Кьоджинские перепалки о чем
Краткое содержание Гольдони Кьоджинские перепалки
Действие всей комедии происходит в Италии на одной из улиц поселка Кьодже.
Утром на улице встретились несколько женщин. Из них Паскуа и Либера были дамами замужними. Лучетта и Орсетта не состояли в браке, но уже были помолвлены. Сидела с ними и Керра- молодая и свободная, но мужским вниманием не избалованная. По ходу событий между ними происходит словесная перепалка. А причиной становится лодочник Тоффоло, который имел неосторожность оказать знаки внимания одинокой Керре и посватанной Лучетте.
После ухода лодочника разгорелся конфликт со взаимными оскорблениями и обвинениями в непристойном поведении. Керра с Лучеттой не нашли компромиса. В ссору вступили сестры Керры, то есть Орсетта и Либерра, и донна Паскуа, которая была женой брата Лучетты. Конфликт зашел бы слишком далеко, если бы не неожиданное возвращение возлюбленных из моря. Все бы ничего, но торговец рыбой Виченцо стал свидетелем сей драмы. И женщинам пришлось уговаривать его ничего не говорить мужьям. Но. В дороге дамы сами обо всем проговорились.
Новый конфликт возникает из-за невнимательности Тони Беппо. Он привез новенькое колечко для своей невесты Орсетты, при этом не подарил ничего своей сестре Лучетте. Лучетта, огорчившись, рассказала брату о том, что Тоффоло пытался соблазнить его невесту, а та, в свою очередь, не сильно-то и сопротивлялась. Кекка и Орсетта тоже не теряя времени даром, принялись рассказывать Тита-Нане о его невесте-вертихвостке Лучетте. Крайне недовольный поведением невесты, Тита-Нане даже отменил свадьбу. В результате разъярённые Беппо и Тита-Нане отправляются искать лодочника.
Первым Тоффоло обнаружил Беппо. Беппо накинулся с ножом на лодочника, а тот стал защищаться камнями. К драке присоединились вновь прибывшие падрон Тони и Тита-Нане оба вооруженные кинжалами. Тоффолу пришлось убегать. Оказавшись на безопасном расстоянии, он заявил, что немедленно направится в суд.
Судьи не оказалось на месте, но жалобу принял его помощник Исидоро. Но сумбурного рассказа лодочника было недостаточно, чтобы приговорить обидчиков к галерам. Поэтому Исидоро попросил привести свидетелей драки.
Свидетелями лодочник назвал падрона Фортунато с женой, золовку Кекку и золовку Орсеттой, донна Паскуа с Лучеттой.
Сами же женщины, виновные во всей заварухе пообещали друг другу, что больше не станут сориться по мелочам. И все пытались объясниться с друг другом. Но разговор был прерван приставом, который потребовал явиться в суд.
Тоффоло с приставом обходили свидетелей. А Виченцо пришел к Исидоро с просьбой закончить дело миром. Помощник обещал содействовать этому, но обиженная сторона должна была дать свое согласие.
Все свидетели заходили в кабинет помощника по одному и рассказывали свою версию событий. Исидоро пытался не только понять причину самого конфликта, но и беседовал на отвлеченные темы. Обиженный Тоффоло был против мировой и боялся за свою жизнь вне стен суда. Ну а в коридоре продолжали кипеть страсти.
Утомленный разборками Исидоро в итоге сосватал подходящие пары. Непросто пришлось, но всем удалось договориться между собой.
Помощника судьи благодарили сразу 3 счастливые невесты и просили больше не вспоминать и никому не рассказывать о склочных женщинах Кьодже.
А смысл этой комедии, пожалуй, в том, что люди только в любви обретают настоящее счастье!
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Сейчас читают
Западный фронт. Бойцы одного из подразделений немецкой армии готовятся к отправке домой. В Берлине происходят революционные перемены.
Дмитрий Павлович Санин, помещик 52 лет, находит среди своих вещей гранатовый крестик и вспоминает историю с ним связанную. За 30 лет до этого он путешествовал по Европе и, оказавшись во Франкфурте
Сергей Тимофеевич Аксаков – русских писателей и переводчик. Но этот разносторонний человек ограничивался не только литературной деятельностью: он был и цензором, и чиновником, и критиком.
