гамлет розенкранц и гильденстерн кто такие
Розенкранц и Гильденстерн
Розенкранц и Гильденстерн
Все тот же Гете (мой постоянный оппонент, внушивший всей Европе свое представление о трагедии Шекспира) считал, что Гильденстерн и Розенкранц – два совершенно одинаковых во всем человека, и что де гениальность Шекспира в том и состоит, что таким обpaзом драматург подчеркнул типичность и множественность подобного рода людей. Какая убогая литературщина! А что играть актерам? Взаимозаменяемых близнецов? – И потому все чаще случаются постановки, где заменяются два эти персонажа одним, а если их и двое, то они обычно совершенно не запоминаются, будто их и не было в спектакле.
Ну что ж, введите принца.
Получается, что Розенкранц дает команду своему другу, которому почему-то доверен надзор за Гамлетом.
Этих наблюдений вполне достаточно, чтобы создать портреты двух бывших друзей Гамлета, понять их различия и индивидуальные особенности характеров. Кроме того, пара эта представляется мне несколько шаржированной (насколько это позволяет стиль спектакля), – в каком-то смысле это клоунская пара, на смену которой придет потом пара могильщиков.
Итак, Розенкранц. Он безусловно умен, хитер, втайне злобен и коварен. При этом имеет вид изнеженный, порочно-женственный. Он из тех, кто пользуется своей якобы слабостью, проявляя при этом недюжинную волю и энергию для удовлетворения эгоистических потребностей.
Гильденстерн, напротив, туповат, но наделен могучим сложением и физической силой. Влюбленно глядит он на Розенкранца, умиляется его уму, всячески опекает его. Он был бы, пожалуй, скорее добродушен, если бы Розенкранц не направлял его силу постоянно на совершение зла. Несомненно, Шекспир имел в виду, что связывает их не только дружба, но более интимные противоестественные отношения. Тому есть достаточно убедительные подтверждения в тексте.
Вот эти-то «ребята» – развращенные, циничные и корыстолюбивые, внешне как бы лишенные чувства собственного достоинства, но, на самом деле, злопамятные и мстительные – были виттенбергскими приятелями Гамлета, пользовались его «любовью» и, вероятно, кошельком.
И вот они при дворе.
Кому принадлежит инициатива их вызова? – Судя по всему, король занят по горло государственными делами: ему нужно готовиться к войне с Норвегией. Да и вообще по началу Клавдий относится к поведению племянника с какой-то странной беспечностью, ему во всем видится только «скука принца», он думает, что эту тоску легко можно развеять увеселениями; потом он так поспешно ухватится за версию о любви Гамлета к Офелии. Нет, он положительно не усматривает ничего подозрительного в «болезни» Гамлета. К Розенкранцу и Гильденстерну он относится весьма брезгливо и насмешливо, он ничего не обещает им, он с ними сух и нелюбезен. Гертруда же, напротив, вдруг проявила в обращении с этими молодыми людьми несвойственную ей ласковость, она обещает наградить их приезд и их «работу» по-королевски. Значит, именно она и была инициатором слежки. Ей, подозревающей во всех поступках сына злой умысел, а потому наделенной прозорливостью всех мнительных людей, не терпится разгадать причину происшедшей с сыном перемены. Она горит желанием разоблачить его. И это немудрено: разоблачив Гамлета, она, тем самым, как бы оправдает себя, уймет тоску, которая гложет ее сердце, расколотое совершенной сделкой.
И видится такая сцена. Приемная, Клавдий в кабинете с советниками и военными занят разработкой планов обороны на случай вторжения Фортинбраса. Уже два месяца прошло, а от послов нет еще никаких вестей. Напряжение крайнее. Вот-вот может разразиться война. До Гамлета ли тут! – А в приемной ждут аудиенции два примчавшихся по первому зову «студента». Здесь же королева меряет шагами ковер и бесится: столько ей пришлось потратить времени, чтобы убедить короля вызвать этих шпионов, а он никак не может оторваться от своих дел, принять их наконец. Но видно круто Клавдий повел дела: без его санкции Гертруда не может самостоятельно предпринять и шагу.
Давящая тишина приемной. Ребята вспотели от напряжения, чувствуют, что влипли. Игра предстоит заманчивая, но чересчур опасная – чуть что не так и голова с плеч. Но и соблазн велик. Какую карьеру сделать можно, дух захватывает! Что-то будет. Умный Розенкранц смекнул уже, что Гертруда – за них, но все зависит не от нее.
