Мы прощались как во сне я сказала жду он смеясь ответил мне встретимся в аду

Иосиф Бродский и другие поэты о прощании

*** Посылаю тебе безымянный прощальный поклон с берегов неизвестно каких. Да тебе и не важно.
Иосиф А. Бродский

*** Мы прощались как во сне.Я сказала: «Жду»Он, смеясь, ответил мне:«Встретимся в аду».
Ахматова Анна

*** А напоследок я скажу:
Прощай, любить не обязуйся.

Белла А. Ахмадулина

*** жаль, что вы наконец-то уходите.

Михаил М. Жванецкий

***Если у тебя хватит смелости, чтобы сказать «прощай», жизнь наградит тебя новым «привет».
Пауло Коэльо

Вы думали, что я не знала,
Как вы мне чужды,
Когда, склоняясь, подбирала
Обломки дружбы.
Когда глядела не с упреком,
А только с грустью,
Вы думали- я рвусь к истокам,
А я-то- к устью.
Разлукой больше не стращала.
Не обольщалась.
Вы думали, что я прощала,
А я прощалась.

кулинарный круиз. Фрикасе из курицы с грибами.

Фрикасе с французского переводится как «всякая всячина». А называется так мясное рагу из белого мяса птицы в белом соусе. Это довольно простое крестьянское блюдо перекочевало на императорский стол во времена Наполеона. Легенда гласит, что новый повар ничего не знал о неприязни императора к курице и подал ароматное фрикасе, чем вызвал праведный гнев монарха. Повар мог поплатиться своим местом, но Наполеон все же попробовал ненавистную с детства птицу и сменил гнев на милость. С тех пор фрикасе было причислено к высокой французской кухне. Но можно приготовить фрикасе и на обычной кухне, потому что продукты: куриное филе, шампиньоны, сладкий перец и сливки доступны каждой хозяйке.

Как приготовить «Фрикасе из курицы с шампиньонами»

Спасибо поэту Старшему Люцу за рецепт.

фрикасе из курицы
собралась вся улица
поели и целуются
фрикасе из курицы.

Другие статьи в литературном дневнике:

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+

Источник

Над водой

Стройный мальчик пастушок,
Видишь, я в бреду.
Помню плащ и посошок,
На свою беду.
Если встану — упаду.
Дудочка поет: ду-ду!

Мы прощались как во сне,
Я сказала: «Жду».
Он, смеясь, ответил мне:
«Встретимся в аду»,
Если встану — упаду.
Дудочка поет: ду-ду!

О глубокая вода
В мельничном пруду,
Не от горя, от стыда
Я к тебе приду.
И без крика упаду,
А вдали звучит: ду-ду.

Статьи раздела литература

Мы используем на портале файлы cookie, чтобы помнить о ваших посещениях. Если файлы cookie удалены, предложение о подписке всплывает повторно. Откройте настройки браузера и убедитесь, что в пункте «Удаление файлов cookie» нет отметки «Удалять при каждом выходе из браузера».

Подпишитесь на нашу рассылку и каждую неделю получайте обзор самых интересных материалов, специальные проекты портала, культурную афишу на выходные, ответы на вопросы о культуре и искусстве и многое другое. Пуш-уведомления оперативно оповестят о новых публикациях на портале, чтобы вы могли прочитать их первыми.

Если вы планируете провести прямую трансляцию экскурсии, лекции или мастер-класса, заполните заявку по нашим рекомендациям. Мы включим ваше мероприятие в афишу раздела «Культурный стриминг», оповестим подписчиков и аудиторию в социальных сетях. Для того чтобы организовать качественную трансляцию, ознакомьтесь с нашими методическими рекомендациями. Подробнее о проекте «Культурный стриминг» можно прочитать в специальном разделе.

Электронная почта проекта: stream@team.culture.ru

Вы можете добавить учреждение на портал с помощью системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши места и мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После проверки модератором информация об учреждении появится на портале «Культура.РФ».

В разделе «Афиша» новые события автоматически выгружаются из системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После подтверждения модераторами анонс события появится в разделе «Афиша» на портале «Культура.РФ».

Если вы нашли ошибку в публикации, выделите ее и воспользуйтесь комбинацией клавиш Ctrl+Enter. Также сообщить о неточности можно с помощью формы обратной связи в нижней части каждой страницы. Мы разберемся в ситуации, все исправим и ответим вам письмом.

