в путь так в путь сказал джентльмен проваливаясь в пропасть автор
В путь так в путь сказал джентльмен проваливаясь в пропасть автор
— У вас есть поблизости корабль? — обрадовался лейтенант. — Где он бросил якорь?
— Нет, у меня лодка, но очень хорошая. Я на ней путешествую девятый месяц!
— Только лодка? — простонал шевалье.
— А что, есть другие варианты?
— Что ж, лодка так лодка, — смирился шевалье.
— Похороним вашего товарища, перенесем запасы еды и спиртного, и в путь, мне не привыкать! Целый год только и делаю, что скитаюсь! — А про себя Строганов подумал: «В путь так в путь, как сказал джентльмен, проваливаясь в пропасть».
— А вы знаете, куда плыть, полковник? — спросил лейтенант. — В каком направлении? Где ваша Большая земля?
— Все очень просто. Держим курс на север, в Россию! Вы согласны, лейтенант? Впрочем, можете оставаться, командуйте гарнизоном, защищайте вашу колониальную территорию. — И Сергей добавил по-русски: — Колхоз — дело добровольное.
— О, конечно. С удовольствием поплывем с вами. Русские медведи намного менее опасны, чем кровожадные аборигены. О, Россия! Икра! Водка! Женщины! Цыгане, казаки, снег, мороз! Отдохнем, а затем отправимся в милую Францию.
— Вы ведь говорили, что по рождению не аристократ, милейший лейтенант? — уточнил Сергей.
— Да, я из простых, — развел руками Фрапен. — Уже говорил, что мои родственники негоцианты, виноградари и виноделы. Как раз третье сословие, и, увы, не имею никакого титула. Аристократ и дворянин среди нас только шевалье.
— Тогда я не советую месье де Брожаку стремиться домой. Лучше вам, шевалье, поступить на русскую службу. А вам повезло, Симон! Отсутствие титула теперь не «увы», а счастье. Сможете спокойно вернуться домой и восстановиться во флоте. Путь у нас долгий, все расскажу во время плавания. Можно посмотреть на могилу Лаперуза? Мне искренне жаль столь выдающегося путешественника, землепроходца и флотоводца, Лаперуз был одним из лучших сыновей французского народа. Примите мои глубочайшие соболезнования по поводу его кончины и гибели других членов экипажей ваших судов.
— Спасибо, месье полковник. Действительно, Лаперуз был великим человеком! Но сейчас к его могиле идти опасно. Могут напасть дикари. Лучше мы его здесь, в форте, помянем! — предложил лейтенант.
Сергей кивнул, а сам подумал: «Если бы Лаперуз не утонул, то, возможно, разбил бы адмирала Нельсона. Тогда Франция пришла бы в Россию не только с шестисоттысячной армией по суше, но и с армадой кораблей по морю. Как знать. »
Да, судьба не позволила Лаперузу стать великим военным флотоводцем, но в памяти людей он останется выдающимся мореплавателем, первооткрывателем! Его имя будет известно всему миру, о нем будут писать в школьных учебниках, слагать песни и снимать фильмы.
ПОСЛЕДНЯЯ БИТВА ФРАНЦУЗСКОГО ГАРНИЗОНА
Из большой винной бочки вышибли пробку, наполнили кружки мадерой. Французский лейтенант провозгласил тост за русского гостя, Строганов ответил встречным: «За франко-русскую дружбу». Выпили под громкое и дружное «Виват!». Лейтенант знаками велел юнге Гийому наполнять кружки и подавать мужчинам. Так продолжалось десять минут — восторженные восклицания, хлопанье по плечу, дружеские объятия и смех. Затем хмель ударил в головы, языки развязались, и началась похвальба, хвастливые россказни о подвигах на суше, на море и на любовном фронте.
Сергей больше помалкивал, чтобы не сболтнуть чего лишнего и не выдать себя. Вот если бы он стал рассказывать о машинах, самолетах, телефонах, бытовой технике, о компьютерах и прочих достижениях цивилизации, то, естественно, возникли бы вопросы — что это такое? А объяснения породили бы только новые вопросы.
Французы хвастались вовсю, распушили хвосты, как павлины: и кто кого перепьет, и сколько у кого было женщин, и по скольку раз за ночь они в состоянии сделать «это», о шумных оргиях, карнавалах, буйстве в портовых кабаках и прочих забавных вещах. Невероятные истории и байки по ходу изложения обрастали новыми, еще более фантастическими подробностями.
