все печали терпимы если есть хлеб что значит

Цитаты Сервантеса

Подготовил: Дмитрий Сироткин

Представляю вам подборку цитат испанского писателя Мигеля де Сервантеса Сааведры (1547 — 1616).

О женщинах

В мире нет такой добродетели, с которой не могла бы сравниться умная и целомудренная женщина.

Между женским «да» и «нет» я бы и кончика булавки не стал совать: все равно не поместиться.

У себя дома все принцессы.

Женщины относятся с пренебрежением к тем, кто их любит, и любят тех, кто ими пренебрегает.

Женщины обыкновенно бывают нетерпеливы и любопытны.

Мы женщины только для того и рождены на свет, чтобы повиноваться мужьям даже и тогда, когда они просто болваны.

Грех, если женщина выглядит менее красивой, чем могла бы быть.

Женщина истинно добродетельна лишь по стольку по скольку она подвергалась соблазну. И только та сильна, которая не поддалась ни подаркам ни слезам ни обещаниям, ни докучливости серьезных поклонников.

О жизненной этике

В доме повешенного не говорят о верёвке.

Лучше краска на лице, чем пятно на сердце.

Живи в ладу со своей совестью, и пускай себе люди говорят всё, что им вздумается.

Не проси как милости того, что можешь добыть силой.

Что упущено сегодня, то всегда можно наверстать завтра.

Пусть молчит тот, кто дал; пусть говорит тот, кто получил.

Никогда не ходи, Санчо, распоясанным и неопрятным: беспорядок в одежде есть признак расслабленности духа.

Ты можешь порицать людей, но не поносить и не подымать их на смех, ибо сплетня, смешащая многих, все же дурна, если она копает яму хотя бы одному человеку.

О людях

Все мы такие, какими нас бог создал, а иной раз и того хуже.

Каждый из нас — сын своих дел.

Всякого человека должно судить по его делам.

Не в том суть, от кого ты родился, а в том, с кем ты водишься.

В мире имеется лишь два рода людей: имущие и неимущие.

Тем сильнее томит желанное, чем больше надежды на обладание им.

Бывают люди, которым знание латыни не мешает всё-таки быть ослами.

Тот, кого ты унизил, возненавидит тебя, тот же, кого ты превознёс, ничем тебя не отблагодарит.

Когда малодушный трус попадает в фавор, он наглеет и не боится оскорблять людей, более значительных, чем он сам.

О счастье

Кто не умеет пользоваться счастьем, когда оно приходит, не должен жаловаться, когда оно проходит.

Счастлив тот, кому кому небо послало кусок хлеба, за который он не обязан никому, кроме самого себя.

Счастье так просто почти никогда не приходит и безоблачным не бывает, вместе с ним или же следом за ним непременно приходит несчастье, которое спугивает и омрачает его.

В жизни героев есть предел счастью и славе, на котором они должны остановиться; если они пойдут далее, то впадут в несчастье и презрение.

В душах трусливых нет места для счастья.

О добродетели

Тропинка добродетели очень узка, а дорога порока широка и просторна.

Как только кто-нибудь достигает высшей ступени добродетели, его тотчас начинают преследовать.

Злые преследуют добродетель сильнее, чем добрые её любят.

Милосердие превыше всех добродетелей.

Бескорыстие – одна из самых похвальных добродетелей, порождающих славу добрую.

Честность — лучшая политика.

О здоровье

И самое лучшее лекарство не поможет больному, если он отказывается его принять.

От недуга средства нет, когда его причины неизвестны.

А как судьба далеко не всегда вместе с недугом посылает и средство от него.

Когда болит голова, страдает всё тело.

Песни отгоняют болезнь.

За обедом ешь мало, а за ужином еще меньше, ибо здоровье всего тела куется в кузнице нашего желудка.

О дружбе

Не так трудно умереть за друга, как найти друга, который стоил бы того, чтобы умереть за него.

Для дружбы тайн не существует.

Люди совершенно не умеют хранить дружеские чувства.

Нельзя пользоваться дружбой в делах, не угодных богу.

Нет в мире большего несчастья, Чем час, когда уходит друг.

Равенство положения связует сердца. А вот между богачами и бедняками длительной дружбы быть не может по причине неравенства между богатством и бедностью.

Правду говорят, что человек должен съесть пуд соли со своим другом, чтобы как следует знать его.

О любви

Нельзя любить по принуждению.

Единственное средство побороть любовь — бежать от неё.

Любой судьбе любовь даёт отпор.

Любовь носит такие очки, сквозь которые медь кажется золотом, бедность — богатством, а капли огня — жемчужинами.

