в 12 веке на руси появляется термин милостник так называли
Неолог. и окказ. Есенина. Часть III
II.9.17.3 Бесприставочные авторские неологизмы и окказионализмы Есенина, образованные суффиксальным путём
II.10.17.3.1 Уменьшительные новообразования
Как скелеты тощих журавлей,
Стоят ощипанные вербы,
Плавя рёбер медь.
Уж золотые яйца листьев на земле
Им деревянным брюхом не согреть,
Не вывести птенцов — зеленых ВЕРБЕНЯТ…
«Пугачев» (1921). Часть III. Осенней ночью.
Окказионализм вербенята поэт образовал от слова верба, сравнив почки этого дерева с золотыми яйцами, из которые как птенцы из яиц выводятся зелёные листья, которые поэт назвал вербенятами по аналогии с ребятами.
Там, где капустные грядки
Красной водой поливает восход,
КЛЕНЁНОЧЕК маленький матке
Зеленое вымя сосёт.
«Там, где капустные грядки…» (1910)
Окказионализм кленёночек в ласкательной форме передаёт поэтический образ детёныша клёна.
В поэме «Анна Снегина» (1925) находим неологизм чаишко как уменьшительное от чай:
Позволь, гражданин, на ЧАИШКО.
[1092]
В стихотворении «Заглушила засуха засевки. » (1914) Есенин существительное туча превратил в уменьшительный окказионализм тучица с целью создания обычно тревожащего, но не так уж и грозного для сельских ребятишек поэтического образа начинающейся грозы с молнией:
На коне — черной ТУЧИЦЕ в санках —
Билось пламя-шлея. синь и дрожь.
И кричали парнишки в еланках:
«Дождик, дождик, полей нашу рожь!»
Сравним с окказионализмом Есенина уменьшительный образ тучи в стихах Лермонтова «Утёс» (1841), в которых поэтический образ тучки ласково отображает некую красавицу, ночующую на груди утёса-великана:
Ночевала ТУЧКА золотая
На груди утёса-великана…
II.10.17.3.2 Увеличительные новообразования
Чиркнул царь КИНЖАЛИЩЕМ локоток,
Расчеркнулся и зажал руку в полу.
«Марфа Посадница» (1914)
Следует сказать, что и до Есенина было известно слово кинжалище, но как диалектизм северно-русского крестьянина, известный по печорским былинам, и являющийся омонимом неологизма Есенина, так как этот старинный диалекттзм употреблялся в значении в значении не огромного кинжала, а ножен, в которые вкладывался булатный кинжал (774).
Ой, как выходила Марфа за ворота,
ПИСЬМЕНИЩЕ чёрное из дулейки вынула.
«Марфа посадница» (1914)
Окказионализм письменище – увеличительное новообразование, означающее большое письмо.
II.10.17.3.3 Другие есенинские неологизмы и окказионализмы –существительные
Заходила БУЙНИЦА ВЫХВАЛИ старинной…
«Марфа Посадница» (1914)
ВСХЛИПЕНЬ
[1137]
Голос громкий и ВСХЛИПЕНЬ зычный,
Как о ком-то погибшем, живом.
«Эта улица мне знакома. » (1923)
Всклипень находим в Словаре неологизмов Есенина (285). Однако это слово правильнее определить как окказионализм, так как его литературным синонимом является словообразующий радикал всхлип, известный по Словарю Даля (58).
От такой КРИЧНИ
Загашай огни.
«Песнь о великом походе» (1924)
Неологизм или окказионализм кричня, как это слово охарактеризовала Шипулина в своей работе о Словаре Есенина (400), соответствует по смыслу существительному крик, но у Есенина отличается от указаного общеупотребительного слова интенсивностью и продолжительностью крика.
Чтоб под этою белою ЛУННОСТЬЮ,
Принимая счастливый удел,
Я над песней не таял, не млел
И с чужою веселою юностью
О своей никогда не жалел.
«Листья падают, листья падают…» (1925)
Какая ночь! Я не могу.
Не спится мне. Такая ЛУННОСТЬ.
«Какая ночь! Я не могу….» (1925)
Неологизм лунность, вошедший в словари русского языка в значении «лунный свет» (184,216,501), не был включён в Словарь неологизмов составленный Сергеем Толстым (377).
В шапке облачного скола,
В лапоточках, словно тень,
Ходит МИЛОСТНИК Микола
Мимо сёл и деревень.
