вертеться на пупе что значит
Вертеться на пупе что значит
Уши-чтобы слышать. Глаза-чтобы видеть. Нос-нюхать. А пуп зачем? нос глаз ухо пуп
Чтобы им об девушек тереться. А потом, потупив глаза, в нем пальчиком стыдливо ковырять.
Это очень серьезный вопрос, требует длительного обсуждения.Напиши свой ответ.
а это было давнооооо. теперь как напоминание откуда мы все.
Без него не красиво.Я сама видела,это ужасно смотрится.
Где видела? В кунсткамере?
зачем же? На живом человеке,мы вместе работали.
Стоп! А где связь с мамой? Или он из пробирки?
зачем у неё был уже ребенок.А потом просто была операция,и был зашит.А по какой причине я не стала спрашивать.Неудобно стало.
Да. Век живи и соображай, чтобы где-нибудь не вляпаться.
Чтобы жить(я думаю). Если развяжется, то сам понимаешь.
Привет от Высоцкого. Город уши заткнул!
Привет от Высоцкого.
Город уши заткнул и уснуть захотел.
Город уши заткнул и уснуть захотел,
И все граждане спрятались в норы.
А у меня в этот час ещё тысячи дел,
Задёрни шторы
и проверь запоры!
Ты не уснёшь спокойно в своём доме,
Потому что я вышел сегодня «на скок»,
А Колька Дёмин —
на углу на стрёме.
И пускай сторожит тебя ночью лифтёр
И ты свет не гасил по привычке —
Я давно уже гвоздик к замочку притёр,
Попил водички
и забрал вещички.
Твои тощие, хилые мощи.
Дело сделал своё я — и тут же назад,
А вещи — тёще
в Марьиной Роще.
А потом до утра можно пить и гулять,
Чтоб звенели и пели гитары,
И спокойно уснуть, чтобы не увидать
Во сне кошмары —
мусоров и нары.
Когда город уснул, когда город затих,
Для меня — лишь начало работы.
Спите, граждане, в тёплых квартирках своих.
Спокойной ночи,
до будущей субботы!
1961
==
Позор техноФашистам, и псевдо-демократам!
==
Гербарий (Чужие карбонарии, закушав водку килечкой. )
Чужие карбонарии,
Закушав водку килечкой,
Спешат в свои подполия
Налаживать борьбу.
А я лежу в гербарии,
К доске пришпилен шпилечкой,
И пальцами до боли я
По дереву скребу.
Корячусь я на гвоздике,
Но не меняю позы.
Кругом жуки-навозники
И крупные стрекозы,
По детству мне знакомые —
Ловил я их, копал,
Давил, но в насекомые
Я сам теперь попал.
Под всеми экспонатами —
Эмалевые планочки,
Всё строго по-научному —
Указан класс и вид.
Я с этими ребятами
Лежал в стеклянной баночке,
Дрались мы — это к лучшему:
Узнал, кто ядовит.
Я представляю мысленно
Себя в большой постели,
Но подо мной написано:
«Невиданный доселе».
Я гомо был читающий,
Я сапиенсом был,
Мой класс — млекопитающий,
А вид — уже забыл.
В лицо ль мне дуло, в спину ли,
В бушлате или в робе я —
Стремился, кровью крашенный,
Обратно к шалашу.
И — на тебе! — задвинули
В наглядные пособия —
Я, злой и ошарашенный,
На стеночке вишу.
Оформлен, как на выданье,
Стыжусь, как ученица,—
Жужжат шмели солидные,
Что надо подчиниться,
А бабочки хихикают
На странный экспонат,
Личинки мерзко хмыкают
И куколки язвят.
Ко мне с опаской движутся
Мои собратья прежние
Двуногие, разумные,
Два пишут — три в уме.
Они пропишут ижицу —
Глаза у них не нежные,
«С ним не были налажены
Контакты, и не ждём их,—
Вот потому он, гражданы,
Лежит у насекомых.
Мышленье в ём не развито,
С ним вечное ЧП,
А здесь он может разве что
Вертеться на пупе».
