Алмазов сон по случаю одной комедии
Алмазов сон по случаю одной комедии
Борис Николаевич Алмазов
Сон по случаю одной комедии. Драматическая фантазия, с хорами, танцами, отвлеченными рассуждениями, патетическими местами, торжеством добродетели, наказанием порока, бенгальским огнем и великолепным спектаклем
Москвитянин № 6, 1850
Эпиграф одной современной повести
Большой любитель и знаток истории и литературы западных народов (В сокращении: Знаток западной литературы.).
Другой большой любитель и знаток истории и литературы западных народов.
Страстный любитель славянских древностей.
Испанец и Португалец.
Бледный и очень молодой человек.
Все сии действующие лица, по слабости, свойственной всем людям, могут судить несправедливо. Непогрешителен в этом отношении только хор. Действие происходит за тридевять земель, в тридесятом царстве, не в нашем государстве.
Сон по случаю одной комедии
Театр представляет что-то очень странное – залу не залу, манеж не манеж, может быть, какой-нибудь «Олимпийский цирк», но некоторые из зрителей полагают, что это гладиаторский цирк; а иные, пожалуй, подумают, что это – место для рыцарских турниров. К сожалению, зрители только видят внутренность здания: ибо не в средствах декоратора показать в одно и то же время и внутреннюю и наружную часть здания. Но если б зрители увидали фасад предлагаемого здания, им бы было очень приятно. Они бы увидали величественное и мрачное строение с надписью золотыми словами по голубому полю: «…сская литература, вход со двора». Но как бы то ни было, театр все-таки представляет «Олимпийский цирк». Пол усыпан песком; вечер; освещение слабое; вид плачевный. Зала наполнена густою и разнохарактерною толпою людей, которые составляют, впрочем, следующие-группы. Группа первая. Она уже очень малочисленна. Главные отличительные ее черты – очки, солидное выражение лиц, солидная и благородная одежда, псевдоклассическая дикция, псевдоклассические жесты и псевдоклассическая поступь. Подле этой группы стоит другая, вторая группа. Здесь выражение лиц энергично, костюмы оригинальны, но обдуманны, жесты резки и угловаты; дикция романтическая, образ мыслей оригинальный, но благородный. Рядом с этой группой стоит третья группа. Эта группа состоит из веселых людей, которые без умолку хохочут. Они смеются, без разбору, над всеми проходящими, а сами очень искусно пляшут на слабо натянутом канате и забавляют зрителей. Они отроду не сказали ни одного серьезного слова – все смеются да смеются да указывают на всех проходящих пальцами. Впрочем, они этим никому не мешают, да и им никто не мешает; пусть их тешатся на здоровье! Рядом с этой группой красуется четвертая группа. На лицах удаль; манеры изящны, небрежны – «бонтонны» и напоминают собой манеры русских актеров, исполняющих роли jeunes premiers [5] ; брюки пестры; жилеты ярки; сюртуки коротки; волосы завиты; духи разительны, фразы испещрены французскими, испанскими и португальскими словами; в очи вставлены лорнетки; в сердце вложено самодовольствие и сознание собственного достоинства. Затем, следует пятая группа. На лицах безмятежное спокойствие и кротость; и фраки, и жилеты, и сюртуки – все черное, белы только манишки. Говорят здесь мало, зато серьезно; разговор людей, принадлежащих к этой группе, нельзя назвать разговором – это какой-то ученый диспут: говорят книжным слогом и с расстановкой; зато периоды правильны и круглы, дикция однообразна; жестов совсем нет. Усматриваются также люди, не принадлежащие ни к какой группе, коих очень мало, и промышленники, торгующие спичками, ваксою, щетками и проч. Есть также и древний хор, с таким же значением, как у Софокла и других древних трагиков.
Каждая из описанных групп производит шум; только пятая группа молчит глубокомысленно… Вдруг четвертая группа подымает такой неестественный гам, что зрители необходимо должны подумать, что случился пожар. Раздаются крики: «идет, идет!»