Вот двери распахнулись. Разгоряченный, недовольный вылетел Клавдий. Попробуй тут разобраться со всем наследством, которое оставил братец. За Клавдием – военные. Они оживлены, им-то что – лишь бы война. Увидел король Гертруду, – что ей еще? Ах да, эти ничтожества прибежали:
– Привет вам, Розенкранц и Гильденстерн!
Помимо жажды видеть вас пред нами,
Заставила вас вызвать и нужда.
При этом обратим внимание, как осторожно формулирует Клавдий причину их вызова:
– До вас о том дошла, наверно, новость,
Как изменился Гамлет. Не могу
Сказать иначе, так неузнаваем
Он внутренне и внешне.
И далее про «переворот в его душе». Ни слова про безумие, сумасшествие. Минутой позже бросит Гертруде: «. на чем ваш сын несчастный помешался». – Конкретно, ясно и без околичностей. Но это услышит только королева. Официально же – как факт – безумие Гамлета еще не признано, хотя новость об этом уже могла дойти до Гидьденстерна и Розенкранца, если не в Виттенберге, то, по крайней мере, при первых их шагах в Эльсиноре.
Короче говоря, король слежку разрешил. Ни обещаний, ни дипломатичных оборотов, смягчающих щекотливость поручения. И отвернулся к советникам: еще не все обсудили. Гертруда чуть не задохнулась от возмущения и спешит исправить бестактность короля: со шпионами надо вести себя ласково, надо платить им щедро, а то ведь переметнутся к тому, кто пообещает больше, глазом не моргнут. Нежно воркует, мурлычет с ними королева. Розенкранц понял, оценил это, но и намекнул:
– Чтоб волю изъявлять не в виде просьбы,
То есть, просьба это хорошо, но приказ надежней. А еще лучше бы договорчик подписать. Король даже не обернулся. Но тут взревел Гильденстерн. Про свою готовность, про свое горенье. – Разумеется, не столько из энтузиазма, а чтобы привлечь внимание Клавдия. Тут уж обернулись все в недоумении: так громко орать никто из подданных себе не позволял до сих пор в Эльсиноре. Брезгливо поморщившись, король благодарит их и снова возвращается к своим делам. Гертруда тоже благодарит, но по-своему и как бы извиняясь за сухость короля:
– Пожалуйста, пройдите тотчас к сыну.
Он так переменился!
Никто из придворных даже с места не сдвинулся. – Что за порядки! Пришлось повторить: «Господа, пусть кто-нибудь их к Гамлету проводит». От группы, окружающей короля, кто-то отделяется (наверно, это всюду поспевающий «выдвиженец» Озрик) и изъявляет готовность проводить шпионов. А Гильденстерна уже не унять. Захлебываясь от чувств и упиваясь своим ответственным заданием, заверяет он королеву в своей преданности. Тут уж и она с трудом выдержала: «Бог на помощь». Розенкранц, незаметно дернув друга за рукав, уводит его скорее вслед за Озриком.
Розенкранц и Гильденстерн мертвы
Из Википедии — свободной энциклопедии
Розенкранц и Гильденстерн мертвы | |
---|---|
англ. Rosencrantz and Guildenstern are Dead | |
Жанр | трагикомедия |
Автор | Том Стоппард |
Язык оригинала | английский |
Дата написания | 1966 |
Дата первой публикации | 1967 |
«Розенкранц и Гильденстерн мертвы» (также «Розенкранц и Гильденштерн мертвы») — абсурдистская трагикомедия, пьеса Тома Стоппарда, впервые поставленная на Эдинбургском фестивале в 1966 году.
Пьеса рассказывает о событиях трагедии Уильяма Шекспира «Гамлет» с точки зрения двух второстепенных персонажей — придворных Розенкранца и Гильденстерна. События, главным образом, происходят параллельно действию пьесы Шекспира с краткими появлениями главных героев «Гамлета», которые разыгрывают фрагменты сцен оригинала. Между этими эпизодами главные герои обсуждают ход событий, о котором они не имеют прямых знаний.
На русский язык пьеса была переведена в конце 1960-х годов Иосифом Бродским, который ничего не знал об авторе. Рукопись перевода сохранилась в архивах журнала «Иностранная литература» и была опубликована в 1990 году.
