вода обрушилась так страшно что когда солдаты бежали внизу им вдогонку уже летели бушующие потоки
Вода обрушилась так страшно что когда солдаты бежали внизу им вдогонку уже летели бушующие потоки
Давно не читала такой интересной книги, рекомендую к чтению 
>>>>>
Настоящий Рио
Понравился только жутко раздражала чрезмерная опека сёстры и братьев. Не разобравшись и не дав возможности. >>>>>
Охранник для дочери
Не вошедшее в «Перевозчика»? >>>>>
Спроси свое сердце
Вот это настоящий любовный роман >>>>>
Сердечный договор
Правильно, что мужики избегали её как чумы. Это даже фантастикой не назовёшь. посмотрела последнюю страницу и. >>>>>
Мастер и Маргарита
Текст печатается в последней прижизненной редакции (рукописи хранятся в рукописном отделе Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина), а также с исправлениями и дополнениями, сделанными под диктовку писателя его женой, Е. С. Булгаковой.
Никогда не разговаривайте с неизвестными
Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина. Первый из них, одетый в летнюю серенькую пару, был маленького роста, упитан, лыс, свою приличную шляпу пирожком нес в руке, а на хорошо выбритом лице его помещались сверхъестественных размеров очки в черной роговой оправе. Второй – плечистый, рыжеватый, вихрастый молодой человек в заломленной на затылок клетчатой кепке – был в ковбойке, жеваных белых брюках и в черных тапочках.
Первый был не кто иной, как Михаил Александрович Берлиоз, председатель правления одной из крупнейших московских литературных ассоциаций, сокращенно именуемой МАССОЛИТ, и редактор толстого художественного журнала, а молодой спутник его – поэт Иван Николаевич Понырев, пишущий под псевдонимом Бездомный.
Попав в тень чуть зеленеющих лип, писатели первым долгом бросились к пестро раскрашенной будочке с надписью «Пиво и воды».
Да, следует отметить первую странность этого страшного майского вечера. Не только у будочки, но и во всей аллее, параллельной Малой Бронной улице, не оказалось ни одного человека. В тот час, когда уж, кажется, и сил не было дышать, когда солнце, раскалив Москву, в сухом тумане валилось куда-то за Садовое кольцо, – никто не пришел под липы, никто не сел на скамейку, пуста была аллея.
– Дайте нарзану, – попросил Берлиоз.
– Нарзану нету, – ответила женщина в будочке и почему-то обиделась.
– Пиво есть? – сиплым голосом осведомился Бездомный.
– Пиво привезут к вечеру, – ответила женщина.
– А что есть? – спросил Берлиоз.
– Абрикосовая, только теплая, – сказала женщина.
– Ну, давайте, давайте, давайте.
Абрикосовая дала обильную желтую пену, и в воздухе запахло парикмахерской. Напившись, литераторы немедленно начали икать, расплатились и уселись на скамейке лицом к пруду и спиной к Бронной.
Тут приключилась вторая странность, касающаяся одного Берлиоза. Он внезапно перестал икать, сердце его стукнуло и на мгновенье куда-то провалилось, потом вернулось, но с тупой иглой, засевшей в нем. Кроме того, Берлиоза охватил необоснованный, но столь сильный страх, что ему захотелось тотчас же бежать с Патриарших без оглядки. Берлиоз тоскливо оглянулся, не понимая, что его напугало. Он побледнел, вытер лоб платком, подумал: «Что это со мной? Этого никогда не было… сердце шалит… я переутомился. Пожалуй, пора бросить все к черту и в Кисловодск…»
И тут знойный воздух сгустился перед ним, и соткался из этого воздуха прозрачный гражданин престранного вида. На маленькой головке жокейский картузик, клетчатый кургузый воздушный же пиджачок… Гражданин ростом в сажень, но в плечах узок, худ неимоверно, и физиономия, прошу заметить, глумливая.