Сон по случаю одной комедии читать книгу онлайн
Борис Николаевич Алмазов
Сон по случаю одной комедии. Драматическая фантазия, с хорами, танцами, отвлеченными рассуждениями, патетическими местами, торжеством добродетели, наказанием порока, бенгальским огнем и великолепным спектаклем
Москвитянин № 6, 1850
Эпиграф одной современной повести
Большой любитель и знаток истории и литературы западных народов (В сокращении: Знаток западной литературы.).
Другой большой любитель и знаток истории и литературы западных народов.
Страстный любитель славянских древностей.
Испанец и Португалец.
Бледный и очень молодой человек.
Все сии действующие лица, по слабости, свойственной всем людям, могут судить несправедливо. Непогрешителен в этом отношении только хор. Действие происходит за тридевять земель, в тридесятом царстве, не в нашем государстве.
Сон по случаю одной комедии
Театр представляет что-то очень странное – залу не залу, манеж не манеж, может быть, какой-нибудь «Олимпийский цирк», но некоторые из зрителей полагают, что это гладиаторский цирк; а иные, пожалуй, подумают, что это – место для рыцарских турниров. К сожалению, зрители только видят внутренность здания: ибо не в средствах декоратора показать в одно и то же время и внутреннюю и наружную часть здания. Но если б зрители увидали фасад предлагаемого здания, им бы было очень приятно. Они бы увидали величественное и мрачное строение с надписью золотыми словами по голубому полю: «…сская литература, вход со двора». Но как бы то ни было, театр все-таки представляет «Олимпийский цирк». Пол усыпан песком; вечер; освещение слабое; вид плачевный. Зала наполнена густою и разнохарактерною толпою людей, которые составляют, впрочем, следующие-группы. Группа первая. Она уже очень малочисленна. Главные отличительные ее черты – очки, солидное выражение лиц, солидная и благородная одежда, псевдоклассическая дикция, псевдоклассические жесты и псевдоклассическая поступь. Подле этой группы стоит другая, вторая группа. Здесь выражение лиц энергично, костюмы оригинальны, но обдуманны, жесты резки и угловаты; дикция романтическая, образ мыслей оригинальный, но благородный. Рядом с этой группой стоит третья группа. Эта группа состоит из веселых людей, которые без умолку хохочут. Они смеются, без разбору, над всеми проходящими, а сами очень искусно пляшут на слабо натянутом канате и забавляют зрителей. Они отроду не сказали ни одного серьезного слова – все смеются да смеются да указывают на всех проходящих пальцами. Впрочем, они этим никому не мешают, да и им никто не мешает; пусть их тешатся на здоровье! Рядом с этой группой красуется четвертая группа. На лицах удаль; манеры изящны, небрежны – «бонтонны» и напоминают собой манеры русских актеров, исполняющих роли jeunes premiers [5] ; брюки пестры; жилеты ярки; сюртуки коротки; волосы завиты; духи разительны, фразы испещрены французскими, испанскими и португальскими словами; в очи вставлены лорнетки; в сердце вложено самодовольствие и сознание собственного достоинства. Затем, следует пятая группа. На лицах безмятежное спокойствие и кротость; и фраки, и жилеты, и сюртуки – все черное, белы только манишки. Говорят здесь мало, зато серьезно; разговор людей, принадлежащих к этой группе, нельзя назвать разговором – это какой-то ученый диспут: говорят книжным слогом и с расстановкой; зато периоды правильны и круглы, дикция однообразна; жестов совсем нет. Усматриваются также люди, не принадлежащие ни к какой группе, коих очень мало, и промышленники, торгующие спичками, ваксою, щетками и проч. Есть также и древний хор, с таким же значением, как у Софокла и других древних трагиков.
Каждая из описанных групп производит шум; только пятая группа молчит глубокомысленно… Вдруг четвертая группа подымает такой неестественный гам, что зрители необходимо должны подумать, что случился пожар. Раздаются крики: «идет, идет!»