«Микола» (1914)
Само по себе слово милостник, происходящее от слова милость, не было новым. Как отмечал историк-славист Михаил Тихомиров (1893-1965) (397), оно было известно в русских землях ещё в XII-XIII веках. Тогда милостниками называли категорию княжеских слуг, первых служилых землевладельцев на Руси, «предшественников позднейших дворян» (398).
В стихотворении Есенина милостник означает «творящий милостыню» и в этом новом значении использованное поэтом слово являлось семантическим неологизмом.
И четыре солнца из ОБЛАЧЬЯ,
Как четыре бочки с горы,
Золотые рассыпав обручи,
Скатясь, всколыхнут миры.
«Инония» (1918)
Синонимом окказионализма облачье является литературное слово облачность.
В заголовке поэмы «Отчарь» (1917) и в её второй строфе слово «отчарь» является неологизмом Есенина, образованным от того же корня, что и существительное отче, означающее то же, что отец (1022,1023). Вместе с тем Есенин мог вложить в смысл указанного новообразования и корень «отчар», входящий в прилагательное «отчарованный» в значении в значении «отчаянный, разбойный» (59,1023).
В упомянутой второй строфе поэмы это слово употреблено для обращения к мужику, т.е. крестьянину, которого поэт называет своим и указанным именем Отчарь:
Здравствуй, обновлённый
ОТЧАРЬ мой, мужик!
Причём эпитет «обновленный» здесь означает «освященный, то есть прошедший обряд очищения, придания святости» (1023). И образ этого отчаря – обновлённого мужика сравнивается с голубыми водами, покоем и светом, о чём читаем вначале третьей строфы поэмы:
Голубые воды –
Твой покой и свет.
И ещё одна характеристика этого мужика – его сила и мощь указана поэтом в заключительной строфе первой части указанной поэмы:
Могутные плечи –
Что гранит-гора.
Ведь прилагательное могУтные, как отмечается в Этимологическом словаре Фасмера (38), значит «сильный, мощный, здоровый» (38).
Ты по-собачьи дьявольски красив,
С такою милою доверчивой приятцей.
И, никого ни капли не спросив,
Как пьяный друг, ты лезешь целоваться.
«Собаке Качалова» (1925)
Сергей Толстой включил существительное приятца в Словарь неологизмов (377). Анатолий Бесперстых считает это слово просторечием (525)
В Словаре Даля, в статье, посвящённой прилагательному приятный, указано существительное приятство, очень похожее на использованное Есениным слово и имеющее тот же смысл: «приятельское расположение, дружба» (119).
Очевидно, что Есенин использовал именно это старинное слово, но передал его просторечиво, превратив в окказионализм, подходивший как рифма к слову целоваться.
Это сделала наша РАВНИННОСТЬ,
«В этом мире я только прохожий…» (1925)
Ночлег, ночлег, мне издавна знакома
Твоя попутная РАЗЫМЧИВОСТЬ в крови,
Хозяйка спит, а свежая солома
Примята ляжками вдовеющей любви.
«Голубень» (1916)
Окказионализм разымчивость означает «возбуждённое состояние» (760). Это существительное Есенин образовал от устаревшего диалектного прилагательного разымчивый, имевшего значение «возбуждающий, сильно действующий» (25).
Прилагательное разымчива было применено Пушкиным в стихотворении «К Языкову» (1826):
Она не хладной льется влагой,
Но пенится хмельною брагой;
Она РАЗЫМЧИВА, пьяна,
Как сей напиток благородный,
[1095]
Слиянье рому и вина,
Без примеси воды негодной…
Вижу сад в голубых накрапах,
Тихо август прилег ко плетню.
Держат липы в зеленых лапах
Птичий гомон и ЩЕБЕТНЮ.
«Эта улица мне знакома. » (1923)
Щебетня, означающее то же, что и щебетание и щебет (184), является окказионализмом Есенина.
[1096]
II.10.17.3.4 Неологизмы и окказионализмы – прилагательные, образованные Есениным суффиксальным путём
На нашей БЫДЛАСТОЙ сходке
Мы делу условили ширь.
Судили. Забили в колодки
И десять услали в Сибирь.
«Анна Снегина» (1925)
От ВИХЛИСТОГО приволья
Гнутся травы, мнётся лист.
«Базар» («На плетнях висят баранки…») (1915)
Прилагательное вихлистый – неологизм Есенина, образованный от просторечия вихлять, означавшего по Далю «ходить вперевалку, как бы прихрамывая на обе ноги; ходить вяло, тяжело, мужиковато» (58) или «двигаться шатаясь» (57).
