вивикокса что это такое простыми словами

После «Спутника V» тоже болеют, эффективность не доказана, а последствия страшные: рассказываем, что не так с аргументами антиваксеров

Россия бьет все рекорды по смертности от коронавируса, закрываются ТЦ и рестораны. Повсеместно вводятся QR-коды, но многие россияне до сих пор не хотят поставить прививку. Сегодня разбираем основные антивакцинные доводы.

Привитые тоже болеют. И тоже распространяют вирус

Ну да, болеют. Но уже сто раз говорилось, что болеют они реже, тяжело болеют еще реже, а умирают совсем редко. Что до распространения вируса, то шанс заразить окружающих прямо пропорционален количеству выделенного вируса. Привитые быстрее выздоравливают, а значит, и вируса выделяют меньше.

К тому же, если привиты оба человека, то снижается шанс, что они заразятся оба. Тут как с масками: лучшая защита — это когда и больной, и здоровый в масках. Тем не менее это не отменяет необходимости и после прививки соблюдать меры безопасности.

Если привитые болеют и заражают, то почему только им можно в ТЦ?

Потому что эта мера направлена в первую очередь на сохранение жизней непривитых. Они болеют тяжелее и умирают чаще, поэтому и походы в ТЦ для них представляют большую опасность.

Но вирус мутирует, а значит, прививки не имеют смысла

Наоборот. Вирус не размножается (а значит, и не мутирует) в воздухе. Для того чтобы производить потомство, он должен находиться в человеке. И чем дольше он размножается, тем больше вероятность появления нового штамма. Так как привитые болеют меньше, а если болеют, то выздоравливают быстрее и успевают заразить меньше, то и шансы на мутацию уменьшаются.

Фото здесь и далее: pixabay.com

Ученые сами не знают, помогает ли прививка, среди медиков нет единого мнения

Как показывает практика, в любой ситуации и по любому вопросу можно найти ученого, чье мнение расходится с общепринятым. Например, есть ученые с научными степенями, которые считают, что гомеопатия помогает, а мужчины произошли от женщин-амазонок. Тем не менее существует такая позиция, как коллегиальное мнение, то есть позиция, которую разделяет большинство исследователей. И тут как раз тот случай.

Что до врачей в поликлиниках, то чаще всего их отрицание вакцин — показатель низкого уровня квалификации.

«Спутник V» — непроверенный шмурдяк

По большому счету все существующие вакцины от коронавируса разрабатывались в спешке, но это не значит, что их не исследовали. The Lancet уже давным-давно опубликовал промежуточные данные третьей фазы. И можно сколько угодно говорить, что результаты промежуточные, но в исследовании приняли участие 20 тысяч человек, что много. Да и The Lancet — издание серьезное. После публикации статью действительно критиковали, но авторам удалось ответить на все вопросы. Если бы не удалось, журнал отозвал бы статью, что уже не раз было с недостоверными исследованиями.

Если не верить российской статистике, можно взять опыт использования «Спутника» в Аргентине, где статистика велась очень тщательно. Согласно отчету местного минздрава, населению страны ввели 11,37 миллиона доз «Спутника», 11,1 миллиона доз AstraZeneca и 9,7 миллиона доз китайской Sinopharm. Побочные явления после прививки «Спутником» — 0,66 случая на 100 тысяч доз. Если вам кажется, что это много, то вспомните, что тяжелое течение коронавируса встречается гораздо чаще.

В России не умеют делать ничего, с чего бы это вакцину сделали нормальную? А если сделали, почему тогда ее не признают в Европе?

Ситуация с рынком медикаментов в России действительно сложная. Можно вспомнить такие лекарства как «Арбидол» и «Анаферон», действие которых считается доказанным только в России. Впрочем, можно ничего не вспоминать, а привести в пример ту же «ЭпиВакКорону», которая, похоже, действительно не работает. Однако все это теория, а действие «Спутника» проверено на практике. Так уж оказалось, что в России существовали наработки по созданию векторных вакцин, например, против вируса Эбола. Наличием этих наработок и объясняется то, что вакцину сумели сделать так быстро.

