Кто пустил слух что чацкий сумасшедший
Сумасшествие Чацкого в комедии «Горе от ума» Грибоедова
 |
| Софья, Лиза и Чацкий. Художник Йогансон, гравюра Михайлова |
Молодой дворянин Александр Андреевич Чацкий является центральным персонажем комедии «Горе от ума» Грибоедова.
В этой статье представлена история мнимого сумасшествия Чацкого в комедии «Горе от ума», причины слухов и сплетен о «сумасшедшем Чацком» и т.д.
Смотрите:
— Краткое содержание комедии
— Все материалы по комедии «Горе от ума»
Сумасшествие Чацкого в комедии «Горе от ума»
«Молчалин! – Кто другой так мирно всё уладит! // Там моську вовремя погладит. » (Чацкий о Молчалине)
«Ах! этот человек всегда // Причиной мне ужасного расстройства!» (Софья о Чацком)
«Ученье – вот чума, ученость – вот причина,
Безумных развелось людей, и дел, и мнений.»
«Вон из Москвы! сюда я больше не ездок.»
Критика о «сумасшествии» Чацкого
«Случайный разговор о Чацком, случайная фраза «он не в своем уме» наталкивает Софью на план мести; она бросает в общество мысль, что Чацкий сумасшедший.
. в довершение драмы ему остается узнать, что это она [Софья] именно расславила его сумасшедшим и вооружила общество. «
(М.О. Меньшиков, статья «Оскорбленный гений», книга «Критические очерки», т. 1, 1899 г.)
Это была история мнимого сумасшествия Чацкого в комедии «Горе от ума» Грибоедова, причины слухов и сплетен о Чацком и т.д.
Слух о сумасшествии Чацкого в комедии Горе от ума Грибоедова сочинение
Распространение слуха о сумасшедшем состоянии главного персонажа произведения возникает в третьем действии пьесы на званом балу в фамусовском доме из-за случайно оброненной фразы Софьи Фамусовой.
Слова героини, брошенные в сторону и тут же подхваченные одним из гостей, имеют в виду невыносимость для Софьи любовных чувств Чацкого, однако эмоциональное недоразумение девушки становится причиной быстро набирающей обороты сплетни о молодом человеке, непохожим на присутствующих членов общества с непонятным для окружающим поведением.
Автор талантливо демонстрирует стремительное распространение слуха о помешательстве Чацкого, которое захватывает в довольно короткое время всех присутствующих на балу, напоминая игру, называемую испорченным телефоном.
Быстрота подтверждения сплетни поражает своим охватом и широтой, начавшись с обычного перешептывания и закончившись громогласными рассуждениями и утверждениями, выражающимися в спорах присутствующих о том, кто изначально понимает сумасшествие Чацкого, при этом ни один из гостей не желает выглядеть перед другими в качестве неосведомленного, поэтому слух обрастает все новыми подробностями.
Гости, перенося из сплетню из одних уст в другие, наперебой утверждают о своих, якобы, давних предположениях о сумасшествии героя, пытаясь между собой установить причины данного заболевания Чацкого.
Совместное обсуждение делает вывод о влиянии учености на потерю рассудка главным героем.
Абсолютное принятие и вера в слух о сумасшествии Чацкого объясняется чуждыми для фамусовского общества прогрессивными взглядами молодого человека, которые для окружающих не только непонятны, но и нежеланны. Для типичных представителей общественности неприятны идеи Чацкого традиционных для них ценностей в виде карьеры, чинов, богатства, известности. Именно поэтому присутствующие легко соглашаются с мнением о помешательстве Чацкого, поскольку не сомневаются в его непредсказуемости и возможной опасности.
Будучи передовым, разумно мыслящим человеком, Чацкий оказывается в идейном одиночестве, натолкнувшись на всеобщее непонимание окружающего его общества.
Сплетни о сумасшествии
Сплетня о сумасшествии Чацкого и появилась, и почти молниеносно распространилась как месть ему за то, что он не такой, как все, а лучше, порядочней, умнее. И при этом он смел, ничего не боится, говорит то, что думает, без оглядки на самые почитаемые в фамусовском обществе авторитеты.
Из гостей дома Фамусова у каждого был мотив поддержать нелепый слух, который только на первый взгляд родился случайно, а на самом деле над головой героя с самого начала зрела гроза. Она разразилась самой язвительной и страшной ложью, с которой связаны представления о жёлтом доме и смирительной рубашке.