Берут они не круто ли?!
Меня нашли не во поле!
Ошибка это глупая —
Увидится изъян,
Накажут тех, кто спутали,
Заставят, чтоб откнопили,
И попаду в подгруппу я
Хотя бы обезьян.
Но не ошибка — акция
Свершилась надо мною,
Чтоб начал пресмыкаться я
Вниз пузом, вверх спиною.
Вот и лежу, расхристанный,
Разыгранный вничью,
Намеренно причисленный
К ползучему жучью.
А может, всё провертится
И вскорости поправится.
Всё слюбится да стерпится:
Мне даже стала нравиться
Молоденькая осочка
И кокон-шелкопряд.
А мне приятно с осами —
От них не пахнет псиной,
Средь них бывают особи
И с талией осиной.
Да кстати, и из коконов
Родится что-нибудь
Такое, что из локонов
И что имеет грудь.
Червяк со мной не кланится,
А оводы со слепнями
Питают отвращение
К навозной голытьбе,
Чванливые созданьица
Довольствуются сплетнями,
А мне нужны общения
С подобными себе!
Блоха сболтнула, гнида,—
И глядь, два тёртых клопика
Из третьего подвида.
Сверчок полузадушенный
Вполсилы свиристел,
Но за покой нарушенный
На два гвоздочка сел.
Паук на мозг мой зарится,
Клопы кишат — нет роздыха,
Невестой хороводится
Красивая оса.
Пусть что-нибудь заварится,
А там — хоть на три гвоздика,
А с трёх гвоздей, как водится, —
Дорога в небеса.
В мозгу моём нахмуренном
Страх льётся по морщинам:
Мне станет шершень шурином —
А кто мне станет сыном.
Я не желаю, право же,
Чтоб трутень был мне тесть!
Пора уже, пора уже
Напрячься и воскресть!
Когда в живых нас тыкали
Булавочками колкими,
Махали пчёлы крыльями,
Пищали муравьи.
Мы вместе горе мыкали —
Все проткнуты иголками,
Забудем же, кем были мы,
Товарищи мои!
Заносчивый немного я,
Но — в горле горечь комом:
Поймите, я, двуногое,
Попало к насекомым!
Но кто спасёт нас, выручит,
Кто снимет нас с доски?!
За мною — прочь со шпилечек,
Товарищи жуки!
И, как всегда в истории,
Мы разом спины выгнули;
Хоть осы и гундосили,
Но — кто силён, тот прав.
Мы с нашей территории
Клопов сначала выгнали
И паучишек сбросили
За старый книжный шкаф.
Скандал в мозгах уляжется,
Зато у нас все дома
И поживают, кажется,
Уже не насекомо.
А я — я тешусь ванночкой
Без всяких там обид.
Жаль, над моею планочкой
Другой уже прибит.
==
Позор неоНацистам, и радикалам всех мастей!
==
Антисемиты (Зачем мне считаться шпаной и бандитом. )
Зачем мне считаться
шпаной и бандитом —
Не лучше ль податься
мне в антисемиты:
На их стороне
Поддержка и не-
тузиазм миллионов.
На их стороне
хоть и нету законов —
Поддержка и эн-
тузиазм миллионов.
Решил я — и, значит,
кому-то быть битым,
Но надо ж узнать, кто
такие семиты, —
А вдруг это очень
приличные люди,
А вдруг из-за них мне
чего-нибудь будет!
Но друг и учитель —
алкаш в бакалее —
Сказал, что семиты —
простые евреи.
Да это ж такое
везение, братцы,
Теперь я спокоен —
чего мне бояться!
Я долго крепился,
ведь благоговейно
Всегда относился
к Альберту Эйнштейну.
Народ мне простит,
но спрошу я невольно:
Куда отнести
мне Абрама Линкольна?
Средь них — пострадавший
от Сталина Каплер,
Средь них — уважаемый
мной Чарли Чаплин,
Мой друг Рабинович,
и жертвы фашизма,
И даже осново-
положник марксизма.