Жизнь Берлиоза складывалась так, что к необыкновенным явлениям он не привык. Еще более побледнев, он вытаращил глаза и в смятении подумал: «Этого не может быть. »
Но это, увы, было, и длинный, сквозь которого видно, гражданин, не касаясь земли, качался перед ним и влево и вправо.
Тут ужас до того овладел Берлиозом, что он закрыл глаза. А когда он их открыл, увидел, что все кончилось, марево растворилось, клетчатый исчез, а заодно и тупая игла выскочила из сердца.
Однако постепенно он успокоился, обмахнулся платком и, произнеся довольно бодро: «Ну-с, итак…» – повел речь, прерванную питьем абрикосовой.
Речь эта, как впоследствии узнали, шла об Иисусе Христе. Дело в том, что редактор заказал поэту для очередной книжки журнала большую антирелигиозную поэму. Эту поэму Иван Николаевич сочинил, и в очень короткий срок, но, к сожалению, ею редактора нисколько не удовлетворил. Очертил Бездомный главное действующее лицо своей поэмы, то есть Иисуса, очень черными красками, и тем не менее всю поэму приходилось, по мнению редактора, писать заново. И вот теперь редактор читал поэту нечто вроде лекции об Иисусе, с тем чтобы подчеркнуть основную ошибку поэта. Трудно сказать, что именно подвело Ивана Николаевича – изобразительная ли сила его таланта или полное незнакомство с вопросом, по которому он собирался писать, – но Иисус в его изображении получился ну совершенно как живой, хотя и не привлекающий к себе персонаж. Берлиоз же хотел доказать поэту, что главное не в том, каков был Иисус, плох ли, хорош ли, а в том, что Иисуса-то этого, как личности, вовсе не существовало на свете и что все рассказы о нем – простые выдумки, самый обыкновенный миф.
ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: Мастер и Маргарита
НАСТРОЙКИ.
СОДЕРЖАНИЕ.
СОДЕРЖАНИЕ
Мастер и Маргарита
Текст печатается в последней прижизненной редакции (рукописи хранятся в рукописном отделе Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина), а также с исправлениями и дополнениями, сделанными под диктовку писателя его женой, Е. С. Булгаковой.
. Так кто ж ты, наконец? – Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо.
Никогда не разговаривайте с неизвестными
Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина. Первый из них, одетый в летнюю серенькую пару, был маленького роста, упитан, лыс, свою приличную шляпу пирожком нес в руке, а на хорошо выбритом лице его помещались сверхъестественных размеров очки в черной роговой оправе. Второй – плечистый, рыжеватый, вихрастый молодой человек в заломленной на затылок клетчатой кепке – был в ковбойке, жеваных белых брюках и в черных тапочках.
Первый был не кто иной, как Михаил Александрович Берлиоз, председатель правления одной из крупнейших московских литературных ассоциаций, сокращенно именуемой МАССОЛИТ, и редактор толстого художественного журнала, а молодой спутник его – поэт Иван Николаевич Понырев, пишущий под псевдонимом Бездомный.
Попав в тень чуть зеленеющих лип, писатели первым долгом бросились к пестро раскрашенной будочке с надписью «Пиво и воды».
Да, следует отметить первую странность этого страшного майского вечера. Не только у будочки, но и во всей аллее, параллельной Малой Бронной улице, не оказалось ни одного человека. В тот час, когда уж, кажется, и сил не было дышать, когда солнце, раскалив Москву, в сухом тумане валилось куда-то за Садовое кольцо, – никто не пришел под липы, никто не сел на скамейку, пуста была аллея.
– Дайте нарзану, – попросил Берлиоз.
– Нарзану нету, – ответила женщина в будочке и почему-то обиделась.
– Пиво есть? – сиплым голосом осведомился Бездомный.
– Пиво привезут к вечеру, – ответила женщина.
– А что есть? – спросил Берлиоз.
