время на марше что значит
На марше
Смотреть что такое «На марше» в других словарях:
Марше — (фр. Marchais) многозначный термин французского происхождения. Название коммун во Франции Марше в департаменте Эна. Фамилия Марше, Жорж (1920 1997) французский коммунист, политический и государственный деятель … Википедия
МАРШЕ Жорж — МАРШЕ (Marchais) Жорж (1920 97), французский политический деятель, генеральный секретарь Французской КП (ФКП) в 1972 79. С 1961 в руководстве ФКП … Энциклопедический словарь
МАРШЕ (Marchais) Жорж — (р. 1920) генеральный секретарь Французской КП (ФКП) в 1972 79. С 1961 в руководстве ФКП … Большой Энциклопедический словарь
Марше Жорж — Марше (Marchais) Жорж (родился 7.6.1920, Лаогет, департамент Кальвадос), деятель французского и международного рабочего движения. Родился в семье рабочего. Работал токарем. В годы 2 й мировой войны 1939‒45 в течение года находился на… … Большая советская энциклопедия
марше а терм — * marché à terme. Продажа товара, определенная сроком.? Беленький 1926 … Исторический словарь галлицизмов русского языка
марше друа — * marcher droit. Идти прямо, не сворачивая. Дело в том, что утешаться надо, а идти вперед, куда хочешь не хочешь идти, и дело в том, чтобы marcher droit. 17. 10. 1885. Толст. Т. Л. Толстой. // 22 19 78 … Исторический словарь галлицизмов русского языка
марше контан — * marché comptant. Проданный товар должен быть сдан покупателю немедленно. Беленький 1926 … Исторический словарь галлицизмов русского языка
марше либр — marché libre. Свободная торговля на бирже. Комм. сл. 1898 … Исторический словарь галлицизмов русского языка
марше терм — marché terme. Срочная биржевая сделка. Беленький 1926 … Исторический словарь галлицизмов русского языка
Время на марше что значит
Андрей Владимирович Курпатов — президент Высшей школы методологии, врач-психотерапевт, автор более 100 научных работ по психиатрии, психотерапии, психологии, философии и методологии, в том числе 8 монографий.
В книге рассмотрен не феномен времени как таковой, а феномен его складки — специфический эффект, который мы можем наблюдать в окружающей нас действительности: с одной стороны, мы все странным образом теряем прежнее ощущение перспективы — образ возможного будущего, ни собственного, ни общественного, не проступает, с другой — сама история — как наша, индивидуальная, так и общая (стран, культур, народов), перестает быть прежней, рассыпается, теряя свой когда-то стройный метанарративный облик; а мы сами, оказавшись в такой ситуации, как будто схлопываемся. Перед нами, таким образом, некая специфическая «патология» времени — его складка, которая, возможно, и позволит разглядеть его — времени — истинный и сущностные черты (так, по крайней мере в медицине, именно патология часто позволяет понять то, что на самом деле происходит в норме).
Ниже мы приводим выдержки из книги «Складка времени. Сущность и критерии».
«Невозможность рефлексии самого себя — залог отсутствия необходимой мне нехватки, которая в случае наличия рефлексии и задает перспективу, обеспечивающую мое движение, мое время. Но о том, что мне чего-то не хватает, я узнаю, только осмысленно оглядывая себя в „социальное зеркало“, и эта — обнаруженная — нехватка приводит меня в состояние действия, создает необходимость движения, ее — нехватки — заполнения. Так Церковь (используем эту грубую схему) является своего рода общественной рефлексией — она сообщает нам о наличии нехватки („ты грешен“), и именно эта нехватка рождает прошлое (согрешил), и будущее (искупил), и финальное — недостижимое (по крайней мере, „на сейчас“) — будущее, будущее Царствие Небесное».
«„Складку“, таким образом, мы, наверное, могли бы назвать, пусть и слегка каламбуристо, „нехваткой нехватки“ (то есть это „нехватка“, в каком-то смысле обернутая на самою себя). То есть „нехватка нехватки“ — это когда, даже если мы и хотим чего-то („абстрактно хотим“), мы в действительности, в реальности не можем этого захотеть. Может быть, и хотели бы хотеть, но не можем: не рисуется перспектива, не проявляется на горизонте цель, а если что-то и мерещится где-то вдалеке, — то лишь как неправдоподобный мираж, нереализуемый фантазм, недостижимая химера. Вот это и есть „нехватка нехватки“ — когда и глаз не видит, и зуб неймет. Такая предельность невозможности, лишающая всякой нацеленности и перспективы. Паралич воли».
«Мозг делает все возможное и невозможное, чтобы не перегружать себя интеллектуальной работой. [. ] Наше мышление, сталкиваясь с неизвестным, мучительно пытается перепрыгнуть на что-то уже знакомое, понятное, не требующее дополнительных интеллектуальных усилий, в идеальном случае — в состояние „лобного пациента“, у которого даже вопросов никаких не возникает, не то что необходимости искать ответы на них. [. ] Очевидно, что в этой игре „готовых ответов“ и „внутреннего вопрошания“ имплицитно скрыто время: постоянно пытаясь вернуться на круги своя, в мир привычных, уже когда-то продуманных мнений, оценок, ответов, я словно бы соскальзываю в „складку“ — туда, где все уже есть, „всегда так“. [. ]
Мне необходимо усилием воли собирать и складывать в новые конфигурации имеющиеся у меня данные, относящиеся к решаемому вопросу, — управлять, контролировать, организовывать (не случайно Элхонон Голдберг очень точно сравнил мозг лобного больного с оркестром, который покинул дирижер). И все это я делаю в реальном времени: одновременно удержание разрозненных элементов мысли в некоем, еще не сложившемся единстве, поддержание их, так сказать, на плаву моих размышлений, комбинируя их и привлекая новые факты — все это есть активный процесс с ожидаемой целью, когда они-таки сложатся, расположатся в правильном порядке, создадут тот рисунок, который меня устроит. Я движим этой целью, и хотя мне может казаться, что время пролетает незаметно, это именно тот момент, когда мое время действительно существует».
