Можно ли считать сон святослава вещим
1. Можно ли назвать сон великого киевского князя вещим? 2. Как автор относится к князю Игорю? (ЕГЭ по литературе)
Сон великого князя Святослава можно назвать вещим, ведь он видит роковые для страны события. С образом Святослава автор «Слова» связывает представления об идеальном правителе. Позиция героя отражает авторскую позицию.
Святослав видит во сне поражение Игоря и Всеволода. У Новгородского князя не было достаточно воинов, чтобы одержать победу.
Однако Игорь решился идти против половцев, чтобы обрести славу:
Лучше ведь убитыми быть,
Эгоистичные стремления Новгородского князя не принесли победы, многие русские воины погибли в страшном бою.
Таким образом, вещий сон Святослава показывает весь ужас, который испытали русские войска на поле боя. Герой осуждает безрассудный поступок князя Игоря Новгород-Северского:
Но без чести для себя вы одолели,
без чести для себя кровь поганую пролили.
Автор неоднозначно относится к Игорю Новгород-Северскому.
С одной стороны, он восхищается храбростью князя. Игорь Новгород-Северский не боится идти в поход против половцев. Он оказывается мужественным и удалым воином, готовым бороться за честь:
Лучше ведь убитыми быть,
С другой стороны, автор осуждает безрассудство и эгоизм героя. Игорь не думает о потерях в бою. Он решается на бой ради личной славы. Игорь оказывается самонадеянным человеком: он проиграл в битве с половцами, попав в плен. Святослав осуждает поступок Новгородского князя:
Но без чести для себя вы одолели,
без чести для себя кровь поганую пролили.
Таким образом, самоуверенность князей оказывается губительна для всей Руси. Личное горе Игоря становится горем страны.
Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter.
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.
Евангелие от Христа. Сон Святослава в Слове о полку Игореве
Какой вещий сон приснился Святославу («Слово о полку Игореве»)?
Почему сон Святослава назван вещим?
Сон Святослава описан так (в переводе Жуковского):
Символические образы, увиденные Святославом, предрекают трагические события.
Вещий сон Святослава можно прочитать прямо здесь, привожу отрывок из произведения:
Конечно, сон не стоит понимать буквально, он символичен. Давайте попробуем объяснить сон Святослава.
Вещим сон назван потому, что он нашел свое исполнение. Князь Игорь потерпел поражение, которое обернулось поражением всей Руси.
А теперь подробности.
Вот такой мрачный сон приснился Святославу.
В «Слове о полку Игореве» автор описывает вещий сон Святослава.
Горевал князь о том, что не дождавшись подмоги, пошли за счастьем Игорь с Всеволодом одни.
Понимал князь, что не одолеть врага в одиночку, вот и кручинилась его головушка. Потому и сны приходили горестные.
Душой болел он за землю свою.
А сон действительно оказался вещим. Князь Игорь не только потерпел поражение, но и сам в плен попал.
Пали знамена Игоревы!
Обильна печаль потекла по земле Русской.
Сон делится на две части.
Одна часть относится к самому Святославу.
А вторая подчеркивает, что даже силы природы усиливают зловещее впечатление ото сна.
На кровати тесовой – эти слова предсказывают поражение.
Самым трудным для исследователей оказалось расшифровать смысл, заложенный в строку про кровлю без князька.
Князек в древнерусском варианте – «кнес».
«Кнеса» нет на тереме, и это окончательно разъясняет все предыдущие приметы сна – Святославу грозит гибель.
Слово о полку Игореве.
В этом произведении неизвестного автора рассказывается о неудачном походе русских князей на половцев, который организовал новгород-северский князь Игорь Святославович в 1185 году.
Видимо, сон Святослава назван вещим потому, что в этом сне происходит то, что в дальнейшем произошло наяву с Игорем и другими участниками этого бесславного похода.
В этом сне, грозный и великий князь Святослав, сидящий «в Киеве на горах», видит себя не в столице Киевской Руси, а на самой окраине, у небольшого пограничного городка Плесньска.
Одним из ключевых моментов «Слова о полку Игореве» является сон Святослава.
Не случайно Святослав делится своим сном, рассказывает его, ведь сон предсказывает плохое, тревожное будущее его сыновей Игоря и Всеволода ( в реальной истории Игорь и Всеволод были не сыновьями, а двоюродными братьями Святославу, который был старше ).
Читаем описание сна Святослава ниже:
Кстати, только в этом произведении, нашел свидетельство подтверждающее сакральный смысл такого элемента архитектуры как «конек» (верхние доски кровли избы) Об этом же слышал и от стариков. Свернутый или сломанный конек, сулил горе живущим в этом доме.
Сон Святослава позволяет многое понять, если внимательно присмотреться к деталям, верно интерпретировать сказанное. Сон мутный, тяжелый, непонятный, чтобы понять, надо верно уметь истолковать.