– Абрикосовая, только теплая, – сказала женщина.
– Ну, давайте, давайте, давайте.
Абрикосовая дала обильную желтую пену, и в воздухе запахло парикмахерской. Напившись, литераторы немедленно начали икать, расплатились и уселись на скамейке лицом к пруду и спиной к Бронной.
Тут приключилась вторая странность, касающаяся одного Берлиоза. Он внезапно перестал икать, сердце его стукнуло и на мгновенье куда-то провалилось, потом вернулось, но с тупой иглой, засевшей в нем. Кроме того, Берлиоза охватил необоснованный, но столь сильный страх, что ему захотелось тотчас же бежать с Патриарших без оглядки. Берлиоз тоскливо оглянулся, не понимая, что его напугало. Он побледнел, вытер лоб платком, подумал: «Что это со мной? Этого никогда не было. сердце шалит. я переутомился. Пожалуй, пора бросить все к черту и в Кисловодск. »
И тут знойный воздух сгустился перед ним, и соткался из этого воздуха прозрачный гражданин престранного вида. На маленькой головке жокейский картузик, клетчатый кургузый воздушный же пиджачок. Гражданин ростом в сажень, но в плечах узок, худ неимоверно, и физиономия, прошу заметить, глумливая.
Жизнь Берлиоза складывалась так, что к необыкновенным явлениям он не привык. Еще более побледнев, он вытаращил глаза и в смятении подумал: «Этого не может быть. »
Но это, увы, было, и длинный, сквозь которого видно, гражданин, не касаясь земли, качался перед ним и влево и вправо.
Тут ужас до того овладел Берлиозом, что он закрыл глаза. А когда он их открыл, увидел, что все кончилось, марево растворилось, клетчатый исчез, а заодно и тупая игла выскочила из сердца.
Однако постепенно он успокоился, обмахнулся платком и, произнеся довольно бодро: «Ну-с, итак. » – повел речь, прерванную питьем абрикосовой.
Речь эта, как впоследствии узнали, шла об Иисусе Христе. Дело в том, что редактор заказал поэту для очередной книжки журнала большую антирелигиозную поэму. Эту поэму Иван Николаевич сочинил, и в очень короткий срок, но, к сожалению, ею редактора нисколько не удовлетворил. Очертил Бездомный главное действующее лицо своей поэмы, то есть Иисуса, очень черными красками, и тем не менее всю поэму приходилось, по мнению редактора, писать заново. И вот теперь редактор читал поэту нечто вроде лекции об Иисусе, с тем чтобы подчеркнуть основную ошибку поэта. Трудно сказать, что именно подвело Ивана Николаевича – изобразительная ли сила его таланта или полное незнакомство с вопросом, по которому он собирался писать, – но Иисус в его изображении получился ну совершенно как живой, хотя и не привлекающий к себе персонаж. Берлиоз же хотел доказать поэту, что главное не в том, каков был Иисус, плох ли, хорош ли, а в том, что Иисуса-то этого, как личности, вовсе не существовало на свете и что все рассказы о нем – простые выдумки, самый обыкновенный миф.
Надо заметить, что редактор был человеком начитанным и очень умело указывал в своей речи на древних историков, например, на знаменитого Филона Александрийского, на блестяще образованного Иосифа Флавия, никогда ни словом не упоминавших о существовании Иисуса. Обнаруживая солидную эрудицию, Михаил Александрович сообщил поэту, между прочим, и о том, что то место в 15-й книге, в главе 44-й знаменитых Тацитовых «Анналов», где говорится о казни Иисуса, – есть не что иное, как позднейшая поддельная вставка.
Поэт, для которого все, сообщаемое редактором, являлось новостью, внимательно слушал Михаила Александровича, уставив на него свои бойкие зеленые глаза, и лишь изредка икал, шепотом ругая абрикосовую воду.