Мадера текла рекою, и когда подставлять кружки к отверстию всем надоело, юнга просто сорвал с бочки крышку. В дальнейшем участники застолья черпали вино кружками, как воду, запивая им жаренное на огне мясо, болтали, перебивая друг друга, вновь жарили мясо убитого кабана и вновь пили.
На остров опустилась черная тропическая ночь, и чтобы во мраке различать лица друг друга, матросы зажгли факелы. Такие же факелы запалили по углам форта, установив на стенах, чтобы дикари не подкрались в темноте и не смогли внезапно напасть.
Время от времени мальчишка Гийом отползал в сторону, блевал, возвращался и продолжал пить наравне с другими, стараясь не отставать от взрослых мужчин. В конце концов гарнизон дошел до кондиции невменяемости. Моряки бродили внутри форта, точно овцы в загоне, натыкались на стены, падали, поднимались, снова падали.
Пили не только вино. Вспомнили о наличии более крепких напитков, и вино уступило место благородному коньяку. Начали с маленьких стаканчиков, затем стали наливать коньяк в кружки из-под вина. Жаль, но на острове не было ковшика. Такого замечательного коньяка Сергей в своей жизни еще не пил, ни «Мартель», ни «Курвуазье», ни «Камю» этому старому напитку в подметки не годились. А может быть, так только казалось после долгих скитаний и употребления самопального бормотушного «Антифриза».
В общении с моряками французские слова Серега перемежал с английскими, а когда он не мог подобрать нужное, переходил на русский язык. В основном матерный. Причем, что любопытно, французы понимали все эти замысловатые выражения.
Самоход на 9 мая
Май – мой любимый месяц. На деревьях зеленеет листва, листья ярко зеленые, еще не успевшие побывать под палящими лучами летнего солнца, тихо трепещут под легким дуновением ветра. Воздух чист и свеж, он не утратил еще свежести марта и вместе с тем приобрел теплоту лета, цветение деревьев и трав наполняет его восхитительным ароматом. Распустившаяся сирень вместе с белыми хлопьями яблонь, делают окружающий пейзаж удивительно праздничным и нарядным. Земля как будто устала нести рабочую одежду серого льда и грязи, переодевшись в праздничный бело-зеленый наряд. В мягких весенних сумерках весело зажигаются цветные огоньки окон, и их свет вместе со светом уличных фонарей играет бликами в кронах деревьев.
На душе у меня тоже весна. Не знаю от чего, может оттого, что я родился весною, но в это время мне хочется чего-то нового и неизведанного, военная форма начинает меня тяготить. Я, как зверь, которого посадили в клетку, начинаю смотреть сквозь решетку ограды на волю. За оградой училища раскинулся целый мир, в который мы совершаем лишь набеги, в редкие наши увольнения. Зимой это все воспринимается вполне нормально, наверное, потому, что уральские морозы, которым я могу противопоставить лишь военную форму одежды, не дают повода лишний раз появиться в городе. Весной все иначе…. Теплый весенний воздух пьянит не хуже вина, с сердца как бы скидывается железный щит, раннее оберегавший мои чувства от внешнего вмешательства и они, воспользовавшись нежданной свободой, начинают бродить в молодом организме как алкоголь, обостряя все чувства и ощущения. Сердце, как бы открывается для тепла и любви. Женский смех из-за забора заставляет голову мгновенно поворачиваться в том направлении, откуда он слышен. Я безошибочно начинаю выделять из топота сотен ног, обутых в кирзовые сапоги, постукивание женских каблучков где-нибудь позади меня. Двадцать один год и весна, что может быть прекраснее этого? Меня безумно тянет на волю, подальше от серой казарменной жизни, туда, где живет моя любимая.
Наш Пиквикский клуб
Глядя сегодня на «закат Европы», на те печальные события, которые свидетельствуют о том, что Западная цивилизация, похоже, подошла к финальной стадии своего развития, все чаще вспоминаешь стихи гениального поэта Юрия Кузнецова:
Память
— Отдайте Гамлета славянам!
Кричал прохожий человек.
Глухое эхо за туманом
Переходило в дождь и снег.