К сожалению, в Европе жесткие стандарты принятия тех или иных лекарств. Без нужной документации к использованию не допускается ничего. Так что то, что «Спутник» не принят, — беда не вакцины, а чиновников от медицины, которые не могут собрать нужные бумажки.

Последствия вакцины могут сказаться через много лет

100%-ную гарантию того, что этого не произойдет, вам вряд ли кто-то даст. Но вот беда — это относится не только к вакцинам от коронавируса, но и вообще к любому явлению на земле. Если же говорить о негативных последствиях, к которым есть объективные предпосылки, то это маловероятно. Вакцина сделана на основе аденовируса. Аденовирусы существуют рядом с человеком уже очень давно, и пока еще не было зафиксировано ни одного случая их встраивания в ДНК или другого влияния, сказавшегося через долгие годы.

Зато есть объективные данные о скрытых последствиях коронавирусной инфекции. Есть множество свидетельств о людях, чье восприятие запахов остается искаженным, а также о негативном влиянии ковида на психику. Также по словам биолога Александра Панчина, коронавирус может проникать не только в легкие, но и в схожие клетки в сердце, почках, поджелудочной железе, а также в мужских и женских половых тканях.

Вакцинированные становятся инфицированными. Иначе почему рост заболеваемости совпадает с ростом количества вакцинированных?

Ни одна из имеющихся сегодня на рынке вакцин не содержит живой и активный коронавирус. Если же говорить о «Спутнике», то это аденовирус, в который встроен единственный ген SARS-CoV-2 из почти трех десятков. Бояться, что из него вырастет коронавирус так же нелепо, как бояться быть затоптанным коровой, выросшей из купленной накануне отбивной.

Что до совпадения волн вакцинации и коронавируса, то тут прослеживается простая связь: чем больше вокруг болеют и умирают, тем больше вероятность, что сомневающиеся пойдут вакцинироваться.

Источник

Принудительная вакцинация и QR-коды. Что не так с нашей ковид-борьбой?

В России отмечаются рекордные показатели смертности от коронавирусной инфекции, нам угрожают локдауны и жизнь по QR-коду. Вопрос вакцинации встал ребром, и создаётся впечатление, что чиновников интересует не здоровье людей, а факт самой прививки, поэтому и придумываются различные меры, нередко граничащие с дискриминацией. Куда заведёт эта яростная чиновничья борьба с ковидом?

Ограничительные меры вызывают недовольство граждан. К тому же во многих регионах власти вынуждены вводить карантин, переводить школьников и студентов на удалёнку. В 25 регионах страны закрыты почти 605 школ, 117 дошкольных учреждений.

Людей ограничивают, нарушая права

Эти проблемы в студии «Первого русского» ведущая программы «Вакцина правды» Олеся Лосева обсудила с кардиологом, врачом общей практики Денисом Прокофьевым и президентом общероссийской организации «Лига защиты пациентов» Александром Саверским. Дискуссия получилась очень интересная.

Олеся Лосева: Местным властям дали право решать, исходя из эпидемиологической ситуации, какие им принимать антиковидные меры, чтобы снизить уровень заболеваемости. В 38 регионах России стала реальностью обязательная вакцинация, в Новосибирской и Свердловской областях, а также в Карелии собираются вводить электронные пропуска, а в 26 регионах страны без QR-кода не пустят в кафе, рестораны и на спортивные мероприятия. В Калининградской области хотят приостановить оказание плановой медицинской помощи из-за загруженности системы здравоохранения. Перечислять можно и дальше.

Однако кампания по вакцинации тормозится, а отказ от прививки влечёт за собой усиление ограничительных мер. Ко всему этому люди относятся по-разному, и это их право.

Денис Прокофьев: На самом деле мы должны говорить о том, что у нас в стране в один миг все, включая пациентов, стали эпидемиологами. Хотя эпидемиология – это очень узкое направление медицины, и таких специалистов единицы.