Те же и большой любитель и знаток истории и литературы западных народов. (Четвертая группа при виде его встает с места и падает пред ним ниц; он делает ей знак, что не требует этого, и что она может встать, и потом сесть, но она отвечает ему: «помилуйте, я все сидела». Он повторяет свой знак, и она встает и потом садится.)
Большой любитель и знаток истории западных народов и их литературы (вбежавши и запыхавшись, в продолжение получасу силится начать говорить, но усталость, одышка и (главное!) внутреннее волнение мешают ему. Благоговейная тишина). Милостивые государи, я пришел вам сообщить колоссальную новость…
Все (с беспокойством). Что, что такое.
Сон по случаю одной комедии
«Театр представляет что-то очень странное – залу не залу, манеж не манеж, может быть, какой-нибудь „Олимпийский цирк“, но некоторые из зрителей полагают, что это гладиаторский цирк; а иные, пожалуй, подумают, что это – место для рыцарских турниров. К сожалению, зрители только видят внутренность здания: ибо не в средствах декоратора показать в одно и то же время и внутреннюю и наружную часть здания. Но если б зрители увидали фасад предлагаемого здания, им бы было очень приятно. Они бы увидали величественное и мрачное строение с надписью золотыми словами по голубому полю: „…сская литература, вход со двора“…»
Оглавление
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Сон по случаю одной комедии предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Сон по случаю одной комедии
Театр представляет что-то очень странное — залу не залу, манеж не манеж, может быть, какой-нибудь «Олимпийский цирк», но некоторые из зрителей полагают, что это гладиаторский цирк; а иные, пожалуй, подумают, что это — место для рыцарских турниров. К сожалению, зрители только видят внутренность здания: ибо не в средствах декоратора показать в одно и то же время и внутреннюю и наружную часть здания. Но если б зрители увидали фасад предлагаемого здания, им бы было очень приятно. Они бы увидали величественное и мрачное строение с надписью золотыми словами по голубому полю: «…сская литература, вход со двора». Но как бы то ни было, театр все-таки представляет «Олимпийский цирк». Пол усыпан песком; вечер; освещение слабое; вид плачевный. Зала наполнена густою и разнохарактерною толпою людей, которые составляют, впрочем, следующие-группы. Группа первая. Она уже очень малочисленна. Главные отличительные ее черты — очки, солидное выражение лиц, солидная и благородная одежда, псевдоклассическая дикция, псевдоклассические жесты и псевдоклассическая поступь. Подле этой группы стоит другая, вторая группа. Здесь выражение лиц энергично, костюмы оригинальны, но обдуманны, жесты резки и угловаты; дикция романтическая, образ мыслей оригинальный, но благородный. Рядом с этой группой стоит третья группа. Эта группа состоит из веселых людей, которые без умолку хохочут. Они смеются, без разбору, над всеми проходящими, а сами очень искусно пляшут на слабо натянутом канате и забавляют зрителей. Они отроду не сказали ни одного серьезного слова — все смеются да смеются да указывают на всех проходящих пальцами. Впрочем, они этим никому не мешают, да и им никто не мешает; пусть их тешатся на здоровье! Рядом с этой группой красуется четвертая группа. На лицах удаль; манеры изящны, небрежны — «бонтонны» и напоминают собой манеры русских актеров, исполняющих роли jeunes premiers [5] ; брюки пестры; жилеты ярки; сюртуки коротки; волосы завиты; духи разительны, фразы испещрены французскими, испанскими и португальскими словами; в очи вставлены лорнетки; в сердце вложено самодовольствие и сознание собственного достоинства. Затем, следует пятая группа. На лицах безмятежное спокойствие и кротость; и фраки, и жилеты, и сюртуки — все черное, белы только манишки. Говорят здесь мало, зато серьезно; разговор людей, принадлежащих к этой группе, нельзя назвать разговором — это какой-то ученый диспут: говорят книжным слогом и с расстановкой; зато периоды правильны и круглы, дикция однообразна; жестов совсем нет. Усматриваются также люди, не принадлежащие ни к какой группе, коих очень мало, и промышленники, торгующие спичками, ваксою, щетками и проч. Есть также и древний хор, с таким же значением, как у Софокла и других древних трагиков.