Вспомним у Пушкина откровенное признание: «Не дай мне бог сойти с ума! Нет, лучше посох и сума…» Пресечь злую ложь и вступиться за героя не захотел никто. Потому что самолюбие любого гостя на вечере было задето либо колким высказыванием Чацкого, либо тем, как независимо он держится и открыто смеётся.
Цепь несовпадений станет очевидной лишь в финале комедии. А до него Чацкому предстоит играть роль ослеплённого любовью и наказанного за своё неумение понять, что он третий лишний. Но вина его не в том, что он откровенно навязчив со своим чувством, а в том, что посмел высмеивать чувства других.
Его колкости градом сыплются в адрес Молчалина, угодничающего перед всеми. А между тем, это «герой романа» Софьи. Ей нравится в секретаре отца застенчивость, скромность, несмелость. Вот он очередной раз угодил Хлёстовой, похвалив её собачку, а Чацкий тут же высмеял Молчалина и сравнил его с плутом Загорецким.
«Не человек – змея!» – такое мнение сложила об Александре Алексеевиче дочь Фамусова. А когда в минуту гнева гость Г.N. спросил, каким она видит Чацкого после его возвращения из заграницы, в сердцах обронила роковую фразу: «Он не в своём уме». Софья могла тут же опровергнуть сказанное, но на уточняющий вопрос, заметны ли признаки болезни, подтвердила: «Мне кажется». Стрела мщения пущена.
Из уст в уста передаётся эта весть: Г.N. сообщил Г.D. Тот обратился за уточнением к Загорецкому, который наплёл с три короба, будто Чацкого уже посадили на цепь в сумасшедшем доме. Этот враль обрадовал новостью графиню-внучку. А у той свои счёты с «умником»: она не может простить Чацкому, что он сравнил её с французскими модистками.
Сплетню услышала Хлёстова и поделилась с Натальей Дмитриевной Горич, а она передала мужу Платону Михайловичу, который поверил, хоть и был приятелем Чацкого. Для него главным аргументом стало то, что все говорят в один голос – значит, так оно и есть.
Самым последним узнал Фамусов и авторитетно заявил, что первым догадался о нездоровье Чацкого, ведь у него и мать сходила с ума восемь раз. Хозяину дома на руку переполох: это удачный способ избавиться от вольнодумца.
Так фамусовское общество выжило чуждого ему незаурядного человека. Герой, правда, и не дорожил связью с ним. Ему горько только одно – предательство Софьи, которой он гневно говорит: «С вами я горжусь своим разрывом…» Но залечить эту душевную рану, наверное, будет непросто.
Также читают:
Картинка к сочинению Слух о сумасшествии Чацкого в комедии Горе от ума
Популярные сегодня темы
Мышкин выступает главным героем произведения, который возвращается домой после лечения за границей в клинике для душевнобольных.
Маковский Владимир появился на свет в Москве, в семье любителя живописи и основателя Московского художественного училища Егора Ивановича Маковского, 7 февраля 1846.
Роман Гессе Германа «Степной волк», был написан в 1927 году и опубликован в этот же год. Для всего литературного общества, появление на свет этого произведения, стало новым уровнем в развитии литературы
Произведения искусства могут стать бессмертными, если они оказывают огромное влияние на жизнь людей в разных странах. Это касается разных областях искусства: живописи, музыки, театра, балета, архитектуры и многих других.
как распространялся слух о том что Чацкий сошел с ума? Расскажите упрощенно, понятным языком
Так обмолвка Софьи, затем-«убедительнейшие» подробности
лгунишки Загорецкого и, наконец, политические обвинения
глухой графини как ярчайшее воплощение «логики»
фамусовского общества-всё это привело к тому, что Чацкий
был объявлен сумасшедшим.
Слух о сумасшествии Чацкого возник как бы невзначай.
Просто госпо-дин N вовремя оказался рядом с Софьей
в тот момент, когда она, негодуя, обронила фразу:
«Он не в своем уме».
Так можно сказать в шутку, и не стоило принимать эти
слова за истину.
Но нет, ведь это сказано о Чацком, а он всем «насолил».
И поэтому с большим удовольствием господин N
подхватывает новость и делает все, чтобы о ней узнали
окружающие.
Безымянные гости на званном вечере исполняют роль
малоприметную, но зловещую.
Это роль разносчиков сплетни о сумасшествии Чацкого.
Грибоедов очень тонко и последовательно выстраивает
психологический и социальный механизм сплетни – её
зарождение, распространение и превращение в
очернительную ложь.
