваются лукавыми юморесками. Эдгар Аллан По вполне бы пригодился ему в качестве сценариста, если бы согласился за отдельную плату разбавлять детективный морок скетчами в конце каждого абзаца.
Долго «прилипая» глазами к шероховатым росчеркам — абрисам буйвола, лошадей, пещерного льва, носорога, — Херцог в финале выбирается из пещеры на свет и предлагает вниманию публики фиглярский постскриптум. Купируя пафос и слезы просветления, он предлагает встать на точку зрения аллигатора, проживающего по соседству с пещерой Шове. В тридцати километрах оттуда есть заповедник, устроенный вблизи атомной станции: там, используя воду, охлаждающую атомный реактор, практичные французы создали тропический микроклимат. И развели крокодилов, которые вскоре сделались альбиносами (безумный нюанс).
P.S. Под натиском общественности после одного из просмотров Херцог признался, что постскриптум — «не идеально фактологичен, но аллигатор живой». И заметил, что верить можно только одному: «экстатическим проявлениям собственной фантазии…»
«Пещера забытых снов»
Cave of forgotten dreams
Авторы сценария Вернер Херцог, Юдит Турман
Режиссер Вернер Херцог
Оператор Петер Зайтлингер
Композитор Эрнст Райзегер
Creative Differences / History Films / Ministere de la Culture et
de la Communication
Канада — США — Франция — Германия — Великобритания
Пещера забытых снов
На юге Франции есть место, сокрытое от посторонних глаз. Это пещера Шове, где под покровом темноты уже более тридцати тысяч лет хранятся наскальные рисунки. Однако полюбоваться изображениями животных, начертанными на каменных стенах нашим древним предком, могут только некоторые ученые, остальным же вход в пещеру строго запрещён. И всё же один смелый и преисполненный энтузиазма режиссёр решил попытать удачу, чтобы самому приблизиться к таинствам прошлого и подарить такую возможность миллионам зрителей по всей планете.
Идея создать документальную киноленту Пещера забытых снов появилась у Вернера Херцога после того, как он прочёл статью о пещере Шове в одном из популярных американских журналов. Проблема состояла в том, что вход в пещеру закрыт для посетителей. Режиссёр был вынужден обратиться в министерство культуры, чтобы получить разрешение на съёмку фильма. Вернеру всё же позволили войти в пещеру, но при условии соблюдения нескольких строгих правил.
Режиссёра могли сопровождать только три человека. Все они должны были надевать специальные стерильные костюмы и обувь. Из-за высокого уровня токсических веществ в пещере было запрещено находиться более четырёх часов в день. Съёмочная группа должна была использовать только запитанную от аккумуляторов аппаратуру. Все осветительные приборы не должны были выделять избыточного тепла. Несмотря на ряд трудностей, Вернеру и его команде удалось отснять необходимый материал за шесть дней. В течение 2011 года кинокартину посмотрели более миллиона зрителей. Лента стала самым кассовым документальным фильмом года.
Все они уже имели большой опыт исследования пещер, в том числе и содержащих следы доисторического человека. Полузасыпанный вход в тогда еще безымянную пещеру им уже был известен, но пещера еще не была обследована. Когда Эльет, протиснувшись через узкое отверстие, увидела большую полость, уходящую вдаль, она поняла, что нужно возвращаться к машине за лестницей. Был уже вечер, они даже засомневались, не отложить ли им дальнейшее обследование, но все же вернулись за лестницей и спустились в широкий проход.
Исследователи наткнулись на пещерную галерею, где луч фонарика выхватил из мрака охристое пятно на стене. Оно оказалось «портретом» мамонта. Ни одна другая пещера богатого на «росписи» юго-востока Франции не сравнится с вновь обнаруженной, названной именем Шове, ни по размерам, ни по сохранности и мастерству исполнения рисунков, а возраст некоторых из них достигает 30–33 тысяч лет.
Cпелеолог Жан-Мари Шове, по имени которого пещера получила свое название.
Вот что по этому поводу пишет крупнейший специалист в области палеолитического искусства Абрамова З. А.: «Палеолитическое искусство возникает как яркая вспышка пламени в глубине веков. Необычайно быстро развившись от первых робких шагов к полихромным фрескам, искусство это так же резко исчезло. Оно не находит себе непосредственного продолжения в последующие эпохи… Остается загадкой, как палеолитические мастера достигли столь высокого совершенства и какими были те пути, по которым в гениальное творчество Пикассо проникли отголоски искусства ледникового периода»
Рисунок чёрных носорогов из Шове считается самым древним в мире (32410 ± 720 лет назад; в Cети попадается информация о некой «новой» датировке, дающей живописи Шове от 33 до 38 тыс.лет, но без заслуживащих доверия ссылок).