«Изобрести так и не придуманный другими велосипед мне вряд ли удастся, поэтому я предлагаю инструментальный подход — использовать для обозначения той реальности, о которой мы ведем здесь речь (и видимо, интуитивно понимаем, о чем эта речь), словосочетание — „мир интеллектуальной функции“ (или, если угодно, МИФ). „Интеллектуальная функция“, в отличие от функции собственно психической, которая обеспечивает процессы отражения окружающей действительности (прежде всего посредством ее центральных анализаторов), формирует внутрипсихические эквиваленты воспринимаемой нами реальности, ее, можно сказать, функциональную репрезентацию. [. ]
Эта репрезентация окружающей нас действительности (будь то ящики, палки или что угодно еще) радикально отличается от оригинала — просто отраженной (воспринимаемой нами) действительности: будучи „оторванной“ от него функционально, она способна сложным образом самоорганизовываться. Вместо простых сигналов она оперирует уже сложными функциями (именно поэтому Л.C. Выготский и А.Р. Лурия говорят о „функциональных значениях“), которые могут, если речь идет о человеке, означаться благодаря языку. Последующая игра означаемых и означающих в нашей индивидуальной реальности создает индивидуальный мир интеллектуальной функции, который, благодаря тому же самому языку (который всегда первичен по отношению к индивидуальному сознанию) и социализации, неизбежно встроен в общий мир интеллектуальной функции (является частью МИФа).
В конечном итоге (если отставить в сторону вопросы социализации, касающиеся судьбы отдельного индивида и зависящие от того, в какой он среде воспитывался) мы получим общий для нас всех мир интеллектуальной функции (МИФ), к которому мы все так или иначе причастны — то есть существуем в нем и, в принципе, имеем доступ к любой его части. Таким образом, мы одновременно являемся носителем этого наработанного цивилизацией „мира интеллектуальной функции“ и влияем на его содержание (каждый в меру своих сил и возможностей)».
«Но можем ли мы так же дистанцироваться от медиа? Можем ли мы взглянуть на то, что происходит в нашей жизни со стороны — то есть во времени? Оказываясь на работе, мы включаем компьютер, приходя домой — телевизор, а садясь в машину — радио, передвигаясь по улице, молодые люди уже не вынимают наушники из ушей и продолжают сидеть в телефоне все свободное от остальной деятельности время. Учитывая все возрастающее потребление медиа-контента (включая общение в социальных сетях, компьютерные игры и т. п.), мы буквально не оставляем себе шанса на блокнот, в котором, предположительно, могли бы записать гениальные мысли, которые, возможно, пришли бы нам в голову, если бы она, в свою очередь, не была запружена безостановочно реплицирующимися мемами и потому имела бы еще некоторых шанс притормозить, чтобы подумать. [. ]
Мы перманентно находимся в бесконечности потока этих проб и ошибок, оставаясь полностью поглощенными потребляемой информацией. И неважно даже, насколько эта информация „интеллектуальна“ с точки зрения каких-то формальных критериев, если мы больше не можем совершать интеллектуальной деятельности, не прибегая при этом к постоянной внешней стимуляции, мы обречены находиться в складке времени или даже в его „черной дыре“».
Значение слова «марш»
1. Способ ритмической, мерной ходьбы в строю. По площади Красной торжественным маршем Могучая Армия наша идет. Лебедев-Кумач, Песня о Ворошилове.
2. Передвижение войск походным порядком из одного района в другой. [Козлов] делал с эскадроном большие марши в метель и распутицу. Симонов, От Черного до Баренцева моря. Генерал Карелин командовал артиллерийской дивизией, которая со своими тяжелыми орудиями находилась на марше. Казакевич, Весна на Одере.
[От франц. marche (повел. от marcher) — иди]
Источник (печатная версия): Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; Под ред. А. П. Евгеньевой. — 4-е изд., стер. — М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999; (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека
4. Часть лестницы между двумя площадками. Подняться на два марша.
Источник: «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (1935-1940); (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека
марш (существительное)
1. военн. способ строго размеренного прохождения в строю ◆ Алеша увидел двадцать маленьких рыцарей в золотых латах, с пунцовыми на шлемах перьями, которые попарно входили тихим маршем Антоний Погорельский, «Черная курица, или Подземные жители», 1829 г.
2. перемещение войск в походном состоянии ◆ Использование радиосвязи на марше, в районах сосредоточении и в исходном положении категорически запрещается.
3. полит. согласованное передвижение большой массы людей, как правило, с целью привлечения внимания к чему-либо ◆ В Москве прошел молодежный марш протеста против детского голода.
5. часть лестницы между двумя площадками ◆ Марш должен иметь не менее 3 и не более 15 ступеней; при большей длине между маршами делают горизонтальную площадку для отдыха. ◆ Спустившись на один марш, он повернулся, увидел Гришкино освещенное огоньком зажигалки курносое, совсем еще детское лицо… К. М. Симонов, «Живые и мёртвые», 2 т., 1962 г.
Фразеологизмы и устойчивые сочетания
марш (междометие)
Пехота на марше. Часть 2.
Двигаться нужно спокойным шагом, в установленном темпе. Дышать нужно спокойно, глубоко. Выходить из колонны во время движения для отправления естественных надобностей нельзя, так как после придется догонять колонну бегом, а движение бегом вызывает быстрое утомление.