Но я невольно обернулся
На прозвучавшие слова,
Как будто Гамлет шевельнулся
В душе, не помнящей родства.
И приглушенные рыданья
Дошли, как кровь, из-под земли:
— Зачем вам старые преданья,
Когда вы бездну перешли?!
Ещё в конце 1970-х годов гениальный поэт предвидел то, что творится с Европой сегодня, её духовную деградацию он выразил словами «вы бездну перешли». А если перешли бездну, то для того, чтобы не пропало все то великое наследие Европы, надо его кому-то передать (зачем вам древние преданья?). Вот это и предлагает поэт «отдать славянам» — Гамлет как символ всего духовного, культурного и прочего наследия Европы.
Надо сказать, что славяне, то есть, в данном случае – мы, русские – давно уже освоили культурное наследие Европы. И вот сегодня мне хочется вспомнить любимейшего моего английского писателя Диккенса, и превосходный спектакль по его произведению «Пиквикский клуб», поставленный уже очень давно в Московском Художественном Академическом театре. Ах, что это за чудо! Спектакль – праздник, спектакль сказка! Как замечательно, что в советские годы его часто можно было услышать по Всесоюзному радио. Поставлен он ещё в 1935 году, а записан на плёнку годах этак в 1950-х. Сценаристам пришлось изрядно потрудиться, чтобы толстенный роман Диккенса «втиснуть» в пьесу, которая идёт 2,5 часа. Спектакль, как и сам роман, получился густонаселённым – полтора, или два десятка действующих лиц. Почти все роли исполняют крупнейшие актёры. Как всегда во МХАТе, данная постановка представляет собой прекрасный ансамбль, где трудно выделить кого-ибо одного: каждая роль, от главных до самых маленьких звучит в унисон с основным настроением спектакля. А это настроение можно бы было выразить фразой «добро побеждает зло». Ведь главная мысль, сверхзадача – именно эта. Можно сказать, что это главная мысль вообще всей мировой литературы, иначе зачем она нужна? А на протяжении всего спектакля каких только мы не увидим (услышим) приключений, испытаний, сколько раз мы будем возмущаться, волноваться, смеяться, и даже хохотать от души! Диккенс – большой мастер на эти штуки, а вместе с ним и МХАТ – ведь, как уже говорилось выше, мы – достойные наследники «древних преданий» Европы, если не сказать даже громче!
Взять хотя бы самого главного героя в исполнении Владимира Грибкова: это своеобразная пародия на Дон Кихота. Мистер Пиквик всегда благороден, честен, порывист, то вместе с тем доверчив и наивен. От этого он попадает во всевозможные «истории», что является неисчерпаемым источником юмора Диккенса. Но, невзирая на эти нелепости, мы любим Мистера Пиквика – Грибкова, сочувствуем ему. Мало того, мы начинаем понимать, что благодаря таким пиквикам наш мир и не рухнул ещё окончательно, что мы-то ещё «не перешли бездну». Рядом с этим Дон Кихотом есть и свой Санчо Панса – гениальный Анатолий Кторов исполняет Сэма Уэллера столь блистательно, что другого трудно себе и представить. Думаю, что он больший англичанин, чем даже если бы его играл английский актёр. Эта роль – одна из вершин творческой биографии Кторова. Чего только стоят его фразочки: «Ну, как Вы себя чувствуете – как сказал джентльмен, застав в будуаре своей жены другого джентльмена», или «В путь, так в путь – как сказал джентльмен, проваливаясь в прорубь». Как он ухаживал за служанкой Мери из Дингли-Деля – этот каскад юмора, остроты ума, жизнелюбия, пылкой влюблённости просто не передать словами!
Владимир Грибков — Пиквик
А каков пройдоха Джингль в исполнении блистательного Павла Массальского. Этот нищий шаромыжка, почти бомж, корчит из себя делового человека, заигрывает с дамами, добиваясь их расположения. Он как бы антипод мистера Пиквика. У него есть и слуга-антипод Сэма – Иов Троттер, такой же плут и пройдоха. Когда он ради получения денег соблазняет бежать с ним старую деву Рахиль Уордль, мистер Уордль, брат соблазнённой «девицы» «накрывает» их в гостинице, то Джингль заявляет: «Моя невеста сама может принять решение с кем ей остаться, ей уже больше 21 года!» На что язвительный Уордль парирует: «Больше 21 года! Ей больше 41 года! Подожди немного – стукнет 50!»
