Красная зона это коронавирус что такое
Испытание красной зоной. Репортаж из места, где спасают больных COVID-19
Работа врачей в красных зонах российских больниц не прекращается ни на минуту. Туда доставляют новых пациентов с коронавирусной инфекцией и серьезным поражением легких. Корреспондент «360» Людмила Александрова провела несколько часов в красной зоне Талдомской ЦРБ и своими глазами увидела работу врачей.
Мир через запотевающие очки
Противочумной одноразовый костюм, респиратор FFP2, одноразовая шапочка, похожие на пакеты бахилы, две пары перчаток и пластиковые очки. Каждый раз врачи одеваются для работы в красной зоне как космонавты перед выходом в открытый космос. Но отправляются они не в пустое пространство, а к живым людям, которым нужна помощь.
Все средства защиты надевают почти на голое тело. В противном случае за шесть часов смены все очень быстро намокнет от пота. На голову натягивают капюшон, шов перчатки обматывают малярным скотчем. Нельзя допустить, чтобы хотя бы одно место кожи осталось открытым.
Только в таком виде можно войти в изолированную реанимацию, где находятся пациенты, подключенные к аппаратам искусственной вентиляции легких.
«Здесь находятся все с коронавирусной инфекцией, с пневмонией, самые тяжелые больные. 45 лет человеку. 19 дней уже на ИВЛ», — рассказал врач, показав на лежавшего мужчину.
Он уточнил, что ночью привезли еще одного тяжелого больного, у которого легкие поражены на 85%. Только постоянная вентиляция легких позволяет ему дышать. Такие пациенты поступают в больницу регулярно.
«Весна — генеральная репетиция»
Ситуацию с пандемией коронавируса врач Данил Яцыно сравнил с 2009 годом, когда бушевал свиной грипп. По его словам, тогда тоже привозили много пациентов, в том числе молодых людей. Но смертей было намного меньше.
Когда летом количество новых случаев пошло на спад, никто из его коллег даже представить себе не мог такое количество новых пациентов.
Мы просто не думали, что будет столько больных. Считали, что все-таки мы хорошо отстрелялись весной. Но это была только генеральная репетиция
Смена медицинских работников в красной зоне длится шесть часов. В защитном костюме практически ничего не слышно, поэтому с коллегами приходится перекрикиваться. Врачи сразу предупреждают пациентов, чтобы они не пугались. Ко всему этому можно прибавить запотевшие очки и ответственность за чужую жизнь. Это очень тяжелые условия, которые выдержать может не каждый.
«Да, мы работаем в реанимации. А что делать? Нервов уже нет», — поделился Данил Яцыно.
Корреспондент «360» Людмила Александрова на себе ощутила всю тяжесть этой работы.
«Первые минут пять было очень тяжело. Сразу начинают потеть очки, слышно плохо, а потом это состояние как будто к тебе прирастает и становится почти нормальным», — подвела она итог полуторачасового нахождения в красной зоне.
Пациенты больные и выздоравливающие
Пациенту Михаилу Морозову в день съемок исполнилось 70 лет. Он дышит с помощью специального аппарата с маской, через которую поступает чистый кислород. По его словам, он 15 лет прослужил на подводных лодках:
— Что загадали на день рождения?
Еще один пациент — Михаил, но уже молодой. Ему 35 лет. Тоже дышит через маску с кислородом. Признается, что до последнего не верил в коронавирус и отказывался носить маску. Заболел и сейчас находится в больнице.
Источник фото: телеканал «360»
В больницу привезли еще одного мужчину. Однако лечиться он не намерен. Просит его выписать и утверждает, что его заберет на машине супруга. Но вердикт врачей простой. На снимке они видят поражение 80% легких. Отпустить пациента в таком состоянии они отказываются.
Медики решили интубировать пациента и подключить его к аппарату искусственной вентиляции легких. «Без ИВЛ он долго не проживет», — объяснили они.
Источник фото: телеканал «360»
Пациента Виктора уже отключили от аппарата и перевели в простую палату. Он утверждает, что настроение у него теперь полностью другое.
