гайдамаки это кто такие
Гайдамаки
Содержание
Возникновение термина
История
Восстановление польского владычества над правобережной Украине, после Андрусовского мира, повлекло за собою возобновление всего того, против чего боролись казаки, то есть строго крепостнических отношений и стремлений к колонизации края путем навязывания народу унии и католичества. Это немедленно вызвало протест со стороны народа, проявлявшийся первоначально лишь в форме отдельных вспышек и носивший более характер разбоя, чем восстания. В таком виде появились гайдамацкие отряды уже в самом начале XVIII века на Волыни и в Подолии, а затем перешли и на Украину, в пределы Киевского и Брацлавского воеводств.
В качестве гайдамаков или под видом гайдамаков действовали и местные крестьяне, и мещане, и раскольники, жившие в пределах края, молдаване, мадьяры, и жители левобережной Украины, и русские солдаты, донские казаки и даже калмыки, и, наконец, польские (не только православные) шляхтичи. С течением времени действия гайдамаков все настойчивее направлялись в одну сторону — против польских панов и богатых евреев; состав отрядов становился однороднее, пополняясь по преимуществу крестьянами правобережной Украины и, отчасти, жителями левобережной; в последних движение постоянно находило себе пособников.
Значительная часть гайдамацких отрядов формировалась на левом берегу Днепра; еще более их собиралось в южных степях, и с наступлением весны они один за другим вторгались в пределы Речи Посполитой, грабя и убивая панов, иногда разоряя целые местечки и вступая в сражение с польскими войсками. В большинстве случаев они почти не встречали себе сопротивления, так как коронное войско, стоявшее на Украине, было очень слабо, часто едва достигая 1000 человек, а вся другая военная сила Речи Посполитой на Украине состояла из шляхты и из частной милиции отдельных владельцев, так называемых «надворных казаков», набиравшихся панами из крестьян и разделявших все стремления крестьянской массы.
Восстание 1734 года
Усложнение политических обстоятельств Польши в 1733—1734 годах придало еще более силы гайдамацкому движению, обратив его временно в настоящее крестьянское восстание. В отдельных воеводствах, в том числе и южно-русских, шла в это время борьба шляхетских конфедераций, стоявших за того или другого кандидата на польский престол. В этой междоусобной войне владельцы пользовались силами своих надворных казаков.
Вскоре обстоятельства изменились: Лещинский бежал, сторонники его один за другим признавали королем Августа III, и вместе с тем для русских военачальников исчезли политические причины поддерживать волнение крестьян. Русские войска обращены были даже на усмирение последних, и к осени 1734 года эта задача была уже выполнена. С подавлением восстания гайдамацкое движение не прекратилось; напротив того, как раз около этого времени оно приобрело для себя источник новых сил в запорожцах, в 1734 году восстановивших Сечь. Главная масса сечевиков слишком проникнута была ненавистью к ляхам, чтобы остаться безучастными зрителями борьбы с ними гайдамаков. Из запорожцев главным образом набирается контингент «ватажков», или предводителей отрядов. Все движение приобретает более организованный характер, становясь как бы беспрерывною войною народа против шляхетства.
В северной части запорожских степей устраивались на хуторах и зимовниках постоянные приюты для гайдамаков, где формировались их отряды, и откуда они каждою весною переходили в Польшу, проникали, пользуясь помощью крестьян, иногда очень далеко вглубь страны и опустошив несколько имений, если отряд был велик, и городов, возвращались обратно, по большей части не встретив серьёзного сопротивления. Польские власти пытались подавить движение путем репрессий над населением и пойманными гайдамаками. Всякий попавшийся в плен гайдамак неизбежно подвергался смертной казни через повешение, четвертование или посажение на кол; но это только увеличивало храбрость гайдамаков в стычках с польскими войсками и не прекращало набегов.
Восстание 1750 года
В 1750 году последовала новая попытка со стороны гайдамаков произвести в крае общее восстание; но отсутствие общего плана у гайдамаков помогло перепуганной шляхте одержать верх над ними. Под впечатлением первого страха воеводские сеймики постановили даже учредить постоянную милицию для охраны края от гайдамаков; но эта милиция, едва просуществовав три года, была отменена, так как она больше занималась грабежом мирных обывателей и «наездами» в интересах своих начальников, чем преследованием гайдамаков.