Надо ещё сказать, что в начале нынешнего года в системе пещер Нерха на юге Испании были найдены 6 загадочных рисунков, предположительно изображающих тюленей и (тоже предположительно) оставленных неандертальцами (!). Около рисунков обнаружены фрагменты древесного угля, радиоуглеродное датирование которого дало возраст между 43 500 и 42 300 годами. Правда, пока официального научного подтверждения датировке рисунков из Нерхи нет.
На данный момент, это древнейший образец творчества человека, начало искусства, не обремененное историей. Обычно в искусстве палеолита преобладают рисунки животных, на которых люди охотились – лошадей, коров, оленей и так далее. Стены же Шове покрыты изображениями хищников – пещерных львов, пантер, сов и гиен. Есть рисунки, изображающие носорога, тарпанов и ряд других животных ледникового периода.
Кроме того, ни в одной другой пещере нет такого количества изображений шерстистого носорога, животного, по «габаритам» и силе не уступавшего мамонту. По размерам и силе шерстистый носорог почти не уступал мамонту, вес его достигал 3 т, длина тела — 3,5 м, размеры переднего рога — 130 см. Вымер носорог в конце плейстоцена, раньше мамонта и пещерного медведя. В отличие от мамонтов, носороги не были стадными животными. Вероятно, потому, что это мощное животное хотя и было травоядным, имело такой же злобный нрав, как их современные родственники. Об этом свидетельствуют и сцены яростных «наскальных» схваток носорогов из Шове.
Пещера находится на юге Франции, в обрывистом берегу каньона реки Ардеж, притока Роны, в очень живописном месте, в окрестностях Понт д’Арк («Арочного моста»). Этот природный мост образован в скале огромной промоиной высотой до 60 метров.
Сама пещера «законсервирована». Вход в неё открыт исключительно для ограниченного круга ученых. Да и тем позволено в нее входить лишь дважды в год, весной и осенью, и работать там всего пару недель по несколько часов в день. В отличие от Альтамиры и Ласко, Шове пока не «клонировали», так что обывателям вроде нас с вами остаётся любоваться репродукциями, чем непременно и займёмся, но чуть позже.
Так вот, известному немецкому кинорежиссёру каким-то чудом удалось получить разрешение на съёмки. Фильм «Пещера забытых снов» был снят в 3D и показан на Берлинском кинофестивале в 2011 году, что, надо полагать, привлекло внимание широкой общественности к Шове. Негоже и нам отставать от общественности.
Исследователи сходятся на том, что пещеры, содержащие рисунки в таком количестве, явно были предназначены не для жилья и не представляли из себя доисторические картинные галереи, а являлись святилищами, местами проведения обрядов, в частности, инициации юношей, вступающих во взрослую жизнь (об этом свидетельствуют, например, сохранившиеся детские следы).
В четырех «залах» Шове вместе с соединяющими проходами общей протяженностью около 500 метров обнаружено более трёхсот прекрасно сохранившихся рисунков с изображением различных животных, в том числе масштабные многофигурные композиции.
Эльет Брюнель Дешамс и Кристиан Хиллэйр – участники открытия пещеры Шове.
Росписи ответили и на вопрос — тигры или львы обитали в доисторической Европе? Оказалось —вторые. Древние рисунки пещерных львов показывают их всегда без гривы, что позволяет предположить, что в отличие от африканских или индийских сородичей у них её или не было, или она была не такой внушительной. Часто эти изображение показывает характерную для львов кисточку на хвосте. Раскраска шерсти, по-видимому, была одноцветной.
В искусстве палеолита большей частью фигурируют рисунки животных из «меню» первобытных людей – быков, лошадей, оленей (хотя и это не совсем точно: известно, например, что для обитателей Ласко основным «кормовым» животным был северный олень, в то время как на стенах пещеры он встречается в единичных экземплярах). В общем, так или иначе, преобладают промысловые копытные. Шове в этом смысле уникальна обилием изображений хищников – пещерных львов и медведей, а также носорогов. На последних имеет смысл остановиться подробнее. Такого количества носорогов, как в Шове, больше не найдено ни в одной пещере.
Примечательно, что первыми «художниками», оставившими свой след на стенах некоторых палеолитических пещер, в том числе Шове, стали… медведи: местами гравировки и росписи нанесены прямо поверх следов могучих когтей, так называемых гриффад.