Неужели же та, которую любят за красоту, обязана любить того, кто ее любит, единственно потому, что она любима?

О творчестве

Совершенно невозможно написать произведение, которое удовлетворило бы всех читателей.

Писатель творит не своими сединами, а разумом.

Чем искуснее автор подражает природе, тем ближе к совершенству его писания.

Самая опасная ловушка, какую только дьявол может поставить человеку, — это внушить ему мысль, что он в состоянии написать книгу, которая принесёт ему столько же славы, сколько и денег, и столько же денег, сколько и славы.

О советах

Женские советы немногого стоят, но кто их не слушает, тот дурак.

Как бы ни было велико горе и как бы оно ни терзало, страждущий, пока он жив, должен, по крайней мере, выслушать того, кто из добрых побуждений желает дать ему совет.

Ибо советчиком можно быть при трех необходимых условиях: во-первых, советчик должен иметь влияние; во-вторых, он должен быть осмотрителен, а в-третьих, он должен давать советы не прежде чем их у него попросят.

О науке

Ученость же, лишенная добродетели, это все равно что жемчужина в навозной куче.

У тебя доброе сердце, а ведь без этого никакая наука впрок не пойдёт.

Иные тратят много труда, чтобы узнать и выяснить нечто, а когда наконец выяснят и узнают, то оказывается, что это ни для разума нашего, ни для памяти не представляет решительно никакой ценности.

О беде

В несчастье судьба всегда оставляет дверцу для выхода.

Всегда отгоняйте от себя мысль о том, что вас могут постигнуть несчастья.

Беду ни праздностью, ни ленью не поправишь.

О мужественное сердце разбиваются все невзгоды.

В несчастье обрести человека, который вам сострадает, – это тоже своего рода утешение.

О браке

У добрых супругов – две души, но единая воля.

Для девушки лучше плохой муженек, нежели хороший дружок.

Нет на свете большей драгоценности, нежели честная и верная жена.

Законная жена – это навязанное случаем добавление, которое не отстает от тебя до самой смерти; это петля, которая, будучи раз накинута на шею, превращается в гордиев узел.

Об искусстве

Всякой комедии, как и всякой песне, — своё время и своя пора.

Нет такой дурной книги, в которой не было бы чего-нибудь хорошего.

Не следует обращать внимания на крохотные пятнышки на лучезарном солнце: пусть лучше подумают о том, сколько пришлось пободрствовать Гомеру, чтобы создать произведение, в котором так много света и так мало теней.

О смерти

У сеньоры Смерти больше власти, чем деликатности, — вот уж кто ничуть не привередлив.

Всё на свете можно исправить, кроме смерти.

Когда мы оставляем этот мир, когда нас кладут в землю, то князь занимает такой же небольшой клочок ее, как и поденщик.

О войне

Кто приготовился к бою, тот его наполовину выиграл.

Цель войны есть мир и поэтому она выше цели наук.

О похвале

Похвала только тогда хороша, когда хорош тот, кто хвалит.

Собственная похвала унижает человека.

О сила похвал! Как далеко ты простираешься и сколь растяжимы границы упоительного твоего властительства!

Похвала горсточки знатоков стоит дороже насмешек собрания глупцов.

Об управлении

Кто был хорошим оруженосцем, сумеет быть и хорошим губернатором.

Повелевать всегда приятно, хотя бы даже стадом баранов.

Подлинное величие правителя измеряется не знатностью происхождения, не стремлением возвыситься над людьми, но справедливыми и добрыми делами.

Только тот человек возвышается над другими, кто делает больше других.

О безумии

Все наши безумства проистекают от пустоты в желудке и от воздуха в голове.

У безумия, видно, больше спутников, чем у мудрости.

О мудрости

Мудрец не кладет все яйца в одну корзину.

О доблести

Жестокость не может быть спутницей доблести.

Воин, павший в бою, доблестнее спасшегося бегством.

Доблестным сердцам столь же подобает быть терпеливыми в годину бедствий, сколь и радостными в пору преуспеваний.

О влюбленных

Влюбленные по большей части легки на обещания и весьма тяжелы на исполнение.

В присутствии предмета любви немеют самые смелые уста и остается невысказанным именно то, что так хотелось бы сказать.

Гнев влюбленных обыкновенно выражается в проклятиях.

О речи

Слово — что камень: коли метнёт его рука, то уж потом назад не воротишь.

Всякая история только тогда и хороша, когда она правдива.

Глупые речи богача сходят за мудрые изречения.

О горе

Горе в одинаковой мере может и связать и развязать язык страдающего.