Выйдут парни, выйдут девки
Славить зимни вечера.
Голосатые запевки
Не смолкают до утра.
«Ямщик» (1914)
Прилагательное голосатый вошло в Словарь неологизмов Есенина, составленный Сергеем Толстым (377), однако автор Словаря эпитетов Сергея Есенина Анатолий Бесперстых считает это слово областным диалектизмом (525). Литературным синонимом прилагательного голосатый является голосистый, означающее «обладающий сильным и звучным голосом» (168,184, 198).
ДЫМНИСТАЯ заволока, ЗВОНИСТЫЕ дожди
Говорят старухи о пророке,
Что на небе гонит лошадей,
А кругом в ДЫМНИСТОЙ заволоке
Веет сырью ЗВОНИСТЫХ дождей.
«Старухи» (1915)
Оно использовано поэтом ещё в стихотворении «Лисица» (1916):
…и рассыпал ЗВОНИСТУЮ дробь.
Ведь недаром нонче на посуде
Появилась КВАСЛИВАЯ слизь…
«Старухи» (1915)
Прилагательное квасливая- авторский окказионализм поэта (441). Он образован от существительного квас.
Говорят со мной коровы
На КИВЛИВОМ языке.
«Пастух» («Я пастух, мои палаты…») (1914)
Кивливом – здесь окказионализм Есенина образованный от глагола кивать (404,417).
И теперь вот, когда простыла
Этих дней КИПЯТКОВАЯ вязь,
Беспокойная, дерзкая сила
На поэмы мои пролилась.
«Все живое особой метой…» (1922)
Вырос я до зрелости, внук купальской ночи,
Сутемень КОЛДОВНАЯ счастье мне пророчит.
«Матушка в Купальницу по лесу ходила. » (1912)
Колдовная – окказионализм Есенина(441), образованный от глагола колдовать, литературный синонимом которого является прилагательное колдовская.
На свитках лет сухая пыль.
Былого нет в заре КУКАНЬШЕЙ.
И лишь обрызганный костыль
В его руках звенит, как раньше.
«Нищий с паперти» (1916)
Прилагательное куканьший образовано от областного диалектизма кукан, пример с которым рассматривлся в разделе о диалектизмах в поэзии Есенина. Напомним, что, согласно Словарю Даля, кукан это «холм, взлобок, пригорок» (119). Ещё кукан — это островок, отмель в реке (432).
Бесперстых, приводя эпитет куканьший к слову заря, данный Есениным, определил его как окказионализм, исходя из того, что «кукан здесь: узкая полоска отмели на реке» (441).
Демидова, разбирая стихотворение Есенина (430), уточняла:
«В Константинове так называют вполне определённый островок, уединённый, отдалённый от села, там бывали влюблённые и отсюда вытекает и значение прилагательного «куканьший», вероятно, новообразование Есенина…» :
При этом Демидова поправляла Осипова, толковавшего слово «куканьший» как «похожий на кукан или куканы, видимо, пёстрый пли неровно-пёстрый» (433). Такое толкование Демидова считала ошибочным и противоречащим содержанию стихотворения «Нищий с паперти» (430).
Та собака давно околела,
Но в ту ж масть, что с отливом в синь,
С лаем ЛИВИСТО ошалелым
Меня встрел молодой ее сын.
«Сукин сын» (1924)
Наречие ливисто мы рассмотрим в этом разделе о неологизмах и окказионализмах – прилагательных, так как оно образовано поэтом от придуманного им окказионального прилагательного ливистый, отличающегося по морфологической форме, но схожего по смыслу с литературным прилагательным заливистый (525) и соответствующим ему наречием заливисто.
Там голод и жажда
В корнях не поют,
Но зреет ОДНАЖДНЫЙ
Свет ангельских юрт.
«Отчарь» (1917).
Прилагательное однаждный Есенин образовал от наречия однажды, означающего «один раз» (58).
Под окном от скользких вётел
ПЕРЕПЁЛЬИ звоны ветра.
«Даль подернулась туманом…» (1916)
Притяжательное прилагательное перепелий является окказионализмом Есенина (525), так как литературным соответствующим словом является перепелиный. Поэтому включение данного окказионализма в Словарь неологизмов Сергеем Толстым (377) было неправильно.
Светит в темень позолотой
Размалевана дуга.