– Нет ни одной восточной религии, – говорил Берлиоз, – в которой, как правило непорочная дева не
Вода обрушилась так страшно что когда солдаты бежали внизу им вдогонку уже летели бушующие потоки
Левий умолк, стараясь сообразить, принесет ли гроза, которая накроет сейчас Ершалаим, какое-либо изменение в судьбе несчастного Иешуа. И тут же, глядя на нити огня, раскраивающие тучу, стал просить, чтобы молния ударила в столб Иешуа. В раскаянии глядя в чистое небо, которое еще не пожрала туча и где стервятники ложились на крыло, чтобы уходить от грозы, Левий подумал, что безумно поспешил со своими проклятиями: теперь Бог не послушает его.
Обратив свой взор к подножию холма, Левий приковался к тому месту, где стоял, рассыпавшись, кавалерийский полк, и увидел, что там произошли значительные изменения. С высоты Левию удалось хорошо рассмотреть, как солдаты суетились, выдергивая пики из земли, как набрасывали на себя плащи, как коноводы бежали к дороге рысцой, ведя в поводу вороных лошадей. Полк снимался, это было ясно. Левий, защищаясь от бьющей в лицо пыли рукой, отплевываясь, старался сообразить, что бы это значило, что кавалерия собирается уходить? Он перевел взгляд повыше и разглядел фигурку в багряной военной хламиде, поднимающуюся к площадке казни. И тут от предчувствия радостного конца похолодело сердце бывшего сборщика.
Подымавшийся на гору в пятом часу страданий разбойников был командир когорты, прискакавший из Ершалаима в сопровождении ординарца. Цепь солдат по мановению Крысобоя разомкнулась, и кентурион отдал честь трибуну. Тот, отведя Крысобоя в сторону, что-то прошептал ему. Кентурион вторично отдал честь и двинулся к группе палачей, сидящих на камнях у подножий столбов. Трибун же направил свои шаги к тому, кто сидел на трехногом табурете, и сидящий вежливо поднялся навстречу трибуну. И ему что-то негромко сказал трибун, и оба пошли к столбам. К ним присоединился и начальник храмовой стражи.
Крысобой, брезгливо покосившись на грязные тряпки, лежащие на земле у столбов, тряпки, бывшие недавно одеждой преступников, от которой отказались палачи, отозвал двух из них и приказал:
С ближайшего столба доносилась хриплая бессмысленная песенка. Повешенный на нем Гестас к концу третьего часа казни сошел с ума от мух и солнца и теперь тихо пел что-то про виноград, но головою, покрытой чалмой, изредка все-таки покачивал, и тогда мухи вяло поднимались с его лица и возвращались на него опять.
Дисмас на втором столбе страдал более двух других, потому что его не одолевало забытье, и он качал головой часто и мерно, то вправо, то влево, чтобы ухом ударять по плечу.
Счастливее двух других был Иешуа. В первый же час его стали поражать обмороки, а затем он впал в забытье, повесив голову в размотавшейся чалме. Мухи и слепни поэтому совершенно облепили его, так что лицо его исчезло под черной шевелящейся массой. В паху, и на животе, и под мышками сидели жирные слепни и сосали желтое обнаженное тело.
Повинуясь жестам человека в капюшоне, один из палачей взял копье, а другой принес к столбу ведро и губку. Первый из палачей поднял копье и постучал им сперва по одной, потом по другой руке Иешуа, вытянутым и привязанным веревками к поперечной перекладине столба. Тело с выпятившимися ребрами вздрогнуло. Палач провел концом копья по животу. Тогда Иешуа поднял голову, и мухи с гуденьем снялись, и открылось лицо повешенного, распухшее от укусов, с заплывшими глазами, неузнаваемое лицо.
Разлепив веки, Га-Ноцри глянул вниз. Глаза его, обычно ясные, теперь были мутноваты.
— Га-Ноцри! — сказал палач.