На малых привалах не нужно ложиться или садиться на землю. Отдыхать следует только стоя. Без особой надобности на малом привале переобуваться не следует, так как времени бывает недостаточно и второпях можно плохо навернуть портянки, и они будут натирать ноги.
На большом привале с разрешения командира можно раздеться и разуться, просушить портянки. Если поблизости будет река, пруд или озеро, то с разрешения командира до принятия пищи можно выкупаться или по крайней мере умыться и вымыть ноги.
После принятия пищи на большом привале можно на час-полтора заснуть, но обязательно заблаговременно встать, чтобы хорошо подготовиться к дальнейшему походу. При малейшей возможности нужно просушивать обмундирование и обувь.
При движении нужно строго соблюдать дисциплину марша, которая заключается в следующем:
— точно занимать свое место в строю и соблюдать установленные дистанции;
— строго выполнять требования: по команде «смирно» идти в ногу и только по команде «вольно» идти не в ногу, но так, чтобы не мешать впереди и сзади идущим товарищам;
—оружие нести как удобнее, но так, чтобы не нанести повреждения товарищам;
— разговаривать, петь песни, курить, расстегивать воротники и обшлага рукавов только с разрешения командира;
— не оставлять колонну без разрешения командира;
— точно и быстро передавать приказания по колонне;
— о потертости ног, неисправностях в обмундировании или в снаряжении, при заболевании немедленно докладывать командиру.
Прежде всего, организация марша начинается с его рассчета.
1.Определить по карте местоположение подразделения и конечный пункт марша.
2. Проложить маршрут движения. Он должен отвечать целому ряду требований. Прежде всего, его наименьшая протяженность. Но при этом необходимо учесть состояние дорог, уклоны местности, возможные места привалов и ночевок, наличие водоисточников. Не всегда самый короткий маршрут самый удобный.
3. Наметить исходный рубеж или пункт. Рубеж назначается, если часть или подразделение движутся по двум или более маршрутам. Он назначается на расстоянии от места расположения подразделений равном длине колонны, т.е.когда голова колонны будет проходить этот рубеж, ее хвост покинет место расположения подразделения. Например, длина ротной колонны без учета головного и тылового дозоров ( они не учитываются) 200 метров. Рота располагается в деревне. Значит, исходный пункт назначается на расстоянии 200 метров от околицы села. В качестве исходного пункта на местности назначается ясно видимый местный предмет рядом с дорогой и как правило, обозначенный на карте.
4.Назначить скорость движения колонны, как это указывалось выше. Напомню, что в среднем, без груза скорость движения до 4.5 км/час, а с грузом 24 кг. не более 3.5 км/час.
7.Наметить место ночлега. Оно рассчитывается обычно на расстоянии 32 километра от исходного пункта (32 километра это нормальный суточный переход пехоты) и должно отвечать тем же требованиям, что и место большого привала, плюс должно обеспечивать возможность норамльного полноценного сна. Во всех случаях в суточный переход на непосредственно движение (включая время малых привалов) отводится 8 часов. Остальные 16 часов отводятся на сон, большой привал,завтрак и ужин, иные мероприятия.
8.Наметить места дневок. Дневка, это суточный отдых подразделения, когда солдаты отдыхают не только ночь, но и следующий день и следующую ночь. Дневка намечается через три-четрые суточных перехода. Дневки необходимы для полного восстановления сил личного состава.
От автора. Так что, опытный грамотный, добросовестный командир дорогого стоит. Оберегать и охранять своего командира выгодно самим солдатам. В нем залог их здоровья, а часто и выживания. И каждый камень, брошенный в офицера хоть с митинговых трибун, хоть с телеэкрана, то ли по скудоумию гусынь-мамаш, то ли по злому умыслу журналистов, неизбежно, очень тяжело и больно ударит по голове сынка-солдата, о благе которого так заботятся, как они думают, и дамы из всяких комитетов солдатских матерей, и правозащитнички, и демократические журналисты.
Построение колонны на марше.
Не будем останавливаться на организации разведки на марше, поскольку разведка двигается отдельной колонной. Заметим только, что полк высылает впереди себя разведку, которая двигается на удалении 12-15 километров от головы походной колонны полка. Обычно это разведывательная рота полка или часть этой роты
Авангард предназначается для того, чтобы завязать бой с противником, который может оказаться впереди, и дать время и возможность развернуться основным силам полка, после чего отойти к основным силам под прикрытием их огня. Не вникая во все подробности заметим, что удаление авангарда от основных сил полка примерно 2-3 километра. В зависимости от вероятности встречи с противником и предполагаемых сил противника в авангард может выделяться до усиленного батальона ( т.е. стрелковому батальону придаются до батареи артдивизиона полка, до полковой саперной роты, до взвода от полковой роты связи).
Если нападение противника возможно с фланга, то авангард может двигаться не впереди основных сил полка, а слева или справа от них и тоже на удалении 2-3 километра.
Арьергард выполняет ту же самую роль, но в отношении противника, нападающего сзади. Арьергард также может быть силой до усиленного батальона и тоже движется на удалении 2-3 км. позади основных сил полка.
Авангард и арьергард в совокупности называются походным охранением полка.
Рассмотрим построение батальонной колонны.
Впереди движется головной дозор. Обычно в дозор выделяется стрелковое отделение Треть бойцов движется по дороге и пот одной трети слева и справа от дороги на удалении до 300 метров, но так, чтобы между ними поддерживалась зрительная связь и они могли бы поддержать друг друга огнем и придти на помощь.
Позади, на удалении около 600 метров по дороге движется головная походная застава численностью до стрелкового взвода. Обычно головной дозор высылается от этой походной заставы. Между головной походной заставой и головным дозором движутся связные, основная задача которых поддерживать связь между заставой и дозором.