Восстание 1768 года
В 1768 году произошла последняя большая вспышка гайдамацкого движения, вызванная отчасти обострением религиозного гнета, тяготевшего над народом, отчасти благоприятно, по-видимому, сложившимися политическими обстоятельствами. В это время на территории Польши происходила борьба между Барской конфедерацией и русскими войсками; фанатические выходки конфедератов против православия раздражали религиозное чувство народа, а присутствие русских войск возбуждало надежды на их помощь.
Этим настроением воспользовался запорожец Максим Железняк. Распустив слух, что у него имеется указ российской императрицы Екатерины II («Золотая грамота»), предписывающий восстать против конфедератов за притеснение православия и избивать их, он собрал вокруг себя большой отряд и взял местечко Жаботин, потом местечко Лисянку, перебил спасавшихся здесь шляхтичей и евреев и направился к замку Потоцких, в Умани. Высланный против него отряд надворных казаков, с сотником Иваном Гонтой во главе, передался на его сторону. Умань была взята, и здесь повторилась та же резня, что в Лисянке. В то же время восстание вспыхнуло во многих других местах; в движении приняли участие некоторые русские солдаты и даже офицеры.
В планы императрицы Екатерины не входила, однако, тогда война с Турцией: после нападения гайдамаков на турецкий город Балту и в ответ на просьбы союзных ей поляков она отдала своим войскам приказ усмирить восстание. Генерал Кречетников отправил к Железняку малороссийских казаков и регулярные войска, которые сумели хитростью после совместного пира с большим количеством спиртного захватить самого Железняка, Гонту и многих других. Гонта был выдан полякам, с него содрали кожу и потом четвертовали, а Железняк, как и другие сосланные в Заволжье, на Урал, в Сибирь российские подданные, после телесного наказания был сослан в Сибирь.
Польское правительство учредило особый суд над гайдамаками, жестокость которого вошла в пословицу у украинского народа. Отдельные отряды гайдамаков, еще бродившие по стране, были частью истреблены, частью переловлены, частью изгнаны при помощи русских войск.
Закат движения
Подавление восстания гайдамаков в Одессе, 1918 год
См. также
Литература
Примечания
Ссылки
Полезное
Смотреть что такое «Гайдамаки» в других словарях:
ГАЙДАМАКИ — ратники из малорусских крестьян, восставшие против польского владычества и доставлявшие много хлопот полякам. Полный словарь иностранных слов, вошедших в употребление в русском языке. Попов М., 1907. гайдамаки [ Словарь иностранных слов русского языка
ГАЙДАМАКИ — (от тур. haydamak нападать) участники народно освободительного движения на Правобережной Украине в 18 в … Большой Энциклопедический словарь
ГАЙДАМАКИ — участники русского освободительного движения XVIII в. в Правобережной Малороссии, находившейся тогда под оккупацией Польши. Возникнув на Волыни и в Западной Подолии, движение Г. распространилось на Киевщину и Брацлавщину. В гайдаматчине… … Юридическая энциклопедия
ГАЙДАМАКИ — (от тур. haydamak нападать) участники нар. освободит., антифеод. движения на Правобережной Украине, находившейся до кон. 18 в. под властью шляхетской Польши, а также в Запорожье. Первое упоминание о Г. в ист. источниках встречается под 1717.… … Советская историческая энциклопедия
ГАЙДАМАКИ — участники русского освободительного движения XVIII в. в Правобережной Малороссии, находившейся тогда под оккупацией Польши. Возникнув на Волыни и в Западной Подолии, движение гайдамаков распространилось на Киевщину и Брацлавщину. В гайдаматчине… … Русская история