Случайно брошенная Софьей фраза о том, что Чацкий «не в своем уме», попадает, как проросшее зерно, в плодородную почву. Сплетня о безумии Чацкого с невероятной быстротой разлетается среди гостей, обрастает все новыми подробностями. Загорецкий утверждает, что Чацкий «в горах изранен в лоб, сошел с ума от раны» и его «схватили, в желтый дом, и на цепь посадили». Каждый из гостей нашел в поведении Чацкого подтверждение его безумию.
Фамусов «припоминает», что мать Чацкого «с ума сходила восемь раз, а Хлестова делает вывод о том, что Чацкий сошел с ума от пьянства, так как «шампанское стаканами тянул», а также «бутылками, и пребольшими» и «бочками сороковыми». Сплетня разрослась до полного абсурда, но гостей это только развлекло, внесло в их скучное существование значительное разнообразие.
Узнав о разнесенной среди гостей сплетне о своем безумии, Чацкий удивлен и считает все происшествие ужасной нелепостью, но настоящим ударом для него явилось то, что этот вымысел исходил не от кого-нибудь, а от Софьи. Он в отчаянии, в растерянности от непорядочности тех, кто так его зло ославил.
Слух о сумасшествии Чацкого (анализ явлений 14-21, действие 3-го комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума»)
Г.N.
Ужли с ума сошел?
София (помолчавши)
Не то, чтобы совсем.
Г.N.
Однако есть приметы?
София (смотрит на него пристально)
Мне кажется.
Софья решила воспользоваться недоразумением, чтобы отомстить Чацкому за его насмешки над Молчалиным. Становясь источником слуха о сумасшествии Чацкого, героиня окончательно «сжигает мосты» между собой и своим бывшим возлюбленным. К тому же, образ Софьи становится полностью завершенным. Если до этого она во многом колебалась, то теперь она полностью на стороне Фамусова и всей «закостеневшей» Москвы. Таким образом разрешается любовный конфликт героя.
Грибоедов восхитительно показывает, как сплетня о Чацком облетает всех вокруг, невероятно видоизменяясь при этом. Это так называемая игра в испорченный телефон. Загорецкий превращает сплетню в факт:
А! знаю, помню, слышал,
Как мне не знать? Примерный случай вышел;
Его в безумные упрятал дядя-плут…
Графиня бабушка из-за очень плохого слуха понимает совсем другое про Чацкого: он попал в тюрьму, «к фармазонам в клоб», «пошёл… в пусурманы». Когда же сплетня облетела всех гостей, каждый считает своим долгом заявить, что именно он первым разглядел в герое сумасшедшего. Так Фамусов заявляет:
…Я первый! Я открыл!
Давно дивлюсь я, как никто его не свяжет!
Попробуй о властях,- и невесть что наскажет!
Естественно, возникает вопрос о причинах сумасшествия Чацкого. И после долгих споров гости приходят к выводу: «ученье – вот чума, учёность – вот причина».
Таким образом, с помощью этой сцены автор помогает нам понять, что герой «проиграл» оба конфликта: любовный и социальный. Окончательно отвергнутый Софьей, пораженный слухом о своем сумасшествии, он бежит из Москвы. Но поражение героя временное. Своими высказываниями он подорвал покой фамусовского общества. Эти люди пришли в волнение, ощущая скорый закат своей пустой и бесцельной жизни. А Чацкий еще победит.
О том, как распространился слух, что Чацкий сошел с ума (в комедии «Горе от ума», Грибоедова А.С.)
О том, как распространился слух, что Чацкий сошел с ума в комедии «Горе от ума» (1824 г.) русского писателя и дипломата Грибоедова Александра Сергеевича (1795 – 1829) описано в действии 3, явлениях 14 – 22.
Чацкий Александр Андреевич вернулся в Москву после трехлетнего путешествия. Ему не нравится местная знать и он открыто критикует сложившиеся порядки. Многие недовольны его взглядами и, с подачи бывшей возлюбленной Чацкого, Софьи (дочь чиновника Фамусова), распространился слух о том,что Чацкий сошел с ума.
О том, как распространился слух, что Чацкий сошел с ума (отрывок)
Явление 14
Ах! этот человек всегда
Причиной мне ужасного расстройства!
Унизить рад, кольнуть; завистлив, горд и зол!
Как его нашли, по возвращеньи?
Не то, чтобы совсем.