Но тот же алкаш
мне сказал после дельца,
Что пьют они кровь
христианских младенцев;
И как-то в пивной
мне ребята сказали,
Что очень давно
они Бога распяли!
Им кровушки надо —
они по запарке
Замучили, гады,
слона в зоопарке!
Украли, я знаю,
они у народа
Весь хлеб урожая
минувшего года!
железной дороге
Построили дачи —
живут там как боги.
На всё я готов:
на разбой и насилье.
И бью я жидов —
и спасаю Россию!
=====
Демократия всегда права.
🙂
==
А про неё слыхал слегка
А про неё слыхал слегка,
Что рядом нет уже Санька,
Ну что ж, в неё всегда я верил.
Холодная беспределья эпоха прошла!
========
Вооружен и очень опасен
И не дрожите!
Молясь, вы можете всегда
Уйти от Страшного суда,-
А вот от пули, господа,
Не убежите!
Гром прогремел — золяция идёт,
Что вся Одесса переполнута з ворами
И что настал критический момент
И заедает тёмный элемент.
Во всех притонах пьют не вины, а отравы,
Во всем у городе — убивства и облавы.
Они приказ дают: идти ва-банк
И применить запасный вариант!
Вот мент идёт — идёт в обход,
Губернский розыск рассылает телеграммы,
Что вся Одесса переполнута з ворами
И что настал критический момент
И заедает тёмный элемент.
А им в ответ дают такой совет:
Имейте каплю уваженья к этой драме,
Четыре сбоку — ваших нет в Одессе-маме!
Пусть мент идёт, идёт себе в обход,
Расклад не тот — и номер не пройдёт!
1967
====
Разруха в мозгах!
Ильф и Петров.
=====
Грусть моя, тоска моя (Вариации на цыганские темы)
Шёл я, брёл я, наступал то с пятки, то с носка.
Чувствую — дышу и хорошею.
Вдруг тоска змеиная, зелёная тоска,
Изловчась, мне прыгнула на шею.
Я её и знать не знал, меняя города, —
А она мне шепчет: «Так ждала я. »
Как теперь? Куда теперь? Зачем да и когда?
Сам связался с нею, не желая.
Одному идти — куда ни шло, ещё могу,
Сам себе судья, хозяин-барин.
С виду прост, а изнутри — коварен.
Я не клевещу, подобно вредному клещу,
Впился сам в себя, трясу за плечи,
Сам себя бичую я и сам себя хлещу,
Так что — никаких противоречий.
Одари, судьба, или за деньги отоварь! —
Буду дань платить тебе до гроба.
До чего ж живучая хвороба!
Поутру не пикнет — как бичами ни бичуй.
Ночью — бац! — со мной на боковую.
С кем-нибудь другим хотя бы ночь переночуй!
Гадом буду, я не приревную!
=====
Реакционеры,
и рейдеры, ещё
непонимание тотальное вокруг,
О, как мне надоели подковёрные интриги,
политиканство, и жульё!
=====
Дорожный дневник — Часть II — (Жил-был один чудак. )
Жил-был один чудак,
Он как-то раз, весной,
Сказал чуть-чуть не так —
И стал невыездной.
А может, что-то спел не то
По молодости лет,
А может, выпил два по сто
С кем выпивать не след.
Письмо не отправлял
Простым и заказным
И не подозревал,
Что стал невыездным.
Да и не собирался он
На выезд никуда —
На сплетни он махнул
Свободною рукой,
Сидел и в ус не дул
Чудак невыездной.
Без спущенных забрал,
Подписку о невыезде
Никто с него не брал.
Он в карточной игре
Зря гнался за игрой —
Всегда без козырей
И вечно «без одной».
И жил он по пословице:
Хоть эта масть не та —
Всё скоро обеззлобится
И встанет на места.
И он пером скрипел
То злее, то добрей,
Писал себе и пел
Про всяческих зверей:
Что, мол, приплыл гиппопотам
С Египта в Сомали —
Хотел обосноваться там,
Но высох на мели.