Каждая из описанных групп производит шум; только пятая группа молчит глубокомысленно… Вдруг четвертая группа подымает такой неестественный гам, что зрители необходимо должны подумать, что случился пожар. Раздаются крики: «идет, идет!»
Человек, не принадлежащий ни к какой группе. Кто идет?
Голоса из четвертой группы. Идет большой любитель и знаток истории западных народов и их литературы.
Те же и большой любитель и знаток истории и литературы западных народов. (Четвертая группа при виде его встает с места и падает пред ним ниц; он делает ей знак, что не требует этого, и что она может встать, и потом сесть, но она отвечает ему: «помилуйте, я все сидела». Он повторяет свой знак, и она встает и потом садится.)
Большой любитель и знаток истории западных народов и их литературы (вбежавши и запыхавшись, в продолжение получасу силится начать говорить, но усталость, одышка и (главное!) внутреннее волнение мешают ему. Благоговейная тишина). Милостивые государи, я пришел вам сообщить колоссальную новость…
Все (с беспокойством). Что, что такое.
Голос из толпы. Не может быть!
Большой любит. и знаток литературы запад. народов. Положитесь на меня! Родовой быт убит, говорю я вам.
Несколько голосов. Кто ж это его уходил…
Большой любит. и знаток литературы запад. народов. Автор новой превосходной комедии.
Большой знаток литературы запад. народов. Он его казнил своей комедией. Итак, господа, поздравляю вас!
Хор. Позвольте спросить, с чем вы их поздравляете?
Борис Алмазов: Сон по случаю одной комедии
Здесь есть возможность читать онлайн «Борис Алмазов: Сон по случаю одной комедии» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию). В некоторых случаях присутствует краткое содержание. категория: Драматургия / на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале. Библиотека «Либ Кат» — LibCat.ru создана для любителей полистать хорошую книжку и предлагает широкий выбор жанров:
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Сон по случаю одной комедии: краткое содержание, описание и аннотация
Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Сон по случаю одной комедии»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.
Борис Алмазов: другие книги автора
Кто написал Сон по случаю одной комедии? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
Возможность размещать книги на на нашем сайте есть у любого зарегистрированного пользователя. Если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия, пожалуйста, направьте Вашу жалобу на info@libcat.ru или заполните форму обратной связи.
В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.
Сон по случаю одной комедии — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком
Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Сон по случаю одной комедии», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.
Борис Николаевич Алмазов
Сон по случаю одной комедии. Драматическая фантазия, с хорами, танцами, отвлеченными рассуждениями, патетическими местами, торжеством добродетели, наказанием порока, бенгальским огнем и великолепным спектаклем
Москвитянин № 6, 1850
Эпиграф одной современной повести
Большой любитель и знаток истории и литературы западных народов (В сокращении: Знаток западной литературы.).
Другой большой любитель и знаток истории и литературы западных народов.
Страстный любитель славянских древностей.
Испанец и Португалец.
Бледный и очень молодой человек.
Все сии действующие лица, по слабости, свойственной всем людям, могут судить несправедливо. Непогрешителен в этом отношении только хор. Действие происходит за тридевять земель, в тридесятом царстве, не в нашем государстве.