Однако есть приметы?
София (смотрит на него пристально)
Как можно в эти леты!
А, Чацкий! любите вы всех в шуты рядить,
Угодно ль на себе примерить?
Явление 15
С ума сошел. Ей кажется, вот на!
Недаром? Стало быть. с чего б взяла она!
Не я сказал, другие говорят.
А ты расславить это рад?
Пойду, осведомлюсь; чай кто-нибудь да знает.
Явление 16
Г. Д., потом Загорецкий
Услышит вздор, и тотчас повторяет!
Ты знаешь ли об Чацком?
А! знаю, помню, слышал.
Как мне не знать? примерный случай вышел;
Его в безумные упрятал дядя-плут;
Помилуй, он сейчас здесь в комнате был, тут.
Так с цепи стало быть спустили.
Ну, милый друг, с тобой не надобно газет,
Пойду-ка я, расправлю крылья,
У всех повыспрошу; однако чур! секрет.
Явление 17
Загорецкий, потом Графиня внучка
Который Чацкий тут? — Известная фамилья.
С каким-то Чацким я когда-то был знаком.—
Об Чацком, он сейчас здесь в комнате был.
Так я вас поздравляю:
Представьте, я заметила сама;
И хоть пари держать, со мной в одно вы слово.
Явление 18
Те же и Графиня бабушка
Ah! grand’maman, вот чудеса! вот ново!
Вы не слыхали здешних бед?
Послушайте. Вот прелести! вот мило.
Мой труг, мне уши залошило;
Il vous dira toute l’histoire. (Он расскажет вам всю историю (франц.).)
Явление 19
Загорецкий, Графиня бабушка
Что? что? уж нет ли здесь пошара?
Нет, Чацкий произвел всю эту кутерьму.
Как, Чацкого? Кто свел в тюрьму?
В горах изранен в лоб, сошел с ума от раны.
И он пешит, все в страхе, впопыхах.
Явление 20
Графиня бабушка и Князь Тугоуховский
Князь, князь! ох, этот князь, по палам, сам чуть тышит!
Он ничего не слышит!
Хоть мошет видели, здесь полицмейстер пыл?
В тюрьму-та, князь, кто Чацкого схватил?
Тесак ему, да ранец,
В солтаты! Шутка ли! переменил закон!
Да. в пусурманах он!
Что? а? глух, мой отец; достаньте свой рожок.
Ох! глухота большой порок.
Явление 21
Те же и Хлёстова, София, Молчалин, Платон Михайлович, Наталья Дмитриевна, Графиня внучка, Княгиня с дочерьми, Загорецкий, Скалозуб, потом Фамусов и многие другие
С ума сошел! прошу покорно!
Да невзначай! да как проворно!
Кто первый разгласил?
Ну, все, так верить поневоле,
О чем? о Чацком, что ли?
Чего сомнительно? Я первый, я открыл!
Давно дивлюсь я, как никто его не свяжет!
Попробуй о властях, и нивесть что наскажет!
Чуть низко поклонись, согнись-ка кто кольцом,
Хоть пред монаршиим лицом,
Так назовет он подлецом.
Туда же из смешливых;
Сказала что-то я: он начал хохотать.
Мне отсоветовал в Москве служить в Архивах.
Меня модисткою изволил величать!
А мужу моему совет дал жить в деревне.
По матери пошел, по Анне Алексевне;
Покойница с ума сходила восемь раз.
На свете дивные бывают приключенья!
В его лета с ума спрыгнул!
Чай пил не по летам.
Шампанское стаканами тянул.
Бутылками-с, и пребольшими.
Загорецкий (с жаром)
Нет-с, бочками сороковыми.
Ну вот! великая беда,
Что выпьет лишнее мужчина!
Ученье — вот чума, ученость — вот причина,
Что нынче, пуще, чем когда,
Безумных развелось людей, и дел, и мнений.
И впрямь с ума сойдешь от этих, от одних
От пансионов, школ, лицеев, как бишь их;
Нет, в Петербурге институт
Там упражняются в расколах и в безверьи
И вышел! хоть сейчас в аптеку, в подмастерьи.
От женщин бегает, и даже от меня!
Чинов не хочет знать! Он химик, он ботаник,
Князь Федор, мой племянник.
Я вас обрадую: всеобщая молва,
Что есть проект насчет лицеев, школ, гимназий;
Там будут лишь учить по нашему: раз, два;
А книги сохранят так: для больших оказий.