Источник

Пародии на Ахматову

«Как забуду! В студеную пору / Вышла из лесу в сильный мороз» — и другие шутки над стилем поэтессы

Слава шла впереди Ахматовой: первые стихотворные пародии на нее появились в печати почти за полгода до выхода ее первого сборника «Вечер». Поводом послужила публикация четырех стихотворений в модернистском журнале «Аполлон»: «Сероглазый король», «Над водой», «В лесу», «Мне больше ног моих не надо…». Яростный критик Виктор Буренин Литературная репутация Буренина отразилась в эпиграмме, написанной Дмитрием Минаевым: «По Невскому бежит собака, / За ней Буренин, тих и мил… / Городовой, смотри, однако, / Чтоб он ее не укусил!» (ругавший еще Гончарова, Тургенева и Фета, не говоря уже о Брюсове, Блоке и Гумилеве) момен­тально отозвался на три стихотворения из четырех. Поразительно при этом, что сатирик обошел вниманием именно «Сероглазого короля» — стихотворение, оказавшееся на многие годы одной из визитных карточек поэтессы:

Виктор Буренин. «Дуда»

От восторга заведу
На дуде мотив: ду-ду.

Мне Маковский — милый он —
Молвит: «Пусть сгорю в аду,
Но тебя я в „Аполлон“
Рядом с Брюсовым введу,

Заиграй скорей — я жду —
Заиграй в дуду ду-ду».

И Маковский-пастушок
И себе, и мне к стыду
В «Аполлоне» мой стишок
Напечатал на виду.

От восторга я пойду —
Утоплюсь с дудой в пруду.

Анна Ахматова. «Над водой»

Стройный мальчик-пастушок,
Видишь, я в бреду.
Помню плащ и посошок
На свою беду.

Если встану — упаду.
Слышу тихое ду-ду.

Мы прощались, как во сне.
Я сказала: «Жду!»
Он, смеясь, ответил мне:
«Встретимся в аду. »

Если встану — упаду,
Дудочка поет ду-ду.

О, глубокая вода
В мельничном пруду,
Не от горя, от стыда
Я к тебе приду.

И без крика упаду,
А вдали звучит ду-ду.

Виктор Буренин. «В луже»

Имею я четыре носа —
Четыре «пятачка» свиных,
Тремя глазами смотрю я косо —
Один совиный и два своих.

Лежу я в луже зловонно-липкой,
Носами чую в квадрате смрад,
А на меня с немой улыбкой
Четыре борова глядят.

Сова дивится, что глаз совиный
В затылке у меня блестит,
И смотрит сверху с важной миной,
А мой жених убит, убит.

Соплю я четырьмя носами,
Таращу я совиный глаз.
Но что мне делать — судите сами —
Когда я в луже улеглась.

Анна Ахматова. «В лесу»

Четыре алмаза — четыре глаза,
Два совиных и два моих.
О страшен, страшен конец рассказа
О том, как умер мой жених.

Лежу в траве, густой и влажной,
Бессвязно звонки мои слова,
А сверху смотрит такою важной,
Их чутко слушает сова.

Не на кровавом поединке
И не в сраженьи, не на войне,
А на пустынной лесной тропинке,
Когда влюбленный шел ко мне.

Виктор Буренин. «Та же глубоко поэтическая тема»

Мне ног не надо — ноги к черту!
Пусть превратятся в рачий хвост:
Предавшись раковому спорту,
Нырну под Полицейский мост.

Коль в голове все мысли пусты —
На что она, скажите? Ах,
Пусть вырастет кочан капусты
На беломраморных плечах.

А ты, игрушечный, что станешь
Тогда со мною делать — ну?
За рачий хвост меня потянешь,
Как в волны Мойки я нырну?

Сняв с плеч моих кочан, разрубишь
Его, чтоб борщ сварить аль щи?
Ты побледнела. Не так любишь?
Другую для себя ищи!

Анна Ахматова

Мне больше ног моих не надо —
Пусть превратятся в рыбий хвост —
Плыву, и радостна прохлада,
Белеет тускло дальний мост…

Не надо мне души покорной,
Пусть станет дымом. Лeгок дым.
Взлетев над набережной черной,
Он будет нежно-голубым.