гайдамаки — (от тур. haydamak нападать), участники освободительных движений на Правобережной Украине в XVIII в. * * * ГАЙДАМАКИ ГАЙДАМАКИ (от тур. haydamak нападать) участники народно освободительного движения на Правобережной Украине (см. ПРАВОБЕРЕЖНАЯ… … Энциклопедический словарь
Гайдамаки — (от тур. haydamak нападать) участники народно освободительного движения на Правобережной Украине, направленного главным образом против национально религиозного гнёта. Движение Г. возникло во 2 м десятилетии 18 в. на Волыни и в Западной… … Большая советская энциклопедия
Гайдамаки — В основе слова лежит арабский глагольный корень: гада смущать, беспокоить, и перешедший в турецкий язык в форме междометия гайде прочь, пошел, и неопределенного наклонения гайдемак гнать; отсюда это слово в южной Руси приобрело значение человека … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
ГАЙДАМАКИ — повстанцы из крестьян, грабившие и убивавшие в восемнадцатом столетии польских помещиков на Правобережной Украине. Годы наиболее интенсивной деятельности Г ков: 1735, 1754,1750 и 1768 (Гонта и Железняк) … Казачий словарь-справочник
ГАЙДАМАКИ — Участники казацко крестьянских восстаний на Украине в 18 в., направленных против колонизаторской политики польских помещиков и их гнета … Словарь политических терминов
Гайдамаки: Национально-освободительный разбой
Пожалуй, ни одна война в истории Украины не пользовалась таким вниманием, как движение гайдамаков. Особенно – в советское время. Даже победы Богдана Хмельницкого занимали в этом ряду сравнительно скромное место, да и подавались они небольшим разделом в довольно скромном по объеме «местном» учебнике. Хмельницкий что – он до конца 30-х годов вообще считался «выразителем интересов эксплуататорских классов», хоть и сыгравшим определенную положительную роль в «воссоединении братских народов».
То ли дело – гайдамаччина, воспетая в одноименной поэме Тараса Шевченко, которую школьники проходили на уроках литературы в 8-м классе. Тут и «народное восстание» самых «низов», и некоторые его специфические черты, которые и будут рассмотрены ниже. Особо удивительного в этом нет. Мифы культового произведения как нельзя лучше перекликались с большевистким мифотворчеством, и также, как и последние, могли отлично послужить «делу воспитания советской молодежи» в нужном «партии и правительству» духе.
Ну, например, кульминационная сцена встречи главного героя, сотника Гонты в захваченной Умани со своими сыновьями, имевшими несчастье состоять учениками иезуитского коллегиума. Что, само по себе, вообще-то, не считалось зазорным в среде украинской (даже православной) шляхты – увы, уровень подготовки в «бурсах» родной церкви далеко отставал от школьных наработок «еретического» Рима. Недаром в сходном «коллегиуме» во Львове в свое время учился даже великий Богдан. Но тут же «идет война народная, священная война»? Посему гайдамацкий вождь грозно вопрошает детей:
«Чом ляха не різали
чом матір не вбили
ту прокляту католичку,
«За волю» воюем, карман набиваем…
Вообще, гайдамаччина эпизодом 1768 года не исчерпывалась, зародившись как минимум, за 35 лет до описываемых событий. Правобережная Украина, оставшаяся по многочисленным договорам с Россией за Речью Посполитой, едва оправившаяся после Руины, все эти годы явно не была «островком стабильности». Потому как причины, приведшие к восстанию Богдана Хмельницкого – засилье магнатов, тяжелая барщина, угнетение православной веры – остались. Как и сопротивление всему вышесказанному со стороны населения. Последнее, правда, уже не приобретало масштаба времен 17 века. И, правда – любому нормальному человеку (даже вместе с семьей) гораздо проще было перебраться в Гетманщину – нежели участвовать в опасных и малоперспективных восстаниях.