Душевные муки переносятся тяжело, если человек не преодолеет немощь телесную.

О добре

Делать добро дуракам — всё равно что подливать воду в море.

Добрые деяния никогда не следует откладывать: всякая проволочка неблагоразумна и часто опасна.

Великие люди способны на великую доброту.

О судьбе

Колесо судьбы вертится быстрее, чем крылья мельницы, и те, что ещё вчера были наверху, сегодня повержены во прах.

О приключениях

Нет на свете занятия более опасного, чем поиски приключений.

Чаще всего попадаются приключения не такие, каких бы хотелось: в девяноста девяти случаях из ста все получается шиворот-навыворот.

Кто много читает и много ходит, тот много видит и много знает.

О свободе

По мне, нет на свете большей радости, нежели радость вновь обретенной свободы.

Свобода есть одно из самых драгоценных благ…с ней не могут сравняться все сокровища, заключенные в земле или таящиеся в море; ради свободы, как и ради чести, можно и должно рискнуть жизнью.

О верности

Велика ли заслуга жены в том, что она верна, если никто не соблазнял ее стать неверною?

Верную жену должно охранять и лелеять так же точно, как охраняют и лелеют прекрасный сад, полный роз и других цветов, — сад, которого владелец никого туда не пускает и не позволяет трогать цветы.

О деньгах

Богатство — не в самом обладании богатством, а в умении целесообразно пользоваться им.

Шлите только деньги, сказала Тереза.

А охота особенно приятна, когда охотишься за чужой счёт.

О жизни

Пока ты жив, многое можно еще исправить.

Жизнь — это шахматная партия, по окончании которой и короли, и пешки ложатся в один ящик.

Если одна дверь закрыта, другая открывается.

О родителях

Заслуги отца на сына не распространяются.

Нет таких родителей, коим их чадо казалось бы некрасивым, в чадах же разумения нашего мы обманываемся еще чаще.

Об истории

История — сокровищница наших деяний, свидетельница прошлого, пример и поучение для настоящего, предостережение для будущего.

Лживых историков следовало бы казнить, как фальшивомонетчиков.

О наследстве

Мысль о наследстве всегда умаляет и рассеивает ту невольную скорбь, которую вызывает в душе у наследников умирающий.

О еде

Голод – самый лучший соус в мире.

Все печали терпимы, если есть хлеб.

Проба пирога — в его поглощении.

О ревности

Ревность всегда смотрит в подзорную трубу, делающую маленькие предметы большими, карликов — гигантами, подозрения — истинами.

Женщина, никого не любящая, ни в ком не может вызвать ревности.

О безрассудстве

Смелость, граничащая с безрассудством, заключает в себе более безумия, нежели стойкости.

Смелость, которая не зиждется на осмотрительности, именуется безрассудством, подвиги же безрассудного скорее должны быть приписаны простой удаче, нежели его храбрости.

О пороках

Всякий порок, Санчо, таит в себе особое наслаждение, но зависть ничего не таит в себе, кроме огорчений, ненависти и злобы.

Жадность рвёт мешок.

О времени

Время быстролетно и нет на свете такого обрыва, который преградил бы ему путь.

О радости

Нежданная радость убивает как всё равно большое горе.

Ни горе, ни радость не бывают слишком продолжительны, а из этого следует, что если горе тянулось долго, то, значит, радость уже близка.

О многословии

Многословие обычно порождает скуку.

Многословие всегда неприятно.

О правде

Живи по правде — вот самая лучшая проповедь.

Правда иной раз гнётся, но никогда не ломается и всплывает поверх лжи, как масло — поверх воды.

О пьянстве

Под плохим плащом нередко скрывается хороший пьяница.

Человек, выпивший лишнее, не хранит тайн и не исполняет обешаний.

О труде

Лучшее лекарство от безделья – постоянный и честный труд.

Каждый должен заниматься тем делом, для которого он рождён.

О вежливости

Ничто не обходится нам так дёшево и не ценится так дорого, как вежливость.

По части учтивости лучше пересолить, чем недосолить.

О хорошем

Хорошего не может быть слишком много.

Хорошего пожелаем всем, а худого — тому, кто сам его ищет

О рыцарях

Кто дал суровый обет рыцарства, те должны все невзгоды терпеть безропотно.

О музыке

Знай свою мелодию, а контрапунктом не увлекайся, помни: где тонко, там и рвется.

Музыка успокаивает беспокойный дух и умеряет волнения праздной мысли.

Об обиде

Кто в словах излил обиду, Тот уже почти простил.