Данил Яцыно рассказал, что боевого настроя врачам добавляют благодарности от пациентов, которые выжили. Это придает сил снова приходить в красную зону.
После выхода из закрытого отделения все средства защиты снимаются и отправляются на утилизацию. От очков и респираторов остаются следы, которые через некоторое время проходят. Врачи приходят в реанимацию каждый день снова и снова, спасая жизни пациентов.
«Если тебе кажется, что хочешь пить, – тебе кажется»: наш корреспондент побывала в красной зоне и посмотрела, как медики лечат тяжелых пациентов с коронавирусом
Правила красной зоны
А я медика узнаю по халату
Еще полгода назад обложки мировых СМИ облетели фотографии врачей, медсестер, санитарок с глубокими следами от масок и очков на лице. «Было сложно только первое время», — признаются сейчас медики, уже привыкшие к многочасовой работе в противочумных костюмах. Но мне этот опыт только предстоит получить — и здесь не обойтись без помощи Ольги Дивиной, старшей медсестры первого инфекционного отделения 1-й городской больницы Минска. Чувствую себя немного беспомощной: в то время как Ольга застегивает комбинезон и поправляет респиратор, я только натягиваю бахилы. Шапочка, щиток, селфи на память — и вот мы, минуя шлюз (здесь под кварцевой лампой дезинфицируются костюмы), оказываемся в красной зоне. Идеальное место вдохновения для сценаристов антиутопии: стерильная чистота и звенящая тишина. Удивительно, насколько здешняя атмосфера отличается от той, что за дверью, — особенно если вспомнить, что мы в одном корпусе. На посту едва слышно перешептываются медсестры — экономят силы и, наверное, воздух: все-таки как ты ни привыкай к респираторам, несколько часов в них находиться сложно. Друг друга коллеги научились узнавать по характерным жестам и походке, но для надежности у каждого на костюме написана фамилия. А иногда еще и милые рисунки цветов и сердечек — вот уж холст для творчества, можно разгуляться!
Но достаточно лирики — в чувство меня приводит шум из ординаторской, где заведующая отделением Анна Гуменюк живо обсуждает с коллегами план лечения пациента. Медика я отвлекать не смею, поэтому послушно жду возможности пообщаться. Десять минут, полчаса, час…
Вместо антибиотиков — гормональная терапия
Наконец Анна Григорьевна заканчивает с консультациями и принимается заполнять эпикризы. Невольно задумываюсь, как ей удается в постоянно запотевающих очках и щитке следить за почерком, да еще и на мои вопросы отвечать — замечу, очень обстоятельно.
— Если сравнивать первую и вторую волну, то количество тяжелых пациентов с ассоциированными COVID-19 пневмониями хватало и весной, и сейчас — каждому из них требуется сложное длительное лечение. Но мы стали чаще отправлять людей на долечивание в другие клиники, потому что после выписки из стационара домой им ехать рано, — говорит специалист.
Трудностями медиков не напугать: благодаря приобретенному опыту они чувствуют себя увереннее и оперируют богатым арсеналом методов лечения.
— В отделение поступают пациенты с сильным кашлем, температурой и жалобами на нехватку воздуха. Это довольно серьезный симптом — даже малейшее движение вызывает у человека одышку и потливость. Раньше мы делали уклон на антибиотики, чтобы прекратить лихорадку, но протоколы лечения изменились. Теперь акцент на гормонозаместительную терапию — препараты вводятся внутривенно, — обращает внимание Анна Гуменюк. — Мы постоянно взываем к пониманию пациентов, что положение в прон-позиции и адекватный питьевой режим — одни из ключевых методов лечения вирусной пневмонии. Вот тут сталкиваемся с проблемами: людям сложно понять, что лежать на боку или животе необходимо, ведь это улучшает газообмен в легких и сатурацию. Как только тяжелые пациенты садятся или встают на ноги, содержание кислорода в крови падает.