Старая, глухая миссис Уордль в исполнении легендарной Анастасии Платоновны Зуевой настолько глуха, что всегда неправильно понимает даже то, что ей кричат на ухо три раза, от чего тоже возникают всевозможные комические ситуации!
Особенно любил Диккенс, хорошо знавший английскую юриспруденцию, изображать негодяев-адвокатов. Вот и здесь, в этом шедевре есть такие два проходимца: Додсон и Фогг. Уж они из кожи вылезут, чтобы содрать денег с клиента и с его жертвы, а самим чтобы выйти сухими из воды, да ещё и с барышом.
В этом спектакле, как уже говорилось, огромное количество персонажей, множество сюжетных линий, которые начинаются, завязываются, пересекаются, а к концу спектакля понемногу все эти клубки распутываются. Всё заканчивается хорошо, все свободны, все довольны, молодые пары одна за другой женятся, зло наказано, но наказано так, что не очень сильно – ведь и злодеи оказываются не такими уж страшными, а всего лишь жалкими, как тот же Джингль с Троттером, или миссис Бардль, и Диккенс, а вместе с ним и мы их уже перестаём ненавидеть, а начинаем жалеть. И это тоже признак высокой литературы. Не даром Диккенса называют «самым христианским писателем Европы»: его произведения очищают и умягчают сердца, наполняя их добрым юмором. А уж такой гениальный спектакль, как этот, МХАТовский делают героев и совсем нашими, родными!
И я вслед за Юрием Кузнецовым могу повторить: «Отдайте Гамлета, а заодно и Пиквика славянам. Мы его сумеем сберечь, даже если у вас не получилось!».
Конечно, эта небольшая заметка – лишь затравка, призыв к публике послушать этот гениальный спектакль. Его не пересказать словами, не хватит никакого времени, да это и ни к чему. Надо лишь набрать в интернете: «МХАТ Пиквикский клуб», найти аудиозапись этого шедевра и наслаждаться целых 2,5 часа!
P.S. Несколько цитат:
«Один мой знакомый тоже уверял меня, что абсолютно здоров, а вечером я уже вскрывал его» — Боб Сойер.
«Вот теперь всё в порядке — как сказал король, отрубив головы членам парламента».
«Ну, как вы себя чувствуете? — как сказал джентльмен, застав в будуаре своей жены другого джентльмена».
«В путь, так в путь! — как сказал джентльмен, проваливаясь в прорубь» — Сэм Уэллер.
«Пиквикский клуб», Диккенс.
Вадим Грачев
ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ:
В путь так в путь сказал джентльмен проваливаясь в пропасть автор
Английский реализм.
Чарльз Диккенс (1812-1870)
Лучший, самый известный, по-настоящему любимый английский писатель. При жизни ему досталась огромная слава, он разбогател благодаря литературе.
Жизнь.
Самое интересное в жизни Диккенса то, что у него было 9 детей. Тем не менее семейная его жизнь не сложилась, жену он по-настоящему не любил. Когда дети выросли, они разошлись. Диккенс влюбился в молодую красавицу, с которой тоже не был счастлив, она скорее позволяла себя любить, уважала знаменитого писателя, чем любила его. Так что последние годы его жизни были довольно печальны. Очень много Диккенс ездил по Англии (а также по Америке, где был тоже очень популярен) с публичными чтениями своих произведений, которые имели огромный успех.
Вообще надо сказать, что Диккенс писатель очень оригинальный, принципиально не похожий на других писателей 19 века, есть что-то необычное в самой его манере писать, видеть мир, какие-то особенные интонации, что-то малоуловимое, какая-то магия. По сравнению с ним остальные писатели похожи друг на друга. Кто не читал Диккенса, тот многое потерял, потерял ещё одну краску в восприятии жизни.
Основные особенности творчества Диккенса.
1) Необыкновенное богатство и разнообразие необычных человеческих типов и характеров среди его персонажей. Многие из них наделены какими-то странными чертами, привычками, особенностями поведения, речи, одежды. Короче говоря, среди персонажей Диккенса много странных, необычных людей, за которыми интересно наблюдать, что бы они ни делали. Интерес появляется от одного их присутствия в действии. Более того, основной интерес произведений Диккенса держится как раз на них, а не на сюжете, они самое интересное у Диккенса.