Заступаясь за обиженных вы меня так изобидели, что обиду эту я буду помнить всю жизнь.

О бедняках

Не потребляй ни чеснока, ни лука, дабы по запаху нельзя было догадаться, что ты из мужланов.

О долгах

Тот, кто отдает заранее, отдает вдвойне.

Хорошему плательщику никакой залог не страшен.

О разном

В любой науке, в любом искусстве лучший учитель — опыт.

Мир – высшее благо, какого люди желают в этой жизни.

Унция доброй славы весит больше, нежели фунт жемчуга.

Что дешево обходится, мало ценится.

Затравленный и прижатый к стенке кот превращается в тигра.

Если бы всё то, что блестит, было золото — золото стоило бы много дешевле.

Предательство, может, кому и нравится, а предатели ненавистны всем.

Всякий вор думает, что все тоже воруют.

Подарки дороги не только на праздник.

Должность, которая не может прокормить того, кто её несёт, не стоит и двух бобов!

Школьные учителя счастливы уже потому, что всегда имеют дело с прелестными ангелами, и могли бы стать еще счастливее, если бы ангелочки эти не были сопливы.

Как видим, наибольшее внимание в приведенных цитатах уделено женщинам, жизненной этике, людям, счастью, добродетелям.

Цитаты о Сервантесе

Комментарии также всячески приветствуются!

Источник

Толкование на Псалтирь 126:2

Сравнение переводов, параллельные ссылки, текст с номерами Стронга.
Толкование отцов церкви.

Толкование на Псалтирь 126:2 / Пс 126:2

Афанасий Великий (

Ст. 2−3 Егда даст возлюбленным Своим сон. Се достояние Господне сынове. В рассуждении храма не высоко о себе думайте, будто бы в нем дано вам достояние. Ибо храм — не ваше достояние. Напротив того, когда упокоит возлюбленных Своих из народа первого, т. е. Пророков; тогда даст в достояние сынам его. Кто же это, как не ученики Христовы? Ибо обетование и благословение Божие в чадах даруется как бы в некую награду возложившим упование на Бога. Мзда плода чревняго. Плод чрева есть спасение духа, по сказанному: поболехом, и родихом дух спасения, егоже сотворихом на земли (Ис. 26,18). Наградою и как бы достоянием сего плода дано будет сыноположение.

Источник: Толкование на Псалмы.

Иоанн Златоуст (

Всуе вам есть утреневати: востанете по седении ядущии хлеб болезни, егда даст возлюбленным своим сон

Другой переводчик (Акила) говорит: «медлющим садиться» (βραδύνουσι καθησθαι). Третий (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.): «отсрочивающим сидение» (χρονίζουσι του καθησθαι). Смысл этих слов следующий: хотя бы вы не спали, хотя бы вставали до утра, хотя бы медлили ложиться спать, употребляя все время на труды и работу, но если вы не получите помощи свыше, то все дела человеческие разрушатся и от таких усилий не бу­дет никакой пользы. «Вставайте, вкушающие хлеб (в) скорби». Этими словами он выражает, что они вели труженическую жизнь, будучи вместе и воинами и строителями. Одною рукою, говорит, они держали корзину или камень, а другою — меч, разделяя себя для строе­ния и войны, и вместе с щитами носили мусор. Так как город был не огражден стенами и беззащитен, то действи­тельно иудеи, ежечасно опасаясь внезапных и нечаянных на­падений, строили стены в вооружении; при них были мечи, щиты и копья, а вдали от них находились соглядатаи, которые извещали их о скрытных движениях врагов, и давали знак звуком труб, как скоро издали замечали их приближение. Но хотя бы вы делали это, говорит пророк, и ели хлеб в изнурении, все будет тщетно и напрасно, если не приобретете помощи свыше. Если же они так нуждались в вышней помощи для восстановления города и стен, то гораздо более нуждаемся мы, идущие путем, который ведет на небо.

Источник: Беседы на псалмы. На псалом 126.

Нил Синайский

Всуе вам есть утреневати: востанете по седении ядущии хлеб болезни, егда даст возлюбленным своим сон

Источник: Письма на разные темы. Чтецу Хрисанфу.

Амвросий Оптинский (1812−1891)

Ст. 2−3 Всуе вам есть утреневати: востанете по седении ядущии хлеб болезни, егда даст возлюбленным своим сон. Се, достояние Господне сынове, мзда плода чревняго

«Сном» пророк, в переносном смысле, назвал здесь успокоение, потому что сон доставляет людям отдых. Посему смысл этого стиха такой: когда Бог даст вам покой и свободу от нападающих на вас врагов, тогда не только возможете построить храм и Иерусалим, но и сыны родятся вам, которые будут наследием или жребием и собственным народом Божиим; и это плодородие чрева, или благословение чадорождения, как некая награда или воздаяние, будет даровано вам, уповавшим на Бога.