Объяснение смутного сна святослава
«Мутный сон» Святослава
Екатеринбургский писатель и филолог А.П. Комлев, исследователь «Слова о полку Игореве», с которым читатели «НУ» уже встречались, предложил редакции свой вариант комментария одного из центральных фрагментов великого литературного памятника. Надо сказать, что по поводу «Сна Святослава» создана огромная литература, в том числе статья академика М.П. Алексеева. В то же время традиционный комментарий настаивает на нескольких вторжениях в текст, не мотивированных палеографически, содержит внутренние противоречия. Например, утверждается, что Святослав видит во сне собственные похороны. Но тогда знамения сна оказываются ложными, ибо ни по дальнейшему контексту «Слова», ни по летописным сведениям кончина Святослава отнюдь за этим не последовала… Предлагаемый комментирующий материал содержит прочтение текста, естественным образом снимающее указанные противоречия.
Оборот «одевах темя черною паполомою» перекликается и взаимодействует с последующими: «в тереме златоверсем»; «Темно бо бе в третей день»; «На реце, на Каяле тьма свет покрыла». Соотносится и с предыдущим — «черные туче с моря идут, хотят прикрыти четыре солнца». Комментаторами общепринято, что под «четырьмя солнцами» разумеются в своих «златых шеломах» четверо князей, участников похода на Каялу. Отчетливо обыгрывание по тексту имени «Святослав» и корня «свет-» («…свет светлый… Святославлича…»). Значит, «светлый» великий князь Святослав Киевский, укрывая свое темя черною паполомою, символически уподоблялся солнцу, закрытому тучей.
Исследователи повторяют, будто Святославу снятся собственные похороны, будто образы сновидений предвещают его гибель. Но в таком случае следует признать, что знамения оказались ложными. Ибо Святослав Всеволодич не умер вскоре ни по тексту «Слова», ни по историческим данным. Он мирно почил почти через десять лет в 1194 г., до самой кончины своей уже оставаясь киевским князем и, если доверять летописным построениям, практически оставшись последним сколько-то авторитетным киевским князем, умевшим еще сдерживать удельные вожделения окружных «великих» князей… Впрочем, по «Слову» сон Святослава называется «мутным» (подходящие словарные древнерусские значения: «смутный, неясный, тревожный»), а не «вещим», – хотя прописаны «вещий Боян, веща душа». Однако в насыщенных сновиденческих образах отражается страшный исход уже свершившихся событий, о которых великий Святослав получит первые вести только после своего пробуждения. Явлен во сне и наглядный печальный пример из давно минувшего, указующий на вероятие подобных последствий в будущем.
Сон Святослава и его толкование боярами
Модератор: Лемурий
Сон Святослава и его толкование боярами
Предлагаю сюда перенести все идеи по поводу сна в.к. Святослава. Напоминаю содержание отрывка с краткими комментариями, отражающими мою скромную т.з.
Святослав мутен сон видит в Киеве на горах.
Не те ли это горы, куда после полей ведет тропа Трояна (=Бояна=Смолятича=Даниила)?
Бояре толкуют это место так:
И сказали бояре князю: «Уже, княже, тоска полонила твою душу. Се бо два сокола слетело с отня стола злата поискати града Тьмутороканя, а любо им было испить шеломом Дону
. Сыплют мне из пустых тул поганых «тльковин» великий женчуг на лоно и негуют меня.
Уже доски без князька в тереме моем златоверхом
Всю ночь с вечера бусое (пьяное?) воронье граяло
Темно ибо было в 3-й день: два солца померкло, оба багряные столпа погасли и с ними молодые месяцы, Олег и Святослав, тьмою поволоклись. На реке на Каяле тьма свет покрыла. По русской земле простерлась.
У Плесеньска на болони была дебрьски сани и понесли ее к синему морю
В этом отрывке имеется, как отметил Сулейменов, тюркская синтагма: «дебрь кисаню», означающая железные путы. Это согласуется с толкованием бояр:
Уже соколам крылья «припешали» (то есть сделали пешими) поганых сабли, а самих опутали в путы железные.
Во сне Святослава половецкие слова «дебрь кисаню» превратились (о, Фрейд. ) в сани в дебрях! Дальнейшее толкование:
Половцы как гнездо пардуса и в море погрузили ста (сотни воинов?)
В море погрузили не сани, а воинов.
Re: Сон Святослава и его толкование боярами
Также копирую сюда материалы Лемурия:
«Сон Святослава». Палех. Оформление издания «Слова о Полку Игореве», 1934 (автор Голиков И.И.)
93 А Святъславь мутенъ сонъ видѣ: «Въ Кіевѣ на горахъ 94 си ночь съ вечера одѣвахуть мя, – рече, – чръною паполомою на кроваты тисовѣ, 95 чръпахуть ми синее вино съ трудомь смѣшено, 96 сыпахуть ми тъщими тулы поганыхъ тльковинъ великий женчюгь на лоно, 97 и нѣгуютъ мя. Уже дьскы безъ кнѣса в моемъ теремѣ златовръсѣмъ. 98 Всю нощь съ вечера б с ви врани възграяху 99 у Плѣсньска: «На болони бѣша дебрь ки Саню и несошлю къ синему морю».
93 А Святослав мутен* сон видел: « В Киеве на горах*
95 черпали мне синее вино* с трудом смешанное,
96 сыпали мне пустыми колчанами поганых союзников* великий жемчуг на лоно*,
97 и нежили меня. Уже доски без кнеса* на моем тереме златоверхом*.
98 Всю ночь с вечера серые* вороны граяли
99 у Плесньска*: «На пойме были лесистой р. Сан и понеслися* к синему морю».