Вирусная нагрузка на медиков в красной зоне бешеная. Но они уверены: если не пренебрегать личной защитой, все будет хорошо.
— С СИЗ у нас проблем нет, как и с лекарствами — достаточно препаратов и для профилактики тромботических осложнений, и для низкомолекулярной терапии. Отделение рассчитано на 50 человек, практически половина находится на кислороде — точек хватает всем, — отмечает завотделением.
Анна Григорьевна признается, что коронавирус научил лично ее надеяться на лучшее и не роптать:
— Эта инфекция напомнила, что есть такое слово — надо. Сейчас я живу одним днем и практически не строю планов — как видим, это дело неблагодарное. Нам бы зиму выстоять, когда будет подъем ОРВИ и гриппа, а дальше полегчает. Хочется, чтобы люди с пониманием и без негатива относились к мерам безопасности и носили маски.
Кажется, что хочешь пить? Тебе кажется
Процедурную медсестру Яну Ковалеву пациенты обожают — за молодость (девушке всего 20 лет), добрый взгляд и озорство. 65-летний Михаил Петрович, которому она ставит капельницу, по-доброму подшучивает: «Яночка, вы собой озарили палату! А то коллективчик у нас так себе — одни старики». Потом с любопытством поглядывает на меня — новенькая, что ли? Но не все здешние пациенты такие активные: кто-то часами смотрит в потолок, жадно глотая кислород из маски, другой взахлеб читает «Войну и мир», а иной держит в руках молитвослов и с благоговением перелистывает страницы.
— Вы спрашиваете, как мне работалось в первую волну? Неожиданно и страшно, — перебирает в памяти разные эпизоды Яна. — А сейчас спокойно. Просто хочется помогать людям, хоть как-то их подбадривать. Мы ведь все понимаем: сложно постоянно находиться в палате, все скучают по родным и свежему воздуху.
Главные минусы и плюсы КТ при коронавирусе
В условиях, когда даже ведущие специалисты признают, что каждый второй анализ ПЦР дает ложноположительный или ложноотрицательный результат, лучевая диагностика, конечно, играет важную роль в диагностике пневмонии. И КТ в последние месяцы стала одним их самых ходовых исследований.
В городских КТ-центрах пациенты сидят (а иногда и лежат) в очередях по несколько часов, в частных приемы расписаны на несколько дней вперед. Люди, подозревающие, что вирус попал к ним в легкие, стремятся сделать КТ во что бы то ни стало, даже если у них нет ни кашля, ни одышки, ни боли в груди, ни, порой, температуры.
С другой стороны, подчеркивают специалисты, выявление поражения легких в 6 или 15% никак не повлияет на тактику лечения. Главный специалист по лучевой диагностике Минздрава России Игорь Тюрин подчеркивает, что течение заболевание часто совершенно не зависит от того, выявили ли у пациента на КТ пневмонию или нет: «Это, конечно, не касается пациентов с очевидной тяжелой дыхательной недостаточностью. А вот из любопытства КТ делать нельзя, также как нельзя выполнять это исследование для профилактики, как сегодня стремятся сделать его те, у кого кто-то заболел дома».
«COVID-19 – это не только нарушение обоняния, высокая температура, слабость, кашель и затруднение дыхания, но ещё и панический страх. Страх, вызванный вполне объективными причинами и многократно усиленный всеобщей истерией. Компьютерная томография становится золотым стандартом диагностики, при том что изменения на ней неспецифичны и в тактике действий ничего не меняют, а облучение вполне реальное и совсем небезопасное», – считает известный доктор Павел Бранд.
Доктор-кардиолог, врач красной зоны, доцент лечебного факультета Сеченовского университета Антон Родионов призывает людей не делать КТ самостоятельно: «Могу только повторить вслед за коллегами, что лечат не КТ, а больного. А изменения на КТ не влияют на тактику лечения».