Га-Ноцри шевельнул вспухшими губами и отозвался хриплым разбойничьим голосом:
— Что тебе надо? Зачем подошел ко мне?
— Пей! — сказал палач, и пропитанная водой губка на конце копья поднялась к губам Иешуа. Радость сверкнула у того в глазах, он прильнул к губке и с жадностью начал впитывать влагу. С соседнего столба донесся голос Дисмаса:
— Несправедливость! Я такой же разбойник, как и он!
Дисмас напрягся, но шевельнуться не смог, руки его в трех местах на перекладине держали веревочные кольца. Он втянул живот, ногтями вцепился в концы перекладин, голову держал повернутой к столбу Иешуа, злоба пылала в глазах Дисмаса.
Пыльная туча накрыла площадку, сильно потемнело. Когда пыль унеслась, кентурион крикнул:
— Молчать на втором столбе!
Дисмас умолк. Иешуа оторвался от губки и, стараясь, чтобы голос его звучал ласково и убедительно, и не добившись этого, хрипло попросил палача:
Становилось все темнее. Туча залила уже полнеба, стремясь к Ершалаиму, белые кипящие облака неслись впереди напоенной черной влагой и огнем тучи. Сверкнуло и ударило над самым холмом. Палач снял губку с копья.
— Славь великодушного игемона! — торжественно шепнул он и тихонько кольнул Иешуа в сердце. Тот дрогнул, шепнул:
Кровь побежала по его животу, нижняя челюсть судорожно дрогнула и голова его повисла.
При втором громовом ударе палач уже поил Дисмаса и с теми же словами:
Гестас, лишенный рассудка, испуганно вскрикнул, лишь только палач оказался возле него, но когда губка коснулась его губ, прорычал что-то и вцепился в нее зубами. Через несколько секунд обвисло и его тело, сколько позволяли веревки.
Человек в капюшоне шел по следам палача и кентуриона, а за ним — начальник храмовой стражи. Остановившись у первого столба, человек в капюшоне внимательно оглядел окровавленного Иешуа, тронул белой рукой ступню и сказал спутникам:
То же повторилось и у двух других столбов.
После этого трибун сделал знак кентуриону и, повернувшись, начал уходить с вершины вместе с начальником храмовой стражи и человеком в капюшоне. Настала полутьма, и молнии бороздили черное небо. Из него вдруг брызнуло огнем, и крик кентуриона: «Снимай цепь!» — утонул в грохоте. Счастливые солдаты кинулись бежать с холма, надевая шлемы.
Тьма закрыла Ершалаим.
Ливень хлынул внезапно и застал кентурии на полдороге на холме. Вода обрушилась так страшно, что когда солдаты бежали книзу, им вдогонку уже летели бушующие потоки. Солдаты скользили и падали на размокшей глине, спеша на ровную дорогу, по которой — уже чуть видная в пелене воды — уходила в Ершалаим до нитяи мокрая конница. Через несколько минут в дымном вареве грозы, воды и огня на холме остался только один человек.
Потрясая недаром украденным ножом, срываясь со скользких уступов,
Сложноподчинённые предложения с двумя или несколькими придаточными
1. Однородные придаточные, как и однородные члены, имеют одинаковое значение, отвечают на один и тот же вопрос и зависят от одного слова в главном предложении. Между собой однородные придаточные могут быть связаны сочинительными союзами или бессоюзно (только с» помощью интонации). Например:
2) [Дерсу сказал], (что это не тучи, а туман) и (что завтра будет день солнечный и даже жаркий) (В. Арсеньев). [глаг.], (что) и (что).
Связь однородных придаточных с главным предложением называется однородным соподчинением.
Следует иметь в виду, что при однородном соподчинении придаточных возможен пропуск союза или союзного во втором (третьем) придаточном, например:
(Где бодрый серп гулял) и (падал колос), [теперь уж пусто всё] (Ф. Тютчев). (где ) и (‘), [‘].