См. также Толкование на Пс. 126:1

Феодорит Кирский (386/93−

Ст. 2−3 «Всуе вам есть утреневати: востанете по седении ядущии хлеб болезни». Слово «востанете» имеет не повелительное, но неопределенное значение. Пророк говорит, что без содействия Бога всяческих все напрасно, и утреневать и вставать для охранения города и для предположеннаго созидания. А потому с болезнию вкушающим хлеб по причине востания врагов советует иметь надежду на Бога.

«Егда даст возлюбленным Своим сон». «Се достояние Господне сынове, мзда плода чревняго.» «Сном» Пророк в переносном смысле назвал здесь успокоение; потому что сон доставляет людям отдых. Посему, говорит, когда Бог сподобит нас своего попечения, возможем преодолеть врагов, строить без труда, жить в безопасности, спать без заботы и соделаться отцами многих чад по Божию обетованию. Ибо обетовал Бог соделать род наш, «яко песок вскрай моря» (Быт.22:17). Сие и здесь сказал Пророк: «се достояние Господне сынове, мзда плода чревняго», то есть Божие обетование и благословение чадорождения, как бы некая награда дарованы нам, уповавшим на Него.

Евфимий Зигабен (

Всуе вам есть утреневати, востанете по седении, ядущии хлеб болезни

Итак, вы, Иудеи, строящие Иерусалим и хранящие его,—вы, которые и хлеба не едите без печали и мучения, и вы, которые в скорбях, знайте, что без помощи и содействия Божия напрасно ваше дело, что вы встаете строить очень рано и что вы поднимаетесь вдруг по седении (ибо глагол подниматься, по словам Феодорита, поставлен в неопределенном, а не в повелительном наклонении), т. е. напрасно вам так спешить, чтобы кончить скоро строение Иерусалима и храма, и даже сном не насыщаться ночью, ни днем не иметь покоя. А назвал Иудеев живущими в печали не только потому, что излишне трудились, но и потому, что сражались, как мы сказали, со врагами, и в одно и то же время и строили и вели войну с соседями, препятствовавшими им; и следовательно, несли двойной труд.

Златоуста: А если они для восстановления города и стен его столько нуждались в помощи свыше, то тем более мы для совершения пути, ведущего к небу. А Феодотион, сказав (в переводе): ядущие хлеб идольский, сим, по замечанию Евсевия, показал, что место не принесло им никакой пользы; когда они вставали утром и потом отступали и снова обманывали, и по пременам опять прибегали к Нему; а причиною тому то, что они имели служить идолам, что и сбылось.

Егда даст возлюбленным своим сон

См. Толкование на Пс. 126:3

Сергий Терновский

Всуе вам есть утреневати: востанете по седении ядущии хлеб болезни, егда даст возлюбленным своим сон

Источник

Хлеб как смысл жизни

Оказывается, яблоко тут ни при чем. Хлеб — вот чем Ева соблазнила Адама. Все начиналось намного сложнее, чем банальное воровство яблок в райском саду, и «древо познания» — это, по одной из версий, пшеница, которая в те времена была «как кедры ливанские». Мы-то, конечно, давно предпочитаем колбасу, хотя и помним, что «хлеб всему голова». О том, почему это так, каким образом буханка является мерилом сакрального и как пористый мякиш связан с сексуальными переживаниями человечества, «Русский репортер» поговорил с Агвидором Шинаном, литературоведом, библеистом и профессором Еврейского университета в Иерусалиме, которого проект «Эшколот» пригласил с лекциями в Москву

Почему выбор пал именно на хлеб? Почему не на мясо?

Хлеб — это первый продукт, который человек начал готовить самостоятельно. Кроме того, люди были удивлены почти алхимическим превращением муки и воды. Это — первый акт творчества. Конечно, кроме хлеба люди собирали плоды, убивали животных и ели мясо. Но и то и другое не изменялось, фрукт оставался фруктом, а мясо — мясом. Хлеб — нечто другое, он «зреет», «рождается», и мы получаем продукт, не похожий на первоначальные ингредиенты. Возможно, центральное место хлеба связано также с его питательными свойствами, но об этом лучше рассказал бы диетолог.

А где граница этого понятия? Пицца — это хлеб или уже нет? А пельмени?