И строки те прочлись
Кому-то поутру —
И, видимо, пришлись
С утра не по нутру.
Должно быть, между строк прочли,
Что бегемот — не тот,
Что Сомали — не Сомали,
Что всё наоборот.
Прочли, от сих до сех
Разрыв и перерыв,
Закрыли это в сейф,
И все — на перерыв.
Чудак пил кофе натощак —
Такой же заводной,
Но для кого-то был чудак
Уже невыездной.
Пришла пора, а то
Он век бы не узнал,
Что он совсем не то,
За что себя считал.
И после нескольких атак,
В июльский летний зной
Ему сказали: «Ты, чудак,
Давно невыездной!»
Другой бы, может, и запил,
А он — махнул рукой!
Что я? Когда и Пушкин был
Всю жизнь невыездной!
Если умру считайте меня :
космо-
политом.
И не поминайте лихом.
Другие статьи в литературном дневнике:
Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+
Вертеться на пупе что значит
Владимир Высоцкий родился в Москве в 1938 г.
Его артистическая деятельность известна по спектаклям, кинофильмам, по рецензиям на эти постановки. В настоящее время он ведущий актер театра на таганке. Он является одним из создателей поэтического театра. Его исполнение поэтических произведений, его манера чтения общепризнаны. их отличает современность, гражданственность и глубокое понимание авторского замысла.
Но в данном случае речь пойдет о другой стороне его творческой деятельности — о его песнях. Он сочетает в одном лице и поэта, и композитора, и исполнителя. Редкий и счастливый дар, где все трое в высшей степени профессиональны и как нельзя лучше подходят друг другу.
Началось это давно. вспомним москву 60-тых годов… московские дворики, коммунальные квартиры… амнистии… и парень с гитарой, который может не только петь и играть, но и сочинять песни. И он их пишет, пишет много. Песни подхватываются в компаниях… Сначала наивные, мальчишеские, временами под блатные, но очень самобытные и талантливые. Блатной фольклор… Он опоэтизировал его… Это юность. Но он сделала в этом жанре столько, сколько до него и сделано не было.
Годы идут. Он взрослеет, размышляет. Но он не может не петь… И появляются прекрасные песни на близкую еще военную тему, песни гражданские о жизни. Он уже выходит на эстраду. Но надо еще многое доказывать и бороться за свои песни. Время идет… И вот его уже просят написать песни по заказу для спектаклей, для кинофильмов. Его признали. На его концерты попасть не так просто.
Известность по Союзу его очень велика. Очень разнообразна и аудитория слушателей и по составу и по годам. Его творчест во да и жизнь обрастают даже мифическими наслоениями… «ведь ходят слухи…». Многие песни или отдельные выражения и слова стали приобретать «народный» характер, так как их авторство теряется.
Записи с его песнями крутятся на магнитофонах, слушаются… они вызывают и настоящий непосредственный, искренний смех (у него много комедийных песен) и заставляют задумываться…
А за песнями стоит наш современник, молодой человек, с очень здоровым чувством юмора, присущим нашей эпохе, чело век с убеждениями, размышляющий. он многое понял, ему есть, что сказать и есть силы бороться за свои убеждения.
В пору зрелости художник всегда знает цену своему искус ству. Он вполне обладает уверенностью и равновесием, той си лой над самим собой, которая необходима для создания в твор ческом напряжении произведений большой внутренней сложности и глубины.
«Мужественные, зычные интонации…» — так пишут о нем в прессе (правда, мало и редко). «Крепко поет…» — так говорят о нем. Говорят все и даже младшее поколение поющих ребят, но затихающих, как только они услышат его записи, поколение, которое в наше время избаловано целой волной и гитар, и певцов, и пр…
Принимают его и понимают многие по-разному. Одним, например, больше нравятся сказки… (мол, такие песни никто больше не пишет и не поет — только высоцкий), другим — более серьезные песни (смотрите, как прекрасно, и Высоцкий может… как все).