«КТ нужно проводить, когда у пациента COVID-19 средней и тяжелой степени, – считает врач «красной зоны», кардиолог, профессор ФГБУ НМИЦ Кардиологии МЗ РФ Игорь Сергиенко. – Нельзя не сказать, что уже само посещение КТ-центров опасно тем, что можно заразиться новым коронавирусом, а массовые визиты туда здоровых людей ускоряют распространение пандемии. Очень важно, что КТ при коронавирусной инфекции не имеет специфических признаков – любая другая вирусная пневмония будет выглядеть также. И медицинские выкладки про проценты поражения легких и матовое стекло немного от лукавого. Главное –не проценты, а состояние пациента. Данные КТ иногда нужны для выработки тактики лечения о возможности подключения кислорода и (иногда) для подключения антибиотиков (это один из пунктов помощи врачу для постановки диагноза)».
Впрочем, есть и другие аргументы. Как рассказал «МК» руководитель отдела радионуклеидной диагностики ФГБУ НМИЦ Кардиологии МЗ РФ Владимир Сергиенко, при получении и положительного ПЦР на вирус он все же рекомендовал бы пройти КТ-исследование: «COVID-19 в ряде случаев развивается неожиданно и молниеносно, и человек может за день-два погибнуть. Если говорить о лучевой нагрузке, которую несет за собой это исследование легких, то она вполне стандартная, около 8 миллизивертов (примерно такую же нагрузку человек получает при перелете самолетом на расстояние 2 тысяч километров – Авт.). В этих ситуациях мы уже даже перестали говорить о каких-то нагрузках. Конечно, это не говорит о том, что КТ можно делать по десять раз в год, нет, ни в коем случае! Но два-три раза в год вполне допустимо. Что касается COVID-19, то КТ обычно делается дважды – второй раз для контроля. Дважды в месяц – это вполне нормально, а вот три – уже перебор. В любом случае это должен решать исключительно врач, который занимается больным, а не сам пациент».
Тем временем другие врачи стали говорить и об обратной стороне КТ-истерии россиян: благодаря такому массовому скринингу легких, рак легких стали чаще обнаруживать на ранних стадиях. «Пока рано говорить о каких-то тенденциях, но количество случайных находок раннего рака стало гораздо больше», – отметил в разговоре с обозревателем «МК» специалист-онколог.
Доктор рассказал об одном пациенте, которые несколько лет жаловался на боли в спине, ему назначали даже иглорефлексотерапию и мануальную терапию, но боли не отступали. А потом пациент самостоятельно сделал КТ легких (в связи с ковид-тревогой, просто так). Матовых стекол у него не нашли, на чем он успокоился. Однако КТ показал аневризму грудной аорты, которая была найдена случайно.
Доктор Павел Бранд, тем временем, считает, что сегодня люди не слышат разумных объяснений, поэтому ввести КТ в список методов, выполняемых строго по назначению врача: «Боюсь только, что при таком раскладе народ ещё больше впадёт в панику и начнёт брать отделения лучевой диагностики штурмом. Неизвестность страшит больше коронавируса».
NAME] => URL исходной статьи [
Код вставки на сайт
Главные минусы и плюсы КТ при коронавирусе
В условиях, когда даже ведущие специалисты признают, что каждый второй анализ ПЦР дает ложноположительный или ложноотрицательный результат, лучевая диагностика, конечно, играет важную роль в диагностике пневмонии. И КТ в последние месяцы стала одним их самых ходовых исследований.
В городских КТ-центрах пациенты сидят (а иногда и лежат) в очередях по несколько часов, в частных приемы расписаны на несколько дней вперед. Люди, подозревающие, что вирус попал к ним в легкие, стремятся сделать КТ во что бы то ни стало, даже если у них нет ни кашля, ни одышки, ни боли в груди, ни, порой, температуры.
С другой стороны, подчеркивают специалисты, выявление поражения легких в 6 или 15% никак не повлияет на тактику лечения. Главный специалист по лучевой диагностике Минздрава России Игорь Тюрин подчеркивает, что течение заболевание часто совершенно не зависит от того, выявили ли у пациента на КТ пневмонию или нет: «Это, конечно, не касается пациентов с очевидной тяжелой дыхательной недостаточностью. А вот из любопытства КТ делать нельзя, также как нельзя выполнять это исследование для профилактики, как сегодня стремятся сделать его те, у кого кто-то заболел дома».