Многие люди и о вакцинации, и об ограничительных мерах судят, исходя из своей внутренней позиции. Если любому человеку поставить вопрос не так, как это обычно делают журналисты, а спросить у них, что важнее – QR-код, посещение кафе, ресторанов или ваша жизнь, я уверен, что большинство выберут именно жизнь.

Кто у нас получает QR-код? Люди, которые вакцинировались либо переболели ковидом. То есть те, у кого есть антитела. Находясь в общественном месте, человек рискует заразиться. Но вакцина даёт людям защиту, она позволяет выработать антитела и снижает смертность. С этим спорить нет смысла, об этом говорят во всём мире. То есть вакцинированный человек в определённой степени защищён. Невакцинированные граждане, попадая в общественное место, рискуют заразиться – у них нет антител, они подвергаются риску, а возможно, и смертельной опасности.

Я ничего плохого в QR-кодах не вижу. Есть технические проблемы, но они все решаемы. Уже созданы сайты поддержки, не только Госуслуги, где этот код можно получить. И если мы можем сохранить жизни многих людей, не допустив и не подвергая их риску, это нужно сделать.

– Александр Владимирович, я уже вижу, что у вас всё внутри кипит, вы совершенно не согласны с этой позицией?

Александр Саверский: Мне всегда говорят, что я не имею права рассуждать как врач. Хорошо, я буду рассуждать как юрист. Любые ограничения прав по формальным признакам могут вводиться только тогда, когда существует определённая степень угрозы.

Нам говорят: у вас пандемия. Стоп, пандемии у нас официально нет, потому что, как выяснилось, ВОЗ не вправе её объявлять. И такого понятия в структуре ВОЗ не существует. Эпидемия у нас официально объявлена или нет?

Д.П.: Официально во всём мире коронавирус признан пандемией. Что ещё официального вы хотите?

А.С.: Я уже сказал, что это неправда. Она признана Всемирной организацией здравоохранения чрезвычайной ситуацией международного значения.

– Я вынуждена вмешаться, иначе у нас спор пойдёт именно в юридической плоскости.

А.С.: А для меня это очень важно, потому что только это даёт основания для того, чтобы ограничивать права. Я как юрист говорю. Не пустить меня в кафе – это что такое? Это нарушение моих прав.

– Но при этом защищается жизнь других людей, которая подвергается опасности.

А.С.: А это ещё нужно доказать.

– Мы собрались здесь, чтобы поговорить об антиковидных мерах. И что может поспособствовать разрядке этой ситуации. По мнению многих людей, самое опасное место для заражения – это транспорт.

А.С.: Вы предлагаете его остановить?

– Можно пересмотреть логистику, транспортные потоки, каким-то образом разгрузить эти забитые битком трамваи, троллейбусы и автобусы. Вариантов тут много. Но в этом предложении есть доля истины.

Это не вакцинация, а бизнес?

К беседе в студии подключился по скайпу доктор медицинских наук, профессор Александр Редько.

– А каково ваше мнение, Александр Алексеевич?

Александр Редько: Я выступаю за процедуру вакцинации, но то, что сейчас происходит в России, да и во всём мире – это не вакцинация, это бизнес, ничего другого я здесь не вижу. У нас никогда не было массовой искусственной иммунизации, кроме 1975 года, когда массовой вакцинацией остановили холеру, начавшуюся в Астрахани.

Но людей тогда прививали проверенной вакциной без побочных действий. И она реально работала. Больше такой ситуации у нас не было. А сейчас мы пытаемся непроверенной вакциной с недоказанным действием уколоть каждого гражданина нашей страны. О вакцине и вакцинации должны рассуждать специалисты, а их почему-то отодвигают в сторону. Почему не слышно вирусологов? Почему институты вирусологии отодвинуты в сторону?

Посмотрите, у нас сейчас выступал врач-кардиолог, он несколько раз повторил слово «антитела». Это что, показатель иммунитета? Тогда послушайте академика Виталия Зверева, который говорит, что у него не было антител, пока он не начал ухаживать за больной, после этого антитела повысились в семь раз. Не антитела решают вопрос, а клетки памяти, Т-клетки. И если мы говорим об иммунитете, то надо понимать, что ориентироваться на антитела – то же самое, что ориентироваться на ПЦР-тесты, это пустое дело.