В позднем плейстоцене могли сосуществовать по крайней мере два вида медведей: бурые благополучно дожили до наших дней, а их родственники — пещерные медведи (большой и малый) вымерли, так и не сумев адаптироваться к сырому сумраку пещер. Большой пещерный медведь был не просто велик — он был огромен. Вес его достигал 800-900 кг, диаметр найденных черепов составляет около полуметра. Из схватки с таким зверем в глубинах пещеры человек, вероятнее всего, не мог бы выйти победителем, но некоторые специалисты-зоологи склонны предполагать, что, несмотря на устрашающие размеры, это животное было медлительным, неагрессивным и не представляло реальной опасности.
Изображение пещерного медведя, сделанное красной охрой в одном из первых залов.
Старейший российский палеозоолог профессор Н.К. Верещагин полагает, что «у охотников каменного века пещерные медведи были своего рода мясным скотом, не требующим забот на выпас и прокорм». Облик пещерного медведя передан в Шове как нигде отчетливо. Похоже, он играл особую роль в жизни первобытных сообществ: зверя изображали на скалах и гальке, его фигурки лепили из глины, зубы использовали в качестве подвесок, шкура, вероятно, служила постелью, череп сохранялся в ритуальных целях. Так, в Шове обнаружен подобный череп, покоящийся на скальном основании, что скорее всего свидетельствует о существовании медвежьего культа.
Шерстистый носорог вымер немного раньше мамонта (по разным источникам от 15-20 до 10 тыс л. н.), и, по крайней мере, в рисунках мадленского периода (15-10 тыс. л. до н. э.) он почти не встречается. В Шове же мы вообще видим двурогого носорога с более крупными рогами, без всяких следов шерсти. Возможно, это носорог Мерка, живший на юге Европы, но гораздо более редкий, чем его шерстистый сородич. Длина его переднего рога могла составлять до 1,30 м. Словом, чудище было то ещё.
Изображений людей практически нет. Встречаются только химероподобные фигуры – например, человек с головой зубра. В пещере Шове не было обнаружено следов обитания людей, но кое-где на полу сохранились отпечатки ступней первобытных посетителей пещеры. По мнению исследователей, пещера была местом проведения магических ритуалов.
Прежде исследователи считали, что в становлении первобытной живописи можно выделить несколько этапов. Поначалу рисунки были очень примитивными. Умение пришло позднее, с опытом. Должна была пройти не одна тысяча лет, чтобы рисунки на стенах пещер достигли своего совершенства.
Находка Шове разбила вдребезги эту теорию. Французский археолог Жан Клотт, тщательно исследовав Шове, заявил, что наши предки наверняка научились рисовать еще до переселения в Европу. А прибыли они сюда около 35 000 лет назад. Самые древние изображения из пещеры Шове представляют собой весьма совершенные произведения живописи, в которых можно увидеть и перспективу, и светотень, и разные ракурсы и т. д.
Имеются и другие соображения на этот счёт. Например, что таким образом изображается в перспективе группа животных. Тем не менее, тот же Херцог в своём фильме придерживается «нашей» версии, а уж ему-то в вопросах «движущихся картинок» можно верить.
Сейчас пещера Шове закрыта для общественного доступа, поскольку любое заметное изменение влажности воздуха может привести к повреждению настенной живописи. Право доступа, лишь на несколько часов и с соблюдением ограничений, могут получить лишь немногие археологи. Пещера была отрезана от внешнего мира со времён ледникового периода из-за падения скалы перед её входом.
Археологи обратили внимание на то, как именно изображения включены в пространство стены. В одном из залов красной охрой изображен пещерный медведь без нижней части туловища, так что кажется, говорит Клотт, «будто он выходит из стены». В том же зале археологи обнаружили также изображения двух каменных козлов. Рогами одному из них служат природные расщелины в стене, которые художник расширил.
О пещере Шове опубликовано, по крайней мере, 6 книг и десятки научных статей, не считая сенсационных материалов в широкой прессе, изданы и переведены на основные европейские языки четыре больших альбома прекрасных цветных иллюстраций с сопровождающим текстом. В российский прокат 15 декабря выходит документальный фильм «Пещера забытых снов 3D». Режиссер картины – немец Вернер Херцог.
Картину «Пещера забытых снов» (Cave of Forgotten Dreams) оценили на 61-м Берлинском кинофестивале. На фильм сходили более миллиона человек. Это самый кассовый документальный фильм по итогам 2011 года.
Согласно новым данным, возраст угля, которым нарисованы рисунки на стене пещеры Шове – 36000 лет, а не 31000, как считалось раньше.
