взвод встать что мы делаем в афганистане
Что мы делали в Афганистане
Однако скоро в СССР взяли вверх разрушительные силы, «перестройщики-демократизаторы», что и привело к печальным итогам афганской войны. Афганистан стал западней, которая позволила нашим внутренним и внешним врагам ускорить процесс разложения советской державы.
Справедливая и необходимая война
С военно-стратегической точки зрения это была необходимая война. Мы должны были обезопасить свои южные рубежи, поддержать в Афганистане дружественный режим. Если бы мы это не сделали, это сделали бы американцы. Как это произошло в 2000-е годы, когда афганский стратегический плацдарм заняли США и НАТО. Афганистан позволяет оказывать влияние на огромный регион: Индию, Иран, Среднюю Азию (а через неё на Россию) и Китай. Таким образом, Советский Союз обезопасил свои южные рубежи. На долгие годы отсрочил появление войск НАТО в Афганистане либо победы бандформирований, которые наладили гигантские поставки героина в Россию.
Мы вошли в Афганистан законно – по просьбе его высшего политического руководства. При этом за всю свою историю Афганистан никогда не жил так свободно и вольготно (достаточно посмотреть на фотографии афганцев тех лет), как под защитой наших войск. Советский Союз вложил большие средства в страну, строил дороги, мосты, школы, больницы, жилье, развивал сельское хозяйство и промышленность, бил бандитов, которые занимались наркоторговлей, налаживал нормальную жизнь. В Афганистане произошла культурная революция, модернизация, страна становилась светской, уходила от архаики.
Позднее, когда простые афганцы смогли сравнить поведение русских-шурави с действиями западных оккупантов, то они не раз отмечали, что русские были настоящими воинами, созидателями, учителями, помогали народу строить новую, лучшую жизнь. Американцы, наоборот, разрушители, их заботит только прибыль. Если русские считали афганцев за людей, то американцы местных за полноценных людей не считали (как и в прошлом: «хороший индеец – мёртвый индеец»). Западные спецслужбы взяли под контроль производство и транзит наркотиков, многократно увеличили их производство, превратив Афганистан в огромную мировую героиновую фабрику. Основная масса народа была брошена в нищету, выживала как могла, страной правили банды и наркоторговцы. Победила архаика, произошёл откат в прошлое, к феодальным и родоплеменным порядкам. Сейчас Афганистан стал «зоной инферно», хаоса, откуда волны нестабильности распространяются по планете.
Плохо воевали?
В перестроечное и послеперестроечное время наши войска в Афганистане облили грязью. Либералы и западники пытались показать, насколько советская армия была неэффективной, устаревшей. Что это была бесполезная и преступная война. Как афганцы ненавидели русских, как мы совершали «военные преступления» и пр. На самом деле советская армия воевала в Афганистане вполне эффективно, умело. Она вела дело к полной победе. Практически вся территория страны была под контролем 40-й армии и сил правительства Демократической Республики Афганистан (ДРА). Местная армия, МВД, спецслужбы также были под нашим контролем. К тому же во второй половине войны ставку стали делать на спецназ ГРУ, точечные операции по ликвидации караванов, полевых командиров и т. д., что было разумно в войне с иррегулярными подразделениями противника.
Как показали боевые действия НАТО и США в Афганистане, западники воевали хуже Советской Армии. При этом местных повстанцев в 2000-2010-е годы не поддерживали мощные внешние силы. А моджахедов против СССР поддерживали англо-американские спецслужбы, исламский и арабский мир, который в лице саудитов был в стратегическом союзе с США против Москвы. Американцы создали несколько стратегических баз, они контролируют столицу (частично), коммуникации и наркотрафик. И всё, им плевать на афганский народ, на то, что происходит вокруг.