2. Неоднородные придаточные имеют разное значение, отвечают на разные вопросы или зависят от разных слов в предложении. Например:
Связь неоднородных придаточных с главным предложением называется параллельным подчинением.
Такая связь называется последовательным подчинением.
При последовательном подчинении одно придаточное может быть внутри другого; в этом случае рядом могут оказаться два подчинительных союза: что и если, что и когда, что и так как и т. п. (о знаках препинания на стыке союзов см. раздел «Знаки препинания в сложноподчинённом предложении с двумя и несколькими придаточными»). Например:
[Вода обрушилась так страшно], (что, (когда солдаты бежали внизу), им вдогонку уже летели бушующие потоки) (М. Булгаков).
В сложноподчинённых предложениях с тремя и более придаточными могут быть и более сложные комбинации придаточных, например:
(Кто в молодости не связал себя прочными связями с внешним и прекрасным делом или, по крайней мере, с простым, но честным и полезным трудом), [тот может считать свою молодость бесследно потерянною], (как бы весело она ни прошла) и (сколько бы приятных воспоминаний она ни оставила).
(кто), [местоим.], (как ни), (сколько ни). (Сложноподчинённое предложение с тремя придаточными, с параллельным и однородным подчинением).
Синтаксический разбор сложноподчинённого предложения с несколькими придаточными
Схема разбора сложноподчинённого предложения с несколькими придаточными
1.Определить тип предложения по цели высказывания (повествовательное, вопросительное, побудительное).
2. Указать вид предложения по эмоциональной окраске (восклицательное или невосклицательное).
3. Определить главное и придаточные предложения, найти их границы.
4. Составить схему предложения: задать (если возможно) вопросы от главного к придаточным, указать в главном слово, от которого зависит придаточное (если оно присловное), охарактеризовать средства связи (союзы или союзные слова), определить типы придаточных (определительные, изъяснительные и т. д.).
5.Определить тип подчинения придаточных (однородное, параллельное, последовательное).
Образец разбора сложноподчинённого предложения с несколькими придаточными
1) [Взглянешь на бледно-зелёное, усыпанное звёздами небо, (на котором нет ни облачка, ни пятна), и поймёшь], (почему летний тёплый воздух недвижим), (почему природа настороже) (А. Чехов).
[сущ., (сел. на котором ), глаг.], (сел. почему), (сел. почему).
определит. изъяснит. изъяснит.
2) [Всякий человек знает], (что ему нужно делать не то, (что разъединяет его с людьми), а то), (что соединяет его с ними) (Л. Толстой).
изъяснит. мест.-определ. мест.-определ.
•1. Бессоюзное сложное предложения
Бессоюзное сложное предложение — это сложное предложение, в котором простые предложения объединены в одно целое по смыслу и интонационно, без помощи союзов или союзных слов: [Привычка свыше нам дана]: [замена счастию она] (А. Пушкин).
Смысловые отношения в бессоюзных сложных предложениях зависят от содержания входящих в них простых предложений и выражаются в устной речи интонацией, а на письме различными знаками препинания (см. раздел «Знаки препинания в бессоюзном сложном предложении»).
В бессоюзных сложных предложениях возможны следующие виды смысловых отношений между простыми предложениями (частями):
Такие бессоюзные сложные предложения сближаются со сложносочинёнными предложениями с соединительным союзом и.
Как и синонимичные им сложносочинённые предложения, бессоюзные сложные предложения могут выражать значение 1) одновременности перечисляемых событий и 2) их последовательности.
Бессоюзные сложные предложения с перечислительными отношениями могут состоять из двух предложений, а могут включать три и более простых предложений.
[Я несчастлив]: [каждый день гости] (А. Чехов). Такие бессоюзные сложные предложения синонимичны сложноподчинённым с придаточными причины.
Такие бессоюзные предложения синонимичны предложениям с пояснительным союзом а именно.