Уточненные методы радиоуглеродного датирования показывают, что заселение современным человеком (Homo sapiens) Центральной и Западной Европы началось на 3 тысячи лет раньше, чем считалось, и происходило быстрее. Время совместного проживания сапиенсов и неандертальцев в большинстве районов Европы сократилось с примерно 10 до 6 и менее тысяч лет. Окончательное исчезновение европейских неандертальцев, возможно, также произошло на несколько тысячелетий раньше.
Известный британский археолог Пол Мелларс (Paul Mellars) опубликовал обзор последних достижений в развитии метода радиоуглеродного датирования, которые привели к существенным изменениям наших представлений о хронологии событий, происходивших более 25 тыс. лет назад.
Точность радиоуглеродного датирования в последние годы резко возросла благодаря двум обстоятельствам. Во-первых, появились методы высококачественной очистки органических веществ, в первую очередь коллагена, выделяемого из древних костей, от всех посторонних примесей. Когда речь идет об очень древних образцах, даже ничтожная примесь постороннего углерода может привести к серьезным искажениям. Например, если в образце возрастом 40 000 лет окажется всего-навсего 1%современного углерода, это приведет к уменьшению «радиоуглеродного возраста» на целых 7 000 лет. Как выяснилось, в большинстве древних археологических находок присутствуют такие примеси, поэтому их возраст систематически занижался.
Второй источник ошибок, который наконец удалось устранить, связан с тем, что содержание радиоактивного изотопа 14С в атмосфере (а следовательно, и в органическом веществе, образовавшемся в различные эпохи) не является постоянным. Кости людей и животных, живших в периоды повышенного содержания 14С в атмосфере, изначально содержали больше этого изотопа, чем предполагалось, и поэтому их возраст опять-таки занижался. В последние годы удалось провести ряд чрезвычайно точных измерений, позволивших реконструировать колебания 14С в атмосфере в течение последних 50 тысячелетий. Для этого были использованы уникальные морские отложения в некоторых районах Мирового океана, где осадки накапливались очень быстро, гренландские льды, пещерные сталагмиты, коралловые рифы и т. д. Во всех этих случаях можно было для каждого слоя сопоставить радиоуглеродные даты с другими, полученными на основе соотношения изотопов кислорода 18О/16О или урана и тория.
В результате были разработаны поправочные шкалы и таблицы, позволившие резко повысить точность радиоуглеродного датирования образцов старше 25 тысяч лет. О чем же рассказали уточненные даты?
Ранее считалось, что люди современного типа (Homo sapiens) появились в Юго-Восточной Европе примерно 45 000 лет назад. Отсюда они постепенно расселялись в западном и северо-западном направлении. Заселение Центральной и Западной Европы продолжалось, согласно «неисправленным» радиоуглеродным датировкам, примерно 7 тыс. лет (43–36 тыс. лет назад); средняя скорость продвижения – 300 метров в год. Уточненные датировки показывают, что заселение происходило быстрее и началось раньше (46–41 тыс. лет назад; скорость продвижения до 400 метров в год). Примерно с такой же скоростью позже распространялась в Европе земледельческая культура (10–6 тыс. лет назад), тоже пришедшая с Ближнего Востока. Любопытно, что обе волны расселения шли двумя параллельными путями: первый — вдоль Средиземноморского побережья от Израиля до Испании, второй — по долине Дуная, с Балкан — в Южную Германию и далее до Западной Франции.
Кроме того, выяснилось, что период совместного проживания современных людей и неандертальцев в большинстве районов Европы был существенно короче, чем считалось (не 10 000 лет, а лишь около 6 000), а в некоторых районах, например на западе Франции, и того меньше — всего 1–2 тыс. лет.По уточненным датировкам, некоторые ярчайшие образцы пещерной живописи оказались намного древнее, чем считалось; начало эпохи Ориньяк, ознаменованное появлением разнообразных сложных изделий из кости и рога, тоже сдвинулось в глубь времен (41 000 тыс. лет назад по новым представлениям).
Пол Мелларс полагает, что нуждаются в пересмотре и опубликованные ранее датировки самых поздних неандертальских стоянок (в Испании и Хорватии; обе стоянки, согласно «неуточненному» радиоуглеродному датированию, имеют возраст 31–28 тыс. лет). В действительности эти находки, скорее всего, на несколько тысячелетий старше.
Все это показывает, что коренное неандертальское население Европы пало под натиском ближневосточных пришельцев значительно быстрее, чем считалось. Превосходство сапиенсов — технологическое или социальное — было слишком велико, и ни физическая сила неандертальцев, ни их выносливость, ни приспособленность к холодному климату не могли спасти обреченную расу.