«COVID-19 – это не только нарушение обоняния, высокая температура, слабость, кашель и затруднение дыхания, но ещё и панический страх. Страх, вызванный вполне объективными причинами и многократно усиленный всеобщей истерией. Компьютерная томография становится золотым стандартом диагностики, при том что изменения на ней неспецифичны и в тактике действий ничего не меняют, а облучение вполне реальное и совсем небезопасное», – считает известный доктор Павел Бранд.
Доктор-кардиолог, врач красной зоны, доцент лечебного факультета Сеченовского университета Антон Родионов призывает людей не делать КТ самостоятельно: «Могу только повторить вслед за коллегами, что лечат не КТ, а больного. А изменения на КТ не влияют на тактику лечения».
«КТ нужно проводить, когда у пациента COVID-19 средней и тяжелой степени, – считает врач «красной зоны», кардиолог, профессор ФГБУ НМИЦ Кардиологии МЗ РФ Игорь Сергиенко. – Нельзя не сказать, что уже само посещение КТ-центров опасно тем, что можно заразиться новым коронавирусом, а массовые визиты туда здоровых людей ускоряют распространение пандемии. Очень важно, что КТ при коронавирусной инфекции не имеет специфических признаков – любая другая вирусная пневмония будет выглядеть также. И медицинские выкладки про проценты поражения легких и матовое стекло немного от лукавого. Главное –не проценты, а состояние пациента. Данные КТ иногда нужны для выработки тактики лечения о возможности подключения кислорода и (иногда) для подключения антибиотиков (это один из пунктов помощи врачу для постановки диагноза)».
Впрочем, есть и другие аргументы. Как рассказал «МК» руководитель отдела радионуклеидной диагностики ФГБУ НМИЦ Кардиологии МЗ РФ Владимир Сергиенко, при получении и положительного ПЦР на вирус он все же рекомендовал бы пройти КТ-исследование: «COVID-19 в ряде случаев развивается неожиданно и молниеносно, и человек может за день-два погибнуть. Если говорить о лучевой нагрузке, которую несет за собой это исследование легких, то она вполне стандартная, около 8 миллизивертов (примерно такую же нагрузку человек получает при перелете самолетом на расстояние 2 тысяч километров – Авт.). В этих ситуациях мы уже даже перестали говорить о каких-то нагрузках. Конечно, это не говорит о том, что КТ можно делать по десять раз в год, нет, ни в коем случае! Но два-три раза в год вполне допустимо. Что касается COVID-19, то КТ обычно делается дважды – второй раз для контроля. Дважды в месяц – это вполне нормально, а вот три – уже перебор. В любом случае это должен решать исключительно врач, который занимается больным, а не сам пациент».
Тем временем другие врачи стали говорить и об обратной стороне КТ-истерии россиян: благодаря такому массовому скринингу легких, рак легких стали чаще обнаруживать на ранних стадиях. «Пока рано говорить о каких-то тенденциях, но количество случайных находок раннего рака стало гораздо больше», – отметил в разговоре с обозревателем «МК» специалист-онколог.
Доктор рассказал об одном пациенте, которые несколько лет жаловался на боли в спине, ему назначали даже иглорефлексотерапию и мануальную терапию, но боли не отступали. А потом пациент самостоятельно сделал КТ легких (в связи с ковид-тревогой, просто так). Матовых стекол у него не нашли, на чем он успокоился. Однако КТ показал аневризму грудной аорты, которая была найдена случайно.
Доктор Павел Бранд, тем временем, считает, что сегодня люди не слышат разумных объяснений, поэтому ввести КТ в список методов, выполняемых строго по назначению врача: «Боюсь только, что при таком раскладе народ ещё больше впадёт в панику и начнёт брать отделения лучевой диагностики штурмом. Неизвестность страшит больше коронавируса».