С 1917 по 1918 год Горький пишет в газете «Новая жизнь» несколько публикаций, объединенных между собой общим названием «Несвоевременные мысли». Партийная власть была недовольна содержанием этих заметок и закрывает газету
Эта былина входит в состав новгородского цикла былин о Микуле Селяниновиче, который рассказывает о легендарном пахаре-богатыре. В образе пахаря проявилась вся крестьянская, народная, сила: сражаться с ним бессмысленно
Кьоджинские перепалки
На кьоджинской улице сидели женщины — совсем молодые и постарше — и за вязанием коротали время до возвращения рыбаков. У донны Паскуа и донны Либеры в море ушли мужья, у Лучетты и Орсетты — женихи. Лодочник Тоффоло проходил мимо, и ему захотелось поболтать с красавицами; перво-наперво он обратился к юной Кекке, младшей сестре донны Либеры и Орсетты, но та в ответ намекнула, что неплохо бы Тоффоло топать своей дорогой. Тогда обиженный Тоффоло подсел к Лучетте и стал с нею любезничать, а когда рядом случился продавец печёной тыквы, угостил её этим немудрёным лакомством. Посидев немного, Тоффоло поднялся и ушёл, а между женщинами началась свара: Кекка попеняла Лучетте за излишнее легкомыслие, та возразила, что Кекке просто завидно — на неё-то никто из парней внимания не обращает, потому что она бедная из из себя не ахти. За Лучетту вступилась донна Паскуа, жена её брата, падрона Тони, а за Кекку — её две сестры, Орсетта и донна Либера. В ход пошли обидные клички — Кекка-твороженица, Лучетта-балаболка, Паскуа-треска — и весьма злобные взаимные обвинения.
Так они ругались, кричали, только что не дрались, когда торговец рыбой Виченцо сообщил, что в гавань возвратилась тартана падрона Тони. Тут женщины дружно стали просить Виченцо ради всего святого не говорить мужчинам об их ссоре — больно уж они этого не любят. Впрочем, едва встретив рыбаков, они сами обо всем проговорились.
Вышло так, что брат падрона Тони, Беппо, привёз своей невесте Орсетте красивое колечко, а сестру, Лучетту, оставил без гостинца, Лучетта обиделась и принялась чернить Орсетту в глазах Беппо: уж и ругается она как последняя базарная торговка, и с лодочником Тоффоло бессовестно кокетничала, Беппо ответил, что с Орсеттой он разберётся, а негодяю Тоффоло всыплет по первое число.
Тем временем Орсетта с Кеккой повстречали Тита-Нане и не пожалели красок, расписывая, как его невеста-вертихвостка Лучетта непристойно сидела рядышком с Тоффоло, болтала с ним и даже приняла от него кусок печёной тыквы. Сестры добились своего: взбешённый Тита-Нане заявил, что Лучетта ему больше не невеста, а презренного Тоффоло он, дайте срок, изловит и изрубит на куски, как акулу.
Первым на Тоффоло близ дома падрона Тони наткнулся Беппо. Он бросился на лодочника с ножом, тот принялся было швырять в противника камнями, но скоро, на его беду, на шум драки прибежали сам падрон Тони и Тита-Нане, оба вооружённые кинжалами. Тоффоло оставалось только спасаться бегством; отбежав на безопасное расстояние, он прокричал, что пусть на сей раз их взяла, но он этого так не оставит и непременно сегодня же подаст на обидчиков в суд.
Тоффоло сдержал обещание и с места драки прямиком направился в суд. Судья был временно в отъезде, поэтому жалобщика принял его помощник, Исидоро, которому и пришлось выслушать сумбурную историю невинно пострадавшего лодочника. Своих обидчиков — Беппо, Тита-Нане и падрона Тони — Тоффоло самым серьёзным образом требовал приговорить к галерам. Возиться со всей этой шумной компанией помощнику судьи, по правде говоря, не очень-то хотелось, но коли жалоба подана — делать нечего, надо назначать разбирательство. Свидетелями Тоффоло назвал падрона Фортунато, его жену Либеру и золовок Орсетту с Кеккой, а также донну Паскуа и Лучетту. Он даже вызвался показать судебному приставу, где они все живут, и пообещал поставить выпивку, если тот поторопится.
Донна Паскуа и Лучетта тем временем сидели и сокрушались о том, какие неприятности, и уже не в первый раз, приносит их бабья болтливость, а Тита-Нане как раз разыскивал их, чтобы объявить о своём отказе от Лучетты. Собравшись с духом, он решительно сказал, что отныне ветреница Лучетга может считать себя свободной от всех обещаний, в ответ на что девушка вернула ему все до единого подарки. Тита-Нане был смущён, Лучетга расплакалась: молодые люди конечно же любили друг друга, но гордость не позволяла им сразу пойти на попятный.