Вопрос был в политической воле Кремля. Советский Союз мог сохранить контроль над Афганистаном, додавить отряды моджахедов, но для этого нужно было решить вопрос со спонсорами бандитов и террористов. США действовали в основном с помощью спецслужб Саудовской Аравии и Пакистана. А СССР вполне мог поставить их на место. К примеру, путем демонстрации военной мощи Красной империи, точечными ударами по гнёздам террористов, полевым лагерям, арсеналам в Пакистане. Физической ликвидацией организаторов международного терроризма, исламского радикализма. Однако духа не хватило. Советский Союз уже «перестраивали», ломали, готовили к сдаче. Поэтому Советской Армии не дали возможности разгромить главных спонсоров и центров экспорта войны.
Поэтому слава русским воинам-«афганцам» — они честно и мужественно выполнили свой долг перед Родиной. А «перестройщикам»-капитулянтам, которые вывели советские войска из Афганистана, дали закрепиться там бандитам, наркоторговцам, исламистам, а затем и Западу, развалили великий Советский Союз, необходим трибунал, даже посмертно.
Афганский «капкан»
СССР развалили бы и без афганской войны. Разрушительные процессы в советской цивилизации были начаты ещё при Хрущёве. То есть Афганистан не был главным фактором, а только одной из предпосылок, детонаторов. Однако войну использовали как внутренние, так и внешние враги советской власти. Внутри страны нагнетали истерию по поводу якобы огромных потерь, финансовых и материальных затрат. В итоге было сформировано общественное мнение, что мы проиграли войну. Это же мнение стало ведущим и в «мировом сообществе».
Внешние враги СССР также использовали эту ситуацию по максимуму. Бывший директор ЦРУ и глава Минобороны США Роберт Гейтс в своих мемуарах «Выход из тени» признался, что американские спецслужбы стали помогать моджахедам за шесть месяцев до ввода Советской Армии в Афганистан. По сути, американцы спровоцировали Кремль. Бывший советник президента США по национальной безопасности и виднейший русофоб Збигнев Бжезинский подтвердил слова Гейтса:
Таким образом, сложился антисоветский союз из Запада и мусульманского Востока. Против СССР действовал и Китай. Всё делалось для поражения русских в Афганистане. Американцы надеялись, что Афганистан станет плацдармом для перенесения войны с советский Туркестан (Среднюю Азию). Однако одна только афганская война не смогла принести американцам и их союзникам победу над СССР. Афганистан при помощи СССР быстро преображался в лучшую сторону, народ ещё никогда так хорошо не жил. Советская армия и подконтрольные нам афганские силовые структуры контролировали почти всю страну. Власть Мохаммада Наджибуллы была твердой. То есть войну мы не проиграли. Страну и армию сдала советская верхушка во главе с Горбачёвым.
Фактически Москва начала войну в условиях внутреннего гниения, которое уже переходило в открытую фазу, когда часть советской верхушки откровенно готовилась к сдаче СССР. То есть армия, силовые структуры сделали всё, что должны были сделать, свой долг выполнили, воевали хорошо. Но решение о сдаче советской цивилизации, советской власти, СССР и Советской Армии было уже принято. Отсюда и результат.
Андрей Серенко: Весной в Афганистане могут вновь начаться бои
— Андрей, прошло примерно три месяца после ухода США из Афганистана и прихода к власти правительства талибов. Там действительно все так плохо, как об этом пишут СМИ?
— В Афганистане сегодня системный кризис, который охватывает все сферы жизни. Гуманитарный кризис очень серьезно расшатывает ситуацию в стране. Сегодня там более 50 процентов населения живут за чертой бедности, произошло резкое снижение доходов.
По прогнозам независимых экспертов, в том числе связанных с ООН, если ситуация не изменится (а у нас пока нет никаких оснований полагать, что она изменится в лучшую сторону), уже весной следующего года от 80 до 90 процентов населения Афганистана будет жить в тотальной нищете. Люди там уже вынуждены продавать детей, чтобы как-то свести концы с концами и спасти свои семьи от голода.
В экономическом плане там полный застой. Произошло стремительное обесценивание национальной валюты. Сегодня за доллар дают уже больше 91 афгани, хотя еще три месяца назад это было на 30 афгани дешевле. Произошла инфляция, рост цен почти на все, особенно на топливо, что для зимнего периода имеет особое значение. Все это усиливает общее ощущение экономического коллапса.