Ой вы, санки-самолеты,
ПУХОВИТЫЕ снега!
«Ямщик» (1914)
[1100]
Прилагательное пуховитый было включено Сергеем Толстым в Словарь неологизмов, а Анатолий Бесперстых считает этот эпитет к слову снега окказионализмом (525), может быть на том основании, что есть литературное синонимичное прилагательное пуховый. Однако, пуховый и пуховитый имеют семантическую разницу: пуховитый это не пуховой, а похожий на пуховый. Поэтому можно в этом случае согласиться с Сергеем Толстым, считавшим слово пуховитый неологизмом Есенина.
Ты светишь августом и рожью
И наполняешь тишь полей
Такой рыдалистою дрожью
Неотлетевших журавлей.
«Гори, звезда моя, не падай…» (1925)
Прилагательное рыдалистый Сергей Толстой также включил в Словарь неологизмов (377), а Бесперстых посчитал его окказионализмом (525). На мой взгляд нужно согласиться в данном случае с Толстым.
А там, за взгорьем СМОЛЫМ,
Иду, тропу тая,
Кудрявый и веселый,
Такой разбойный я.
«О Русь, взмахни крылами. » (1917)
Прилагательное смолый Сергей Толстой считает неологизмом Есенина (377), а Анатолий Бесперстых – окказионализмом (525). У этого слова есть целый ряд литературныхсинонимов: смолистый, смоляной, смольный (168),смолёный (25) и смолевой (119). однако ни тот, ни другой, возможно, не правы, так как это слово было известно и использовано Есениным как поэтическое, означающее «пахнущий смолой» или «отдающий смолой» (769). Оно указано, например, в Грамматическом словаре русского языка (Словоизменение) Зализняка (189) и имеет древнее праславянское происхождение от слова смола (135).
В украинском языке есть слово смолий и встречаются люди с фамилией Смолий, в переводе означающее смолокур (612, 770) или занимающийся смолокурением (770).
II.10.17.3.5 Неологизмы и окказионализмы – радикалы в поэзии Есенина
В стихотворении «Письмо к матери» (1924) Есенин, вместо известного существительного бред, вводит окказионализм бредь, прибавляя мягкий знак и образуя слово:
Ничего, родная! Успокойся.
Это только тягостная БРЕДЬ.
Не такой уж горький я пропойца,
Чтоб, тебя не видя, умереть.
Сергей Толстой неправильно считает слово бредь неологизмом Маяковского (366). Маяковский заимствовал это слово из указанного стихотворения Есенина и привёл его в стихотворении «Сергею Есенину» (1926):
А по-моему,
осуществись
такая БРЕДЬ,
на себя бы
раньше наложили руки.
Гарк- это звуки, издавамые птицами, здесь дупелями.
В поэме Есенина «Анна Снегина» (1925) читаем:
Расея.
Дуровая ЗЫКЬ она.
«Анна Снегина» (1925)
В комментариях к собранию сочинений Есенина (411) это
слово, отличающееся орфографией (мягким знаком в коне слова) от известного радикала зык, означающего по Словарю Даля (58)«звучный стук, крик, шум; гул, голк, раскат стука, отголосок» (59), указано как неологизм (411):
В поэме Есенина «Песнь о великом походе» (1924) находим неологизм индевь, который включил в свой Словарь неологизмов Сергей Толстой (366).
Индевь означает то же, что и иней, и это слово образовано от глагола индеветь, имеющего значение «покрываться инеем» (199), но в стихотворении Есенина этот неологизм использован как метафора:
В берег бьет вода
Пенной ИНДЕВЬЮ.
Корабли плывут
Будто в Индию.
Я усталым таким ещё не был.
В эту серую морозь и слизь
Мне приснилось рязанское небо
И моя непутёвая жизнь.
«Я усталым таким ещё не был. » (1923)
Морозь – окказионализм Есенина, означающий то же, что изморозь (413).
Оттого-то вросла ТУЖИЛЬ
В переборы тальянки звонкой.
И соломой пропахший мужик
Захлебнулся лихой самогонкой.
«Сорокоуст» (1920)
Существительное тужиль, образованное Есениным от глагола тужить, Сергей Толстой считает неологизмом (377), а на мой взгляд правильнее считать это окказионализмом, которому соответствует древнее слово туга, являвшееся литературным с XII по XIX вв., известное в древнерусском и славянском языках (135), но заимствованное в них из иврита как библейский образ в значении «печаль, скорбь» (777).