Смотри, как глубоко ныряю,
Держусь за водоросль рукой.
Ничьих я слов не повторяю
И не пленюсь ничьей тоской.

А ты, игрушечный, ужели
Стал бледен и печально-нем,
Что слышу? — целых три недели
Все шепчешь: «Бедная, зачем?»…

Пародист высмеивал не индивидуальный стиль поэтессы (который еще только формировался), а наиболее неудачные, на его взгляд, фрагменты текстов, делая их более абсурдными. Критика Буренина тем не менее могла повлиять на поэтессу: слабое стихотворение «В лесу» при жизни автора больше не публикова­лось. Стихотворение «Над водою» было включено в состав первой книги сти­хов, но из последующих публикаций текст был изъят.

Нередко юмористически обыгрывался и псевдоним поэтессы, зачастую за счет комической рифменной пары, как, например, в экспромте Максимилиана Воло­шина: «Анна Андреевна Ахматова, / Полюби меня, черта косматого» (см. также ниже об эпи­грамме Ивана Бунина). Именно по такому принципу строил пародийный образ поэтессы другой фельетонист — В. Платонов, скрывавшийся в газете «Петербургский листок» за подписью «Нервный поэт». В одной из сцен его фельетона «В подвале» (1914) появляется поэтесса Лохматова, произносящая весьма узнаваемые строки:

Нервный поэт. «В подвале»

Рукой к ее прижавшись стану,
Лакею он сказал: «Неси!»…
И, не взирая на сметану,
Прудом запахли караси.

А скорбных скрипок голоса
Тянули жалобную ноту:
«Благослови же небеса,
Сегодня платит он по счету!»

Анна Ахматова. «Вечером»

Звенела музыка в саду
Таким невыразимым горем.
Свежо и остро пахли морем
На блюде устрицы во льду.

А скорбных скрипок голоса
Поют за стелющимся дымом:
«Благослови же небеса —
Ты первый раз одна с любимым».

Известный критик, автор рецензий и работ об Ахматовой Константин Мочуль­ский в 1920-е годы посвятил поэтессе не только мадригал, но и друже­скую пародию. В ее основе лежит стихотворение «Гость», но автор не подражает его композиции (как и композиции любого другого стихотворения), а достаточно тонко обыгрывает стиль Ахматовой в целом: детализацию, конкретику, «острую простоту», введение бытовых диалогов, резкую смену эмоциональной окраски и т. д.

Константин Мочульский

Он пришел ко мне утром в среду,
А всегда мы были враги.
Не забыть мне эту беседу,
В передней его шаги.

Я спросила: «Хотите чаю?»
Промолчав, он сказал: «Хочу».
Отчего, я сама не знаю,
По ночам я криком кричу.

Уходя, шепнул: «До свиданья».
Я стала еще светлей.
А над садом неслось рыданье
Отлетающих журавлей.

Анна Ахматова. «Гость»

Всё как раньше: в окна столовой
Бьется мелкий метельный снег,
И сама я не стала новой,
А ко мне приходил человек.

Я спросила: «Чего ты хочешь?»
Он сказал: «Быть с тобой в аду».
Я смеялась: «Ах, напророчишь
Нам обоим, пожалуй, беду».

Но, поднявши руку сухую,
Он слегка потрогал цветы:
«Расскажи, как тебя целуют,
Расскажи, как целуешь ты».

И глаза, глядевшие тускло,
Не сводил с моего кольца.
Ни один не двинулся мускул
Просветленно-злого лица.

О, я знаю: его отрада —
Напряженно и страстно знать,
Что ему ничего не надо,
Что мне не в чем ему отказать.

С 1920-х годов юмор начинает все больше преобладать над сатирой в пародиях на Ахматову. Так, сотрудник «Руля» и «Крокодила» Александр Архангельский создает вариацию известного стихотворения Некрасова, обыгрывая его в ахматовской манере:

Александр Архангельский. «Мужичок с ноготок»

Как забуду! В студеную пору
Вышла из лесу в сильный мороз.
Поднимался медлительно в гору
Упоительный хвороста воз.

И плавнее летающей птицы
Лошадь вел под уздцы мужичок.
Выше локтя на нем рукавицы,
Полушубок на нем с ноготок.