Он на виду. Идут вокруг разговоры и слухи о его личной жизни. но это ведь разговоры… а попробуйте написать около 250 песен. ему некогда, ему надо работать, ему еще многое надо сделать:
Он уже их раздвинул в своих песнях и своими песнями. Но никог да не надо забывать, что за ними стоит не песенная машина, а только чувствующий поэт. И к нему с полным правом можно отнести слова его старшего современника:
Вот уж восемь лет исполнилось нашему театру, в котором я работаю со дня его основания. Организовался он на месте старого театра, который назывался «Театр драмы и комедии», а сейчас он называется просто — «Театр на Таганке». Но за этим «просто» стоят многие годы нашей работы. В старое помещение пришла группа молодых актеров во главе с Юрием Петровичем Любимовым. Он бывший актер вахтанговского театра, известный актер. Он преподавал в Щукинском училище и на выпускном курсе этого училища сделал спектакль «Добрый человек из Сезуана». По тому времени, девять лет назад, это произвело впечатление разорвавшейся бомбы. Этот спектакль был без декораций, сделан в условной манере, очень интересный по пластике, там, например, очень много музыки, которую написали актеры с этого курса, там было много и так называемых «зонгов».
Первая линия и очень большая в театре — это поэтическая. Дело в том, что поэтический репертуар после 20-ых годов, когда была «Синяя блуза», «Кривое зеркало» и т. д., был забыт. И вот мы стали пионерами, чтобы возобновить этот прекрасный жанр по этического театра.
Началось это с пьесы, или лучше сказать, с поэтического пред ставления по произведениям Андрея Вознесенского. Называется это произведение «Антимиры». Мы играли его уже около 500 раз. Сдела ли мы эту работу очень быстро, за три недели. Половину спектакля играли мы, а потом сам Вознесенский, если он не был в отъезде (он все время уезжает, больше всего на периферию — в Америку, в Италию…). Но когда он возвращается оттуда, бывают такие спектакли, когда он принимает участие в наших представлениях, в основном юбилейных (100, 200, 300, 400…). Он пишет новые стихи, читает их так что, кому повезет, могут застать поэта в нашем театре.
Вообще дружба с поэтами у нас большая.
И вторым поэтическим спектаклем был спектакль «Павшие и живые» о поэтах и писателях, которые участвовали в Великой Отечественной войне. Некоторые из них погибли, другие остались живы, но взяты именно те произведения, где отразилась военная тематика.
Потом был спектакль «Послушайте Маяковского» по произведениям Маяковского. Пьесу эту написал уже актер нашего театра Веня Смехов.
После этого драматическая поэма Есенина «Пугачев», которую пытались ставить многие из режиссеров, включая Мейерхольда, но как-то не получалось при живом авторе. Это было сложно. Автор не разре шал переделывать ни одного слова. Есенин был человек скандальный в смысле своего творчества. Он никогда не допускал переделывать даже… на секунду, он ничего не разрешал. И они не поставили… ну, вот, у нас этот спектакль идет уже несколько лет подряд.
Сейчас мы приступили к репетициям над пьесой по поэме Евтушенко «Послушай, Статуя Свободы». Начинаем также работу над пьесой о Пушкине, написанной нашим главным режиссером Ю. П. Любимовым в содружестве с собственной супругой Людмилой Васильевной Целиковской.
Вот видите, мы варимся в собственном соку, и когда спрашивают — уйду ли я из театра на эстраду или в кино, я могу абсолютно серьезно сказать — «нет». Этого никогда не произойдет, потому что работа в театре очень интересна и по собственному желанию из нашего театра никто никогда не уходил. Ну, если попросят, то ухо дят, но неохотно. И вторая линия, начавшаяся со спектакля Брехта, это — гражданст венная тематика. В очень яркой форме она развивалась в спектакле «10 дней, которые потрясли мир», который стал нашей классикой. Большинство знает этот спектакль, он очень известен в Москве. Начинается он еще на улице — это знамена висят на театре, выходят актеры театра в одежде революционных матросов и солдат, и перед театром многие из них с гармошками, с балалайками поют песни. У нас здесь рядом станция метро, поэтому много народа, люди останавливаются, интересуются в чем дело и, когда узнают, то создается такая атмосфера тепла, юмора и веселья около театра. Отчего это? Ленин сказал, что «революция — праздник угнетенных и эксплуатируемых», и все это представление «10 дней, которые потрясли мир» по книге Джона Рида сделаны как праздник.