Потому, после разгрома войсками Мазепы движения белоцерковского полковника Семена Палия, на этой территории, собственно, не оставалось даже прежнего казацкого «полкового» деления – как и самих организованных настоящих казаков. Чего не скажешь о мелких шайках, которых не принимала даже Сечь. Они изредка рядились под Робин Гудов – но чаще просто кормились за счет «экспроприаций» чужой собственности. А для облагораживания таких действий в чужих и собственных глазах избирали объектом разбоя чаще польские усадьбы. Опять же, после успешных «эксов» можно было «уйти за кордон», на Левый берег, чтобы отсидеться от преследований польских «правоохранителей» и прокутить награбленное. Благо, «защитникам православной веры» оказывали покровительство и монахи, и казацкая голытьба. И даже царское правительство смотрело на такую практику «сквозь пальцы». В самом деле, «орлы у своего гнезда не охотятся», а держать наготове «щуку, чтоб польский карась не дремал» никогда не помешает – на случай, если паны опять «оборзеют» против Москвы. Все вышеперечисленные понятия и стали обозначением термина «гайдамаки»
Я тебя породил – ты меня и убьешь
С другой стороны, воевать по мелочи и всерьез было любимым занятием гордых панов. Пожалуй, больше ни в одной стране мира у знати не было практически официального права устраивать «рокош» (мятеж) – в случае, если она решала, что королем попираются ее свободы и привилегии. Последнему очень способствовала и слабость регулярного войска – на фоне многочисленных «дружин» отдельных феодалов, так называемых «надворных милиций». В последние чаще всего и записывался лихой местный люд – в том числе, и из «проклятых схизматиков»-православных. По тем же резонам, по которым почти все властители набирали в свои гвардии «инородцев» – чтобы с их помощью было сподручнее воевать и против местных соперников, и против бунтующего населения. Понятно, что украинцы с гораздо большим удовольствием резали враждебную польскую шляхту – в интересах таких же шляхтичей-нанимателей.
Последний крестовый поход
Лидером гайдамаков стал запорожский сотник Максим Зализняк, у которого издавна были сильно натянутые отношения с казацкой старшиной. Что даже заставило его временно стать «послушником» Мотронинского монастыря. Но после благословления игумена Мелхиседека, Максим, аки Пересвет, решил поменять рясу на саблю руководителя «последнего крестового похода». А после присоединения у нему «надворных казаков» Гонты движение приобрело гигантский размах. Настолько большой – что вызвал обеспокоенность уже не только «барских» конфедератов – но и пророссийски настроенной польской знати, и даже Петербурга. Ну правда – зачем Екатерине было на тот момент отторгать от Польши правый берег Днепра с еще довольно сильной и зловредной шляхтой, нуждающейся в постоянном усмирении – если императрица и так контролировала всю Польшу посредством «карманного» короля-ставленника?
А тут еще Зализняк объявил себя «гетманом» Правобережья – что для императрицы было как «красная тряпка для быка». В самом деле, только в 1764 году удалось спровадить в почетную отставку последнего гетмана Украины, просвещенного «европейца» Разумовского – а тут началась примерка булавы «сорвавшимся с тормозов» разбойником и фанатиком-изувером.
Посему, ответный вердикт Петербурга на панический призыв о помощи лидера «пророссийской» польской партии графа Браницкого был краток: «Истребить разорителей». Что и было с успехом выполнено командующим российским экспедиционным корпусом (первично направленного для борьбы с конфедератами) генералом Кречетниковым. Разгромленных гайдамаков частью отдали на расправу королевской власти – частью (российских подданых) отправили в ссылку в Сибирь.
Вообще, однозначно положительных героев в той давней истории практически нет. Даже не то, что в смысле какого-то гуманизма – но, хотя бы, верности данному слову. «Вероломство» – вот девиз гайдамацкой кампании – со всех ее сторон. Правда, пример такого незавидного поведения каждый комментатор обычно приводит из «враждебного» лагеря. Так, ныне чаще всего можно встретить осуждение «предательства Кречетникова», обманом захватившего лидеров восстания. Да, из песни слова не выкинешь – Гонту сотоварищи (Зализняку тогда удалось на время ускользнуть) действительно повязали сонными. После того, как те мертвецки напились в гостях у «союзников», с которыми собирались идти «воевать Польшу» и дальше, избрав очередной целью Бердичев. Но ведь, по большому счету, гайдамаки сами же изобрели миф о безоговорочной поддержке их зверств императрицей – и сами в него беззаветно поверили. Русский генерал просто не стал их разубеждать – а обманулись они сами.