На удалении 1-2 километров за головной походной заставой движутся основные силы батальона (штаб, стрелковые и приданные роты и взвода). Между заставой и основными силами также движутся связные. Они имеют дополнительную задачу осуществлять дозорную службу в районе дороги.
Влево и вправо от основных сил на удалении 1-2 километра движктся боковые походные заставы численностью до стрелкового взвода каждая.
Соответственно каждая застава высылает от себя влево и вправо на удаление до 600 метров боковые дозоры.
Если колонна основных сил батальона достаточно длинная, то могут на 600 метров влево и вправо высылаться дополнительные боковые дозоры.
За основными силами батальона в 1 километре сзади движется тыльная походная застава и от нее тыловой дозор. Организация тыльной походной заставы примерно такая же, что и у головной.
Очень существенное значение имеет своевременная смена подразделений, выполняющих задачи походного охранения, поскольку на них ложится большая тяжесть, чем на остальных
Разумеется, в зависимости от конкретной местности, характера марша построение колонны батальона, расстояния между частями колонны может видоизменяться. Однако, во всех случаях обязательно наличие головного, тылового и боковых дозоров, а также соотвественно и походных застав.
При таком построении колонны противнику не только невозможно приблизиться к колонне незамеченным, но и организовать засаду против батальона, поскольку он растянут на такое расстояние, что для его полного охвата требуется не менеее двух-трех батальонов. Засада против любой части батальона также невозможна, поскольку в случае нападения засада немедленно оказывается под огнем с флангов и ее очень быстро начинают охватывать.
При этом следует заметить, что все это сложное построение колонны батальона имеет смысл, если личный состав и командиры обучены действиям на марше и действиям в случае нападения, умеют взаимодействовать с соседними подразделениями, плюс обладают некоторой толикой мужества и хладнокровия. Иначе будет то, что мы с болью в сердце не раз видели во время обеих чеченских войн, когда десяток-другой боевиков громили один за другим десантные, омоновские или спецназовские взвода и затем преспокойно уходили между замершими от ужаса, непонимания происходящего ротами и батальонами. Или еще лучше, обстреляв федералов, находящихся слева и справа от них, выскальзывали и с интересом наблюдали, как русские ураганным огнем поливают друг друга.
Чтобы такого не происходило, надо учить войска тому, что необходимо на войне. Этот тезис сформулировал еще в начале XX века В.И.Ленин. А у нас учат чему угодно, только не этом, что является результатом полной безотвественности и безнаказанности командиров, начиная от командира отделения и заканчивая министром обороны и начальником Генштаба.
На взгляд автора, по каждому неудачному бою нужно проводить служебное, а то и уголовное расследование и беспощадно отвинчивать звезды с погон, упрятывать бесталанных командиров за решетку дабы не губили своей глупостью солдат. Вот тогда только каждый сержант и офицер призадумается и начнет искать способы обучать подчиненных, станет тратить время не на пьянку и добывание «трофеев», а на поиски примемов и способов уничтожения врага. Вот тогда у нас появятся вновь генералы умеющие отлично воевать и не умеющие писать красивые мемуары (Черняховские, Баграмяны, Рахимовы, Вороновы) вместо весьма посредственно воюющих, но литературно очень талантливых генерал-писателей (Казанцевы, Трошевы, Лебеди, Шпаки).
Читатель полагает, что тогда армия останется без офицеров? Ну что-ж, тогда и президент поймет, что страна уже давно осталась без армии, и вместо обмана тех, кто еще тянет военную лямку, задумается над тем, как армию возродить. С умной физиономией сидеть в летном шлеме в кабине бомбардировщика может и Леонтьев, лихо нести околесицу, надев военную пилотку сумеет и Караулов. А вот армией сможет по настоящему руководить только настоящий генерал, которому честь Родины дороже собственных погон.
Ю. Веремеев: Пехота на марше
Одним из главных показателей уровня подготовленности того или иного пехотного полка являлась т.н. «маршевая втянутость», т.е. насколько личный состав полка натренирован к совершению маршей. Настолько важным, что нередко войны, особенно в XVIII-XIX веках, начинали не весной, как только подсохнет земля, а в середине лета, когда полки после зимнего сидения на зимних квартирах восстановят свои навыки в совершении маршей.
Маршевая подготовка, т.е. обучение умению совершать марши являлась одним из основных видов обучения всех родов войск. Настолько важным, что этим вопросом занимались лично русские цари. Известен факт, когда император Николай II, решив проверить удобство новой солдатской экипировки, надел на себя все, что положено нести на марше солдату пехоты, и отшагал вместе с одним из полков более 25 километров. Убедившись, что новая экипировка создает больше удобств солдату ( а следовательно, он имел опыт ношения на марше старой экипировки), Николай II подписал приказ о ее введении на снабжение войск.
На протяжении веков пехота составляла основной и самый многочисленный род войск. Имено пехота выигрывала бой и сражение. Все остальные рода войск играли, да и сегодня играют вспомогательную роль. И именно многочисленность пехоты предопределяла то, что она должна передвигаться пешком. Невозможно и нецелесообразно иметь столько лошадей, чтобы перевозить пехоту хотя бы и в телегах. Хотя в мировой военной истории известно не так мало случаев, когда такие попытки делались. Периодически в еврпейских армиях появлялась т.н. «ездящая пехота». Драгунские полки задумывались как вид ездящей пехоты, когда передвигаться они должны были на лошадях, а вступать в бой в пешем порядке. В конце концов это привело к тому, что драгуны превратились просто в вид тяжелой кавалерии, а пехота как ходила пешком, так и ходила.