Такие бессоюзные предложения синонимичны сложноподчинённым предложениям с изъяснительными придаточными (вспомнила, что. ; глядит (и видит, что). ).
Такие бессоюзные сложные предложения синонимичны сложносочинённым предложениям с противительными союзами а, но.
Такие предложения синонимичны сложноподчинённым предложениям с придаточными условия или времени.
ОГЭ. Русский язык. ТЕОРИЯ К ЗАДАНИЮ №13
ТЕОРИЯ К ЗАДАНИЮ №13 ОГЭ ПО РУССКОМУ ЯЗЫКУ
Синтаксический анализ сложного предложения
Пример задания: «Среди предложений 25-27 найдите сложноподчинённое предложение с однородным подчинением придаточных. Напишите номер этого предложения.»
Вместо слова «однородным» могут стоять другие слова: последовательным или параллельным. В таком сложноподчинённом предложении должно быть минимум 3 предложения: одно главное и два придаточных.
Тип подчинения Определение Пример
Чаще всего главное предложение стоит перед придаточными. [Молодые казаки ехали и удерживали слезы], (так как боялись отца), (который был тоже несколько смущён), (хотя старался этого не показать).
[ ], (так как…), (который… ), ( хотя… ).
Но может быть и другой порядок:
— главное предложение может также стоять после придаточных; (Когда человек настолько уязвлён), (что не в силах проявить великодушие), [в эти минуты он особенно нуждается в сочувствии и поддержке].
— одно придаточное может находиться внутри другого (при стыковке двух союзов). [Вода обрушилась так страшно], (что, (когда солдаты бежали внизу), им вдогонку уже летели бушующие потоки).
[Вода обрушилась так страшно], (что (когда солдаты бежали внизу), то им вдогонку уже летели бушующие потоки).
(Внимание! Параллельный тип подчинения называют также и неоднородным.) Придаточные относятся к разным словам одного и того же главного предложения и отвечают на разные вопросы (относятся к разным видам). Придаточные присоединяются к главному разными союзами или союзными словами.
Главное предложение может находиться между придаточными… (Когда бричка была уже на конце деревни), [Чичиков подозвал к себе первого мужика], (который, поднявши где-то на дороге претолстое бревно,тащил его на плечах).
… или перед придаточными. [Я должен был нанять быков], (чтобывтащить мою тележку на эту проклятую гору), (потому что была уже осень и гололедица).
Однородное Придаточные относятся к одному и тому же слову в главном предложении и отвечают на один и тот же вопрос (относятся к одному и тому же виду).
Чаще всего придаточные присоединяются одинаковыми союзами или союзными словами…
(. Если придаточные связаны союзом И, то запятая между ними не ставится.) [Она знала], (что девочки с опаской поглядывают на закрытую дверь комнаты), (что чувствуют они себя связанно).
[Она знала], (что девочки с опаской поглядывают на закрытую дверь комнаты) и (что чувствуют они себя связанно).
…но могут присоединяться и разными. [В своих письмах я не пытаюсь объяснить], (что такое добро) и (почему добрый человек внутренне красив).
Подчинительный союз (или союзное слово) во втором из однородных придаточных может отсутствовать, но его легко восстановить по первому придаточному. [Ему уже не было страшно], (хотя гром трещал по-прежнему) и (молния полосовала всё небо).
Придаточные могут быть связаны сочинительными союзами А, НО, запятая при этом ставится перед сочинительным союзом, а перед подчинительным союзом или союзным словом не ставится. [А Любка обняла Улю], (с которой она подружилась с того совещания у Туркенича), но (с которой ещё не успела поздороваться).
[ … ], (с которой…), но (с которой…).
Придаточные могут стоять в середине главного. [А Любка обняла Улю, (с которой она подружилась с того совещания у Туркенича), но (с которой ещё не успела поздороваться),и поцеловала её как сестру].
[ – =, (с которой…), но (с которой…), и =].