Здесь и далее Автор СПИ представляет Святослава как «невесту», покидающую свой родной дом:
— «Уже доски без крепежа в моем тереме «: » Мне не много ночесь спалося, Мне во снях грозно казалося: Будто ночесь во темной ноченьке, Что у вас, мои родители, Что у вас, мои сердечные, Все тыночки раскатилися, Все столбы да пошатилися, С теремов верхи повынесло. (Предсвадебный плач невесты из книги Роберт Манн. «Песнь о полку Игореве. Новые открытия» М., 2009, с. 18.)
Но вся СЛОЖНОСТЬ правильного толкования сна в наложении обрядового плача невесты на библейские сюжеты, о которых речь будет ниже.
«Не въливають бо, по словеси Господню, вина новааго учениа благодѣтьна въ мѣхы вѣтхы, обетшавъши въ иудеиствѣ, «аще ли, то просядутся мѣси и вино пролѣется». (СЗБ)
Словарь смоленских говоров / Под ред. А. И. Ивановой. Вып. 1-6. Смоленск, 1974-1993. Вып. 1. (А-Б):
БуСЫЙ ая, ое. 1. Дымчатый. (Валька кошку бусыю завёс. )ПОЧ. 2. Пьяный (Бусый што ль, на стину кидаисся!)ГАГ.
«. Серые вороны собираются в местах их массовых ночевок, издавая неприятное карканье, тогда как черные вороны не собираются на ночевках в стаи, и ночного „граяния“ их не бывает. И черные и «бусые» вороны охотно питаются трупами, поэтому собираются во множестве на местах сражений. » (Шарлемань Н. В. Из реального комментария к «Слову о полку Игореве» // ТОДРЛ. 1948. Т. 6. С. 114)
В «мутен сне» великий князь опасается выхода угров, которым «Галичкы Осмомыслѣ Ярославе. подперъ горы Угорскыи свои желѣзными плъки, заступивъ королеви путь», к пограничной реке Санъ (правый приток р. Висла): «врани възграяху у Плѣсньска: «На болони бѣша дебрь(с)ки Саню и несошлю къ синему морю»
Карта Галицких городов из книги М.Н. Тихомирова «Древнерусские города», М.,1956, с.296
Возможна и такая разбивка «на болони бѣша деб(?) р(ѣ)ки Саню»: Если допустить, что Мусин-Пушкин принял букву «и» за «б» (в Екатерининской копии это видно)
Автор СПИ просто употребил синоним глаголу: рече = деи
Re: Сон Святолава и его толкование боярами
Re: Сон Святолава и его толкование боярами
Добрый день Евгений!
Давненько вас что-то не было слышно. Даже скучно стало. Как яблоки в Крыму? Вы же туда поехали, когда они только цвести начали. Сколько времени прошло? Почти полгода. Стихотворений, наверное, написали с дюжину. Не стесняйтесь, выкладывайте. Покритикуем. А вот за разгадку сна Святослава вы зря взялись. Впрочем, не удивительно, это же ваша привычка тратить свободное время на то, что не умеете делать.
Объяснение смутного сна святослава
Сон князя Святослава является одним из интереснейших эпизодов Слова о полку Игореве. Во-первых, он отражает ярчайшую палитру русского бытия древней Руси – элементов национальных традиций и духовно-религиозной культуры русского общества 12-13 веков. Во- вторых, содержание сна, подборка образов сновидений, является очередным доказательством литературного гения автора, которому удалось две исторические битвы с половцами, во времени разделенные столетием, оживить в нескольких часах смутного ночного сна. От битвы хана-оборотня Боняка с венгерским королем Коломаном на реке Сан в 1097 году, до битвы князя Игоря с половцами на реке «каяле» в 1185 году, которая стала возможной благодаря действиям другого хана-оборотня – Кончака. Две битвы две эпохи, которые едва ли не в деталях повторяют друг друга.
Многие исследователи пытались разгадать этот смутный сон, но до настоящего времени он так и остается смутным и не разгаданным. Сделаем попытку восполнить этот пробел. Будем по возможности опираться на точность перевода церковнославянского текста.
Смутный сон князя Святослава состоит как бы из двух частей. Одна – это сон первой половины ночи, когда еще не улеглись тревога и суета прошедшего дня. События этого дня, расторможенные действием сна как бесовское наваждение, неуправляемо пробегают по извилинам переутомленного мозга и рождают самые невероятно страшные и фантастические видения. Например, ритуал собственного погребения.
Но бывает и так, когда оба действия совмещаются друг с другом. Тогда по-настоящему образуется смутный и страшный сон, пронизывающий все существо человека. По всей вероятности, такой сон и приснился князю Свтославу. Так что же увидел первопрестольный Киевский князь Святослав, «отец всех князей», в своем смутном сне? Для начала прочтем первую часть сна, самого известного и популярного перевода Д.С.Лихачева:
«Святослав смутный сон видел в Киеве на горах. «Этой ночью с вечера одевали меня,- говорит,- черным покрывалом на кровати тисовой; черпали мне синее вино, с горем смешанное; сыпали из пустых колчанов поганых иноземцев крупный жемчуг на грудь и нежили меня. Уже доски без князька в моем тереме златоверхом.