С появлением железных дорог войска на большие расстояния стали перевозиться в вагонах. Однако на расстояния до 500-700 километров пехота все равно шла пешком. Нигде не существовало настолько густой сети железных дорог, чтобы доставлять пехоту точно туда, куда требуется.
Пехота передвигалась пешком и в Первую Мировую войну и во Вторую. И не только советская. Немецкая пехота, французская, английская тоже перемещались пешком. Автомобилей хватало лишь на то, чтобы посадить на них небольшую часть солдат. Появляются мотопехотные подразделения и полки. Немцы включали такие полки в состав танковых дивизий, чтобы пехота могла хоть в какой то мере поспевать за танками и закреплять достигнутый ими успех. Вот эта значительная разница в подвижности немецкой мотопехоты в сравнении с советской пехотой и способствовала ей в значительной мере победы летом-осенью 1941 года.
И все же основная масса войск воюющих стран передвигалась пешком. Маршевая подготовка сохраняла свой приоритет.
Вот как описывает свои впечатления о втягивании в марши немецкий новобранец 1940 года О.Кариус в своей книге «Тигры в грязи» : » Они начались с пятнадцати километров, возрастали на пять километров каждую неделю, дойдя до пятидесяти километров».
В послевоенные годы, впечатленные со одной стороны явным превосходством в подвижности моторизованной пехоты над обычной, с другой, вследствие общего промышленного развития и общего роста механизации армии вся пехота была посажена сначала на автомобили, а затем на бронетранспортеры, и в конце концов на боевые машины пехоты.
Но по мере того, как пехота садилась на колеса разивалась проблема дозоров и походных застав. Если впереди и сзади иметь дозоры и заставы не составляло труда, то проблема боковых дозоров и застав стала трудно-решаемой. Дорог и путей, идущих паралельно основной дороге на нужных удалениях никто и нигде прокладывать не будет, а без них дозоры должны либо двигаться пешком, либо продвигаться на машинах с огромным трудом ( что нереально, поскольку они не будут поспевать за колонной на транспорте). Выставлять заблаговременно неподвижные дозоры, которые затем подбирать за собой тоже проблематично, поскольку на такие дозоры требуется слишком много сил, да и они могут быть уничтожены противником, т.к. свои войска могут оказаться слишком далеко.
Короче говоря, в пятидесятые-семидесятые годы искусство пеших маршей было утрачено совсем, а марши на технике превратились в обыкновенную езду по дорогам, в лучшем случае по полигонным дорогам. Организация таких маршей ничем не отличалась от гражданских автопробегов или, скажем, торжественных колонн автомашин с зерном нового урожая от колхозного тока на элеватор. О дозорах и о том, что пехота есть пехота и никакие БМП заменить солдатские ноги не смогут, все в армии дружно забыли.
Первый тревожный звонок прозвучал с началом афганской войны. После того, как наши войсковые колонны лихо вскочили в Афганистан и заняли все города, все уверились еще раз, что так и должны совершаться марши, и никакие заставы не нужны. Но с началом боевых действий душманов против советских войск оказалось, что воевать надо в горах и в пустыне, куда техника либо вовсе не идет, либо идет с огромным трудом. Пришлось нашей пехоте, да и не только ей, слезать с БТРов и двигаться пешком.
Душманы заставили и вспомнить опыт минувших войн. Уже первые рейды в горы, когда батальоны двигались так, как привыкли делать это на мирных российских полигонах, привели к тому, что душманы без особых трудностей устраивали засады, просачивались между ротами, окружали их и поочередно уничтожали. В ежемесячных разведсводках, которые зачитывались офицерам по всем Вооруженным Силам, и в которых лгать, так, как это делалось в советских СМП (средства массовой пропаганды) было нельзя, это обозначалось как «батальон понес потери».
Пришлось под огнем врага восстанавливать то, что утратили за годы мирной жизни армии. Пришлось снова учиться ходить. Командиры сняли с пыльных библиотечных полок кое где сохранившиеся книжки под названием «Боец и отделение на походе» и т.п. Учеба давалась немалой кровью и потом.
Но нас заставили вспомнить, что пехота есть пехота и что не след забывать, что пехота ходит и воюет пешком. Заставили вспомнить все это чеченцы. Вот только память нам пришлось освежать под жестоким душем льющейся солдатской крови. Снова дорого обошлась России короткая военная память и извечная российская беспечность. А враг в Чечне нам противостоял куда как более квалифицированный нежели неграмотные пуштунские скотоводы. Чеченские командиры, обученные английскими офицерами, которые в отличие от наших, ответственно относятся к своему ремеслу, оказались хорошими учениками. Да и те из них, кто раньше носили на плечах офицерские погоны Советской Армии, сумели в полной мере использовать накопленные знания и умения.
Сегодня Чечня напоминает погасший костер, в котором изредка еще вспыхнет искорка, потянет дымок, затлеется уголек. Никто не подкидывает дровишки (доллары) и не раздувает в этом костре огонь ( европейское «общественное мнение»).
Залили мы этот костер, залили солдатской кровью.
От автора. Похожим способом мы заливали огонь Второй Мировой войны. Но не имеют морального права современные демократические историки, журналисты и писатели в том упрекать сталинских маршалов. Чеченская война еще раз отчетливо показала, что беспечность и нежелание учить тому, что необходимо на войне, нежелание любить и лелеять свою армию и офицерский корпус, обеспечивать ее наивысшей мере, не есть отличительная черта коммунистического режима. Это в России присуще всем правящим режимам, будь то монархия, революционная демократия, социализм или современная российская либеральная демократия современная.