«Молодые и здоровые могут за три дня оказаться в реанимации» Врач из «красной зоны» — об опасных симптомах и непредсказуемости коронавируса
Фото: Сергей Савостьянов / ТАСС
Одна из главных целей российского здравоохранения — снижение смертности людей трудоспособного возраста почти в полтора раза и увеличение средней продолжительности жизни россиян до 78 лет. Для этого реализуется нацпроект «Здравоохранение». Вместе с тем, почти год в России продолжается пандемия коронавируса, и Минздрав предупреждает, что из-за эпидемии растет смертность и по другим причинам, потому что многие хронические больные сейчас не обращаются к врачам. Кроме того, эпидемия делает россиян все более тревожными и меняет их образ жизни, из-за чего могут развиваться как психологические проблемы, так и конкретные физиологические нарушения. О том, как коронавирус влияет на больных и на здоровых, «Лента.ру» узнала у врача-сомнолога, ведущей направление «Медицина сна» в Центральной клинической больнице Управления делами президента России Дарьи Лебедевой.
Вы наблюдали людей с коронавирусом в «красной зоне» — что можете сказать о симптомах?
Дарья Лебедева: Не всегда заболевание начинается с потери обоняния. Одним из первых симптомов может быть, например, ощущение одышки при незначительной физической нагрузке либо подъем температуры до высоких цифр.
Из своего опыта хотелось бы отметить еще и то, что это заболевание очень непредсказуемое. Может поступить молодая девушка без лишнего веса, сопутствующих заболеваний, с небольшой температурой — и через три дня оказаться в реанимации. А может поступить пациент немолодой и, например, с онкологическим заболеванием, но, слава богу, перенести все более-менее в средней форме.
Всегда нужно быть аккуратным и стараться этот пик — первые две недели — быть максимально настороже. Лучше вовремя обратиться к врачу, сдать анализы, сделать КТ легких и так далее.
По своей специализации сомнолога можете назвать какие-то особенности COVID-19?
Самая частая причина, при которой коронавирусная инфекция может протекать тяжелее, — это лишний вес. Такие люди часто страдают осложненным храпом с остановками дыхания во сне — апноэ. Если такие пациенты не проходят терапию с помощью респираторной поддержки — СИПАП-терапию, то они тяжелее переносят коронавирус. Выше вероятность того, что такой пациент попадет в реанимацию.
Работая в «красной зоне» и видя таких пациентов, я обязательно провожу им проверку сна. Если диагноз нарушения сна подтверждается, то пациенты, лежа в обычной палате, а не в реанимации, спят с масками. То есть мы делаем раннюю профилактику осложнений, чтобы пациенты не попали в реанимацию и все не закончилось плачевно. Дело в том, что пациенты с ожирением часто не выкарабкиваются после ИВЛ и умирают.
Фото: Артем Краснов / «Коммерсантъ»
А может ли коронавирус вызвать опасные нарушения сна у тех, кто раньше ими не страдал?
Если у человека есть ожирение, у него уже было апноэ сна, поскольку это основная причина. Следовательно, и при коронавирусе нарушение сна тоже проявится.
Самое интересное — многие доктора думают, что если таким пациентам назначить простую кислородную терапию, то все будет нормально. Недавно я делала проверку сна пациентки с апноэ на кислороде. И все равно, даже на кислороде из-за остановок дыхания ночью кислород падал. Это не лечение. Днем вроде бы все нормально, а ночью у человека все равно будут циклические падения кислорода — например, 30 раз в час и больше, что, конечно, негативно сказывается на качестве терапии в целом.
Существуют ли какие-то особые рекомендации для пациентов с коронавирусом, страдающих нарушениями сна?
Конечно. Если такому пациенту ранее была назначена СИПАП-терапия (сейчас точнее говорить не СИПАП, а ПАП-терапия), нужно обязательно спать со своим аппаратом. То же самое в случае, если человека госпитализировали, — пусть родственники привезут аппарат в больницу. Это важно.