Некоторые из персонажей Диккенса необычны настолько, что кажутся нереальными, гротесковыми, фантастическими фигурами. Например, мистер Гримуиг из «Приключений Оливера Твиста», он подкреплял чуть ли не каждое своё заявление выражением готовности съесть свою собственную голову (если это не так, я готов…). Это было весьма странно, «ибо, если даже допустить, что наука достигнет той ступени, когда джентльмен сможет съесть свою собственную голову, если он того пожелает, голова мистера Гримуига была столь велика, что самый сангвинический человек вряд ли мог питать надежду прикончить её за один присест, даже если совершенно не принимать в расчёт очень толстого слоя пудры (на волосах)».
2) Юмор, ирония постоянно сопровождают повествование. Описываются смешные люди, смешные ситуации. Диккенс – мастер комической фразы, когда становится смешно просто от особого сочетания слов. Например, в «Больших надеждах» мистер Покет оказался один на один со своими многочисленными детьми. «Несколько минут мистер Покет, взъерошив волосы и ещё более озабоченно сдвинув брови, смотрел на детей, словно стараясь понять, как случилось, что они живут и столуются в его доме, и почему Природа не определила их на постой к кому-нибудь другому».
3) Доброта и сердечность. Диккенс очень добрый, сердечный, простой, искренний человек и писатель. Быть может, он самый добрый писатель мировой литературы. Основная идея всех его произведений – проповедь доброты, сердечности, человечности, открытости одного человека другому человеку, преодоление того, что разделяет людей – гордости, тщеславия, скупости, излишней практичности, холодности, бесчувственности, замкнутости. Диккенс сам как писатель очень открыт, эмоционален, в каждом его произведении чувствуется, что он любит людей.
Причём, предпочтение отдаёт людям простым, бедным, необразованным, грубоватым, но сохранившим душевное тепло. Диккенс, как и многие писатели 19 века, считал, что деньги, богатство портят человеческую душу.
4) Главная ценность для Диккенса – это семья. Настоящая семья много дороже богатства, карьеры, славы и т.д. Он нарисовал в своих произведениях множество идеальных семей, в основном это семьи бедняков. Нет для него ничего лучшего в жизни, чем когда вся семья, всегда большая, собирается после трудового дня возле тёплого камина за большим столом ужинать. Вот для него счастье, в отличие, скажем, от Стендаля. Смысл жизни для Диккенса заключался в любви к людям, своим ближним. У Диккенса были идеалы, которые разделяли большинство самых обыкновенных англичан, нет никакого сомнения, что он именно поэтому имел такую огромную славу.
5) Огромную роль в творчестве Диккенса играют дети. Дети обязательно, так или иначе, есть в каждом его романе. Дети обладают детской наивностью и открытостью, которую он считал важнейшим человеческим качеством. Именно образы детей, описание их страданий, из беззащитности, с точки зрения Диккенса, в большей степени должны способствовать смягчению взрослых сердец.
6) Диккенс реалист не полностью, он часто отступает от правдоподобия, чтобы произвести большее впечатление, совсем как Гюго. Он часто преувеличивает недостатки людей, он любит описывать людей нетипичных, исключительных, в существование которых верится с большим трудом. Например, в романе «Холодный дом» есть миссис Джеллиби, которая всю свою жизнь посвятила благотворительности в пользу африканских негров, всю без остатка, она только этим и занимается, хотя достоверно неизвестно существуют ли на самом деле эти негры, которым она помогает (иронизирует сам Диккенс), а между тем рядом с ней живут нищие английские рабочие. Более того, у неё есть собственная семья, муж, человек пять детей, дом и всё это она совершенно забросила, дом зарос мусором, слуги воруют, муж и дети ненакормленные, грязные, похожи на бомжей. Описание этого дома дано явно в гротесковых тонах.
7) По сюжету большинство романов Диккенса похожи, в их основе – история жизни нескольких обычных, простых людей, они главные положительные герои, добрые и честные, они попадают сначала в сложное положение, переживают тяжёлые времена, нищету, унижение, гонение, но потом они награждены счастьем за свою доброту и честность. Иногда в центре внимания Диккенса оказывается человек, наделённый отрицательными качествами, но рано или поздно его наказывает жизнь, и он обязательно исправляется.