(Д.С. Лихачев, М., Детская литература, 1972 г.)
Что тут скажешь, настоящий смутный сон, только в таком сне можно увидеть, как из пустых колчанов сыплется крупный жемчуг и это могут сделать только поганые иноземцы. Все просто и понятно. Для полного усвоения сути сна приведем текст, яко бы древнерусский Мусин-Пушкинского издания, с которого сделан этот перевод:
Теперь читаем оригинал церковнославянского текста с той лишь разницей, что в русском варианте текста мы не можем отобразить титло:
«Святъславъ мутен сонъ виде въ Киеве на горах: сыновщъ съ вечера одевахуть мя рече, чрною паполомою на колаты тесове. чрпахуть ми синевино съ трудомъ смешено. пыхахуть ми тщани тулаи поганых тлковинъ велика женчужа ми въ лоно и неговавшу мя. уже дъскы безъ Кнеза въ моем тереме златоврсемъ.»
На первый взгляд, читателю непосвященному в тонкостях церковно славянского языка кажется, что никакой собственно разницы между первым и вторым текстом нет. Но это только на первый взгляд и только кажется. На самом деле разница есть и разница эта принципиально огромная. Особенно она будет ощутима, когда мы перейдем к переводу церковнославянского текста.
в церковнославянском языке имеет несколько форм написания, но значение его от этого не изменяется: колата – колать – колода – домовина. Другими словами речь идет об одном и том же, более понятном для нас – домовине, гробе, вытесанном в стволе огромного дерева, либо в камне для более знатных персон. (Древлеправославный обычай хоронить усопших в тесаной деревянной колоде сохранился и доныне в древлеправославных (старообрядческих) общинах Сибири и Алтая). Итак, князь Святослав увидел свое тело, лежащее на помосте поверху открытой тесаной колоды (гроба, саркофага) с тем, чтобы драгоценные благовония которыми его умащали стекали непосредственно в лоно гроба.
Для умащения тела усопшего, особенно знатного, как например первопрестольный князь, готовились особые дорогие благовония – масть на основе вина, масла, смирны и других драгоценных пахучих смол. Все это в достаточном количестве возливается на тело покойного и растирается (негуется)
. В Русской Древлеправославной церкви и до настоящего времени сохранен обычай, при чине погребения возливать на тело усопшего елей (масло).
В церковнославянском языке словосочетание «синевино»
не требует особого пояснения. Однозначно, это вино, привезенное из-за синего моря, то есть, вино заморское (надо полагать было редкое и дорогое). Другое же слово «труд» (с трудом смешено) понятие более объемное и требует отдельного разъяснения.
Таким образом, автор «Слова» выражением: «пыхахуть ми тщани тулаи поганых тлковин»
, показывает нам не процесс высыпания из пустых колчанов «крупного жемчуга» на грудь князя Свтослава, а толпу, скопище «поганых тлковин», которые усердно напихивают в лоно (недра) князя
«велика (много) женчужа»
.
, «поганого», «поганые» многократно встречаются в тексте «Слова», все эти слова относятся к половцам в смысле «нехристей», «басурманей», внуков агарянских (потомков Агари – служанки, которая родила от Авраама сына Измаила, родоначальника арабов).
Именно эпизод сна, когда «тулаи»
, (скопище, толпа) «поганых тлковинъ», усердно напихивает в недра (полость живота) князя Святослава «велика женчужа» и «негует» (растирает) его тело благовонным мирром, больше всего возмущают князя, ибо мы должны помнить, что князь был достойный, благочестивый и убеленный сединой правоверный христианин.
Можно ли считать сон святослава вещим
Ирина Медведева запись закреплена
Детальный разбор сна Святослава («Слово о полку Игореве»)
Давайте пройдемся по важным строчкам:
1. На кровати тисовой меня
Покрывали чёрной пеленою.
Из тиса делали гробы, значит, сон несет предзнаменование беды, чьей-то смерти.
Когда людей хоронили, их накрывали белой пеленой, а вот в чёрное одевается невеста, венчающаяся с женихом. Как вы заметили, сейчас все наоборот. То есть присутствуют свадебные мотивы. Зачем они нужны, узнаем чуть позже 
2. Черпали мне синее вино,
Горькое отравленное зелье.
Невеста на свадьбе пила зеленое вино, а не синее 
Плюс это праздничное, казалось бы, вино — зелье. Ещё один мотив горя. Причём сначала свадьба проходила благополучно, а потом зелье появилось. Параллель с походом Игоря.
Первая битва была выиграна, а вторая проиграна.
3. Сыпали жемчуг на полотно.
Жемчуг — символ слёз. Белый — цвет смерти в русском фольклоре (чёрный позже станет символом смерти).
4. Златоверхий терем мой стоял
Без конька.
Мотив неудачи, горя.
5. Вывод:
Зачем нужны свадебные мотивы? 
Сны, снящиеся невесте перед венчанием, были вещими, по поверью. Перед тем, как выйти замуж, девушка должна была причитать (плакать о том, что уходит из родительского дома). По структуре свадебный и похоронный плачи схожи. Делаем вывод: автор хочет указать на то, что сон Святослава вещий.