Задыхаясь, я крикнула: — Шутка!
Ты откуда? Ответь! Я дрожу! —
И сказал мне спокойно малютка:
— Папа рубит, а я подвожу!

Анна Ахматова

Сжала руки под темной вуалью…
«Отчего ты сегодня бледна?»
— Оттого, что я терпкой печалью
Напоила его допьяна.

Как забуду? Он вышел, шатаясь,
Искривился мучительно рот…
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.

Задыхаясь, я крикнула: «Шутка
Все, что было. Уйдешь, я умру».
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: «Не стой на ветру».

В 1925 году молодые поэты Эстер Паперная, Александр Финкель и Александр Розенберг издали сборник литературных пародий «Парнас дыбом», где сюжеты детских стихов «Жил-был у бабушки серенький козлик», «У попа была собака», «Пошел купаться Веверлей» и других знакомых текстов были изложены от лица известных поэтов (от Гомера и Данте до Маяковского и Северянина). Сборник имел бешеную популярность и не раз переиздавался. Ахматовская вариация стихотворений звучала так:

Я у Бога просила, старая:
Сохрани мне козлика, Господи!
За здоровье его много слез поди
Пролила я ночами, старая.

Но ушел от меня мой серенький,
Не взглянул даже, как я плакала.
Лишь цепочка на шейке звякала,
Когда в лес убегал мой серенький.

А ведь чуяло сердце вещее,
Что печаль мне от Бога завещана —
Видеть рожки его ветвистые
Да копытца, когда-то быстрые.

Веверлей

Все как прежде небо лилово,
те же травы на той же земле,
и сама я не стала новой,
но ушел от меня Веверлей.

Я спросила: чего ты хочешь?
Он ответил: купаться в пруду.
Засмеялась я: ах, напророчишь
нам обоим, пожалуй, беду.

Как забуду? Он вышел бодрый,
с пузырями на правой руке.
И мелькали крутые бедра
на хрустящем желтом песке.

Для того ли долгие годы
в одинокой любви прошли,
чтобы отдал ты темным водам
свой загадочный древний лик?!

Тихо сердце мое угасло,
на душе у меня темно.
О, прости, — я не знала, что часто
голова тяжелее ног.

О, как сердце мое темнеет,
не смертельного ль часа жду?
И я одна каменею
на холодном темном пруду.

Собака

Я бедный попик убогий,
живу без улыбок и слез.
Ах, все исходил дороги
со мною немощный пес.

Обветшала грустная келья,
скуден мяса кусок.
И его в печальном весельи
куда-то пес уволок.

В поздние годы возникла еще одна вариация «Собаки» — с эффектным финалом, пародирующим «Сероглазого короля». Авторство на этот раз принадлежало Михаилу Ардову (сыну Нины Ольшевской, подруги Ахматовой):

В романе «Пнин» (1957) Владимир Набоков пародирует не только Ахматову, но и ее эпигонов (кем во многом является героиня Лиза), которые заимство­вали у поэтессы образ монашенки, пристрастие к бытовым деталям, любовную тематику, сочетающую эротику и аскезу (ср. печально известную формулу «полумонахиня-полублудница» О том, что Ахматова «не то монахиня, не то блудница, а вернее, блудница и монахиня» говорил в 1946 году на своих докладах секретарь ЦК ВКП(б) Андрей Жданов. С этих докладов и принятого тогда же постановления «О журналах „Звезда“ и „Ленинград“» началась травля Ахматовой и Михаила Зощенко. Формули­ровка Жданова в виде «полумонахиня-полублудница» встречается у Лидии Чуковской. ):

Я надела темное платье,
И монашенки я скромней;
Из слоновой кости распятье
Над холодной постелью моей.

Но огни небывалых оргий
Прожигают мое забытье,
И шепчу я имя Георгий —
Золотое имя твое!

P. S. Подражания

Уже первую книгу стихов Ахматовой «Вечер» (1912) благодушно оценили критики, но всероссий­скую популярность принес поэтессе второй сборник, «Четки» (1914). Вместе с популярностью появились и многочисленные подражательницы, которых стали именовать «подахматовками» (по аналогии с «подбрюсовиками» или «подмаксимовиками» — учениками и подражателями Валерия Брюсова и Максима Горького соответственно; у Ахматовой тем не менее учениц не было).