Конечно, лучше использовать бактериальные фильтры, но это уже больше касается гигиены использования аппаратов. Но в целом рекомендация такая: тем, у кого апноэ уже диагностировано, нужно пользоваться аппаратами, а тем, у кого есть подозрение, нужно делать проверку сна и при подтверждении диагноза начинать лечиться. В таком случае снизится вероятность заразиться коронавирусом, а также будет меньше шансов перенести инфекцию в тяжелой форме.
Как вообще понять, что во сне начинаются проблемы? Человек же спит!
Самый простой способ — если вы спите не один, у вас есть свидетель сна, сосед по кровати. Или соседка. Как правило, они говорят: «Дорогой (дорогая), ты храпишь». Или: «Ты не дышишь, я просыпаюсь, смотрю и боюсь, вдруг ты умрешь». Но не всегда есть сосед или соседка, а иногда они спят и не слышат.
В таком случае нужно обращать внимание на другие симптомы, которые можно поделить на ночные и дневные. Первые — это, как я уже сказала, храп и остановки дыхания. Кроме того, к ночным симптомам относятся потливость, особенно в области головы и шеи: человек за ночь так потеет, что у него мокрая подушка; частые мочеиспускания — когда человек ходит в туалет более трех раз за ночь.
Дневные симптомы — это прежде всего постоянная сонливость: человек засыпает на совещаниях, за рулем, в метро — где угодно. Это повышение давления, особенно в утренние часы. Ну и в целом упадок сил: постоянно хочется прилечь и ничего не делать.
Это основные симптомы. Если есть хотя бы по одному дневному и ночному — значит, нужно сделать проверку сна.
Молодые или пожилые — для кого это опаснее?
Чаще всего это мужчины среднего возраста с лишним весом. Если воротничок рубашки у мужчины больше 43 размера, ему рекомендуется проверить сон. Однако с возрастом это заболевание только усугубляется. Мышцы глотки становятся более рыхлыми, тонус их снижается, и увеличивается число остановок дыхания. Поэтому чем старше человек, тем больше вероятность того, что у него есть апноэ. И то же самое — при увеличении лишнего веса. Мужчины страдают в три раза чаще, чем женщины. Но когда у женщин случается климакс, частота встречаемости примерно выравнивается.
Еще какие-то симптомы, связанные с коронавирусом или пандемией в целом, можете отметить?
Из своего опыта могу сказать, что после того, как начали вводить карантин и изоляцию, ко мне стало обращаться больше пациентов с нарушениями сна, чаще всего — с бессонницей. Причем все начинается потихоньку. Сначала сложно заснуть один раз — если, например, человек допоздна смотрел кино. Потом к этому добавляется тревога, новости из СМИ и так далее.
Плюс привычка лежать на кровати сутками — смотреть телевизор, использовать гаджеты, принимать пищу, читать. Квартиры у нас часто маленькие, а семьи нередко большие, поэтому приходится как-то ютиться. И привычка лежать становится не такой, как раньше. То есть прежде человек ассоциировал постель только со сном, сейчас же для него это и офис, и библиотека, и ресторан, и кинотеатр — все вместе. И так как мы сейчас меньше двигаемся, не ходим на работу, видим меньше яркого солнечного света, наши биологические часы сбиваются. Кроме того, физически человек не устает так, как раньше. У него нет потребности лечь, чтобы отдохнуть, потому что физической нагрузки особой нет.
Это все приводит к тому, что люди могут целыми ночами смотреть телевизор, засыпая ближе к утру. Когда после этого они выходят на работу в офис, то понимают, что ночами не могут уснуть — привычка не спать ночью уже сформировалась.
Если сон нарушается во время болезни — это, в принципе, нормальное явление, потому что температура, интоксикация либо какие-то болевые симптомы — например, головная боль, боли в мышцах — мешают спать. Это нормально. Когда человек выздоравливает, сон должен нормализоваться. Плюс у больного обычно сил нет, утомляемость, общая слабость. Поэтому если заболевший человек днем спит, не нужно его будить. Во время болезни, для того, чтобы быстрее восстановиться, можно спать и днем.