При всех режимах в России в отношении армии одно и тоже:
*солдат есть человек, поставленный на низший уровень социальной лестницы,
*ремесло офицера есть наиболее низко оплачиваемое при особо высоких требованиях,
*войска обучаются чему угодно, только не умению воевать,
*опыт предшествующих войн совершенно не учитывается,
*армию к предстоящим войнам не готовят,
*армию норовят использовать для решения текущих задач не имеющих к вопросу обороны страны никакого отношения, *любая государственная экономия начинается прежде всего с урезания военных расходов.
Почитайте внимательно соответствующую литературу, распросите старых солдат и офицеров, и вы убедитесь, что всегда дело обстояло именно так.
Не уверен, что и после этой войны кто-то хоть в армии, хоть вне ее попытается осмыслить ее опыт, сделать ее анализ и дать ркомендации на будущее. Я тоже не собираюсь этого делать, поскольку это была уже не моя война. Я был от нее столь же далек, как и вы. Ниже в статье я просто попытаюсь сжато и доступно описать подготовку и совершение марша пехотой на уровне бойца и отдельного подразделения. Может быть это и поможет кому либо научиться организовывать пешие марши. Дело это нехитрое, но как и любое другое требует определенных познаний, начиная с умения накрутить портянки, до умения составить колонну и расчитать режим ее движения.
Подготовка солдата к маршу.
Готовность солдата к маршу складывается из двух основных моментов. Это ноги и груз, который несет солдат.
А вот от туалетных принадлежностей, спальных мешков, теплоизолирующих ковриков стоит отказаться. Солдат это не турист. Заботы о его удобствах при ночлеге, отдыхе, приведении себя в порядок, нормальный прием горячей пищи это проблема командиров, а не солдата. Даже во времена, когда не существовало механических транспортных средств, каждое подразделение на марше имело минимум одну конную повозку или хотя бы пару вьючных лошадей или ослов для перевозки подобных грузов.
Командиру при расчете марша необходимо учитывать груз, переносимый соладатами и в зависимости от этого в расчетах скорость движения принимать от 3 до 4.5 км/час. Это в средних нормальных условиях ( твердое покрытие дороги, средняя температура воздуха, уклоны местности не более 0.5-1 процент. В экстремальных условиях (грязь, распутица, сильная пересеченность местности, сильные жара или мороз) скорость может падать до 1-2 км/час.
Вторым очень существенным моментом является то, как этот груз размещен на солдате. Основная масса груза должна размещаться на спине примерно посередине между поясницей и линией плеч. Груз по ширине спины должен быть распределен равномерно.
Особо важным моментом является то, что грудь должна быть совершенно свободна. Дело в том, что усилием грудных мышц мы делаем выдох, а вдох осуществляется их раслаблением. Чем больше расслаблены грудные мышцы, тем глубже мы можем сделать вдох. Если грудная клетка сдавлена каким либо грузом, то человек не может сделать достаточно полный вдох. А ведь на марше солдат дышит учащенно и глубоко, поскольку напряженно работающие мышцы требуют много кислорода. Довольно быстро накапливается кислородное голодание мышц и мозга. Солдат очень быстро устает и начинает терять сознание.
Когда все поняли это, то господствовавшие в XVIII-первой половине XIX века крестообразные лямки ранцев были заменены повсеместно на паралельные.
Если вы посмотрите книгу Л.Мироуза «Пехота Первой Мировой войны в цветных фотографиях», то вы увидите, что пехота всех воюющих стран размещала свою экипировку примерно одинаково, оставляя грудь свободной. Даже русская пехота, у которой уставным размещением скатки шинели было через плечо, на марше обычно надевала скатку вокруг вещевого мешка на спине.
Кстати, именно этим объясняется и то, почему бронежилеты не были популярны ни в Первую, ни во Вторую мировые войны, хотя это изобретение очень древнее и их весьма высокие защитные возможности были очень хорошо известны. Поставлявшиеся в войска бронежилеты просто выбрасывали. Дело в том, что передвигаться пехоте приходилось только пешком и очень много, а броник приходилось носить вместе с остальным грузом на спине. Весит он много и тем самым лишает пехотинца возможности нести иного не менее важного груза (оружие, патроны, гранаты). При выборе что нести, а что бросить пехотинец обычно бросал броник.
Не менее важным аспектом подготовки солдата к пешему маршу является обувь. Наиболее подходящей для пеших маршей обувью являются советские солдатские кирзовые сапоги с портянками. Они достаточно легкие, хорошо держатся на ноге, подошва в меру жесткая и в меру гибкая, хорошо обеспечивает сцепление с большинством типов грунтов и дорожных покрытий. Нога в сапоге не болтается и в то же время не сдавливается.
Все типы ботинок, в том числе и специальных горных, «спецназовских», «прыжковых» и прочих значительно уступают в этом плане сапогам. Ботинки более склонны к натиранию нижней части ног, местным сдавливаниям сосудов стопы. Кроме того, ботинки требуют ношения носок, которые быстро сбиваются, пропитываются влагой, изнашиваются. На один суточный переход требуется не менее трех-четырех пар носок ( хотя бы для смены отсыревших), в то время как можно вполне обойтись одной парой портянок. Ведь отсыревает только та часть портянки, которой обернута стопа. Та, что в это время обернута вокруг лодыжки, подсыхает. На малом привале достаточно снять сапог и обернуть ногу другим концом портянки, чтобы стопа снова была сухой.