Объяснение Тита-Нане с Лучеттой прервал пристав, потребовавший, чтобы донна Паскуа с золовкой немедленно шли в суд. Донна Паскуа, услыхав про суд, принялась горько убиваться, дескать, теперь все пропало, они разорены. Тита-Нане, оборов наконец замешательство, стал снова вовсю винить легкомыслие Лучетты.
Пока Тоффоло с приставом собирали свидетелей, Виченцо пришёл к Исидоро разузнать, нельзя ли как-нибудь покончить дело миром. Помощник судьи объяснил, что да, можно, но только при условии, что обиженная сторона согласится пойти на мировую. Сам Исидоро обещал всячески поспособствовать примирению, за что Виченцо посулил ему хорошую корзину свежей рыбки.
Наконец явились свидетели: падрон Фортунато и с ним пятеро женщин. Все они были крайне взволнованны и принялись все разом излагать представителю закона каждая свою версию столкновения у дома падрона Тони. Исидоро, насилу перекричав общий гвалт, велел всем покинуть его кабинет и заходить строго по очереди.
Первой он вызвал Кекку, и та довольно складно рассказала ему о драке. Потом Исидоро заговорил с девушкой на не относящуюся к делу тему и спросил, много ли у неё ухажёров. Кекка отвечала, что ухажёров у неё нет ни одного, так как она очень бедна. Исидоро обещал ей помочь с приданым, а затем поинтересовался, кого Кекка хотела бы иметь своим ухажёром. Девушка назвала Тита-Нане — ведь он все равно отказался от Лучетты.
Второй Исидоро вызвал на допрос Орсетту. Она была постарше и поискушенней Кекки, так что разговор с нею дался помощнику судьи нелегко, но в конце концов он добился от неё подтверждения рассказа младшей сестры и с тем отпустил. Следующей в кабинет пошла донна Либера, но из беседы с нею никакого проку не вышло, поскольку она притворилась глухой — главным образом потому, что не желала отвечать на вопрос о том, сколько ей лет. Падрон Фортунато от природы был косноязычен, да ещё изъяснялся на таком диком кьоджинском наречии, что венецианец Исидоро не в силах был понять ни слова и уже после пары фраз, поблагодарив за помощь, выставил этого свидетеля прочь. С него было довольно; выслушивать донну Паскуа и Лучетту он отказался наотрез, чем очень обеих обидел. Беппо надоело скрываться от правосудия: он решил пойти нахлестать Орсетте по щекам, обкорнать Тоффоло уши, а там можно и в тюрьму садиться. Но Орсетту он встретил не одну, а в компании сестёр, которые объединёнными усилиями охладили его пыл, внушив, что на самом деле Тоффоло крутил не с Орсеттой, а с Лучеттой и Кеккой. С другой стороны, добавили сестры, Беппо надо бежать, так как Лучетта с донной Паскуа явно хотят его погубить — ведь недаром они битый час болтали с помощником судьи. Но тут к ним подошёл падрон Тони и успокоил, мол, все в порядке, Исидоро велел не волноваться. Явившийся вслед за ним Виченцо опроверг падрона: Тоффоло не хочет идти на мировую, посему Беппо надо бежать. Тита-Нане в свою очередь стал опровергать слова Виченцо: сам Исидоро сказал ему, что драчунам бояться нечего. Последнее слово, казалось бы, осталось за приставом, который велел всем немедленно идти в суд, но там Исидоро уверил всех, что, раз он обещал уладить дело миром, все будет улажено.
При выходе из суда женщины неожиданно снова сцепились, приняв близко к сердцу то, что Тита-Нане с Кеккою попрощался любезно, а с Лучеттой не очень. На этот раз их разнимал падрон Фортунато. В кабинете судьи в этом самое время Тита-Нане огорошил Исидоро, заявив, что Кекка ему не по нраву, а любит он Лучетту, и если с утра говорил обратное — так это со зла,
Тоффоло тоже не оправдывал ожиданий помощника судьи: он решительно не желал идти на мировую, утверждая, что Тита-Нане, Беппо и падрон Тони обязательно его убьют. Тита-Нане обещал не трогать лодочника, если тот оставит в покое Лучетту, и тут постепенно выяснилось, что Лучетта Тоффоло вовсе не нужна была и что любезничал он с нею только назло Кекке. На этом Тоффоло с Тита-Нане помирились, обнялись и собрались уже на радостях выпить, как вдруг прибежал Беппо и сообщил, что женщины снова поцапались — дерутся и кроют друг друга на чем свет стоит, вплоть до «дерьма собачьего». Мужчины хотели было их разнять, но сами завелись и начали махать кулаками.