Сергей Сергеич, нет! Уж коли зло пресечь:
Забрать все книги бы, да сжечь.
Нет-с, книги книгам рознь. А если б, между нами,
Был ценсором назначен я,
Насмешки вечные над львами! над орлами!
Хотя животные, а всё-таки цари.
Отцы мои, уж кто в уме расстроен,
Так всё равно, от книг ли, от питья ль,
А Чацкого мне жаль.
По-христиански так, он жалости достоин,
Был острый человек, имел душ сотни три.
Всё врут календари.
Как раз четыреста, ох! спорить голосиста!
Нет! триста, уж чужих имений мне не знать!
Четыреста, прошу понять.
Нет! триста, триста, триста.
Явление 22
Те же все и Чацкий
(Пятятся от него в противную сторону)
Ну как с безумных глаз
Затеет драться он, потребует к разделке!
О господи! помилуй грешных нас!
Любезнейший! Ты не в своей тарелке.
С дороги нужен сон. Дай пульс. Ты нездоров.
Да, мочи нет: мильон терзаний
Груди от дружеских тисков,
Ногам от шарканья, ушам от восклицаний,
А пуще голове от всяких пустяков.
Душа здесь у меня каким-то горем сжата,
И в многолюдстве я потерян, сам не свой.
Нет! недоволен я Москвой.
Москва вишь виновата.
(Делает знаки Софии)
Гм, Софья! — Не глядит!
Скажите, что вас так гневит?
В той комнате незначущая встреча:
Собрал вокруг себя род веча,
И сказывал, как снаряжался в путь
В Россию, к варварам, со страхом и слезами;
Приехал, и нашел, что ласкам нет конца;
Ни звука русского, ни русского лица
Не встретил: будто бы в отечестве, с друзьями;
Своя провинция. — Посмотришь, вечерком
Он чувствует себя здесь маленьким царьком;
Такой же толк у дам, такие же наряды.
Он рад, но мы не рады.
Умолк. И тут со всех сторон
Тоска, и оханье, и стон:
Ах! Франция! Нет в мире лучше края! —
Решили две княжны, сестрицы, повторяя
Урок, который им из детства натвержен.
Куда деваться от княжен! —
Я одаль воссылал желанья
Смиренные, однако вслух,
Чтоб истребил господь нечистый этот дух
Пустого, рабского, слепого подражанья;
Чтоб искру заронил он в ком-нибудь с душой,
Кто мог бы словом и примером
Нас удержать, как крепкою возжой,
От жалкой тошноты по стороне чужой.
Пускай меня объявят старовером,
Но хуже для меня наш Север во сто крат
С тех пор, как отдал всё в обмен, на новый лад,
И нравы, и язык, и старину святую,
И величавую одежду на другую
По шутовскому образцу:
Хвост сзади, спереди какой-то чудный выем,
Рассудку вопреки, наперекор стихиям;
Движенья связаны, и не краса лицу;
Смешные, бритые, седые подбородки!
Как платья, волосы, так и умы коротки.
Ах! если рождены мы всё перенимать,
Хоть у китайцев бы нам несколько занять
Премудрого у них незнанья иноземцев;
Воскреснем ли когда от чужевластья мод?
Чтоб умный, бодрый наш народ
Хотя по языку нас не считал за немцев.
«Как европейское поставить в параллель
«С национальным, — странно что-то!
«Ну как перевести мадам и мадмуазель?
«Ужли сударыня!!» — забормотал мне кто-то.
Вообразите, тут у всех
На мой же счет поднялся смех.
«Сударыня! Ха! ха! ха! ха! прекрасно!
«Сударыня! Ха! ха! ха! ха! ужасно!!» —
Я рассердясь и жизнь кляня,
Готовил им ответ громовый;
Но все оставили меня.—
Вот случай вам со мною, он не новый;
Москва и Петербург, во всей России то,
Что человек из города Бордо;
Лишь рот открыл, имеет счастье
Во всех княжен вселять участье;
И в Петербурге и в Москве,
Кто недруг выписных лиц, вычур, слов кудрявых,
В чьей по несчастью голове
Пять, шесть найдется мыслей здравых,
И он осмелится их гласно объявлять,
(Оглядывается, все в вальсе кружатся с величайшим усердием. Старики разбрелись к карточным столам)
Чацкий оглядывается на гостей Фамусова (художник Кардовский Д.Н.) 
Примечания
↑ 12) — дом умалишенных (см. Желтый дом).