Здесь есть два аспекта. Технический: все, что из злаков, — хлеб. И идеологический, который связан, скорее, с «чистотой» хлеба. С технической точки зрения все просто: это вопрос пропорции. Если блюдо, скажем, на десять процентов из муки и воды и на девяносто — из какой-то начинки, то это не хлеб, а если большая часть из теста — записываем в хлеб. Что же касается содержания, тут сложнее… Я покажу на примере: у нас тут в вазочке два вида печенья, видите? Вот это — просто сладости, потому что тут основное содержание в глазировке и присыпке. А вот крекер… тут можно спорить, но по содержанию он ближе к хлебу: мука, соль, вода — это обязательные компоненты хлеба. Если же вместо воды использовать яблочный сок или что-то другое, будет просто кондитерское изделие.

В еврейской традиции различают два вида хлеба: мезонот — то, что вы бы назвали «хлебобулочными изделиями», и собственно хлеб — хала. Это два совершенно разных продукта, и даже благословения на них произносятся разные. Хлеб, благословляемый словами «который Ты выводишь из земли», может состоять только из тех злаков, которые признаны хлебными, — пшеницы, ячменя, ржи, гречки… Все остальное — ни кукурузный, ни рисовый — хлебом считаться не может.

Но чем же рис хуже гречки?

Ничем. Если рассуждать с точки зрения исторической, вероятно, в древней еврейской культуре не было риса, и в «основной список» попали знакомые и привычные злаки. Но, быть может, есть и технологические проблемы при выпекании хлеба из других злаков. Неизвестно, например, так ли легко контактирует с дрожжами, скажем, рис.

Как далеко распространяется ареал хлеба как главного продукта? Есть ли что-то подобное в других культурах — индийской, латиноамериканской, арабской?

Не во всех культурах главную роль играет именно хлеб. В дальневосточных культурах это рис, в других может быть кукуруза… Даже если говорить именно о выпечке, во многих культурах это особенный хлеб: мы знаем итальянскую фокаччу, арабскую питу. У евреев это хала. В Перу же, к примеру, хлеб пекут из картофеля, а в Шри-Ланке вообще не пекут, а жарят на сковородке… Тем не менее почти у каждого народа основное блюдо — это углеводы.

И все же картофельные лепешки при всей экзотичности не являются сакральным продуктом. Это характерно только для авраамических религий?

Пожалуй… Но вообще-то различают три авраамические религии — иудаизм, христианство и ислам. В первых двух традиция хлеба как чуда и сакрального продукта соблюдена в полной мере, более того, хлеб выступает посредником между Богом и людьми. В исламе такого нет.

А вот в СССР Бога «запретили», но хлеб был по-прежнему «всему голова»…

Дело в том, что хлеб как религиозная практика настолько глубоко укоренился в душе человека, и это настолько естественно, что даже не осознается и, видимо, сохраняется гораздо дольше, чем другие религиозные практики. Кстати, я думаю, что большевики вполне осознанно использовали этот символ для формирования своей новой «религии». Помните, как звучал один из первых плакатов-лозунгов еще 20-х годов? «Мир! Земля! Хлеб!»

Однако в советской истории хлеб часто выступал в довольно жестком образе — взять ту же ленинградскую блокадную пайку в 125 граммов пополам с опилками. И всегда, когда речь шла о голодной смерти, рефреном звучало «последний кусок хлеба». Не «ложка каши», не «яблоко», не «картошка», не «колбаса»… Почему?

Вы правы, у хлеба среди прочих смыслов есть и этот — трагический. Хлеб всегда, в любом обществе, в том числе безбожном, был больше чем просто еда. Хлеб означал жизнь. «Хлеб наш насущный даждь нам днесь…» — думаю, даже атеисты слышали эти слова. А уж в том, что все атеисты были знакомы с символикой хлеба фронтового, блокадного, сомнений нет. Одно это внушало трепет и почтение к куску обычного батона. Израильтяне не знали Ленинградской блокады, но у тех из них, кто пережил Вторую мировую войну и побывал в концлагерях, тоже особые отношения с хлебом. У меня есть друг — коллега, профессор, уважаемый человек, он выжил в концлагере и сейчас читает лекции в университете, но не может выйти из дома, если у него в кармане нет кусочка хлеба. Он сам про себя говорит: «Это ненормально, у меня давно уже много еды. Но мне физически плохо, у меня начинается паника, если в кармане моих брюк не лежит кусок хлеба». Да и в Библии самая страшная кара выражалась через хлеб: в книге Левит описано, как Бог, грозя покарать народ Израиля, обещает послать различные кары, и перед самой страшной угрозой — что люди будут «есть плоть сыновей» — идут такие слова: «Когда сокрушу вам опору хлебную, и печь будут десять женщин хлеб ваш в одной печи и возвращать будут хлеб ваш по весу; и бу­дете есть и не насытитесь». Это звучит как самое страшное проклятие. «Хлебная опора» рассматривается как опора человеческого общества, после разрушения которой — все, каннибализм.