И вот запрягли нам клячу.
В оглоблях мосластая ШКЕТЬ —
Таких отдают с придачей,
Чтоб только самим не иметь.
«Анна Снегина» (1925)
Примечание: Этот раздел из работы «О литературных нормах в русской поэзии». Автор будет признателен читателям, которые могут внести свои замечания и предложения к этому разделу (нумерация страниц и сносок продолжается).
Условное феодальное держание на Руси в XII в.
В русских землях XIV—XVI вв. хорошо было известно так называемое «кормление». Кормленщик получал во владение доходы с города или волости, но пользовался своими правами временно и на определенных условиях. Такой вид условного феодального пожалования отмечается в наших источниках по крайней мере с XIV в.; с более же раннем времени можно судить только предположительно. Настоящая статья и ставит своей задачей показать, что условное феодальное держание уже существовало в XII в. под другими названиями — «милость», «придаток», «хлеб», а сами феодальные держатели носили название милостников.
В источниках XII в. слово «милостник» встречается хотя и не часто, но и не настолько редко, чтобы остаться в полном забвении. И если все-таки разряд людей, известных под этим названием, остался в стороне от научного изучения, то это объясняется прежде всего тем, что «милость» «Русской Правды» почему-то не сопоставлялась с милостниками летописи, хотя это слово употребляется в летописи в применении к совершенно определенной категории людей — к княжеским слугам.
Таким образом, статья о «милости» вовсе не опекает бедных людей, которых голод и нужда заставили взять ссуду у богатого человека. Эта статья ставит своей задачей охранять от порабощения мелких феодалов, занявших холопские места при боярском и княжеском дворе, но стремившихся сохранить свою свободу. Подобная статья типична именно для «Русской Правды» как кодекса феодального права.
Таким образом, историю поместной системы и служилого землевладения надо начинать искать гораздо раньше, чем в XIV—XV вв. Поместная система была только частью феодальной системы. Она начала складываться на Руси уже в XII—XIII вв., когда появляются милостники.
Комментарии
Работа опубликована в сборнике «Академику Борису Дмитриевичу Грекову ко дню семидесятилетия» (М., 1952, стр. 100—104). Новейшее издание Законника Стефана Душана, на который ссылается М.Н. Тихомиров (стр. 337), — «Законик царя Стефана Душана 1349—1354» (Београд, 1960).
Примечания
1. «Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов». М.—Л., 1950, стр. 632.
3. «Летопись по Ипатскому списку». СПб., 1871, стр. 397—402 [ПСРЛ, т. II. М., 1962, стр. 585—593].
4. Там же, стр. 416 [там же, стр. 614].
5. Там же, стр. 45 [там же, стр. 57].
6. С.В. Юшков. Общественно-политический строй и право Киевского государства. М., 1949, стр. 250—254.
7. «Летопись по Ипатскому списку», стр. 401 [ПСРЛ. т. II. М., 1962, стр. 590].
8. «Летопись по Ипатскому списку», стр. 401 [ПСРЛ, т. II, М., 1962, стр. 590].
9. «Правда Русская», т. I. Тексты. М.—Л., 1940, стр. 116.
10. Б.Д. Греков. Киевская Русь. М., 1949, стр. 204.
11. Н.Н. Зарубин. Слово Даниила Заточника. Л., 1932, стр. 68, 70—71.
12. «Svod sákonův slovanských». Praha, 1880, str. 286—287.
13. «Новгородская Первая летопись. », стр. 272.
14. «Летопись по Лаврентьевскому списку». СПб., 1872, стр. 475.
15. «Грамоты Великого Новгорода и Пскова». М.—Л., 1949, стр. 18.
16. «Правда Русская», т. 1, стр, 116 (Троицкий список XIV в.).
В 12 веке на руси появляется термин милостник так называли
3. Холопы и другие категории зависимых людей в городах
Наряду со свободными ремесленниками в городах жили ремесленники-холопы, зависевшие от князей и бояр. Без них картина древнерусского города в средние века была бы совершенно неполной и даже неверной. Такие же несвободные ремесленники жили в городах средневековой Европы.