Через десять лет
Ещё бы не бояться мне полётов,
Когда начальник мой Е.Б. Изотов,
Жалея вроде, колет, как игла:
«Эх! — говорит. — Бедняга!
У них и то в Чикаго
Три дня назад авария была».
Хотя бы сплюнул: всё же люди — братья,
И мы вдвоём, и не под кумачом…
Но знает, чёрт, и так для предприятья
Я — хоть куда, хоть как и хоть на чём.
Мне не страшно, я — навеселе,
Чтоб по трапу пройти, не моргнув,
Тренируюсь, уже на земле
Туго-натуго пояс стянув.
Но, слава богу, я не вылетаю —
В аэропорте время коротаю
Ещё с одним, таким же, — побратим!
Мы пьём седьмую за день
За то, что все мы сядем,
И, может быть, — туда, куда летим.
Пусть в ресторане не дают навынос,
Там радио молчит, там благодать —
Вбежит швейцар и рявкнет: «Кто на Вильнюс!
Спокойно продолжайте выпивать!»
У автомата — в нём ума палата —
Стою я, улыбаюсь глуповато.
Он мне такое выдал, автомат.
Невероятно: в Ейске
Почти по-европейски —
Свобода слова, если это мат.
Мой умный друг к полудню стал ломаться,
Уже наряд милиции зовут —
Он гнул винты у ИЛа-18
И требовал немедля парашют.
Я приятеля стал вразумлять:
«Паша! Пашенька! Паша! Пашут!
Если нам по чуть-чуть добавлять,
Так на кой-тебе шут парашют!»
Мы от его рассказа обалдели.
А здесь всё переносят, и не зря,
Все рейсы за последние недели
Уже на тридцать третье декабря.
Я напрасно верчусь на пупе,
Я напрасно волнуюсь вообще:
Если в воздухе будет ЧП —
Приземлюсь на китайском плаще.
Но, смутно беспокойство ощущая,
Припоминаю: вышел без плаща я!
Ну что ж ты натворила, Кать, а Кать!
Вот только две соседки
С едой всучили сетки…
А сетки воздух будут пропускать!
…Прослушал объявление! но я бы
Уже не встал — теперь не подымай.
Вдруг слышу: «Пассажиры за ноябрь!
Ваш вылет переносится на май».
Зря я дёргаюсь: Ейск не Бейрут —
Пассажиры спокойней ягнят,
Террористов на рейс не берут,
Неполадки к весне устранят.
Считайте меня полным идиотом,
Но я б и там летал Аэрофлотом!
У них — гуд бай — и в небо, хошь не хошь.
А здесь — сиди и грейся:
Всегда задержка рейса,
Хоть день, а всё же лишний проживёшь.
Мы взяли пунш и кожу индюка — бр-р!
Теперь снуём до ветру в темноту:
Удобства — во дворе, хотя декабрь
И Новый год летит себе на ТУ.
Друг мой честью клянётся спьяна,
Что он всех, если надо, сместит.
«Как же так? — говорит. — Вся страна
Никогда никуда не летит!»
А в это время гдей-то в Красноярске,
На кафеле рассевшись по-татарски,
О промедленье вовсе не скорбя,
Проводит сутки третьи
С шампанским в туалете
Сам Новый год — и пьёт сам за себя.
Помешивая воблою в бокале,
Чтоб вышел газ — от газа он блюёт, —
Сидит себе на аэровокзале
И ждёт, когда наступит новый год.
Но в Хабаровске рейс отменён,
Там надёжно застрял самолёт…
Потому-то и новых времён
В нашем городе не настаёт.