Такой подробный анализ каждой строки «Слова о полку Игореве» мы делали в университете. Мне было очень интересно узнать такие подробности, а вам?)
6. Озарение во сне
Любое толкование сна строится, как известно, на соотнесении того, что приснилось, с реальной действительностью, а процесс истолкования, включая предсказание, на анализе иносказательного, «сновиденческого» языка. Сон можно считать одной из систем иносказания, которая, следовательно, имеет историческую и национальную специфику.
Осмысление последствий разгрома войск Игоря начинается на княжеском уровне с тёмного сна Святослава, который он видел «в Киеве, на горах».
Текстологически во «Сне» достаточно не прояснена заключительная часть — от слов «…всю нощь» и заканчивая словами «…къ синему морю». Это затрудняет анализ идейно–образного смысла концовки «Сна». Остальной текст вразумителен, что, конечно, и тут не исключает расхождений в его толковании.
Поэт, разумеется, понимал, что истолкование сна неразрывно увязывается с жизнью того, кто его видел. Вещий сон поднимает авторитет Святослава, а Поэт был убеждённым сторонником укрепления киевского «стола» и его общерусского престижа. Той же цели подчиняется и выбор Киева местом сновидения, и подчёркивание его высокого положения («на горах»). С горы далеко видно — этот смысл акцентируется постановкой слов «на горах» в подударное положение, их выносом в конец стиха.
Композиционно сон Святослава вводится в текст, когда читатель уже втянулся в размышления о будущей судьбе Руси и, следовательно, накопил энергию отгадать сон.
Где видел сон Святослав, — сказано: «В Киеве, на горах». Сказано недостаточно конкретно, так как «на горах» —понятие широкое и может быть истолковано по–разному. Время сновидения определено лишь как время суток — не названо ни календарное, ни даже время года. И все же некоторое, весьма существенное уточнение времени и места сновидения представляется возможным.
Во «Сне Святослава» рассказано о трёх видениях (картинах), которые мы рассмотрим в той последовательности, в какой они идут в «Слове». Сразу же оговоримся: порядок словесного изложения сна не совпадает и не соотносится нами с чередованием отдельных видений (картин) сна, и потому одно необходимо чётко отграничивать от другого.
Во «Сне» есть примечательный повтор, в котором, думается, и скрыт ключ от искомой тайны пространственно–временного соотношения всех трёх видений между собою, а сновидения в целом — с действительным историческим временем и с его философским осмыслением Поэтом. Первая строфа начинается так: «Си ночь, съ вечера…» (Этой ночью, с вечера) — и далее рассказывается о том, что делали некие загадочно–неясные субъекты лично со Святославом. Последняя строфа начинается почти с тех же слов: «Всю нощь, съ вечера…» (Всю ночь, с вечера) — и затем говорится о том, что происходило вне княжеского терема и, по видимости, без связи лично с князем.
Из сопоставления обоих определений времени можно сделать несколько важных предварительных выводов. Очевидно, что Святослав рассказывал боярам о сновидении на следующий же день: иначе он не употребил бы выражения «этой ночью». Ясно также, что сон, начавшись вечером, длился «всю ночь» и что время событий, о которых идёт речь во «Сне», в самом общем, иносказательном выражении называется «Вечер, перешедший в ночь». В таких словах содержится оценка времени как очень неблагоприятного для всего, к чему оно имеет отношение. В обоих определениях времени полностью совпадают определения его начала («с вечера») и почти совпадают определения его развития и продолжения («этой ночью» и «всю ночь»). Отсюда следует, что «одевание князя черным покрывалом» и «злорадное карканье серых ворон» начались од–повременно и параллельно (с вечера), что затем эти и последующие действия сопутствовали одно другому либо часть ночи, либо всю ночь. Равно вероятны оба варианта их продолжения, а, значит, для Поэта в данном случае не было смысла совершенно точно определять окончание того и другого ряда действий. Выражение «всю ночь», бесспорно, означает «до конца ночи», с которым вполне, несомненно, соотносится только одно действие «Сна» и одно событие реальной действительности: «… и унеслись (вороны) к синему морю». Еще одно завершающее действие (из первой строфы) и ещё одно событие, возможно, совпали с концом ночи, а возможно, прекратились несколько ранее — они выражены словами «и убаюкивали меня».
В первом видении «Сна» объектом действий является князь: «Этой ночью, с вечера, — сказал он, — покрывали меня черным покрывалом на кровати тисовой, черпали мне синее вино, смешанное с пеплом: из порожних колчанов нечестивых язычников сыпали мне на грудь крупный жемчуг и убаюкивали меня». Ко всем действиям относится одно и то же временное определение «си ночь, съ вечера», которое в сочетании с глаголами в имперфекте означает, что действия продолжались часть вечера и ночи или часть вечера и всю ночь. Окончательное установление их общей длительности возможно лишь после раскрытия реального содержания того, чему придана здесь иносказательная форма.
О смысле второго стиха («Чръпахуть ми синее вино съ трудомъ смешено») до сих пор идут жаркие споры, упирающиеся в толкование слов «синий» и «трудъ».