Сон по случаю одной комедии
Театр представляет что-то очень странное – залу не залу, манеж не манеж, может быть, какой-нибудь «Олимпийский цирк», но некоторые из зрителей полагают, что это гладиаторский цирк; а иные, пожалуй, подумают, что это – место для рыцарских турниров. К сожалению, зрители только видят внутренность здания: ибо не в средствах декоратора показать в одно и то же время и внутреннюю и наружную часть здания. Но если б зрители увидали фасад предлагаемого здания, им бы было очень приятно. Они бы увидали величественное и мрачное строение с надписью золотыми словами по голубому полю: «…сская литература, вход со двора». Но как бы то ни было, театр все-таки представляет «Олимпийский цирк». Пол усыпан песком; вечер; освещение слабое; вид плачевный. Зала наполнена густою и разнохарактерною толпою людей, которые составляют, впрочем, следующие-группы. Группа первая. Она уже очень малочисленна. Главные отличительные ее черты – очки, солидное выражение лиц, солидная и благородная одежда, псевдоклассическая дикция, псевдоклассические жесты и псевдоклассическая поступь. Подле этой группы стоит другая, вторая группа. Здесь выражение лиц энергично, костюмы оригинальны, но обдуманны, жесты резки и угловаты; дикция романтическая, образ мыслей оригинальный, но благородный. Рядом с этой группой стоит третья группа. Эта группа состоит из веселых людей, которые без умолку хохочут. Они смеются, без разбору, над всеми проходящими, а сами очень искусно пляшут на слабо натянутом канате и забавляют зрителей. Они отроду не сказали ни одного серьезного слова – все смеются да смеются да указывают на всех проходящих пальцами. Впрочем, они этим никому не мешают, да и им никто не мешает; пусть их тешатся на здоровье! Рядом с этой группой красуется четвертая группа. На лицах удаль; манеры изящны, небрежны – «бонтонны» и напоминают собой манеры русских актеров, исполняющих роли jeunes premiers [5] ; брюки пестры; жилеты ярки; сюртуки коротки; волосы завиты; духи разительны, фразы испещрены французскими, испанскими и португальскими словами; в очи вставлены лорнетки; в сердце вложено самодовольствие и сознание собственного достоинства. Затем, следует пятая группа. На лицах безмятежное спокойствие и кротость; и фраки, и жилеты, и сюртуки – все черное, белы только манишки. Говорят здесь мало, зато серьезно; разговор людей, принадлежащих к этой группе, нельзя назвать разговором – это какой-то ученый диспут: говорят книжным слогом и с расстановкой; зато периоды правильны и круглы, дикция однообразна; жестов совсем нет. Усматриваются также люди, не принадлежащие ни к какой группе, коих очень мало, и промышленники, торгующие спичками, ваксою, щетками и проч. Есть также и древний хор, с таким же значением, как у Софокла и других древних трагиков.
Каждая из описанных групп производит шум; только пятая группа молчит глубокомысленно… Вдруг четвертая группа подымает такой неестественный гам, что зрители необходимо должны подумать, что случился пожар. Раздаются крики: «идет, идет!»
Борис Николаевич Алмазов
Сон по случаю одной комедии
Драматическая фантазия, с хорами, танцами, отвлеченными рассуждениями, патетическими местами, торжеством добродетели, наказанием порока, бенгальским огнем и великолепным спектаклем
Действующие лица:
Все сии действующие лица, по слабости, свойственной всем людям, могут судить несправедливо. Непогрешителен в этом отношении только хор.
Действие происходит за тридевять земель, в тридесятом царстве, не в нашем государстве.
Сон по случаю одной комедии
Явление I
Каждая из описанных групп производит шум; только пятая группа молчит глубокомысленно… Вдруг четвертая группа подымает такой неестественный гам, что зрители необходимо должны подумать, что случился пожар. Раздаются крики: «идет, идет!»
Человек, не принадлежащий ни к какой группе. Кто идет?
Голоса из четвертой группы. Идет большой любитель и знаток истории западных народов и их литературы.
Явление II
Те же и большой любитель и знаток истории и литературы западных народов. (Четвертая группа при виде его встает с места и падает пред ним ниц; он делает ей знак, что не требует этого, и что она может встать, и потом сесть, но она отвечает ему: «помилуйте, я все сидела». Он повторяет свой знак, и она встает и потом садится.)