Николай Гумилев. Фотография Моисея Наппельбаума. 1910-е годы © Heritage Images / Getty Images

«„Подахматовками“ Гумилев называл всех неудачных подражательниц Ахматовой. — Это особый сорт грибов-поганок, растущих под „Четками“, — объяснял он, — подахматовки. Вроде мухоморов», — вспоминает в книге «На берегах Невы» мнение своего учителя поэтесса Ирина Одоевцева. Здесь же мемуаристка приводит несколько ярких образцов подража­ний и разбора их мэтром Гумилевым:

«На лекциях Гумилева мне пришлось быть свидетельницей безудерж­ного потока подражаний Ахматовой.
Чаще всего эти подражания принимали даже несколько комический оттенок и являлись попросту перепевами и переложениями стихов „Четок“. В них непременно встречалась несчастная любовь, муж, сын или дочка. Ведь в „Умер вчера сероглазый король“ говорилось о дочке.
Так, семнадцатилетняя Лидочка Р., краснея и сбиваясь, читала высоким срывающимся голосом перед Гумилевым, царственно восседавшим на кафедре:
Сердце бьется медленно, устало,
На порог я села на крыльцо.
Я ему сегодня отослала
Обручальное кольцо.
Лицо Гумилева выражает удивление. Он пристально вглядывается в нее.
— Никак не предполагал, что вы уже замужем. Позвольте узнать — давно?
Лидочка Р. еще сильнее краснеет.
— Нет. Я не замужем, нет!
Гумилев недоумевающе разводит руками:
— Как же так? Помилуйте. Кому же вы отослали кольцо? Жениху? Любовнику.
Лидочка закусывает нижнюю губу в явном, но напрасном усилии не расплакаться и молчит.
— А, понимаю! — продолжает Гумилев. — Вы просто взяли мужа, как и крыльцо, из ахматовского реквизита. Ах вы, бедная подахматовка!

Но, несмотря на издевательства Гумилева, „подахматовки“ не перево­дились.
Уже не Лидочка Р., а другая слушательница самоуверенно продекла­мировала однажды:
Я туфлю с левой ноги
На правую ногу надела.
— Ну и как? — прервал ее Гумилев. — Так и доковыляли домой? Или переобулись в ближайшей подворотне?
Но, конечно, многие подражания были лишены комизма и не слу­жили причиной веселья Гумилева и его учеников. Так, строки:
Одною болью стало больше в мире,
И в небе новая зажглась звезда… —
даже удостоились снисходительной похвалы мэтра.
— Если бы не было: „Одной улыбкой меньше стало. Одною песней больше будет“, — прибавил он».

P. P. S. Самопародия

К подражательницам Ахматова относилась исключительно плохо, но к паро­диям и эпиграммам в свой адрес — не всегда. Еще в ранние годы она оскорбилась, узнав, что Маяковский спел с эстрады «Сероглазого короля» на мотив «разухабистой песенки» «Ехал на ярмарку ухарь-купец…». Эту обиду Ахматова помнила всю жизнь и при этом сохраняла уважительное отношение к Маяковскому, чего нельзя сказать о «Сероглазом короле»: довольно часто в поздние годы она иронично оценивала этот текст: «Я спросила: „Какие именно стихи были тогда опубликованы?“ — „Смрадный ‚Сероглазый король‘ и еще что-то… Не помню уже что…“», — вспоминает ответ Наталья Ильина.

Совершенно иначе Ахматова отнеслась к эпиграмме Ивана Бунина. Собственно, этот текст нам и известен только благодаря Ахматовой. В собраниях сочинений он не печатается (что дает повод усомниться в бунинском авторстве). Поэтесса знала эпиграмму наизусть и охотно читала друзьям, варьируя текст. Анатолию Найману она рассказывала: «Бунин сочинил эпиграмму на меня: „Любовное свидание с Ахматовой / Всегда кончается тоской: / Как эту даму ни обхватывай, / Доска останется доской“. А что? По-моему, удачно».

Арсений Тарковский запомнил ее в несколько ином варианте: «Увы, но от любви Ахматовой / Ты все ж откажешься с тоской. / Как ни люби, как ни обхватывай, / Доска останется доской».