Эпитет «синий» употреблён в «Слове» семь раз. Посмотрим вначале на его сочетания с существительными «море» и «Дон», «…да позримъ синего Дону», «…въсплескала лебедиными крылы на синемъ море у Дону», «несошася къ синему морю», «въспеша на брезе синему морю». В древнерусском мифологическом сознании «суша» противостояла «морю», при этом «суша» символизировала благоприятное пространство, а «море» — неблагоприятное. «…Море — местопребывание многочисленных отрицательных, преимущественно женских, персонажей; жилище смерти, болезней…» Дон, как общепризнано, метонимически обозначает в «Слове» Половецкую землю. Море, о котором идёт речь, — тоже находится в половецкой стороне. Семантика эпитета «синий» в словосочетаниях с «морем» и «Доном», на мой взгляд, — это не цвет, а враждебность, которая является сутью Моря, «чужой» стороны, противостоящей родной Суше. Хотя Суша прямо не называется, но имеется в виду Русская земля, откуда пришло Игорево войско. Характерно, что Дунай назван в «Слове» четыре раза, но без эпитета «синий», так как Дунай не враждебен Руси.
Образ трепещущих «синих» молний — один из образов половецкой атаки; и весь его смысл заряжен враждебным отношением к войску русичей. По–моему, Поэта мало интересовал тут цвет молнии сам по себе — он, скорее, был огненным или ослепительно белым, чем синим. Дело не в индивидуальном восприятии цвета, и не в том, была ли гроза во время битвы или не была, а в эстетически закономерном соединении иносказательных образов и эпитетов с «врагами» и со всем «враждебным». Возникает, однако, вопрос: только ли этим объясняется иносказательное значение синего цвета в «Слове»? Пожалуй, нет. Эпитет «синий» закрепил иносказательное значение «враждебный» потому, что «синий» испокон был цветом космогонического Моря–Океана, источника злых, враждебных человеку сил, а отчасти потому, что синий цвет был, видимо, любимым цветом половцев, юго–восточных врагов Руси.
Слово «трудъ» («съ трудомъ смешено») не может обозначать здесь, как принято считать, отвлечённое понятие («печаль» или другое), потому что во сне всё предстаёт в конкретных образах и ощущениях. Во сне печаль можно либо увидеть в зримом образе, который бы иносказательно и обозначал «печаль», либо испытать печальное чувство. Но абстрактное понятие как таковое нельзя видеть во сне, примешанным к синему вину. «Трудъ» писалось и как «трутъ», а это слово обозначало фитиль, который зажигался от искр, высекаемых огнивом, а потому его конец («трут» в узком смысле) был всегда черным от сажи (пепла) и легковоспламеняемым. Этот?то «трут» и был, думается, смешан с «синим вином».
В целом стих «чръпахуть ми синее вино съ трудомъ смешено» можно было бы истолковать так: таинственные виночерпии подготовили князю губительный половецкий напиток, смешанный с пеплом от пожарищ. Им они собираются «угостить» Святослава. С метафорой смертельного напитка мы уже встречались ранее: на Каяле им напоили русичи половцев, а половцы — русичей, только тогда он был назван «кровавым», а не «синим» вином, но по смыслу одно «вино» тождественно другому. Таким «вином» поят только враги. Поскольку оно имеет теперь «синий» (враждебный, половецкий) цвет, то, скорее всего, невидимки, зачерпывающие «синее вино» для Святослава, — это его половецкие враги.
«Сыпахуть ми тъщими тулы поганыхъ тльковинъ великый женчюгь на лоно и негуютъ мя». В колчанах обычно хранятся стрелы, но в этих — крупный жемчуг, оттого они и не кажутся набитыми, полными. Иносказательно жемчуг означает слезы и несчастья, которые, следовательно, в крупных размерах обрушились прямо на центр («на грудь», в сердце) владений Киевского князя. Однако, несмотря на это, невидимые враги стараются «успокоить» его, то есть каким?то образом усыпить его бдительность — возможно, речами о том, что они не замышляют ничего плохого по отношению лично к нему. Видимо, такой смысл вкладывается в то, что Святослав видит себя во сне лежащим на кровати в тот момент, когда его одевают покрывалом, что бывает перед сном.
Для первой картины «Сна» характерно противоречие между видимым (хорошим) и скрытым (плохим) смыслом. Когда покрывают одеялом перед сном — это хорошо, но если оно — «чёрное», то в этом действии обнаруживается неявный дурной замысел. Угощение вином перед сном —• дело, пожалуй, неплохое, ибо оно способствует крепкому сну, но если вино — «синее», то есть если им угощают враги, то оно может погрузить в бездонно глубокий, вечный сон. Когда вам сыплют на грудь крупный, редкий по красоте и цене жемчуг, то это, конечно, благодеяние, но если его сыплют из вражеских колчанов, откуда обычно берутся стрелы, запускаемые вам в сердце, то необходимо задуматься об ином смысле, скрытом в странном соединении жемчуга с колчанами.
Символ «Крупный Жемчуг на Грудь» можно, пожалуй, рассматривать как художественное обобщение коварного зла, которое исходит от далёких, невидимых (из Киева) половецких врагов, обычно прикрывающих это зло лжеуспокоительными заверениями в добрых намерениях.