Система здравоохранения фактически парализована, люди не могут получить никакой медицинской помощи, энергетическое снабжение парализовано. Одним словом, парализована вся система управления.
Талибы там, конечно, назначают руководителей уездов и начальников полиции, но это ни к чему не приводит. Чиновничий аппарат фактически не работает, у талибов не хватает своих возможностей и способностей для того, чтобы устранить коллапс в вопросах инфраструктуры, социальной сферы, транспорта и всего остального. Налицо гуманитарный кризис, с которыми талибы не могут справиться.
— Насколько вероятно, что талибы потеряют власть?
Этот кризис внутри Талибана лишний раз подтверждает неспособность этих людей превратиться в относительно респектабельную и эффективную силу. Все это в комплексе показывает, что Афганистан практически на краю пропасти, обрушение весьма вероятно, и этим могут воспользоваться силы сопротивления, которые никуда не делись.
Они действуют не только в Панджшере или провинции Баглан, но и в других районах страны. Они занимают все более активную наступательную позицию, и я думаю, что весной следующего года мы будем читать новости о том, что фронт антиталибского сопротивления Афганистана будет расширяться по всем провинциям, а не только по северным.
Кроме того, панджерское сопротивление опирается на поддержку официального Душанбе, хотя все это делается неофициально. Я думаю, что глава Национального фронта сопротивления (НФС) Ахмад Масуд, который в значительной степени определяет имидж всего антиталибского движения в Афганистане в целом, опирается на поддержку Таджикистана и через Таджикистан получает значительную помощь от России.
Мы же понимаем, что вряд ли бы президент Эмомали Рахмон решился бы на такую уверенную и демонстративную поддержку антиталибского сопротивления без кивка из Москвы.
— Как раз только хотел спросить, откуда у Таджикистана деньги и средства на выстраивание таких сложных комбинаций.
— Дело не только в деньгах, политическая поддержка тоже важна. Наконец, по нашим источникам в Афганистане, Франция и Иран начинают проявлять интерес к антиталибскому сопротивлению, используя свои каналы и возможности, хотя публично это тоже не декларируют. Я думаю, что и Индия не оставит без внимания подобного рода проекты, хотя о ее поддержке мало что слышно. Все эти силы заинтересованы в том, чтобы антиталибское сопротивление в Афганистане сохранялось.
— Какова сейчас ситуация с беженцами? Просто было много прогнозов, что этот поток хлынет в среднеазиатские республики, то, судя по сообщениям СМИ, этого удалось избежать. Куда они ушли?
— Нет, беженцы были. Несколько тысяч беженцев есть в Таджикистане и Узбекистане. Люди потихоньку пересекали границу. Процесс шел, но он не был обвальным. Все обошлось без «картинок» по телевизору, но этих беженцев было точно больше, чем сейчас на границе Польши и Белоруссии. Тамошние беженцы мало кого интересовали.
Это мы еще не считали тех, кто покинул страну. Только американцы 120 тысяч человек вывезли с помощью «воздушного моста». Причем эти беженцы составляют городской средний класс — это наиболее образованная и профессиональная часть афганского общества. Страна осталась без элиты, и это одна из причин административного кризиса, который захлестывает страну. Все, кто хоть что-то понимал в устройстве жизни Афганистана, предпочли уехать.
Угроза беженцев сохраняется. Особенно остро она может стать весной 2022 года, когда обнищание населения достигнет катастрофических масштабов. Сегодня в Афганистане от голода дети умирают, чего никогда не было при Гани и при предыдущих администрациях. Это совершенно дичайшие вещи, когда родители продают одних детей, чтобы прокормить других, но это стало повседневностью.
Это я еще не говорю о терроре, который талибы проводят тихо и без камер, когда они преследуют бывших силовиков и госслужащих. Убивают их, занимаются шантажом и вымогательством. То же самое касается и женщин. Талибы подавляют их акции протеста, убивают и угрожают. Для них женщины — одна из самых опасных социальных групп, потому что женщины не боятся выходить на протест, и жестоким отношением к женщинам талибы пытаются не допустить мужского протеста, который весьма вероятен через несколько месяцев.