Можно заметить, что и «третья сторона» – сами поляки – выглядели не более симпатично. Так, при осаде Умани скопившиеся в городе конфедераты почти не помогали малочисленному польскому гарнизону – кроме горстки регулярных войск стены защищали лишь местные евреи. Пока губернатор Младанович, прельстившийся обещанием гайдамаков пощадить поляков, не приказал открыть ворота. Победители действительно сдержали слово. Аж на три дня – пока проводили «зачистку» 3 тысяч евреев в лучших традициях Холокоста. Конечно же, не гнушаясь их деньгами и имуществом. До «газовых камер» и «душегубок», правда не дошло – хватало и пик с ножами – лишь детей разрывали на части на глазах у родителей. Впрочем, и повзрослевшим детям порой предлагали выбор: «Убей мать – и мы оставим тебя в живых». Упоминание о последнем эпизоде, к примеру, вошло в пьесу известного украинского драматурга Ивана Кочерги «Алмазный жернов». А уж потом «доблестные защитники народа» начали массовую резню (с попутным грабежом) поверивших им «ляхов». Красивых девушек, правда, обычно перед смертью еще и насиловали. Вот так закончилась некрасивая история с многократно-многосторонним вероломством забывших о воинской чести поляков и их врагов.
Вернутся ли из небытия тени изуверов?
Ведь гордая Речь Посполита и так уже была полуколонией Российской империи. А с разгромом конфедератов российской армией и ее союзниками-поляками, с последующим вступлением в законную силу закона о равенстве вероисповеданий исчезла и религиозная основа недовольства православного населения. Не «беспредел» восставших, а цивилизованные боевые действия войск Суворова, привели к окончательной победе над шляхтой. И в 1768-72 годах, когда великий полководец еще в чине полковника довел дело до «первого раздела Польши». И в году 1794, когда получивший за эту победу чин фельдмаршала военачальник взял штурмом Варшаву – после чего она на 125 лет потеряла независимость. А украинские земли Правобережья навсегда избавились от польского гнета.
Уманская резня. «Пик освободительной борьбы украинского народа» или этническая чистка
Предательство со всех сторон
Местечко Умань принадлежало графу Салезию Потоцкому. Еще в 1749 году на город впервые напали бандиты, именовавшие себя гайдамаками: они сожгли часть Умани и убили многих поляков и евреев, находившихся там. В 1761 г. граф отстроил город и учредил в нем ярмарку; в это время здесь проживало около 450 евреев.
В 1768 году на правом берегу Днепра, принадлежащем Речи Посполитой, началось крестьянское восстание, участники которого — местные крепостные и беглые запорожские казаки — назвались гайдамаками. Их возглавил российский подданный Максим Железняк (Зализняк). Начало социального бандитизма на Правобережной Украине: причины и следствие
В июне в хорошо укрепленной Умани нашли убежище тысячи евреев и поляков из соседних местечек.
Когда повстанцы двинулись на Умань, губернатор (управляющий графа и комендант) Младанович послал против них местных казаков под командованием сотника Ивана Гонты. Однако тот, несмотря на богатые подарки, полученные от еврейской общины, перешел на сторону гайдамаков и вместе с ними осадил Умань, перебив всех евреев и поляков, не успевших укрыться за городскими укреплениями.
Вскоре отряды Железняка и Гонты ворвались в Умань (по некоторым сведениям, их впустил Младанович, положившись на обещание Гонты пощадить поляков). Около трех тысяч евреев укрепились в синагоге и под руководством Лейбы Шаргородского и Моше Менакера отразили натиск гайдамаков, пытавшихся взять ее штурмом. Повстанцы разрушили здание пушечным огнем, и все защитники погибли.
Сам Железняк на допросе скромно вспоминал: «Как скоро в местечко Умны вошли, то хотя по нас и было из одной прежде пушки, а потом из мелкого ружья выстрел, однако нам никакого урону, кроме одного человека, не учинено».
Всего в ходе резни в Умани, продолжавшейся три дня, было убито около 20 тыс. евреев и поляков, в том числе и сам Младанович. Когда он перед смертью напомнил Гонте о его обещании, тот возразил: «Но ведь и ты изменил данному евреям слову не выдавать их мне».