Одно из самых спорных мест «Сна» — «Уже дьскы безъ кнеса в моемъ тереме златовръсемъ» («Уже доски без князька в моём тереме златоверхом»). Наиболее солидное исследование о нём написано покойным академиком М. П. Алексеевым, который пришёл к следующему выводу: «Кнес — это действительно «конёк» или «князёк» (не предрешаем вопроса, какой из этих двух терминов этимологически или семантически ближе к «кнесу»), с которым в XII веке были связаны суеверные представления и приметы. То, что Святослав во сне видит исчезновение «кнеса» со своего терема, не только вполне естественно, но и окончательно разъясняет ему смысл всех предшествующих примет, которые оставляли ему, может быть, тень надежды. Но «кнеса» нет, доски, которые он скреплял, повисли в воздухе, и сомнений не остаётся: «Святославу грозит гибель, смерть». На мой взгляд, такой вывод не оправдан, хотя я согласен с толкованием слова «кнесъ».
М. П. Алексеев придаёт решающее значение суевериям, связанным с князьком крыши. Но в его доказательстве есть пробелы. То, что в XIX веке считалось суеверием, в XII веке могло осознаваться иначе. Особенно потому, что суеверные толкования магических действий, выражаемых словами «дьскы безъ кнеса», в XIX веке не были идентичными. Это видно по данным, приведённым М. П. Алексеевым. Кроме того, за исключением двух, факты, собранные М. П. Алексеевым, относятся к предстоящей смерти не нормальных людей, а колдунов. Но Святослав III таковым в «Слове» не изображается, а это порождает сомнение в оправданности привлечения поверий, которые связаны с предсмертной стадией жизни людей, отмеченных знаком нечистой силы.
Мне представляется методологически более верным избрать иной подход к расшифровке стиха «Уже дьскы безъ кнеса в моемъ тереме златовръсемъ», рассмотрев его вне связи с суевериями, а как художественный символ, созданный Поэтом.
Если в первой картине «Сна» объектом изображения был Святослав, спящий на кровати, то теперь стала крыша златоверхого терема. Переменился и угол зрения: Святослав видит не нечто, что находится внутри дома (терема), а крышу терема с наружной стороны, что и выражено эпитетом «златоверхий». В контексте иносказаний «Сна» Златоверхий Терем логично было бы рассматривать как княжеский дворец, символ княжеской власти, а не просто как дом, где живёт он сам и его семейство. Эпитет «златоверхий» подтверждает этот акцент: символы власти — например, головные княжеские уборы — обычно отделывались золотой нитью или золотыми украшениями, а крыши княжеских теремов иногда (по крайней мере) покрывались слоем золота. Глядя на терем, Святослав замечает, что на крыше нет «кнеса» — мощного бревна, скрепляющего доски и не дающего им рассыпаться во время бурь и потрясений. Он понимает это так, что над Крышей Златоверхого Терема нависла угроза распадения, то есть структуре высшей власти на Руси грозит развал. Поэт отождествляет Святослава с «кнесом», а остальных князей — с досками крыши. Отождествление невысказано, но вытекает из логики символа «Крыша Златоверхого Терема». В каком же смысле Святослав уже не видит себя реальным главой русских князей? В общей форме ответ ясен: даже младшие родственники, Игорь и Всеволод, в важнейших делах поступают вопреки его воле и без совета с ним. Более конкретный ответ будет дан в «Золотом Слове, со Слезами Смешанном».
Если в первой строфе «Сна» все четыре действия были выражены в прошедшем незавершённом, то во второй («Уже доски…») вообще нет никакого действия, а описывается состояние, и при этом пропущена связка настоящего времени («суть»). Это — состояние длящегося факта, которое уже было к началу «Сна». Само состояние соотносится со всей длительностью «Сна», но не прекращается с окончанием сновидения, а продолжается. Следовательно, по мнению Святослава, центральной власти на Руси не было уже до сепаратного похода Игоря. Этот факт и констатируется в стихе «Уже доски без князька…».
М. П. Алексеев пишет (в том же выводе): «То, что Святослав видит во сне исчезновение «кнеса» со своего терема… окончательно разъясняет ему смысл всех предшествующих примет». Выходит, что смысл предшествующих стихов и стиха «Уже дьскы безъ кнеса в моемъ тереме златовръсемъ» один и тот же, только функции разные: предшествующие — загадка, а этот — комментарий к ним. Но такое утверждение повисает в воздухе, так как не подкрепляется содержанием художественных символов «Вечер, Перешедший в Ночь», «Черное Покрывало», «Синее Вино, Смешанное с Пеплом», «Крупный Жемчуг на Грудь». Никак не связано оно и со смыслом действия, выраженного словами «…и убаюкивали меня». Кроме того, из всего «Сна» этот стих наиболее загадочен, несмотря на ясность текста. Недаром истолкованию центральной картины «Сна» посвящена столь обширная литература, и недаром она до сих пор вызывает острые споры.