Варианты «Гербарий»
Варианты 1 куплета:
Лихие карбонарии,
Закушав водку килечкой,
Спешат в свои подполия
Налаживать борьбу.
Лихие пролетарии,
Закушав водку килечкой,
Спешат в свои подполия
Налаживать борьбу.
Сухие карбонарии,
Закушав водку килечкой,
Спешат в свои подполия
Налаживать борьбу.
Корячусь я на гвоздике,
Но не меняю позы.
Кругом жуки-навозники
И мелкие стрекозы,
Варианты 7 куплета:
Себя в большой постели,
Но подо мной подписано:
«Невиданный доселе».
И я представляю мысленно
Себя в большой постели,
Но подо мной написано:
«Невиданный доселе».
Варианты 9 куплета:
В лицо ль мне дуло, в спину ли,
В бушлате или в робе я —
Тянулся, кровью крашенный,
Как звали, к шалашу.
В лицо ль мне дуло, в спину ли,
В бушлате или в робе я —
Стремился, кровью крашенный,
Как звали, к шалашу.
Вариант 11 куплета:
Оформлен, как на выданье,
Стыжусь, как ученица,—
Что лучше подчиниться,
Вариант 12 куплета:
А бабочки хихикают
На странный экспонат,
Сороконожки хмыкают
И куколки язвят.
Варианты 13 куплета:
Ко мне гурьбою движутся
Мои собратья прежние
Двуногие, разумные —
Гляди, вон, два пишут — три в уме.
Ко мне гурьбою движутся
Мои собратья прежние
Двуногие, разумные,
Два пишут — три в уме.
Вариант 15 куплета:
«Итак, с ним не налажены
Контакты, и не ждём их,—
Вот потому он, гражданы,
Вариант 16 куплета:
Мышленье в ём не развито,
И вечно с ним ЧП,
А здесь он может разве что
Вертеться на пупе».
Вариант 17 куплета:
Берут они не круто ли?!
Меня ж нашли не во поле!
Ошибка это глупая —
Увидится изъян,
Вариант 19 куплета:
Нет, не ошибка — акция
Свершилась надо мною,
Чтоб начал пресмыкаться я
Вниз пузом, вверх спиною.
Варианты 21 куплета:
Слушай, а может, всё провертится
И соусом приправится.
В конце концов, ведь досочка —
Слушай, а может, всё провертится
И соусом приправится.
В конце концов, ведь досточка —
Не плаха, говорят,
А может, всё провертится
И соусом приправится.
В конце концов, ведь досочка —
Не плаха, говорят,
Вариант 22 куплета:
Всё слюбится да стерпится:
Мне даже стали нравиться
Молоденькая осочка
И кокон-шелкопряд.
Вариант 23 куплета:
Да, мне приятно с осами —
От них не пахнет псиной,
Средь них бывают особи
И с талией осиной.
Варианты 24 куплета:
Родится что-нибудь
Такое, что из локонов
И что имеет грудь.
Да кстати, вдруг из коконов
Родится что-нибудь
Такое, что из локонов
И что имеет грудь.
А кстати, вдруг из коконов
Родится что-нибудь
Такое, что из локонов
И что имеет грудь.
Вариант 29 куплета:
Паук на мозг мой зарится,
Клопы кишат — нет роздыха,
Невестой хороводится
Красавица-оса.
Варианты 31 куплета:
В мозгу моём нахмуренном
Страх льётся по морщинам:
А что мне будет сыном.
В мозгу моём нахмуренном
Страх льётся по морщинам:
Мне станет шершень шурином —
А что мне станет сыном.
Вариант 36 куплета:
Но кто спасёт нас, выручит,
Кто снимет нас с доски?!
За мною — прочь со шпилечек,
Сограждане жуки!
Вариант 37 куплета:
Как всегда в истории,
Мы разом спины выгнули;
Хоть осы и гундосили,
Варианты 39 куплета:
Скандал потом уляжется,
Зато у нас все дома
И поживают, кажется,
Скандал потом уляжется,
Зато у нас все дома
И поживают, кажется,
Уже не насекомо.