Все эти факторы свидетельствуют о том, что ситуация будет только ухудшаться и появятся большие группы людей, которые будут готовы бежать из страны куда угодно.
— Как себя чувствует Пакистан, который оказывал поддержку талибам? Они понимают, во что ввязались?
— Да, у Пакистана начинает наступать похмелье. Бурная радость и восторг по поводу того, что они «одолели крупнейшую сверхдержаву», сходит на нет. Они понимают, что этот «подарок» в виде Талибана превращается в троянского коня. В Исламабаде наступают панические настроения в отношении Афганистана, и все это усугубляется кризисом внутри самого Пакистана. Там происходят похожие процессы, просто медленнее и не так драматично (обесценивание валюты, падение уровня жизни, проблемы с продовольствием).
Власти Пакистана рассчитывали конвертировать успех в Афганистане в экономический успех внутри страны. Дескать, международное сообщество будет поддерживать Афганистан, вкладывать в него деньги, и что-то перепадет и нам. Но заработать ничего не получается.
Поэтому из победного венка Афганистан уже превращается для Пакистана в похоронный венок, потому что надо что-то с этим делать, а международного признания не происходит, и донорская помощь не предоставляется. Гуманитарная помощь есть, но это не исправит ситуацию в Афганистане. Ни Москва, ни Китай, ни Иран не захотели заменить Америку в качестве главного донора Афганистана. Все много об этом говорят, но реально никто ничего не делает.
Пакистан начинает приходить в легкое состояние шока, потому что теперь Афганистан становится для них проблемой номер один. Не только страны Запада, но и мусульманские страны не торопятся признавать талибский режим. Исламабад находится в изоляции, и для него наступают сложные и опасные времена.
— Если силы сопротивления талибам весной будут брать верх, будет ли им оказываться прямая военная поддержка в виде миротворцев ООН или в каком-то ином формате?
— Кстати, правду ли говорят, что если бы ельцинская Россия не прекратила снабжать режим Наджибулы боеприпасами и соляркой, то он мог бы сохранить власть и всего этого хаоса последних десятилетий не было бы?
— В истории не работает модель версий. Что произошло, то произошло. Но если бы экономическая поддержка бы сохранялась, то ситуация в Афганистане могла бы развиваться другим путем.
К началу 1990х годов моджахеды были парализованы, несмотря на уход советских войск, им не удалось даже укрепить свои позиции по сравнению с тем, что было, когда там присутствовали советы. Это было обусловлено тем, что Наджибуле оказывалась экономическая поддержка, солярка (это образ символ такой) и боеприпасы для ВВС. Этого было достаточно.
Да, ситуация могла бы пойти по-другому, если бы Ельцин не отказался от поддержки Наджибулы и не взял курс на сотрудничество с правительством моджахедов во главе с Бурхануддином Раббани, который провозгласил себя президентом Афганистана.
Но я не знаю, насколько долго продлилась бы эта ситуация. Потому что Пакистан все равно наращивал поддержку моджахедов и пытался выступать в роли координатора для предотвращения внутренних распрей. Ведь успех моджахедов тогда и успех талибов сейчас состоит не в том, что «мощная армия воюет под именем Аллаха», а в том, что им оказывается поддержка пакистанской разведкой и армией, позволяя им выстраивать инфраструктуру и тыловые базы на территории страны.
— Хотелось бы еще поговорить об истории. Если верна версия о том, что ввод войск в 1979 году должен был разорвать сжимающееся вокруг СССР кольцо исламизма (просто официально об этом нельзя было говорить), то означает ли это, что Союз не довел дело до конца, потому что не мог воевать сразу с несколькими игроками (Пакистан, Китай и США)?
— Для меня этот ввод войск до сих пор непонятен. Есть загадочная фраза Збигнева Бжезинского, который был главным архитектором борьбы моджахедов с советскими войсками. Через несколько дней после ввода войск он пришел к президенту Картеру и сказал, что «мы сегодня имеем возможность устроить русским их Вьетнам». А США оказывали помощь группировкам, которые были в Афганистане еще до ввода войск.