– Вы говорите, что антитела – это не показатель защиты. Значит, мы должны ориентироваться на Т-клеточный иммунитет теперь? А это довольно дорогой анализ, да и понять, что это такое, сложно.

А.Р.: Показателем защиты является уровень клеточного иммунитета. Да, и он понятен, и он ясен. И он отчётлив. И если мы клетки памяти имеем, настоящие сенсибилизированные к тому или иному патогену, то они выработают необходимое количество антител. Более того, я могу вам сказать, если много антител, то вообще нельзя делать инъекцию.

Антитела производятся Т-клетками. И изучать антитела в крови вообще глупость. Потому что, если мы будем всё время скапливать антитела в крови, то она станет сметаной. Человек имеет Т-клетки, и они реагируют на тот или иной патоген, выделяя, когда надо, вот эти антитела. У меня их нет, ноль, хотя я и болел. Если возникнет какая-то ситуация, то я выработаю их в нужный момент.

И у того же самого академика Зверева их стало в семь раз больше нормы после того как он проконтачил с больной. А до этого их не было. То есть это значит, что у него не было иммунитета? Он был. Просто надо в этих вещах разбираться, прежде чем судить.

– Значит, Т-клеточный иммунитет, антитела, сметана… Поясните мне, пожалуйста, Денис Александрович.

Д.П.: Отвечу уважаемому коллеге, он мне постоянно говорит о кардиологе. У меня семь специализаций разных врачебных. И, наверное, я имею право рассуждать. Я сразу сказал, что эпидемиологи – это уникальные люди, их действительно мало ввиду того, что просто эпидемии в мире случались не так часто. Мы работаем уже на протяжении двух лет с ковидными пациентами, вели огромное количество людей в обсерваторе, более пяти тысяч людей с подтверждённым коронавирусом, поэтому мне кажется, что я имею право высказать своё мнение.

А в отношении того, что научный мир якобы не подтверждает антитела и вакцинацию, мы всегда основываемся на позициях доказательной медицины. У нас есть уважаемые академики – Валентин Покровский, Александр Чучалин, которые стояли и будут стоять на передовой в проблемах вирусных инфекций и подтверждают необходимость вакцинаций.

Вирус может идти только по двум путям. Либо он является вакциноуправляемым, что мы сейчас видим, либо создаётся противовирусный препарат, который оказывается эффективным в отношении вирусов. Противовирусного препарата нет, есть только возможность проведения дезинтоксикации и симптоматического лечения последствий, которые вызывает острореспираторный вирус. Поэтому мы с большей склонностью можем сейчас утверждать, что он является вакциноуправляемым.

О том, что это не вакцина, я готов только поставить между вакцина равно лекарство. Давайте не будем называть вакцину вакциной, назовём её лекарство, которое снижает количество смертности. С этим я соглашусь. Но отрицать вакцину, которая создана на аденовирусе и не считать её вакциной, на мой взгляд, безосновательно.

Вопросы безопасности паника отменять не должна

А.С.: Меня, как юриста, беспокоит вопрос о безопасности. У нас было серьёзное разработанное законодательство о санитарно-эпидемиологическом благополучии. Так почему с момента, когда все заговорили о пандемии, с февраля-марта 2020 года, это законодательство отодвинули в сторону и стали использовать такие понятия, как режим повышенной готовности, чрезвычайная ситуация.

У нас же СанПиНы эти были нарушены уже в марте прошлого года, когда пациентов с подозрением на ОРВИ стали массово свозить в больницы и устраивали там очаги инфекции. Это же нарушение.

– К врачам, мне кажется, вообще было много вопросов. Была паника, никто не знал, не понимал, что происходит.

Д.П.: Тогда нам надо было найти средство борьбы с болезнью. Существует термин такой офф-лейбл, когда лекарства применяются вне инструкций. В ситуации, когда заболеваемость становится массовой, когда растёт смертность, необходимо предпринимать шаги, чтобы остановить смертность. Сегодня у нас существует 12 временных рекомендаций, написанных лучшими врачами. Эти рекомендации направлены на то, чтобы спасти жизнь пациентам и провести профилактику.