Исидоро все это надоело сверх всякой меры. Без долгих разговоров он посватал для Тоффоло Кекку. Донна Либера и падрон Фортунато поначалу отказывались принимать в семью не больно-то состоятельного лодочника, но потом все же уступили уговорам и доводам Исидоро. Кекка, предварительно удостоверившись у Исидоро, что на Тита-Нане ей надеяться нечего, с готовностью согласилась стать женой Тоффоло. Известие о женитьбе Кекки озадачило Орсетту: как же так, младшая сестра выходит замуж раньшеи старшей. Не по-людски получается — видно, пора ей мириться с Беппо. Примирение оказалось лёгким, поскольку все уже поняли, что ссора вышла из-за пустяка и недоразумения. Тут на дыбы встала Лучетта: пока она живёт в доме брата, второй невестке там не бывать. Но выход из положения напрашивался сам собой: коль скоро Кекка выходит за Тоффоло, Лучетта больше не ревнует к ней Тита-Нане и может стать его женой. Донна Паскуа думала было воспротивиться, но падрону Тони стоило только показать ей увесистую палку, чтобы пресечь все возражения. Дело было за Тита-Нане, но общими усилиями и его живо уговорили.
Начались приготовления сразу к трём свадьбам, обещавшим быть весёлыми и пьяными. Счастливые невесты от души благодарили великодушного Исидоро, но при этом ещё и убедительно просили не распускать у себя в Венеции слухов о том, что кьоджинки якобы склочны и любят поцапаться.
Понравился ли пересказ?
Ваши оценки помогают понять, какие пересказы написаны хорошо, а какие надо улучшить. Пожалуйста, оцените пересказ:
Что скажете о пересказе?
Что было непонятно? Нашли ошибку в тексте? Есть идеи, как лучше пересказать эту книгу? Пожалуйста, пишите. Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными.
Спектакль с абхазским акцентом: «Кьоджинские перепалки» показали в РУСДРАМе
Сария Кварацхелия, Sputnik
Невысокий помост в центре сцены и паруса. Пожалуй, это вся декорация к спектаклю «Кьоджинские перепалки», если не считать двери, стол и стулья, которые позже будут появляться периодически. Выходят актеры, становятся полукругом и издают звуки чаек – так начинается спектакль «Кьоджинские перепалки».
Здесь все говорит о том, что действия происходят в прибрежном городке. А вот, где это конкретно, в Кьодже или Сухуме, не совсем понятно. Все слишком тесно переплелось.
Старикам здесь не место
«Кьоджинские перепалки» в постановке Коручекова для многих абхазских зрителей не новое явление. Еще весной на этой же сцене щукинцы впервые показали комедию. Тогда постановка получилась очень смешной и напряженной. И тем, кто уже был на спектакле, сложно не сравнить обновленный спектакль с прежним.
Если уйти от сравнений, «Кьоджинские перепалки» – добрая комедия о том, что все нуждаются в любви. Вся пьеса построена на взаимоотношениях двух итальянских семей, живущих по соседству: они ссорятся, мирятся, скандалят и даже дерутся без особого повода.
Начинается все с того, что семья Падрона Фортунато и Падрона Тони проводят время за плетением кружев. Женщины работают, и ничего не предвещало беды, пока разговор не зашел о замужестве Кекки (Аманда Кварацхелия), и в эти и так напряженные отношения не подлил горючего лоботряс Тоффоло-балда. Он соблазняет Лучетту печеной тыквой, которую затем Каноккья (Лоида Даутия-Тыркба) выносит в зал, предлагая зрителю.
Но Тоффоло уже подбивается к Кекке. Разъяренная Лучетта не может этого простить. Так начинаются перепалки, которые перетекают в настоящую потасовку. Вскоре во все это втягиваются и мужчины. Сплетни, ссоры, перебранки – два часа театр сотрясается от хохота.