У меня есть подозрение, что США были заинтересованы в том, чтобы наши войска зашли в Афганистан. И в этой фразе Бжезинского был еще один пассаж, что «мы приложили определенные усилия, для того чтобы русские зашли сюда». Я не исключаю, что это была эффективная дезинформационная кампания США, которая втянула СССР в Афганистан.
Нам, конечно, этот ввод войск был не нужен. У нас хватало других инструментов, которые мы могли тогда использовать. В книжках бывших ветеранов КГБ, в том числе перебежчиков на Запад, говорится, что не было ни одного влиятельного чиновника в Афганском руководстве периода Амина или Тараки, который бы не был агентом КГБ. То есть у нас были огромные возможности не только по сбору информации, но и по влиянию на ситуацию. Но на этом фоне мы все равно приняли решение о вводе войск, которое обернулось нашим стратегическим поражением. А это поражение было выгодно американцем, с которыми у нас была Холодная война.
Я не думаю, что речь шла о кольце исламизации. Наши правители тогда мало об этом думали. Их интересовало противостояние с США, как и сейчас. Думаю, исламистский фактор тогда мало кто учитывал. Об исламизации Центральной Азии начали говорить только спустя несколько лет, когда мы уже воевали в Афганистане, и когда США при директоре ЦРУ Уильяме Кейси начали разрабатывать операции по переносу экспансии моджахедов в советскую Среднюю Азию.
Афганистан стал для нас стратегической ловушкой. И судя по этим репликам Бжезинского, можно судить, что у США был план по превращению Афганистана во Вьетнам для Советского Союза. В принципе, эта затея удалась. Я не настаиваю на этой версии, но я ее не исключаю.
— Почему в Афганистане в принципе не нашлось ни одного грамотного правителя, который не воспользовался уникальным географическим положением страны, не привлек инвестиции со всех сторон, не навел порядок и не построил нормальное государство?
— Страна находится в центре Большой игры уже больше ста лет. В страну, где больше ста лет идут непрекращающиеся вооруженные конфликты, невозможно привлечь крупные инвестиции. Такие попытки были и при Захир-Шахе, и при Дауд-Хане в начале 1970-х годов, когда Афганистан взял курс на неприсоединение ни к одному блоку, но в экономическом плане дружил и с Западом, и с советами.
Все это сопровождается серьезными вооруженными конфликтами, и никто в этих условиях никакие инвестиции вкладывать не будет. В этом смысле Афганистан несчастная страна, и афганский конфликт по своей безнадежности можно сравнить с арабо-израильским конфликтом. Он не имеет шансов на разрешение. Соперничество Индии, Пакистана и Ирана всегда тут будет происходить. Может быть, другие игроки тоже подтянуться.
Сегодняшняя пауза, которая наступила спустя три месяца после победы талибов, скоро закончится. Прекращение активных боевых действий не означает стабилизации обстановки в стране. Хороших новостей из Афганистана не будет еще очень долго.
— А могут ли афганские власти повернуть ситуацию таким образом, чтобы эта битва за Афганистан шла в экономической плоскости? Кто больше денег даст, тот и победит.
— Нет. Это почти сказочный вариант. Все понимают, что сколько денег не дай, их все равно разворуют. Да и кому давать деньги? Талибам, которые их присвоят, раздадут боевикам или вывезут в Пакистан в виде долларовых взносов? Сейчас интенсивно происходит вывоз наличных долларов из Афганистана в Пакистан, и вместо этого завозятся пакистанские рупии, которыми там пытаются расплачиваться наряду с афгани. Идет разграбление Афганистана, а в колонии деньги не вкладывают — их грабят. Поэтому это пока маловероятный сценарий развития событий.
* Организация находится под санкциями ООН за террористическую деятельность.