Вероятно, в самом начале пандемии какие-то рекомендации могли быть ошибочными. Но тогда никто в мире толком не знал, что происходит и как с этим бороться. Сегодня уже найдены способы если не для полной победы над ковидом, то хотя бы для спасения людей в тяжёлых ситуациях.

Что вы предлагаете, оставить людей с КТ-4, которые задыхаются, у которых падает оксигенация, у которых растёт температура? Ну давайте мы закроем их дома, ничего не будем делать и дадим им умереть. Ну, а вакцинация – это единственный путь, по которому сейчас нужно идти.

А.С.: В самом начале КТ-4 мало у кого было. Процесс, который происходит сейчас, действительно отличается от того, что было в самом начале по числу людей, которые оказались в стационарах. К счастью, ковид – это не чума. За 2014 год от пневмонии умерло 42 тысячи человек. За прошлый год официально от ковида скончались 56 тысяч человек на фоне огромного стимулирования медицинских учреждений в постановке диагноза коронавирусная инфекция.

Пройти вакцинацию – это настоящий квест

На связь со студией «Первого русского» вышел руководитель коррпункта Царьграда в Екатеринбурге Сергей Уфимцев.

– Сергей, какие ограничительные меры уже коснулись вашего региона? Есть информация, что глава Свердловской области планирует ввести чистые от коронавируса зоны, как на это реагируют люди?

Сергей Уфимцев: О том, что у нас появятся ковид-фри-зоны, нам объявили через пару недель после выборов. Губернатор Евгений Куйвашев сообщил, что у нас появятся определённые общественные места, куда смогут попасть только те, кто либо вакцинировался, либо переболел. И буквально 1 октября у нас ввели обязательную вакцинацию, сказали, что у нас будут QR-коды. Первый этап начнётся с 25 октября.

– Что значит объявили обязательную вакцинацию? Для всех или для определённых категорий граждан? Не могли бы вы уточнить?

С.У.: Обязательная вакцинация для определённых категорий граждан. У нас обязаны привиться чиновники, учителя и работники сферы услуг. Чтобы не потерять работу, люди поспешили вакцинироваться, из-за чего у нас образовались огромные очереди в поликлиниках.

Я на личном примере понял, что у нас с вакцинацией полная чехарда. Вчера я пришёл в поликлинику на ревакцинацию. Просидел целый час и ушёл, потому что невозможно находиться в таком скоплении народа, а ждать приёма у терапевта пришлось бы часов пять. Столько времени ждать я не готов. Уверен, что и сотни людей поступают точно так же, в поликлинике невозможно привиться, потому что там всего один прививочный кабинет.

– Действительно, в регионах есть проблемы с вакцинацией, что также может быть тормозом для прививочной кампании, из-за чего те граждане, которые согласны вакцинироваться, не могут этого сделать.

Понятно, почему в регионах складывается такая тяжёлая ситуация и власти хотят ввести повсеместно QR-коды или объявить локдауны. Это помогло бы снизить нагрузку на медицину, на врачей – местное здравоохранение с потоком заболевших людей не справляется. А это уже последствия оптимизации.

Паника не нужна, к болезни надо относиться спокойно

А.С.: Не только оптимизации, но и созданной паники. Раньше люди с ОРВИ в больницы не обращались, а сейчас они из-за каждого чиха бегут к врачу. Вот вам нагрузка. Поэтому первое, мы обсуждали это с вами год назад, что нужно сделать – это убрать панику и слово «пандемия» тоже, потому что это неправомерное употребление термина.

– То есть ваша позиция – относиться ко всему спокойнее?

А.С.: Конечно. Должно быть взрослое отношение к этому. Почему люди с разными позициями в этом вопросе не могут нормально разговаривать друг с другом? Почему две стороны в апреле прошлого года разошлись во мнениях, а до истины так и не добрались?