Большой любитель и знаток истории западных народов и их литературы (вбежавши и запыхавшись, в продолжение получасу силится начать говорить, но усталость, одышка и (главное!) внутреннее волнение мешают ему. Благоговейная тишина). Милостивые государи, я пришел вам сообщить колоссальную новость…
Четвертая группа хохочет.
Хор. Вы очень остроумны, милостивый государь!
Любит. слав. древностей. Ежели вы не можете понять красоты русских пословиц и поговорок, то как же вам могут нравиться действующие лица новой комедии, разговор которых так и кипит пословицами и поговорками? В этих пословицах и поговорках проявляется вся сила души русского человека; в них проглядывает все его миросозерцание, вся его самородная философия. Посмотрите-ка, сколько выражено этими простыми словами: «улита едет, да когда она будет»! Что?! Как вы находите это выражение?
Знаток западной литературы молчит в недоумении.
А каково это: «владей, Фадей, нашей Маланьей»? (Молчание.) Какою милою простотою и грациозностью и вместе с тем силою дышат эти слова старухи купчихи; «живу-хлеб-жую»! Какая краткость, какая сжатость! Какая оригинальная рифма: живу и жую. А какова вам кажется эта сентенция свахи: «чего ж лучше, как не красотой цвести»?! Из этого мудрого изречения простой женщины мы видим сходство нашего миросозерцания с древнегреческим. Для греков красота была выше всего, полезнее всего; из выражения: «чего ж лучше, как не красотой цвести», – видно, что для нашего народа красота имеет ту же цену, какую она имела для эллинов. Это изречение так и дышит древней Элладой! Какой грустной иронией проникнуты следующие слова ключницы: «известно, мы не хозяевы – лыком шитая мелкота; а и в нас тоже душа, а не пар»! Какое сознание своего человеческого достоинства! А каково это изречение: «каково скончание? бывает и начало хуже конца!» Какая простота, какая пластичность! Ну-с, а какова эта сентенция старика отца: «мое детище: хочу с кашей ем, хочу масло пахтаю». Какое ясное понимание семейных прав! Вы не можете понять и оценить всех этих выражений, потому что не сочувствуете нашему гордому, но богатому и прекрасному языку. Есть у нас в языке слова и выражения, которые, отдельно взятые, не произведут на вас никакого впечатления; но каждый истинно русский не может их слышать без сладкого трепета и слез умиления. К таким словам принадлежит слово «ужотка», встречающееся в новой комедии.
Знаток литерат. запад. народов (с отчаянием). Да помилуйте, что же вы нашли в слове «ужотка»?! Какое в нем особенное значение?!
Любит. славян. древностей. «Есть речи – значенье темно иль ничтожно; но им без волненья внимать невозможно!» [9]
Любит. запад. литературы (после продолжительного молчания). Изо всех русских народных пословиц мне нравится только одна – «у всякого барона своя фантазия»: она резко отличается от всех других русских пословиц приличием тона, ясностью и отчетливостью выражения и простотою мысли…
Любитель славян. древностей. Помилуйте, да это не русская пословица – это переводная.
Знаток (?) запад. литерат. Нет-с, извините, русская!
Хор (любителю запад. литературы). Не спорьте! эта пословица действительно не русская…
Знаток (??) запад. литерат. Нет! русская, русская, русская… А, да вот, кстати, тут у нас есть филолог. (Обращается к филологу.) Решите, пожалуйста, наш спор – скажите, русская или переводная эта пословица?
Филолог (краснея, конфузясь, запинаясь и вообще находясь в затруднительном положении). Извините… извините… меня… конечно… ваша ученость и ум признаны всеми за образцы, и в этом отношении выше вас никого нет… Но… но беспристрастие требует… Совесть моя велит мне сказать, не в укор вам, что эта пословица не русская. (Отирает пот, который сыплется с него градом; ему дурно; ему подают стакан воды.) Извините меня за мою откровенность. Будьте уверены, что мое беспредельное уважение к особе вашей…