С хлебом в Библии часто связаны чудеса…

И самое известное из них — манна небесная. Это метафора дара, спасения. В Священном Писании мотив чудесного умножения хлебов и спасения через хлеб проходит красной нитью: пророк Илия накормил небольшим количеством хлеба много народа, то же самое повторил пророк Елисей — двадцатью ячменными хлебами сто человек насытил. Затем история про Иисуса из Назарета — у него тоже хлеба и рыба, на берегу озера Кинерет в честь этого события стоит сейчас Церковь преумножения хлебов и рыб. Руфи, которая собирала колоски, горстки зерен хватило, чтобы накормить всех домочадцев. Есть еще одна история, менее популярная, — про жену рабби Ханины, которой не из чего было печь хлеб к субботе, и, чтобы не позориться своей бедностью перед соседями, она клала в печь дымящую головню, дабы имитировать «процесс». Однако у этой праведной женщины была нехорошая соседка, которая однажды подумала: «Знаю ведь я, что нет у них ничего. Пойду-ка погляжу, с чего это дым из трубы идет?» Пришла и начала стучать в дверь. От стыда за свою бедность жена рабби скрылась в другую комнату, и в это время произошло чудо: соседка, войдя, нашла печь полною хлебами, а квашню — тестом.

В своей лекции вы говорили, что хлеб выступает метафорой в самых необычных ситуациях, в том числе в сексуальных отношениях. Хлеб символизирует тело?

Хлеб символизирует женщину. Тут нужно понимать, что в еврейской культуре принято иносказание. О многих вещах нельзя говорить напрямую. Этот стиль — выражаться с помощью эвфемизмов — развит настолько хорошо, что некоторых слов, например обозначающих гениталии, в иврите просто нет. Если есть медицинская необходимость, используются английские слова. Женщину часто описывают в архитектурных терминах: есть «дверь», есть «второй этаж»… Даже такое сложное и тонкое дело, как родовые схватки, передается образно: это «дверь на петлях, которая туго открывается». Это важно понимать, чтобы разобраться с метафорой сексуальности через хлеб.

Например, однажды у еврейских мудрецов спросили: может ли женатый мужчина, если он находится в пути, останавливаться на постоялом дворе, где ночуют также и женщины, — раньше ведь не было отдельных гостиничных номеров, все спали в общей зале. На что мудрецы ответили: мол, если он путешествует с женой, вопросов нет, если же один — это никуда не годится. Но говорили они, конечно, не такими словами. Они сказали буквально следующее: «Человек, у которого есть в кармане собственная краюха хлеба, не похож на того, у которого своей краюхи хлеба нет». И все поняли, что это значит.

Женщина как «хлеб» и отношения с женщиной в выражении «есть хлеб» встречаются в Священном Писании довольно часто. Вот известная история: Иосиф, которого купил египтянин Потифар, царедворец, стал правой рукой своего хозяина: тот видел, что с Иосифом благословение Божье и все дела ему удаются. «И оставил он все, что имел, в руках Иосифа и не знал при нем ничего, кроме хлеба, который он ел. Иосиф же был красив станом и красив лицем», — говорит стих 6 из 39-й главы книги Бытия. А далее случилось вот что: жена Потифара стала приставать к Иосифу. Что же ответил ей Иосиф? «Нет больше меня в доме сем; и он не запретил мне ничего, кроме тебя, потому что ты жена ему; как же сделаю я сие великое зло и согрешу пред Богом?» Понимаете? Потифар «оставил себе только хлеб», и этот «хлеб» означал жену.

Еще один фрагмент, это иллюстрирующий, повествует о том, как один женатый мужчина влюбился в женщину, стал ее добиваться и назначил ей ночью свидание, а та пошла к его жене и все рассказала. Жена под покровом ночи сама явилась мужу, мужчина же, не разобрав, кто здесь кто, овладел ею. Но после сразу раскаялся и стал молить о смерти. На что жена ему ответила, открывшись: «Успокойся, от своего хлеба ты ел».

Дело в том, что все эти тексты писались мужчинами, и женщина рассматривалась как базовая потребность мужчины. Как хлеб. У меня есть еще одна гипотеза, связывающая хлеб и женское тело, — это дрожжи. Так же, как тесто пухнет на дрожжах, растет тело женщины во время беременности. И так же в результате мы имеем нечто новое, то, чего не было раньше.