– В этом вся и проблема. Когда разговариваешь со специалистами и спрашиваешь: почему у нас тормозится вакцинация, говорят: нет у людей доверия. Потому что со всех концов звучит совершенно разная информация. Потому что доверяют тому, что кто-то написал в соцсетях.

А.С.: Да, абсолютный хаос. На самом деле это война понятий.

– Это, отчасти, информационная война. Как журналисту мне приходится признать, что я и мои коллеги во многом проиграли, хотя и сами находились в непонятном положении, мы тоже не понимали, что такое коронавирус, как с ним бороться.

Людей надо успокаивать?

Д.П.: На самом деле никого успокаивать не надо. Надо приходить к единому стандарту оказания медицинской помощи в стране. Мы говорим о панике. Я считаю, что иммунная система связана и со стрессовыми ситуациями, она контролирует поведение всех органов и систем.

Нам много стало известно за это время о вирусе. У нас есть схемы, протоколы лечения. Мы сегодня говорили о смертности, о заражении, но у нас есть число выздоровевших людей, которых действительно вытаскивали из очень и очень тяжёлых состояний.

Мы понимаем, что делать. И медицинскому сообществу на сегодняшний момент нужно выступать абсолютно единым фронтом. Я уверен, как бы мы ни спорили с коллегами, мы всё равно находимся на одной стороне баррикад, наша цель – спасение жизней пациентов.

– У нас так складывается ситуация, что во многих регионах вводятся ограничительные меры, QR-коды, требуют с людей ПЦР, и это вызывает естественное недовольство. Такие ограничения – это вынужденная мера и другой альтернативы им нет?

А.Р.: Категорически с этим не согласен. Ограничения только увеличивают количество больных. Помните эту историю, когда вертолёты приземлились в Хакасии, там была семья Лыковых, они все умерли из-за того, что у них были ограничения в общении. Из-за того, что они не тренировали свой иммунитет. И поэтому они погибли. И у нас, как только создаются локдауны, маски и всевозможная ерунда, у нас ослабевает иммунитет, который должен получать, как нас учили в школе, дробную иммунизацию, мы должны контачить. Именно от этого мы спасаемся. Именно это нас тренирует, именно это нас спасёт.

Завершая программу, Олеся Лосева напомнила, что в последнее время ради того, чтобы заставить людей вакцинироваться, высказываются подчас совершенно безумные предложения. К примеру, президент Филиппин Родриго Дутерте предлагает тех, кто отказывается от прививки, вакцинировать во сне. Создаётся впечатление, что кто-то хочет заработать на вакцинах, а кто-то и пропиариться. Что будет дальше, пока никто сказать не может.

Программа «Вакцина правды» выходит на «Первом русском» по пятницам в 14:00. Не пропустите!

Источник

Иммунолог рассказала, как выбрать вакцину от COVID-19

Татьяна Юрьевна, эффективность и безопасность двух отечественных препаратов от коронавируса, получивших сертификацию, обсуждаются сегодня повсеместно. При этом перспектива вакцинации одних обнадеживает, а у других вызывает опасения. И главный вопрос у людей один: какая вакцина лучше?

То, что у людей есть определенные опасения, это объяснимо, но все же не стоит переходить в плоскость откровенных домыслов. Фактически «ЭпиВакКорона» и «Спутник V» это две разные вакцины, но у них общий компонент, за счет которого нарабатывается иммунитет. Антигеном в обоих случаях служит белок, выделенный из шипа коронавируса. Что важно, это неживой компонент. Основное различие препаратов заключается в носителе, на который «посажен» этот белок. Если в случае новосибирской вакцины носителем антигена стал другой белок, то в «Спутнике V» это рекомбинантные живые аденовирусы. То есть вакцина «Вектора» совсем не содержит живых компонентов, а в препарате центра им. Гамалеи есть и живой и неживой компоненты. И все же действующее вещество практически идентично.

Эта разница может отражаться на эффективности вакцины?