Ахматовой не была чужда самоирония. Корней Чуковский свидетельствует, как поэтесса практически предсказала дальнейшую судьбу своих известных строк, сама сочинив на них первую пародию:

«Когда в „Вечере“ появилось двустишие: „Я на правую руку надела / Перчатку с левой руки“, Анна Андреевна сказала смеясь: „Вот увидите, завтра такая-то — она назвала имя одной из самых юрких поэтесс того времени — напишет в своих стихах: ‚Я на правую ногу надела / Калошу с левой ноги‘“. Предсказание ее скоро сбылось: правда, имитаторша не прикоснулась к перчаткам Ахматовой — зато похитила у нее всю ее лексику, интонацию, все приемы ее мастерства. И таких подража­тельниц было в те времена очень много…»

Несколько мемуаристов вспоминают комическое обыгрывание ею других, не менее известных строк из стихотворения 1913 года «…И на ступеньки встретить…». Например, Эмма Герштейн пишет:

«Не пощадила Анна Андреевна и собственную раннюю лирику, пронизав бытовую речь, связанную с домашними хлопотами, цитаткой: „Спрячьте милые улики“ — автопародия на строфу… „И дал мне три гвоздики, не подымая глаз. / О, милые улики, куда мне спрятать вас?“».

Анатолий Найман приводит аналогичный случай:

«…легкое и веселое обращение со стихами она распространяла и на собственные: переодевшись в ожидании гостей, выносила из своей комнаты затрапезное кимоно и совала его в руки кому-нибудь из домашних со словами: „Ах, милые улики, куда мне прятать вас?“…»

Известны и режиссировавшиеся самой Ахматовой целые театральные действия, в которых в карнавальном духе пародировались и другие ранние стихотво­рения. Такие представления устраивались для самых избранных гостей, а их исполнителями были близкие люди: актеры Фаина Раневская и Алексей Баталов (еще один сын Ольшевской, близкой подруги Ахматовой). Баталов исполнял стихотворения Ахматовой, подражая манере романсов Вертинского, а также его мимике и жестам. Раневская пела их «на восточный, ею самой придуманный мотив, закатывала глаза, ломала руки: „Не любишь, не хочешь смотреть? О, как ты красив, п-р-роклятый!…“ Милостивый боже, стихи Ахматовой из сборника „Четки“! В присутствии автора эти строки пародируют, над ними издеваются! Мы тоже изнемогали от смеха — и автор „романса“, и я…», — рассказывает Наталья Ильина.

Подводя в конце жизни итоги, Ахматова нашла и здесь место для шутки, написав летом 1957 года эпиграмму на саму себя:

Могла ли Биче словно Дант творить,
Или Лаура жар любви восславить?
Я научила женщин говорить…
Но, боже, как их замолчать заставить!

Источник

Мы прощались как во сне я сказала жду он смеясь ответил мне встретимся в аду

Как хорошо, что некого винить,
как хорошо, что ты никем не связан,
как хорошо, что до смерти любить
тебя никто на свете не обязан.

Мы прощались как во сне.
Я сказала: «Жду»
Он, смеясь, ответил мне:
«Встретимся в аду».

Восьмое марта выдумали импотенты. Как можно вспоминать о женщине один раз в году?

Восьмое марта выдумали импотенты. Как можно вспоминать о женщине один раз в году?

Долгим взглядом твоим истомленная,
И сама научилась томить.
Из ребра твоего сотворенная,
Как могу я тебя не любить?

Не знаю, что это за чувство, но я всё время думаю о тебе.

Не знаю, что это за чувство, но я всё время думаю о тебе.

Мы часто не говорим, что держим внутри. Это все душит по ночам.

Живите здесь и сейчас
Как будто всё в первый раз
Как будто не пролетали года
И чтобы это «сейчас» мы вспоминали не раз
Как мы сейчас вспоминаем тогда.

Велика радость любви, но страдания так велики, что лучше не любить вовсе.

Так много камней брошено в меня, что ни один из них уже не страшен.

Так много камней брошено в меня, что ни один из них уже не страшен.

Так много камней брошено в меня, что ни один из них уже не страшен.

Велика радость любви, но страдания так велики, что лучше не любить вовсе.

По вечерам становится очень грустно и тоскливо, ведь в память врывается то, что уже давно пора забыть.

У него глаза такие,
что запомнить каждый должен.
Мне же лучше, осторожной,
в них и вовсе не глядеть.

Источник