«Люди разделились на тварей и нормальных» Она разрушила жизни тысяч людей и развалила СССР: афганская война глазами солдат
С орок лет назад, 25 декабря 1979 года, СССР начал вводить войска в Афганистан. Предполагалось, что это будет молниеносная операция помощи дружественному режиму, однако война растянулась на десять лет. Ее называют одной из причин развала Советского Союза; через Кабул, Кандагар, Пули-Хумри, Панджшерское ущелье прошли около ста тысяч советских солдат, от 15 до 26 тысяч погибли. К годовщине начала ввода войск «Лента.ру» публикует монологи солдат и офицеров, воевавших в Афгане.
«Мы честно выполняли свой долг»
Ни в Афгане, ни после я не встречал воинской части, находившейся в таких боевых условиях и при этом чуть ли не еженедельно подвергающейся обстрелам, и при всем при этом готовой выполнить любую поставленную перед ней задачу. Во время встреч на различных мероприятиях с ребятами, прошедшими дорогами Афгана, услышав в ответ на вопрос «Где служил?» — «Руха, Панджшер», они, как правило, выдавали такие тирады: «Нас Рухой пугали, мол, любой „залет“ — и поедете в Панджшер на воспитание». Вот такое мнение бытовало в ограниченном контингенте о нашем «бессмертном» рухинском гарнизоне!
Полк вошел в историю афганской войны как часть, понесшая самые большие потери в Панджшерской операции весной 1984 года. Наша часть (несмотря на то что находилась вдалеке от взора командования 108 МСД, и награды зачастую просто по какой-то нелепой сложившейся традиции с трудом доставались личному составу полка) тем не менее дала стране реальных героев Советского Союза В. Гринчака и А. Шахворостова. Невзирая на условия, в которых жил полк, мы честно выполняли свой долг. Пусть это звучит немного пафосно, но это так.
Да простят меня ребята-саперы, если я поведаю о минной войне в Афганистане без свойственного им профессионализма. Попытаюсь доступным языком объяснить, что за устройства использовали моджахеды в этой необъявленной десятилетней войне.
Соответственно, когда в колонне, где до начала движения щупом был проверен каждый метр маршрута, происходил подрыв, это вызывало удивление и множество вопросов к саперам. Повторюсь, что, как мне объяснили саперы, по такой мине можно было проехать, если колесо машины не покрывало 3/4 площади мины, то есть проехал по ней, по 2/4 ее площади, — все равно, а вот следующая единица техники может запросто подорваться. Именно минная война принесла нам в Афганистане большое количество изувеченных ребят, особенно в Панджшерском ущелье.
«Там очень много грязи было»
Алексей Поспелов, 58 лет, служил в рембате с 1984-го по 1985 год, дважды ранен:
Честно говоря, все это уже стирается из памяти, только снится сейчас. Жара, пыль, болезни. У меня было осколочное ранение в голову и в ногу. Плюс к этому был тиф, паратиф, малярия и какая-то лихорадка. И гепатит. Болели гепатитом многие, процентов 90, если не больше.
Меня после распределения в 1982 году направили в Германию. Там я прослужил год и восемь месяцев, еще не женился к тому времени. Пришла разнарядка в Афганистан, меня вызвал командир и говорит: «Ты у нас единственный в батальоне холостой, неженатый. Как смотришь на это?»
Я говорю: «Командир, куда родина прикажет — туда и поеду». Он отвечает: «Тогда пиши рапорт». Я написал рапорт и поехал.
Сразу с пересылки мне дали направление в 58-ю бригаду матобеспечения, в населенный пункт Пули-Хумри, в 280 километрах от Кабула на север через перевал Саланг. Там я попал в рембат командиром ремонтно-восстановительного взвода. Скажешь, непыльная работа? Ну, а кто же технику с поля боя эвакуировал? И отстреливаться приходилось, конечно, не раз.
Я вспоминаю это время очень тепло, несмотря на все неприятности и трудности. У нас там люди разделились на тварей и нормальных — но это, наверное, всегда так бывает.
Вот, например, в 1986 году я получил направление в Забайкалье. Должен был в Венгрию ехать, но ротный мне всю жизнь испортил, перечеркнул, перековеркал.