Гамлет розенкранц и гильденстерн кто такие
— ироническая арт-драма Тома Стоппарда
В фильме нет расхождений с пьесой «Гамлет», вплоть до того, что в эпизодах, пересекающихся с Шекспиром все персонажи говорят стихами оригинальный текст трагедии. Однако большая часть фильма посвящена событиям, не упоминаемым в «Гамлете», сюжет фильма всё время следует за его заглавными героями, а не за Гамлетом, как у Шекспира. Пронизывающий весь фильм философский вопрос фатализма и свободы воли (от фатального выпадения монеты орлом до смерти главных героев) звучит из уст готовящегося умереть на виселице Гильденстерна: «… должно быть, был момент, тогда, в самом начале, когда мы могли сказать — нет. Но мы как-то его упустили …»
Режиссёр: Том Стоппард
Продюсеры: Эмануэль Эйзенберг, Майкл Брэндман
Сценарий: Том Стоппард, Уильям Шекспир
Оператор: Питер Бизиу
Композитор: Стэнли Майерс
Художники: Вон Эдвардс, Иво Хусняк, Андриана Неофиту
Монтаж: Николас Гэстер
Гэри Олдмен — Розенкранц
Тим Рот — Гильденстерн
Ричард Дрейфус — актёр
Джоанна Рот — Офелия
Иэн Глен — Гамлет
Дональд Самптер — Клавдий
Джоанна Майлз — Гертруда
Награды и номинации
1990 — призы «Золотой лев» (Том Стоппард) и Pasinetti Award лучшему актеру (Ричард Дрейфус) на Венецианском кинофестивале
1991 — премия Directors’ Week Award фестиваля Fantasporto (Том Стоппард)
1992 — номинация на премию «Независимый дух» за лучшую мужскую роль (Гэри Олдмен)
В начале фильма звучит композиция группы «Pink Floyd» «Seamus» из альбома «Meddle» 1971 года, только в картине использована ее инструментальная версия.
Роль, которую исполнил Ричард Дрейфус, должен был играть Шон Коннери, но он предпочел сняться за больший гонорар в «Охоте за Красным октябрем» (1990).
В названии фильма использованы слова, взятые из финала шекспировского «Гамлета».
Смотрите трейлер и фильм
https://vk.com/video16654766_456239178
https://vk.com/video16654766_162519740
ИНТЕРНЕТ | Дата: Вторник, 31.10.2017, 06:35 | Сообщение # 2 | |
Розенкранц и Гильденстерн мертвы Rosencrantz & Guildenstern Are Dead, 1990 Ироническая арт-драма В конце 60-х годов дерзкая пьеса «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» молодого английского драматурга Тома Стоппарда наделала много шуму, превратив Розенкранца и Гильденстерна, второстепенных персонажей «Гамлета», уже в главных действующих лиц какого-то в большей степени абсурдистского сценического произведения — словно это самое знаменитое сочинение Уильяма Шекспира вздумал пересказать на свой лад Сэмьюэл Беккет, автор «В ожидании Годо». Но когда в 1990 году сам Стоппард решил дебютировать в кинорежиссуре и экранизировать собственную давнюю пьесу, предоставив возможность успевшим зарекомендовать себя британским актёрам Гэри Олдмену и Тиму Роту виртуозно и даже с постмодернистским шиком сыграть заглавных «героев поневоле», он, пожалуй, неожиданно для своих поклонников постарался придать изначально ёрнической истории приметы вполне классической трагедии. Герои за минувшие века действительно измельчали и опошлились, но ведь и нынешнее время — отнюдь не гамлетово, а поистине розенкранцево и гильденстерново. И прежде повисавший в воздухе риторический вопрос «Что ему Гекуба?» в одном из монологов Гамлета теперь модифицировался в один из тех безответных возгласов, который может быть адресован какими-нибудь новыми Розенкранцем и Гильденстерном уже по отношению к нему самому: «А что нам Гамлет?». Сергей Кудрявцев | ||
ИНТЕРНЕТ | Дата: Вторник, 31.10.2017, 06:35 | Сообщение # 3 | |