Татьяна Ивлева: Эта разница имеет значение только для специалистов, участвующих в организации вакцинопрофилактики. У вакцин разные режимы хранения: та, что была разработана «Вектором», хранится при стандартных температурах плюс 2-8 градусов по Цельсию, а «Спутник V» хранится при минус 18 градусов и ниже. Но об эффективности вакцины или меньшем количестве побочных эффектов это не говорит. Например, одна из вакцин, разработанных на Западе, хранится и вовсе при температуре около минус 70 градусов. В этом смысле ее использование сложнее, но и только.

Оба наши препарата зарегистрированы в особом порядке и классического пути исследований они не прошли. Срочная необходимость в их применении обусловлена пандемией. Так что вакцины примерно в одной степени изучены, имеют примерно одинаковую доказательную базу. Более того, у них практически идентичные инструкции к применению. Единственное отличие: вакцина от «Вектора» пока не разрешена для людей в возрасте старше 60 лет, но думаю, очень скоро это ограничение будет снято. Насколько я знаю, сейчас заканчиваются ее клинические испытания с участием пожилых людей.

Вы сами привились, если не секрет?

Понятно, что вопрос о доверии к разработчику очень субъективен, если кто-то считает для себя возможным, может подождать и новосибирской вакцины. Сейчас это исключительно вопрос выбора пациента.

Говоря о противопоказаниях, что нужно знать о своем здоровье, каких правил придерживаться?

Татьяна Ивлева: Противопоказания по инструкции к препаратам идентичные. Это прежде всего острые и обострение хронических заболеваний, детский возраст, беременность, грудное вскармливание, тяжелые иммунодефицитные состояния, онкология. Но если онкологическое заболевание было побеждено несколько лет назад, думаю, ничего страшного. Точно так же как с хроническими заболеваниями. Сама по себе гипертония не является противопоказанием, но если недавно был перенесен гипертонический криз, лучше воздержаться от прививки. То же самое, если недавно была перенесено или планируется хирургическое вмешательство.

Но в любом случае решение необходимо принимать при участии врача. Думаю, человеку с хроническим заболеванием прежде всего нужна консультация профильного специалиста, который оценит состояние здоровья, риски обострения болезни. Но с заключением все равно нужно идти к терапевту, именно они обладают нужной компетенцией для того, чтобы рекомендовать вакцинацию или, напротив, предостеречь от нее. Такой алгоритм действий будет наиболее верным.

Пугали, что к спиртному нельзя притрагиваться больше сорока дней. Это правда?

А если человек недавно перенес коронавирус, выработал иммунитет, можно ли ставить на прививку, или антитела повлияют на ее эффективность?

Татьяна Ивлева: Вакцина, вопреки массовому заблуждению, не заражает пациента коронавирусом в какой бы то ни было форме. Мы уже говорили, что ответную реакцию организма вызывают не живые компоненты. Поэтому даже если в организме есть антитела, они не смогут заблокировать действие вакцины. Другое дело, что пока у нас нет ответа на вопрос, нужна ли переболевшему человеку вакцинация.

Сейчас в мире еще нет данных о том, какой уровень антител к коронавирусу считать защитным. Мы еще не можем разобраться, сколько по времени держится естественно приобретенный иммунитет. Но прививка не навредит точно. В качестве аналогии можно привести вакцинацию от клещевого энцефалита. По правилам, она проводится раз в три года, и никто перед прививкой не идет выяснять уровень имеющихся антител. Вакцинация повышает иммунитет в любом случае.

Звучат экспертные предложения сделать вакцинацию обязательной, например, в рамках трудового договора. Некоторые опасаются, что из-за отказа могут потерять работу. Как вы относитесь к такого рода инициативам?

Татьяна Ивлева: Очень непростой вопрос. В любом случае, подобные подходы требуют очень взвешенных решений, широкого обсуждения, возможно, поиска компромиссов с конкретными работодателями. С одной стороны, я против того, чтобы, что называется, рубить с плеча. Прошедший год серьезно сказался на доходах людей и создал моральное напряжение. Но с точки зрения медицины, нужно помнить, что мы находимся в режиме пандемии. Сложности очевидны и для системы здравоохранения, которая изо всех сил пытается сохранить обычный объем работы и при этом по всем фронтам бороться с коронавирусом.

Источник