«Резня была так велика и ужасна, что кровь зарезанных стояла в синагоге повыше порогов… Потом буяны вынесли из синагоги все свитки Торы, разложили их по улицам города и верхом проезжали по ним… Трупы убитых евреев десятками тысяч валялись по городу… День в истории. 14 мая: Екатерина II, сама того не подозревая, ввела на Украине крепостное право
Валявшиеся трупы бросали за лишь (?) от города; ручьи крови всюду виднелись. Трупы сделались добычей свиней и собак. Резня эта продолжалась восемь дней. Спустя несколько времени Гонта объявил приказ, что никто не смеет скрывать у себя еврея; кто ослушается, голова того будет рассечена», — описывал происшедшее чудом спасшийся еврей-аноним, чей рассказ представил историк Элияху Галант в Нежине в 1895 году.
«Из местечка Умны, — поинтересовались у Железняка следователи, — ты и сотник Гонта с командами почему на здешнее место, на котором вы с казаками взяты под караул, выступили?»
И получили такой ответ: «Из местечка Умны я и сотник Гонта вышли потому, что от великого побитого народу жить было не можно».
Писатели прославляют
Колиивщина стала частью национального мифа благодаря поэме Тараса Шевченко «Гайдамаки» (1841).
В «Предписаниях» (рус. — примечаниях) к поэме Шевченко ссылался на работы, послужившие источником вдохновения: труды Бантыша-Каменского, «Энциклопедический лексикон» А. Плюшара, «Историю Королевства Польского» Е. Бендтке. Также Шевченко пользовался рукописью труда М. А. Максимовича «Сказание о Колиивщине» и польской мемуарной литературой. Среди источников и слышанные в детстве рассказы его деда, который был свидетелем восстания.
В поэме впервые происходит прославление погрома, не скрываются антисемитские и полонофобские интонации, есть и русофобия, хотя и в меньшем объеме.
«Неистовый» Виссарион Белинский в статье «Гайдамаки. Поэма Т. Шевченко» пишет в свойственной для него манере: День в истории. 20 декабря: Умер внук гетмана Разумовского и «сатрап» Тараса Шевченко
«…новый опыт спиваний г. Шевченка, привилегированного, кажется, малороссийского поэта, убеждает нас ещё более, что подобного рода произведения издаются только для услаждения и назидания самих авторов: другой публики у них, кажется, нет.
Если же эти господа кобзари думают своими поэмами принести пользу низшему классу своих соотчичей, то в этом очень ошибаются: их поэмы, несмотря на обилие самых вульгарных и площадных слов и выражений, лишены простоты вымысла и рассказа, наполнены вычурами и замашками, свойственными всем плохим пиитам…
Что касается до самой поэмы г-на Шевченко «Гайдамаки», здесь есть всё, что подобает каждой малороссийской поэме: здесь ляхи, жиды, казаки; здесь хорошо ругаются, пьют, бьют, жгут, режут».
А вот его оценка данная знаменитым русским критиком личности Кобзаря: «…здравый смысл должен видеть в Шевченке осла, дурака и пошлеца, а сверх того, горького пьяницу, любителя горелки по патриотизму хохлацкому» (из письма Белинского Павлу Анненкову).
Николай Гоголь так отозвался о поэзии Шевченко: «Дёгтю много, и даже прибавлю, дегтю больше, чем самой поэзии… Да и язык…» (из работы Г. П. Данилевского «Знакомство с Гоголем»).
В том же духе оценивает поэму в письме к нему от 25 июля 1846 г. приятель Шевченко Пантелеймон Кулиш: «Это торжество мясников, а драма Ваша — кровавая бойня, от которой поневоле отворачиваешься». Он же критиковал «цинизм Шевченко», назвав его музу «полупьяной и распущенной». День в истории. 7 августа: родился создатель украинской «хуторской философии»
Антисемитские нотки звучат и в других произведениях Шевченко:
Поэт сокрушается о «запроданих жидам» родных степях («Розрита могила», 1843) и православных церквях (Тарасова нiч, 1838). Обращается к одной из столиц казачества Чигирину, который спит «повитий жидовою» («Чигрине, Чигрине, всё на свiтi гине…», 1844), и самой Запорожской сечи, которая «жидовою поросла». (Великий льох, 1845)
Мотив о неправедном богатсве евреев, служивших экономическим агентами польских панов звучит в поэзии Шевченко регулярно:
А препоганii пани
Жидам, братам свої м хорошим,
Остатнi продають штани…
(«I вирiс я на чужинi…», 1848)
Черным для украинского крестьянина — лирического героя Шевченко — становится деть, когда «жиди в селi з грiшми (деньгами — Ред.) появились» (Княжна, 1847). Последнюю корову «жидам продав» отец (Сон, 1844). Не ограничиваясь последними штанами и бурёнками, евреи скупают и краденное (Кавказ, 1845)
Однако Шевченко, конечно же, был не последним литератором, писавшим о гайдамаках, Колиивщине и взятии Умани. Григорий Данилевский написал роман «Уманская резня», где не сочувствовал жертвам, а автор бессмертной пьесы «За двумя зайцами» Михаил Старицкий оставил после себя и прозу, правда, на русском языке, на эту тему.