В спектакле РУСДРАМа задействованы исключительно молодые актеры, среди которых выделяются «Щукины дети». Впрочем, неудивительно. Ведь «Кьоджинские перепалки» о молодости, любви и горячей крови. И старикам здесь явно не место.
По сути, Александр Коручеков не привнес ничего нового в спектакль. За исключением актеров и костюмов, которые заслуживают отдельного внимания. Стилизованные чулки, льняные юбки, шляпы – все, как могло быть в
Кьодже во времена Гольдони.
Половина же состава «Кьоджинских перепалок» – артисты РУСДРАМа. Как рассказал ранее сам режиссер, в постановке основной упор делается на артистов, их природу и личности.
Словом, режиссер сделал ставку на опыт актеров РУСДРАМа. И он не ошибся. Марина Сичинава сыграла Мадонну Паскуа, которая пытается свести, а потом и помирить свою золовку Лучетту (Ирина Делба) с женихом Тита-Нане (Осман Абухба). А каждая сцена с заикой Падроном Фортунато (Инал Инапха), речь которого невозможно понять, не оставляет ни одного зрителя равнодушным. Он на сцене нюхают табак и разражается в чихе.
В целом, в спектакле нет ложных чувств. И абхазские актеры, благодаря своей природе, смогли передать итальянский темперамент, в котором нет искусственной красивости. И что примечательно, они это сделали с абхазским акцентом, немного приправив текст «ора», «ай саго» и «шәеилагама».
Не оставить никого равнодушным
Кьоджинские перепалки» в постановке Коручекова не оставили равнодушными абхазского зрителя.
Асиду из Сухума поразили танцы. Особо ей понравилось то, что в конце актеры исполнили абхазский танец.
«Актеры невероятно пластичны, их движения гармоничны, даже когда не играет музыка. Например, Марина Сичинава (роль Мадонны Паскуа – прим.), размахивая юбками, идет навстречу к своему мужу Падрону Тони со словами: «Хозяин», или же, когда Милана Ломия (Мадонна Либбера – прим.) направляется к муженьку Падрону Фортунато, у которого косноязычие. Вообще танцы очень замечательные. Два часа безудержного смеха. Думаю, ребята никого не оставили равнодушными», – поделилась эмоциями Асида.
Другую зрительницу, Ирину Платоновну, которая смотрела «Кьоджинские перепалки» с щукинцами, и в этой постановке понравилось все, но не обошлось без ложки дегтя.
«Все было хорошо, замечательная игра, музыка, свет. Но одно постоянно мешало – телефоны зрителей. Нельзя было не заметить, как актеры тоже реагировали на это», – отметила она.
Кьоджинские перепалки, Гольдони Карло
Краткое содержание, краткий пересказ
Краткое содержание комедии
На кьоджинской улице сидели женщины — совсем молодые и постарше — и за вязанием коротали время до возвращения рыбаков. У донны Паскуа и донны Либеры в море ушли мужья, у Лучетты и Орсетты — женихи. Лодочник Тоффоло проходил мимо, и ему захотелось поболтать с красавицами; перво-наперво он обратился к юной Кекке, младшей сестре донны Либеры и Орсетты, но та в ответ намекнула, что неплохо бы Тоффоло топать своей дорогой. Тогда обиженный Тоффоло подсел к Лучетте и стал с нею любезничать, а когда рядом случился продавец печеной тыквы, угостил её этим немудреным лакомством. Посидев немного, Тоффоло поднялся и ушел, а между женщинами началась свара: Кекка попеняла Лучетте за излишнее легкомыслие, та возразила, что Кекке просто завидно — на нее-то никто из парней внимания не обращает, потому что она бедная из из себя не ахти. За Лучетту вступилась донна Паскуа, жена её брата, падрона Тони, а за Кекку — её две сестры, Орсетта и донна Либера. В ход пошли обидные клички — Кекка-твороженица, Лучетта-балаболка, Паскуа-треска — и весьма злобные взаимные обвинения.
Так они ругались, кричали, только что не дрались, когда торговец рыбой Виченцо сообщил, что в гавань возвратилась тартана падрона Тони. Тут женщины дружно стали просить Виченцо ради всего святого не говорить мужчинам об их ссоре — больно уж они этого не любят. Впрочем, едва встретив рыбаков, они сами обо всем проговорились.