8) Почти во всех романах Диккенса есть некая тайна, которая раскрывается в конце. Некое загадочное событие, которое случилось давно, но продолжает влиять на жизнь героев. Например, это тайна их рождения. Часто разные герои Диккенса внезапно оказываются весьма близкими родственниками. Такой сюжетный ход очень нравится народу и его используют все популярные писатели. Часто Диккенс использует приём неожиданного получения наследства. Всё это приёмы мелодрамы, простейшие приёмы создания напряжённости, увлекательности сюжета.
Творчество .
Диккенс написал 13 романов, несколько десятков повестей и рассказов, впрочем, они менее значимы. Так вот, как ни печально, как я ни люблю Диккенса, но вынужден признать, что большинство его романов в целом скучны (хотя во всех есть интересные эпизоды). Я вам расскажу о самых известных и самых интересных, что часто не одно и тоже. Даже если романы в целом скучны, о них надо знать.
Творчество Диккенса можно разделить на две части: раннее (приблизительно до 1846 г.) и зрелое.
Ранние произведения более оптимистичны, наивны, менее глубоки и правдивы, более похожи на сказку: добро всегда побеждает. Соответственно зрелые – более печальны, мудры, в них больше отражена сложность и противоречивость жизни. Я, безусловно, предпочитаю зрелые романы, именно они дают представление об оригинальности Диккенса как писателя.
Первое известное произведение Диккенса – юмористический роман «Посмертные записки Пиквикского клуба» (1837). Приключения компании весёлых чудаков во главе с маленьким, толстеньким мистером Пиквиком в маленьких круглых очёчках. В целом роман скучный, интересен образ слуги Пиквика Сэма Уэллера, который то и дело произносит свои знаменитые двухчастные шутки. Например: «Ну что ж, в путь, так в путь! – сказал джентльмен, проваливаясь в прорубь» или «Дело сделано, и его не исправить, и это единственное утешение, как говорят в Турции, когда отрубят голову не тому, кому нужно».
«Жизнь и приключения Николаса Никльби» (1839) – наиболее интересный роман раннего Диккенса 30-40-х годов. Очень традиционный роман.
В своих рождественских повестях Диккенс использует форму сказа, в повестях имитируется устная речь некоего рассказчика, который обращается непосредственно к читателю, это создаёт атмосферу задушевности, искренности. Так же как в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» Гоголя.
Лучшая рождественская повесть Диккенса – «Рождественская песнь в прозе» (1843). Главный герой – жадный бесчеловечный бесчувственный делец, богатей Скрудж. Он любит деньги и презирает людей. Однажды в Рождество к нему являются духи. Сначала дух его умершего друга, такого же скряги, рассказал ему о своих мучениях после смерти (он не мог упокоиться в наказание за жестокость при жизни), далее по очереди Скруджу являлись духи прошлого, настоящего и будущего. Они показали ему его детство и юность, как постепенно он становился жадным и жестоким, показали, как не любят его люди в настоящем, как смеются над ним, он увидел, в какой бедности живёт его работник, которому Скрудж платит гроши, а у него большая семья, Скрудж увидел, как в этой семье дружно и весёло справляют они Рождество. Затем он увидел свои будущие похороны, как все радуются его смерти, и никто не грустит. Увидев всё это, Скрудж расстроился и решил исправиться, стать добрым. В общем приятная сказка.
Зрелые романы. «Жизнь Дэвида Копперфильда, рассказанная им самим» (1850) – самый любимый роман самого Диккенса, роман почти автобиографический и в целом скучный.
«Его сделала мечтателем неискоренимая вера во всё светлое и прекрасное, чего он был лишён в жизни. В доме, где царил расчёт и корысть, эта вера помогла ему вырасти человеком благородным и щедрым. В доме, где не было места ласке и теплу, эта вера помогла ему сохранить доброе и отзывчивое сердце. И она же уберегла его от опасности стать одним из тех жалких нытиков и злобствующих себялюбцев, которые лишь потому, что их собственную узенькую тропку не пересекло ни разу истинное счастье или истинное добро, готовы утверждать, будто ничего такого и нет на божьем свете, а есть только видимость, скрывающая побуждения низкие и мелочные. Сам пребывая в темноте, он умел видеть свет и радоваться за других, кого этот свет озарял».