Абсолютно непригодны для пешего марша столь популярные сегодня среди туристов кроссовки. Этот вид обуви имеет слишком мягкую и гибкую подошву. А это сильно нагружает голеностопный сустав, передает стопе все мелкие неровности дороги. Т.е. повышается утомляемость стопы. Плюс эта чрезмерная гибкость и незафиксированность голеностопа повышает риск травм стопы. Я уже не говорю о том, что подавляющее большинство кроссовок изготовлено из материалов, плохо проводящих пар, в результате чего стопа очень быстро отсыревает и перегревается. Не стоит забывать, что турист идет туда, куда он хочет, тогда, когда хочет и на то расстояние, на которое хочет. Ему может кроссовки и подходят. А вот солдат обязан преодолеть заданное расстояние в строго отмеренный временной промежуток.
Однако, портянки, в которых миллионы солдат прошли миллионы километров, нужно уметь правильно наматывать, иначе они искалечат солдату ноги в первые пять километров.
Вот схема наматывания портянок. Хотя должен сказать, что освоить эту нехитрую, но очень важную солдатскую науку по схеме невозможно. Этому должен учить практически человек, который это умеет делать, и умеет правильно. Самое главное, чтобы портянка наматывалась туго, без малейших морщинок и складок. Как раз складки и морщинки натирают пузыри и мозоли.
На марше большое значение имеет уменье соблюдать питьевой режим, так как излишнее и беспорядочное питье воды приводит к большой потливости, слабости. Перед навчалом маша нужно напиться чаю, наполнить флягу кипяченой водой или чаем. На первых двух малых привалах пить совсем не надо, а если будет мучить жажда, то только прополоскать рот водой. На следующих двух привалах следует выпить по полфляги воды.
На большом привале опять напиться чаю, наполнить флягу и пить из нее только на последних двух привалах. На ночлеге снова напиться чаю досыта.
Двигаться нужно спокойным шагом, в установленном темпе. Дышать нужно спокойно, глубоко. Выходить из колонны во время движения для отправления естественных надобностей нельзя, так как после придется догонять колонну бегом, а движение бегом вызывает быстрое утомление.
На малых привалах не нужно ложиться или садиться на землю. Отдыхать следует только стоя. Без особой надобности на малом привале переобуваться не следует, так как времени бывает недостаточно и второпях можно плохо навернуть портянки, и они будут натирать ноги.
На большом привале с разрешения командира можно раздеться и разуться, просушить портянки. Если поблизости будет река, пруд или озеро, то с разрешения командира до принятия пищи можно выкупаться или по крайней мере умыться и вымыть ноги.
После принятия пищи на большом привале можно на час-полтора заснуть, но обязательно заблаговременно встать, чтобы хорошо подготовиться к дальнейшему походу. При малейшей возможности нужно просушивать обмундирование и обувь.
При движении нужно строго соблюдать дисциплину марша, которая заключается в следующем:
— точно занимать свое место в строю и соблюдать установленные дистанции;
— строго выполнять требования: по команде «смирно» идти в ногу и только по команде «вольно» идти не в ногу, но так, чтобы не мешать впереди и сзади идущим товарищам;
—оружие нести как удобнее, но так, чтобы не нанести повреждения товарищам;
— разговаривать, петь песни, курить, расстегивать воротники и обшлага рукавов только с разрешения командира;
— не оставлять колонну без разрешения командира;
— точно и быстро передавать приказания по колонне;
— о потертости ног, неисправностях в обмундировании или в снаряжении, при заболевании немедленно докладывать командиру.
Прежде всего, организация марша начинается с его рассчета.
Расчет марша.
1.Определить по карте местоположение подразделения и конечный пункт марша.
2. Проложить маршрут движения. Он должен отвечать целому ряду требований. Прежде всего, его наименьшая протяженность. Но при этом необходимо учесть состояние дорог, уклоны местности, возможные места привалов и ночевок, наличие водоисточников. Не всегда самый короткий маршрут самый удобный.
3. Наметить исходный рубеж или пункт. Рубеж назначается, если часть или подразделение движутся по двум или более маршрутам. Он назначается на расстоянии от места расположения подразделений равном длине колонны, т.е.когда голова колонны будет проходить этот рубеж, ее хвост покинет место расположения подразделения. Например, длина ротной колонны без учета головного и тылового дозоров ( они не учитываются) 200 метров. Рота располагается в деревне. Значит, исходный пункт назначается на расстоянии 200 метров от околицы села. В качестве исходного пункта на местности назначается ясно видимый местный предмет рядом с дорогой и как правило, обозначенный на карте.
4.Назначить скорость движения колонны, как это указывалось выше. Напомню, что в среднем, без груза скорость движения до 4.5 км/час, а с грузом 24 кг. не более 3.5 км/час.
7.Наметить место ночлега. Оно рассчитывается обычно на расстоянии 32 километра от исходного пункта (32 километра это нормальный суточный переход пехоты) и должно отвечать тем же требованиям, что и место большого привала, плюс должно обеспечивать возможность норамльного полноценного сна. Во всех случаях в суточный переход на непосредственно движение (включая время малых привалов) отводится 8 часов. Остальные 16 часов отводятся на сон, большой привал,завтрак и ужин, иные мероприятия.
8.Наметить места дневок. Дневка, это суточный отдых подразделения, когда солдаты отдыхают не только ночь, но и следующий день и следующую ночь. Дневка намечается через три-четрые суточных перехода. Дневки необходимы для полного восстановления сил личного состава.
От автора. Так что, опытный грамотный, добросовестный командир дорогого стоит. Оберегать и охранять своего командира выгодно самим солдатам. В нем залог их здоровья, а часто и выживания. И каждый камень, брошенный в офицера хоть с митинговых трибун, хоть с телеэкрана, то ли по скудоумию гусынь-мамаш, то ли по злому умыслу журналистов, неизбежно, очень тяжело и больно ударит по голове сынка-солдата, о благе которого так заботятся, как они думают, и дамы из всяких комитетов солдатских матерей, и правозащитнички, и демократические журналисты.