Вышло так, что брат падрона Тони, Беппо, привез своей невесте Орсетте красивое колечко, а сестру, Лучетту, оставил без гостинца, Лучетта обиделась и принялась чернить Орсетту в глазах Беппо: уж и ругается она как последняя базарная торговка, и с лодочником Тоффоло бессовестно кокетничала, Беппо ответил, что с Орсеттой он разберется, а негодяю Тоффоло всыплет по первое число.
Тем временем Орсетта с Кеккой повстречали Тита-Нане и не пожалели красок, расписывая, как его невеста-вертихвостка Лучетта непристойно сидела рядышком с Тоффоло, болтала с ним и даже приняла от него кусок печеной тыквы. Сестры добились своего: взбешенный Тита-Нане заявил, что Лучетта ему больше не невеста, а презренного Тоффоло он, дайте срок, изловит и изрубит на куски, как акулу.
Первым на Тоффоло близ дома падрона Тони наткнулся Беппо. Он бросился на лодочника с ножом, тот принялся было швырять в противника камнями, но скоро, на его беду, на шум драки прибежали сам падрон Тони и Тита-Нане, оба вооруженные кинжалами. Тоффоло оставалось только спасаться бегством; отбежав на безопасное расстояние, он прокричал, что пусть на сей раз их взяла, но он этого так не оставит и непременно сегодня же подаст на обидчиков в суд.
Тоффоло сдержал обещание и с места драки прямиком направился в суд. Судья был временно в отъезде, поэтому жалобщика принял его помощник, Исидоро, которому и пришлось выслушать сумбурную историю невинно пострадавшего лодочника. Своих обидчиков — Беппо, Тита-Нане и падрона Тони — Тоффоло самым серьезным образом требовал приговорить к галерам. Возиться со всей этой шумной компанией помощнику судьи, по правде говоря, не очень-то хотелось, но коли жалоба подана — делать нечего, надо назначать разбирательство. Свидетелями Тоффоло назвал падрона Фортунато, его жену Либеру и золовок Орсетту с Кеккой, а также донну Паскуа и Лучетту. Он даже вызвался показать судебному приставу, где они все живут, и пообещал поставить выпивку, если тот поторопится.
Донна Паскуа и Лучетта тем временем сидели и сокрушались о том, какие неприятности, и уже не в первый раз, приносит их бабья болтливость, а Тита-Нане как раз разыскивал их, чтобы объявить о своем отказе от Лучетты. Собравшись с духом, он решительно сказал, что отныне ветреница Лучетга может считать себя свободной от всех обещаний, в ответ на что девушка вернула ему все до единого подарки. Тита-Нане был смущен, Лучетга расплакалась: молодые люди конечно же любили друг друга, но гордость не позволяла им сразу пойти на попятный.
Объяснение Тита-Нане с Лучеттой прервал пристав, потребовавший, чтобы донна Паскуа с золовкой немедленно шли в суд. Донна Паскуа, услыхав про суд, принялась горько убиваться, дескать, теперь все пропало, они разорены. Тита-Нане, оборов наконец замешательство, стал снова вовсю винить легкомыслие Лучетты.
Пока Тоффоло с приставом собирали свидетелей, Виченцо пришел к Исидоро разузнать, нельзя ли как-нибудь покончить дело миром. Помощник судьи объяснил, что да, можно, но только при условии, что обиженная сторона согласится пойти на мировую. Сам Исидоро обещал всячески поспособствовать примирению, за что Виченцо посулил ему хорошую корзину свежей рыбки.
Наконец явились свидетели: падрон Фортунато и с ним пятеро женщин. Все они были крайне взволнованны и принялись все разом излагать представителю закона каждая свою версию столкновения у дома падрона Тони. Исидоро, насилу перекричав общий гвалт, велел всем покинуть его кабинет и заходить строго по очереди.
Первой он вызвал Кекку, и та довольно складно рассказала ему о драке. Потом Исидоро заговорил с девушкой на не относящуюся к делу тему и спросил, много ли у нее ухажеров. Кекка отвечала, что ухажеров у нее нет ни одного, так как она очень бедна. Исидоро обещал ей помочь с приданым, а затем поинтересовался, кого Кекка хотела бы иметь своим ухажером. Девушка назвала Тита-Нане — ведь он все равно отказался от Лучетты.