Весь роман он разгадывает некую тайну, связанную со своим рождением. Оказалось, что его мать ему не мать, она просто взяла на воспитание внебрачного сына её мужа. Кстати, очень многие герои Диккенса внебрачные дети, он защищает от осуждения не только их, но и их родителей. В конце романа Кленэм и Крошка счастливо соединяются.
«Большие надежды» (1861) – лучший роман Диккенса и вообще лучший английский роман 19 века – после «Портрета Дориана Грея». Главного героя зовут Пип, на самом деле Филип Пирип, но из всего этого в детстве он выговаривал только Пип, так его и звали всю жизнь. Он сирота, его воспитывает старшая замужняя сестра, воспитывает «своими руками», как она выражается, раздаёт тумаки направо и налево, также достаётся её мужу добродушному чудаку огромного роста кузнецу Джо. Их взаимоотношения очень смешно описаны. Однажды гуляя по болотам, Пип наткнулся на страшного беглого каторжника, который приказал принести ему еды и напильник, иначе он его съест. Пип очень испугался и принёс всё это. Потом каторжника поймали, и вскоре об этом случае забыли.
Однажды, когда Пип уже вырос и стал кузнецом, у него появился таинственный благодетель, или спонсор. Он получит большое состояние, если бросит свою прежнюю жизнь и прежних друзей, переедет в Лондон и станет джентльменом. Пип очень обрадовался, он подумал, что это мисс Хэвишем, которой он якобы понравился, решила сделать его джентльменом, чтобы женить на Эстелле. Он с радостью бросает тех, кто его по-настоящему любил, и едет в Лондон, становится джентльменом и ждёт своего счастья, у него Большие надежды.
Так он живёт несколько лет, живёт легкомысленно, ничем серьёзным не занимаясь. И его постигает большое разочарование, ни одна его надежда не сбывается: Эстела ему не достаётся, а потом он лишается и обещанных денег, его благодетелем оказался не мисс Хэвишем, а тот самый каторжник, которому он помог в детстве.
Заканчивается всё печально. Пип возвратился в деревню, но и там он теперь лишний. Эстелла назло всем вышла замуж не по любви, потому что не могла никого любить, и была несчастна с ним. В конце жизни и мисс Хэвишем поняла свою страшную ошибку, она всю жизнь жила только ненавистью, местью и погубила свою жизнь, прожила одиноко и бессмысленно, но мало того, она погубила жизнь и Эстеллы, и Пипа.
Всем этим героям – Пипу, Эстеле, мисс Хэвишем не хватало человечности, душевной открытости, человеколюбия. За это они наказаны.
Но всё не так просто, как может показаться. Пип далеко не бесчувственный человек. Он чувствует, что обидел Бидди и Джо, когда легко покинул их, он понимает, что его стремление быть с Эстеллой ни к чему хорошему не приведёт, что она его не любит, понимает, что было бы лучше, если бы он остался простым кузнецом, женился на Бидди, и не ездил бы ни в какой Лондон. Понимает, но сделать ничего не может. Он не мог поступить иначе, потому что по-настоящему, сильно, глубоко любил Эстелу, а Бидди ему только нравилась. Пипа вела его любовь как некая сила, которой он не управлял, но которая управляла им.
На самом деле это роман о трагической безнадёжной безответной иррациональной любви, может быть, в этом его главная сила (здесь, безусловно, проявилась безответная любовь самого Диккенса к холодной красавице). Эта любовь неожиданно сильно прорывается в 44 главе, и почувствовав силу любви Пипа и силу его страданий мисс Хэвишем начинает по-другому смотреть на свою жизнь.
Конечно, всё это не отменяет проповеди человечности, но делает картину мира более сложной и глубокой. Конечно, хотелось бы, чтобы все любили и понимали друг друга, были открыты и не таили бы негативных чувств против друг друга, но дело в том, что очень часто это просто невозможно, что сама жизнь устроена по-другому, трагически, не человек сам управляет своей жизнью, это делают некие независимые от него силы, прежде всего наши собственные страсти. Да, простые человеческие отношения выше, ценнее, чем карьера, успех, богатство, деньги, но любовь выше и сильнее человеческих отношений. Жизнь печальна, и всё происходит именно так, потому что не может произойти иначе.