Итак, сведем исходные данные для расчета в таблицу:
Построение колонны на марше.
Не будем останавливаться на организации разведки на марше, поскольку разведка двигается отдельной колонной. Заметим только, что полк высылает впереди себя разведку, которая двигается на удалении 12-15 километров от головы походной колонны полка. Обычно это разведывательная рота полка или часть этой роты
Авангард предназначается для того, чтобы завязать бой с противником, который может оказаться впереди, и дать время и возможность развернуться основным силам полка, после чего отойти к основным силам под прикрытием их огня. Не вникая во все подробности заметим, что удаление авангарда от основных сил полка примерно 2-3 километра. В зависимости от вероятности встречи с противником и предполагаемых сил противника в авангард может выделяться до усиленного батальона ( т.е. стрелковому батальону придаются до батареи артдивизиона полка, до полковой саперной роты, до взвода от полковой роты связи).
Если нападение противника возможно с фланга, то авангард может двигаться не впереди основных сил полка, а слева или справа от них и тоже на удалении 2-3 километра.
Арьергард выполняет ту же самую роль, но в отношении противника, нападающего сзади. Арьергард также может быть силой до усиленного батальона и тоже движется на удалении 2-3 км. позади основных сил полка.
Авангард и арьергард в совокупности называются походным охранением полка.
Рассмотрим построение батальонной колонны.
Впереди движется головной дозор. Обычно в дозор выделяется стрелковое отделение Треть бойцов движется по дороге и пот одной трети слева и справа от дороги на удалении до 300 метров, но так, чтобы между ними поддерживалась зрительная связь и они могли бы поддержать друг друга огнем и придти на помощь.
Позади, на удалении около 600 метров по дороге движется головная походная застава численностью до стрелкового взвода. Обычно головной дозор высылается от этой походной заставы. Между головной походной заставой и головным дозором движутся связные, основная задача которых поддерживать связь между заставой и дозором.
На удалении 1-2 километров за головной походной заставой движутся основные силы батальона (штаб, стрелковые и приданные роты и взвода). Между заставой и основными силами также движутся связные. Они имеют дополнительную задачу осуществлять дозорную службу в районе дороги.
Влево и вправо от основных сил на удалении 1-2 километра движктся боковые походные заставы численностью до стрелкового взвода каждая.
Соответственно каждая застава высылает от себя влево и вправо на удаление до 600 метров боковые дозоры.
Если колонна основных сил батальона достаточно длинная, то могут на 600 метров влево и вправо высылаться дополнительные боковые дозоры.
За основными силами батальона в 1 километре сзади движется тыльная походная застава и от нее тыловой дозор. Организация тыльной походной заставы примерно такая же, что и у головной.
Очень существенное значение имеет своевременная смена подразделений, выполняющих задачи походного охранения, поскольку на них ложится большая тяжесть, чем на остальных
Разумеется, в зависимости от конкретной местности, характера марша построение колонны батальона, расстояния между частями колонны может видоизменяться. Однако, во всех случаях обязательно наличие головного, тылового и боковых дозоров, а также соотвественно и походных застав.
При таком построении колонны противнику не только невозможно приблизиться к колонне незамеченным, но и организовать засаду против батальона, поскольку он растянут на такое расстояние, что для его полного охвата требуется не менеее двух-трех батальонов. Засада против любой части батальона также невозможна, поскольку в случае нападения засада немедленно оказывается под огнем с флангов и ее очень быстро начинают охватывать.
При этом следует заметить, что все это сложное построение колонны батальона имеет смысл, если личный состав и командиры обучены действиям на марше и действиям в случае нападения, умеют взаимодействовать с соседними подразделениями, плюс обладают некоторой толикой мужества и хладнокровия. Иначе будет то, что мы с болью в сердце не раз видели во время обеих чеченских войн, когда десяток-другой боевиков громили один за другим десантные, омоновские или спецназовские взвода и затем преспокойно уходили между замершими от ужаса, непонимания происходящего ротами и батальонами. Или еще лучше, обстреляв федералов, находящихся слева и справа от них, выскальзывали и с интересом наблюдали, как русские ураганным огнем поливают друг друга.
Чтобы такого не происходило, надо учить войска тому, что необходимо на войне. Этот тезис сформулировал еще в начале XX века В.И.Ленин. А у нас учат чему угодно, только не этом, что является результатом полной безотвественности и безнаказанности командиров, начиная от командира отделения и заканчивая министром обороны и начальником Генштаба.
На взгляд автора, по каждому неудачному бою нужно проводить служебное, а то и уголовное расследование и беспощадно отвинчивать звезды с погон, упрятывать бесталанных командиров за решетку дабы не губили своей глупостью солдат. Вот тогда только каждый сержант и офицер призадумается и начнет искать способы обучать подчиненных, станет тратить время не на пьянку и добывание «трофеев», а на поиски примемов и способов уничтожения врага. Вот тогда у нас появятся вновь генералы умеющие отлично воевать и не умеющие писать красивые мемуары (Черняховские, Баграмяны, Рахимовы, Вороновы) вместо весьма посредственно воюющих, но литературно очень талантливых генерал-писателей (Казанцевы, Трошевы, Лебеди, Шпаки).
Читатель полагает, что тогда армия останется без офицеров? Ну что-ж, тогда и президент поймет, что страна уже давно осталась без армии, и вместо обмана тех, кто еще тянет военную лямку, задумается над тем, как армию возродить. С умной физиономией сидеть в летном шлеме в кабине бомбардировщика может и Леонтьев, лихо нести околесицу, надев военную пилотку сумеет и Караулов. А вот армией сможет по настоящему руководить только настоящий генерал, которому честь Родины дороже собственных погон.