Историки утверждают
Основными источниками, благодаря которым мы знаем об этой кошмарной резне, являются воспоминания очевидцев, чудом избежавших гибели — детей Младановича и нескольких евреев-анонимов. День в истории. 18 декабря: умер «Фенимор Купер Новороссии»
Их подверг тщательному анализу киевский профессор Владимир Антонович, заметивший, что «современники-мемуаристы, принадлежавшие к потерпевшей стороне, оставили нам лишь яркие картины пожаров, убийств и грабежа, сопровождавших катастрофу; но о поводах, вызвавших эти печальные явления, о причинах, которые довели постепенно народ мирный, земледельческий, стремившийся к прочной, оседлой и хотя сколько-нибудь обеспеченной и спокойной жизни, они или вовсе не упоминают, или же говорят в самых общих выражениях.
По их мнению, страшное народное волнение в Украине было, с одной стороны, плодом якобы дипломатической интриги России, с другой — результатом врожденного будто бы южнорусскому народу варварства, его злой природы и главное — страсти к грабежу».
Так противоречивость оценок оказалась не только в художественной литературе, но и в трудах уважаемых историков.
Но и Антонович не пытается ничего ни приукрасить, ни скрыть. Будучи добросовестным историком, он воссоздаёт картину случившегося и, в частности, персону одного из вождей повстанцев — Гонты. «Русский националист» или «украинский автономист»? Два образа Богдана Хмельницкого
Изучив и воспоминания очевидцев, и местные источники, он обнаружил, что Гонта был вполне зажиточным казаком, женатым на единоверке и имевшим четырёх дочерей и сына. Так что приходские книги полностью разоблачают придуманную Тарасом Шевченко историю об убийстве жены-католички и сыновей.
Много и другого, сопоставив факты, выяснил этот историк. Например, «в действиях Гонты гораздо более желания смягчить расправу, чем усилить ее, и во многих случаях он, очевидно, прибегает к всевозможным компромиссам и хитростям для того, чтобы исторгнуть ту или другую жертву от ярости народного озлобления; он старается оттянуть время, делает распоряжения будто грозные для жертв, но в сущности имевшие целью спасти их и т. п.».
Но, как и полтора века спустя Петлюра, он был бессилен перед собственным войском и не стал перечить «воле народа».
В курсе еврейской истории Семёна Дубнова, своего рода канонической версии, принятой для этого народа, говорится:
«…когда гайдамаки ворвались в город, то они прежде всего бросились на евреев, метавшихся в ужасе по улицам: их зверски убивали, топтали копытами лошадей, сбрасывали с крыш высоких зданий; детей поднимали на концы пик, женщин мучили. Масса евреев, числом до трёх тысяч человек, заперлась в большой синагоге. Гайдамаки приставили к дверям синагоги пушку, двери были взорваны, разбойники проникли в синагогу и превратили её в бойню. День в истории. 16 мая: родился русский историк, так и не ставший «справжнім українцем»
Покончив с евреями, гайдамаки принялись за поляков; многих они перерезали в костёле; губернатор и все прочие паны были убиты. Улицы города были усеяны трупами или изувеченными, недобитыми людьми. Около двадцати тысяч поляков и евреев погибло во время этой уманской резни».