Последняя строфа «Сна» имеет множество вариантов прочтений. Мне кажется сравнительно прояснённым следующий: «Всю нощь, съ вечера, босуви врани възграяху у Плесньска, на болоньи беша, дебрь Кыяню и несошася къ синему морю» (Всю ночь, с вечера, серые вороны злорадно орали у Плеснеска, на болони были, в лесном овраге Кыянь, и унеслись к синему морю). Этот образ сновидения отличается от других тем, что он и зрительный и слуховой: полет серых ворон сопровождается их злорадным карканьем. Все это дано на реалистическом фоне околокиевских, видимо, хорошо знакомых Святославу просторов: Плеснеск, наверное, — город в Киевской земле, «болоние» — очищенное, хорошо просматриваемое пространство перед его стенами, а «дебрь Кыяшо» — лес в овраге под Киевом. Иносказательный смысл сконцентрирован в словосочетании «босуви врани», которое может быть расшифровано как «половецкие воины» по аналогии со стихом «врани граяхуть, трупиа себе деляче» из вставной элегии о Гориславиче. Глагол «възграяху» передаёт радостный шум, крики удовлетворения половцев богатой добычей. Закончив набег, половцы умчались, захватив полон, в свои края, которые символически названы здесь Синим Морем. Все другие названия (Плеснеск, Кыянь, болоние), будучи вписанными в символический контекст, также получают иносказательное осмысление: они всего лишь означают, что половцы Кончака пробились к окрестностям Киева, что они угрожали самому Киевскому князю. «Серые вороны» в сновидении летают и каркают вблизи Киева, у Плеснеска и под Кыянью, а в реальной действительности «половецкие воины» грабят и разоряют русские города и селища, которые носят другие названия, но (и в этом суть) относятся к владениям Киевского князя Святослава.
Третье видение «Сна» даёт возможность уточнить начало и конец параллельного ему действительного исторического времени. Сновидение Святослава продолжалось часть вечера и всю ночь, а события, символически изображённые в нём, — с момента половецкого нашествия Кончака и Гзака на Киевскую Русь и до их возвращения в свою землю. Столь же длительно или несколько меньше продолжались и действия таинственных субъектов над Святославом. Отсюда следует, что их можно отождествить с половецким нашествием, т. е. можно образно сказать, что половецкие ханы Кончак, Гзак и другие были теми невидимками, которые одевали Киевского князя Черным Покрывалом, черпали для него Синее Вино, Смешанное с Пеплом, сыпали ему на Грудь Крупный Жемчуг и при этом успокаивали его. Теперь можно уточнить и календарное время, соответствующее времени «Сна»: нашествие Кончака и Гзака началось сразу после разгрома войск Игоря, т. е. с 20–х чисел мая, и продолжалось до 20–х чисел июня 1185 года. Это и есть время, которое Поэт описал ранее в строфе «И застонал, братья, Киев от скорби, а Чернигов — от набегов».
Параллель между временем «Сна» и действительным историческим временем этим не исчерпывается. Конец ночи совпадает с концом «Сна» и с окончанием половецкого нашествия. Утром или днём, следующим за ночью, когда Святослав видел «тёмный сон», он рассказывает его боярам. Но это утро или этот день вовсе не означают наступления исторического Утра или исторического Дня Руси, то есть времени, когда не будет половецких нашествий, не будет кровопролития, разорения городов и сел и других бед. Закончилось только данное половецкое нашествие, и только применительно к нему употреблены глаголы «беша» и «несошася» в прошедшем завершённом времени (аорист). Все глаголы, связанные с определением времени «Сна», даны в имперфекте, что означает незавершённость времени как в сновидении, так и в действительности. Другими словами, и после окончания похода Кончака и Гзака левобережная Русь живёт во времени, смысл которого можно символически охарактеризовать как «Вечер, Переходящий в Ночь».
Три образа «Сна» можно представить как три символических живописных изображения на одном полотне, в центре которого — Крыша Златоверхого Терема без Князька, а слева и справа — угощение Святослава Синим Вином и разбой Серых Ворон под Киевом. Над всем изображением простёрлось Черное Покрывало, которое можно показать и как Тень от Солнца в период его затмения.
Все увиденное во сне происходило вечером и ночью. Вечер и Ночь в символическом и мифологическом планах противостоят Утру и Дню и являются, собственно, отдельными ликами Тьмы. Поэтому образы «Сна» соотносятся со всем разнообразием сравнений и символов, охватываемых оппозицией Свет — Тьма. «Вечер, Переходящий в Ночь» — это и есть главное, что прозрел Святослав во сне, глубинная суть текущего времени. Это означает: над всем и над всеми, кто втянут в сновидение, висит и густеет Тень Ночи, т. е. смерти, несчастья. Тьма Свет прикрывает — таков самый общий смысл «Сна Святослава».
Логика символа «Сон Святослава», думается, состоит в следующем. Если в трудное для Руси время (Вечер, Переходящий в Ночь) в государстве будет разлад и оно окажется без единой высшей власти (Крыша Терема без Князька), то страну ожидают многочисленные беды. На Руси, подобно воронам, будут безнаказанно хозяйничать её враги, заполняя просторы радостным граем стервятников–грабителей. Эта логика диктуется нарушением порядка, существующего в Природе и в истории. Неподчинение воле единого повелителя (на Небе) или отрицание её необходимости для Русского государства привело к поражению сепаратного похода. Половцы ринулись на Русь, подвергли страшному разорению несколько княжеств и почти без потерь вернулись в кочевья.
«Сон Святослава» — обобщение причин и последствий Игорева поражения и предсказание подобной трагедии для всего Русского государства, если, разумеется, не удастся преодолеть междоусобицы.