↑ 13) — Фармазоны — испорченное слово франк-масоны (франц. franc-macons), «свободные каменщики», члены религиозно-филантропического общества, распространенного по всей Европе; в России в XVIII в. и особенно в первой четверти XIX в. было много масонских лож (организаций), которые вызывали подозрительное отношение и преследования со стороны правительства. По распоряжению Александра I, в 1822 г. все масонские ложи были закрыты. Сам Грибоедов был членом масонских лож. Клоб — клуб.
↑ 14) — последователь французского мыслителя XVIII в. Вольтера; в тогдашнем смысле — вольнодумец.
↑ 15) — Ланкартачный — искаженное слово «ланкастерский». Система английского педагога Ланкастера (1771 – 1838) состояла в том, что более сильные ученики обучали слабейших, помогая учителю. В 1819 г. в Петербурге было учреждено Общество училищ взаимного обучения. О ланкастерской системе много писали в журналах, ею увлекались поборники народного просвещения, передовые офицеры при обучении солдат в армии; в частности, декабристы. Политический процесс «первого декабриста» В. Ф. Раевского в 1822 г. связан с его деятельностью в ланкастерских школах. В. К. Кюхельбекер по выходе из Лицея был членом Комитета Вольного общества учреждения училищ по методе взаимного обучения. Люди невежественные и косные могли «с ума сходить» от раздражения по поводу этого движения.
↑ 16) — Педагогический институт в Петербурге, основанный в 1804 г., в 1816 г. преобразован в Главный педагогический институт. Интересно отметить, что преподавателем благородного пансиона при петербургском Педагогическом институте с 1817 по 1820 г. был друг Грибоедова, декабрист В. К. Кюхельбекер, общавшийся с ним в Тифлисе во время создания «Горя от ума».
↑ 17) — Реплика Тугоуховской находится в полном соответствии с проводившимся в начале 20-х годов XIX в. новым курсом правительства в отношении учебных заведений. В 1821 г. реакционный попечитель петербургского учебного округа Д. П. Рунич обрушился на профессоров: Э. С. Раупаха, К. Ф. Германа, К. И. Арсеньева и А. И. Галича; им ставились в вину «открытое отвержение истин св. писания и христианства», соединяемое «с покушением ниспровергнуть и законные власти». Профессорам запрещено было преподавание (см.: Давидович Я. «Дело» Санкт-Петербургского университета в 1821 году // Вестник Ленинградского университета, 1947, № 3. С. 145—155). Такой же погром был учинен М. Л. Магницким в Казанском университете. «Преобразованиям» подвергся в 1822 г. также Александровский лицей, в котором учился Пушкин (см.: Гессен С. Я. К истории разгрома пушкинского лицея.— Литературный современник, 1937, № 1. С. 252—259).
↑ 18) — В воспоминаниях Т. П. Пассек рассказывается, что у А. А. Яковлева, дяди Герцена, «был совершеннолетний сын Алексей Александрович, умный, образованный, ученый, известный под названием «Химика», о котором Грибоедов сказал в своей комедии «Горе от ума»:
Он химик, он ботаник,
Князь Федор, наш племянник».
(Пассек Т. П. Из дальних лет. Воспоминания. М., 1963. Т. 1. С. 94). Подробную и сочувственную характеристику А. А. Яковлева-Химика, тоже с указанием на «Горе от ума», дает А. И. Герцен в «Былом и думах», ч. I, гл. VI (Герцен А. И. Собр.соч. В 30-ти т. М., 1956. Т. VIII. С. 110—115).
↑ 19) — Образ «французика из Бордо», возможно, подсказан следующим сатирическим «известием» журнала Н. И. Новикова «Трутень»: «На сих днях в здешний порт прибыл из Бурдо корабль: на нем кроме самых модных товаров, привезены 24 француза, сказывающие о себе, что они все бароны, шевалье, маркизы и графы (. ) Многие из них в превеликой жили ссоре с парижскою полициею (. ) и ради того приехали они сюда, и намерены вступить в должности учителей и гофмейстеров молодых благородных людей (. ) Любезные сограждане, спешите нанимать сих чужестранцев для воспитания ваших детей! Поручайте немедленно будущую подпору государства сим побродягам (ср.: д. I, 131— «Берем же побродяг. » — Н. П.) и думайте, что вы исполнили долг родительский, когда наняли в учители французов, не узнав прежде ни знания их, ни поведения» (Трутень, 1769 г., 11 авг., л. XVI).