Вы много приводите цитат из Священного Писания. А какая вам ближе всего?

Это самое первое упоминание: «В поте лица своего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься». Я люблю ее за парадоксальность. Я на лекции приводил пример с дрожжами, которые всегда считались символом зла: они бродят, раздуваются, лишают спокойствия и порядка — но без них не получится хлеба. Тут точно такой же парадокс. На первый взгляд напутствие Господа кажется проклятием, но на самом деле это благословение. «В поте лица своего» — то есть через труд. Именно труд, дело, которым мы занимаемся, дает нам возможность реализоваться, дает нам смысл жизни. И кроме того, тот «хлеб», те результаты, которые мы получаем, когда трудимся, мы ценим гораздо больше. Там есть еще — прежде «хлеба» — такие слова: «Терния и волчцы произрастит она (земля) тебе; и будешь питаться полевою травою». Мы можем только строить догадки, но Адам, видимо, возмутился: он ведь не животное, чтобы питаться колючками. И тогда получил то, что его всегда от животного отличало: хлеб и труд. И таким образом человек стал сотрудником Бога. Он сам стал творить свой хлеб, свою еду, он стал причастен творчеству.

Можем ли мы представить себе трапезу человека древнего мира?

Давайте попробуем. Древние люди ели два раза в день — утром и вечером. В еврейском мире элита ела так же, как греки: хозяин дома возлежал на ложе, опершись на левую руку. Конечно, никто не мог приступить к трапезе, пока он не начнет есть. Место принятия пищи было отгорожено шторкой. Если она приоткрыта — значит, гости еще могут присоединиться к трапезе, если нет — значит, поздно: ужин уже начался, опаздывать было нельзя.

Центральное место на столе занимал хлеб, к нему подавались закуски. Над хлебом нельзя было проносить стакан с водой или вином, если его нужно было передать соседу. Это правило было связано с запретом выбрасывать хлеб: если случайно пролить на него напиток, хлеб мог быть испорчен. Первый ломоть отламывал хозяин и обязательно макал в соль или соленую воду. Ели руками. Но при этом облизывать пальцы считалось неприличным. Кстати, интересная параллель с современной традицией: господа не доедали все со своих тарелок, а оставляли слугам — в качестве «чаевых».

С тех пор прошло много веков, менялась роль хлеба в обществе, менялось отно­шение к нему… Может ли хлеб, будучи «сверхпродуктом», служить неким маркером того, как меняется общество?

Думаю, да. В первую очередь это соотношение сакрального и секулярного в обществе. Сейчас хлеб в общем своем значении утрачивает сакральный смысл. Общество становится более светским. Кроме того, хлеб может быть маркером социальных расслоений. Например, для бедных людей он наверняка по-преж­нему остается основной едой, недаром в Израиле государство дотирует этот продукт. Да и в России он относится к стратегическим. Вторая категория граждан — прямо противоположная. Это очень хорошо обеспеченные люди, которые отказались от хлеба в его привычном понимании, но возвращаются к хлебу как к дорогому продукту. Они покупают хлеб — с изюмом, зернами, оливками — в хлебных бутиках. В рамках этого течения хлеб становится арт-объектом: есть выставки, посвященные хлебу, он на облож­ках журналов. Есть и «середина» — те, кто уже не воспринимает хлеб как основной продукт, но еще не покупает его как продукт особенный. Эта категория людей ест хлеб в качестве закуски, время от времени.

Многие считают, что хлеб «умер»: он больше не основное блюдо, нет булочных, никто не ходит «за хлебом», в ресторанах его приносят автоматически — как необязательную закуску… При этом есть предприниматели, надеющиеся на «эпоху хлебного возрождения»…

Несмотря на то что в Талмуде сказано: «Только глупцы занимаются пророчеством», — я все же попробую сделать прогноз. Роль хлеба, конечно, меняется, но у него огромный потенциал. И мы, по сути, только открываем его для себя. Это уникальный продукт: он сочетается почти со всеми продуктами и влияет на все органы чувств. Работает все: аромат, вкус, текстура…

А какой хлеб любите лично вы?

Тот, который мне дает жена. Как человек современный, я не считаю, что хлеб — это что-то сакральное само по себе. Но для меня очень важен и наполнен смыслом контекст, в котором вкушается хлеб. Обычно мы покупаем цельнозерновые сорта. Для субботы — халу. А когда я бываю в России, я всегда покупаю черный хлеб. Знаете, такой… очень черный, немного влажный, с кислинкой…

Источник