К нам должен был начальник тыла приехать с инспекцией, и у нас решили в бане закопать треть от большой железнодорожной цистерны под нефть. А я в этот день как раз сменился с наряда, где-то часов в шесть. Вечернее построение, и ротный говорит Мироненко и еще одному парню: «Давайте быстро в баню».
Баня — это большая вырытая в земле яма, обложенная снарядными ящиками, заштукатуренная, приведенная в порядок. Там стояла здоровая чугунная труба — «поларис», как мы ее называли, в которую капала солярка, и она разогревалась добела. Она была обложена галькой. И там все парились. До того момента, как привезли эту цистерну, в холодную воду ныряли в резервный резиновый резервуар, двадцатипятикубовый.
И тут комбату приспичило закопать цистерну, чтобы прямо не выходя из бани можно было купаться в холодненькой. Все сделали, но у ротного появилась идея скрутить по ее краю трубу, наделать в ней дырок, чтобы фонтанчики были, и обеспечить таким образом подачу воды. Чтобы идиллия была — показать начальству: глядите, у нас все хорошо!
Но по времени это сделать не успевали. Ребята неделю этим занимались, практически не спали. А Мироненко, сварщик, был в моем взводе. На построении он из строя выходит ко мне и говорит: «Товарищ лейтенант, дайте мне хоть поспать, меня клинит!» Но ротный кричит Мироненко: «А ты что тут делаешь? А ну в баню, заканчивай все давай!»
Как потом оказалось, Мироненко спустился на дно этой емкости, заснул и случайно затушил газовую горелку, которая продолжала работать. В этот момент его напарник, почувствовавший запах ацетилена от автогена, кричит ему туда: «Мирон, ты чего там делаешь, уснул? Ты не спи, я пойду баллон кислородный поменяю». И не перекрыл ацетилен. А Мироненко спросонья нашаривает в кармане коробок и чиркает спичкой. Понимаешь, какой объем взрывчатого вещества к тому времени там скопился? Разворотило все к чертовой матери.
Бахнуло, наверное, часов в 12. На следующий день начали разбор: чей подчиненный, кто дал команду. И ротный тут же все спихнул на меня — мол, это его подчиненный. И началось. Меня сразу же на гауптвахту засадили. Я на ней суток десять просидел, похудел на 18 килограммов. Камера была метр на метр, а в высоту — метр шестьдесят. Вот так я все это время сидел и почти не спал. А в углу камеры стоял такой же «поларис» и разогревался. Фактически я был вдавлен в стенку. Это ужасно — по-моему, даже фашисты такого не придумывали.
Когда было партсобрание, меня исключили из партии за ненадлежащий контроль над личным составом. Прокуратура на меня уголовное дело завела. Но всех опросили и выяснили, что я, наоборот, пытался не дать этому парню пойти работать, и, пополоскав меня, дело закрыли. Хрен бы с этим начальником тыла, купался бы в этой резиновой емкости, ничего страшного. Но ротному приспичило рвануть задницу, чтобы капитана получить.
А так — не только негатив был. Хорошие нормальные люди там как братья были. Некоторые афганцы, пуштуны, лучше к нам относились, чем многие наши командиры. Люди другие были. Там, в экстремальной обстановке, совершенно по-другому все воспринимается. Тот, с кем ты сейчас чай пьешь, возможно, через день-два тебе жизнь спасет. Или ты ему.
Там очень много грязи было. А я был идеалистом. Когда меня выгнали из партии, я стреляться собирался, не поверишь. Это я сейчас понимаю, какой был дурак, я воспитан так был. Мой отец всю жизнь был коммунистом, оба деда в Великую Отечественную были. Я сейчас понимаю, что это шоры были идеологические, нельзя было так думать.
В 90-е, когда Ельцин встал у власти, я написал заявление и сам вышел из партии. Ее разогнали через год или около того. Сказал в парткоме: я с вами ничего общего не хочу иметь. Почему? Да просто разложилось все, поменялось. Самым главным для людей стали деньги. У народной собственности появились хозяева. Нас просто очень долго обманывали. А может, и сейчас обманывают.