Яркий пример существования в одном городе свободных и несвободных ремесленников имеем в Боголюбове второй половины XII в. Этот город являлся созданием князя Андрея Юрьевича, так и прозванного Боголюбским. Центром города был обширный княжеский замок, остатки которого в виде церкви и каменных переходов к ней сохранились до нашего времени. В замке или в непосредственной близости к нему были расположены мастерские, где работали «делатели», т. е. мастера и их помощники, являвшиеся, судя по летописи, зависимыми княжескими людьми. Тотчас после смерти Андрея Боголюбского горожане разграбили княжеский дом «и делатели, ижеф бяху пришли к делу» ( Ипат. лет., стр. 402). Действия боголюбовских горожан, направленные против княжеских «делателей», объясняются тем, что свободные ремесленники были недовольны конкуренцией княжеских людей.
Княжеские ремесленники занимались обслуживанием княжеского хозяйства и производством главным образом вооружения и предметов роскоши. В интересной статье Б. А. Рыбакова о знаках собственности в княжеском хозяйстве Киевской Руси указаны разнообразные знаки принадлежавшие отдельным князьям. Правда, происхождение формы этих знаков осталось недостаточно объяснённым, но общие выводы автора представляются обоснованными и ценными.
Выводы Б. А. Рыбакова о большом количестве предметов, производимых в княжеском хозяйстве, безусловно заслуживают всяческого внимания. Нетрудно наметить также и круг деятельности княжеских мастерских: это по преимуществу изготовление предметов роскоши, обработка драгоценных металлов. Совершенно правилен основной вывод автора, имеющий прямое отношение к нашей теме: «В XI-XII вв. города разрослись, значительно развилось свободное ремесло, но наряду с ним продолжали существовать на княжеских дворах и ремесленники-холопы» ( Б. А. Рыбаков, Знаки собственности в княжеском хозяйстве Киевской Руси («Советская археология» № 6, стр. 250-257)). Ремесленники-холопы жили не только при княжеских дворах, но и при епископских домах. Только в этом смысле можно понять сообщение летописи и ремонте Успенского собора во Владимире после большого пожара. Собор был покрыт оловом и заново побелён известью, причём работали не мастера из немцев, по клевреты святой богородицы и свои».
Кроме ремесленников существовали купцы-холопы. Русская Правда знает подобного купца-холопа, за которого должен отвечать его господин: «аже пустить холопа н торг, а одолжаеть, то выкупати его господину и не лишитися его» ( «Правда Русская», т. I, стр. 456). В городах такие ремеслённики-холопы и торговцы должны были населять особые слободы. В районе Михайловского монастыря в Киеве найдены были полуземлянки, служившие мастерскими и жильём для ремесленников. Слобода их находилась на аристократической «Горе», поблизости от княжеских и боярских дворов.
Из милостников, получивших «милость», или «придаток», видимо, состояли те боярские дружины, о которых узнаём из некоторых известий. В конце XI в. киевский боярин Ратибор имел свою дружину («начаша думати дружина Ратиборова чадь с князем Володимером»). Далее выясняется, что у Ратибора были свои «отроки в оружьи» ( Ипат. лет., стр. 158-159). В Пушкинском списке Русской Правды (XIV в.) находим прямое указание на боярскую дружину («аще в боярьстей дружине»). Впрочем, в других списках Русской Правды читаем о боярах и о дружине, что не лишает вышеприведённый вариант его ценности.
В XI-XIII вв. замечается стремление князей создавать особые города-замки, где работало зависимое население. Образцом для замков был Вышгород под Киевом, «град Ольжин», принадлежавший в X в. княгине Ольге. Вышгородские «боярцы» поддерживали Святополка Окаянного. Позже возникают Боголюбово под Владимиром и Смядынь под Смоленском. Летопись прямо сравнивает Боголюбово с Вышгородом, говоря, что оно стоит на таком же расстоянии от Владимира, как Киев от Вышгорода. Князья обычно строили в таких подгородных замках укрепления, дворец и собор, стремясь завладеть какой-либо почитаемой святыней. В Вышгороде лежали мощи Бориса и Глеба, в Боголюбове была воздвигнута великолепная каменная церковь, хотя почитаемая икона Богоматери (позже владимирская), увезённая Андреем Боголюбским из Вышгорода, была поставлена в Успенском соборе во Владимире. В Смядынь (1191г.) была доставлена рака Бориса и Глеба из Вышгорода, что заставляло видеть в Смядыни «второй Вышегород». При более тщательном исследовании мы найдём такие же княжеские замки в окрестностях других больших городов. Может быть, оживление Городища под Новгородом в XII в. связано с тем же стремлением новгородских князей иметь свой загородный замок.