Второй Исидоро вызвал на допрос Орсетту. Она была постарше и поискушенней Кекки, так что разговор с нею дался помощнику судьи нелегко, но в конце концов он добился от нее подтверждения рассказа младшей сестры и с тем отпустил. Следующей в кабинет пошла донна Либера, но из беседы с нею никакого проку не вышло, поскольку она притворилась глухой — главным образом потому, что не желала отвечать на вопрос о том, сколько ей лет. Падрон Фортунато от природы был косноязычен, да еще изъяснялся на таком диком кьоджинском наречии, что венецианец Исидоро не в силах был понять ни слова и уже после пары фраз, поблагодарив за помощь, выставил этого свидетеля прочь. С него было довольно; выслушивать донну Паскуа и Лучетту он отказался наотрез, чем очень обеих обидел. Беппо надоело скрываться от правосудия: он решил пойти нахлестать Орсетте по щекам, обкорнать Тоффоло уши, а там можно и в тюрьму садиться. Но Орсетту он встретил не одну, а в компании сестер, которые объединенными усилиями охладили его пыл, внушив, что на самом деле Тоффоло крутил не с Орсеттой, а с Лучеттой и Кеккой. С другой стороны, добавили сестры, Беппо надо бежать, так как Лучетта с донной Паскуа явно хотят его погубить — ведь недаром они битый час болтали с помощником судьи. Но тут к ним подошел падрон Тони и успокоил, мол, все в порядке, Исидоро велел не волноваться. Явившийся вслед за ним Виченцо опроверг падрона: Тоффоло не хочет идти на мировую, посему Беппо надо бежать. Тита-Нане в свою очередь стал опровергать слова Виченцо: сам Исидоро сказал ему, что драчунам бояться нечего. Последнее слово, казалось бы, осталось за приставом, который велел всем немедленно идти в суд, но там Исидоро уверил всех, что, раз он обещал уладить дело миром, все будет улажено.
При выходе из суда женщины неожиданно снова сцепились, приняв близко к сердцу то, что Тита-Нане с Кеккою попрощался любезно, а с Лучеттой не очень. На этот раз их разнимал падрон Фортунато. В кабинете судьи в этом самое время Тита-Нане огорошил Исидоро, заявив, что Кекка ему не по нраву, а любит он Лучетту, и если с утра говорил обратное — так это со зла,
Тоффоло тоже не оправдывал ожиданий помощника судьи: он решительно не желал идти на мировую, утверждая, что Тита-Нане, Беппо и падрон Тони обязательно его убьют. Тита-Нане обещал не трогать лодочника, если тот оставит в покое Лучетту, и тут постепенно выяснилось, что Лучетта Тоффоло вовсе не нужна была и что любезничал он с нею только назло Кекке. На этом Тоффоло с Тита-Нане помирились, обнялись и собрались уже на радостях выпить, как вдруг прибежал Беппо и сообщил, что женщины снова поцапались — дерутся и кроют друг друга на чем свет стоит, вплоть до «дерьма собачьего». Мужчины хотели было их разнять, но сами завелись и начали махать кулаками.
Исидоро все это надоело сверх всякой меры. Без долгих разговоров он посватал для Тоффоло Кекку. Донна Либера и падрон Фортунато поначалу отказывались принимать в семью не больно-то состоятельного лодочника, но потом все же уступили уговорам и доводам Исидоро. Кекка, предварительно удостоверившись у Исидоро, что на Тита-Нане ей надеяться нечего, с готовностью согласилась стать женой Тоффоло. Известие о женитьбе Кекки озадачило Орсетту: как же так, младшая сестра выходит замуж раньшеи старшей. Не по-людски получается — видно, пора ей мириться с Беппо. Примирение оказалось легким, поскольку все уже поняли, что ссора вышла из-за пустяка и недоразумения. Тут на дыбы встала Лучетта: пока она живет в доме брата, второй невестке там не бывать. Но выход из положения напрашивался сам собой: коль скоро Кекка выходит за Тоффоло, Лучетта больше не ревнует к ней Тита-Нане и может стать его женой. Донна Паскуа думала было воспротивиться, но падрону Тони стоило только показать ей увесистую палку, чтобы пресечь все возражения. Дело было за Тита-Нане, но общими усилиями и его живо уговорили.
Начались приготовления сразу к трем свадьбам, обещавшим быть веселыми и пьяными. Счастливые невесты от души благодарили великодушного Исидоро, но при этом еще и убедительно просили не распускать у себя в Венеции слухов о том, что кьоджинки якобы склочны и любят поцапаться.