Во времена Железняка и Гонты еще не было кондиционеров, которые «взрывались» и никто не додумался до того, что евреи и поляки сами себя сожгли, но историк Николай Костомаров высказывался в этом направлении, оправдывая действия гайдамаков:
«…Паны, ленясь управлять имением сами, отдавали их в аренду иудеям с полным правом господства над мужиками. И тут-то не было предела истязаниям… Отдавать имения в аренду казалось столь выгодно, что число иудеев-арендаторов увеличивалось все более и более, и Южная Русь очутилась под их властью.(…) Крестьянам не дозволялось ни приготовлять себе напитков, ни покупать их иначе как у жидов, которым пан отдает корчму в аренду».
«…Самое ужасное остервенение показывал народ к иудеям, — отмечал Костомаров. — Они осуждены были на конечное истребление, и всякая жалость к ним считалась изменою. Свитки Закона были извлекаемы из синагог, казаки плясали на них и пили водку, потом клали на них иудеев и резали без милосердия; тысячи иудейских младенцев были бросаемы в колодцы и засыпаемы землею…».
Советские историки пытались представить Колиивщину и всю Гайдаматчину как социальную революцию тогдашнего «пролетариата», то есть крестьян (представителей разных национальностей), стремившихся «воссоединиться с русским народом». По этому лекалу создан и фильм режиссёра Ивана Кавалеридзе 1933 года «Колиивщина». «Украинский Роден» с хутора близ Перекоповки
А вот украинские идеологи ныне заявляют так, как, например, Сергей Грабовский: «На мой взгляд, ни тотальное осуждение Колиивщины и ее участников как «резунов», «бандитов», «убийц», ни не менее тотальная их героизация как «борцов за свободу украинской нации» не выдерживают научной критики».
И он переходит разоблачению «руки Кремля», ссылаясь на фальшивый манифест Екатерины Великой, который любил цитировать Железняк: «А чем была «Золотая грамота» с призывами «истребить с Божьей помощью всех поляков и жидов», якобы подписанная лично Екатериной ІІ? Ее зачитывали гайдамакам перед церемонией «освящения ножей», свидетелей этого события — которое в немалой степени, если не в решающей мере инициировала жестокость участников Колиивщины, — было немало. Так что «Золотая грамота», бесспорно, существовала. Но… пропала».
Национальная память
Вослед историкам идут и идеологи — специалисты по «национальной памяти». «Арийское» свинство в музее Шолом-Алейхема
В Умани открыт памятник Гонте и Железняку. На его открытии Иоанн, «митрополит Черкасский и Чигиринский УПЦ Киевского патриархата». сказал:
«Подвиг Гонты и Железняка напоминает слова Спасителя: возлюби ближнего своего, как самого себя. Поэтому любя свой род, любя свой народ, они пошли на этот подвиг. Память о них мы будем уважать вечно. Они всегда будут героями Украины. Сегодня современные герои Украины повторяют их подвиг и дадут отпор тем, кто посягнул на наше государство».
«С одной стороны, фигуры Гонты и Железняка олицетворяют собой пик освободительной борьбы украинского народа в ту эпоху. С другой — речь идет о трагических страницах нашей истории, и очень важно не просто помнить о прошлом, но и делать из него должные выводы. Само открытие памятника можно приветствовать, но после этого должна начаться спокойная и серьезная общественная дискуссия, затрагивающая проблемные моменты нашей истории. Лоялисты по недосмотру. Униатская церковь в России в период разделов Речи Посполитой
Ведь и этот памятник можно трактовать и как символ раскола страны по религиозному и национальному принципу, и как попытку понять легитимное стремление украинцев творить свою национальную историю и строить независимое государство», — заявил глава украинской греко-католической церкви Святослав (Шевчук). И это при том, что все униаты, находившиеся в Умани, и других охваченных восстанием населенных пунктах, были перебиты гайдамаками.
12 сентября 2020 года в Умани состоится фестиваль современной украинской музыки «Гонта-Фест». Организатор — «Гонта-центр» при поддержке Уманского горсовета, мэра Александра Цебрия, генеральний спонсор фестиваля — бывший глава «Укравтодора», уманский бизнесмен Бахтияр Сапаров. Призовой фонд фестиваля — 50 тысяч гривен.