Розенкранц и Гильденстерн мертвы А БЫЛ ЛИ ГАМЛЕТ? В активе у британского драматурга Тома Стоппарда несколько десятков пьес, с успехом идущих на лучших театральных подмостках мира, работа над сценариями ко многим фильмам (в их числе, например, «Влюбленный Шекспир» Джона Мэддена, «Отчаяние» Райнера Вернера Фассбиндера, «Империя Солнца» Стивена Спилберга и «Бразилия» Терри Гиллиама) и единственный режиссёрский опыт — «Розенкранц и Гильденстерн мертвы». Поставлен он по одноимённой пьесе 1967-го года, за которую Стоппард получил одну из трёх своих «Тони». Пожалуй, лучшего режиссёра для данной экранизации и придумать было бы сложно. Кто ещё, как не автор, мог так бережно сохранить уникальную гармонию языка, особый внутренний ритм пьесы. Не поддаться на соблазн всё упростить, сделать фильм более доступным и понятным, встроить в сюжетное полотно пару избитых, банальных, но неизменно срабатывающих ходов, и получить на выходе выхолощенную «адаптированную» версию (сколько раз уже подобное случалось при экранизации отменных книг). Стоппард буквально вывернул наизнанку «Гамлета», предоставив главные роли двум второплановым шекспировским персонажам, Розенкранцу и Гильденстерну, в оригинальном произведении английского классика имевшим от силы реплик двадцать на двоих. Спустя три десятка лет Апдайк заставил читателей сочувствовать основным антигероям трагедии — Гертруде и Клавдию — но первым был именно Стоппард. Тотально обезличенные, путаемые всеми у Шекспира, Розенкранц и Гильденстерн в пьесе Стоппарда, и особенно в фильме (блестяще сыгранные Тимом Ротом и Гэри Олдмэном), обретают голос и индивидуальность. Кем они были? Бесчестными шпионами на службе у Клавдия, или просто случайными жертвами неудачно сложившихся обстоятельств? Основное действие вписано в пространство между практически дословно воспроизведёнными сценами из «Гамлета». Стоит ли пересказывать сюжет возможно самого знаменитого после Библии литературного произведения западного мира? В новых сценах герои Стоппарда безуспешно пытаются освоиться в окружающей их неразберихе дворцовых интриг и смертоносных игр сильных мира сего, в которые впутаны поневоле. Ждут чего-то или кого-то в надежде на прояснение собственного предназначения и смысла происходящего вокруг. Философствуют, как бы невзначай, задаются вопросами о предопределении и свободе, случайном и закономерном, жизни и смерти. Больше о смерти — как о последнем отрицании, «бесконечном времени, в течение которого нельзя вернуться» (холодок по коже). Просто убивают время различными способами. И никак не могут отойти от замкнутой траектории прописанного Шекспиром сюжета — он мёртвой хваткой держит их. Зритель прекрасно знает, чем всё должно закончиться. Кажется, герои тоже чувствуют приближение неизбежной развязки. В какой-то момент проскальзывает мысль, что «должно быть, был момент, когда они могли сказать — нет», освободиться от власти рока, пойти иным путем. Но, увы. Розенкранц и Гильденстерн вынуждены покинуть сцену так ничего и не поняв, ни в чём не разобравшись и не получив ответа ни на один из мучивших их вопросов. И пьеса, и фильм, балансирующие где-то между театром абсурда и постмодернистской игрой в классику, подталкивают к мысли о том, что причина неудач героев кроется скорее не в беспорядке, царящем в Эльсиноре, а в хаосе более высокого порядка, в глобальной абсурдности мира и человеческого существования в нём. Любые попытки постигнуть действительность, лишённую смысла и логики, по определению обречены на провал. Иллюзию смысла даёт лишь театр, в котором, по крайней мере, есть что-то бесспорное и определённое — текст исполняемой пьесы. Эту идею развивает один из ключевых героев — Актёр (Ричард Дрейфус). Впрочем, и театр теряет значение в отсутствие зрителей. Актёрская труппа играет в фильме почти мистическую роль. Финальная сцена (этого не было в пьесе), в которой актёры трогаются в путь с того самого места, где произошла их первая встреча с Розенкранцем и Гильденстерном, ставит под сомнение реальность всего предшествовавшего действия. Был ли Эльсинор? Был ли Гамлет? Были ли Розенкранц и Гильденстерн? Или только представление, разыгранное бродячими трагиками. Боюсь, после всего вышесказанного может сложиться впечатление, что фильм безнадёжно серьёзен. Это не так. Да, формально все необходимые трагедийные элементы шекспировского первоисточника сохранены — всё та же бойня с восемью трупами и нелицеприятной подоплёкой изо лжи и предательства. Да, в новых философских размышлениях не так много оптимизма. И всё же юмор, пусть абсурдный, сдвинутый по фазе, присутствует в избытке, делая фильм невероятно смешным зрелищем. И смех, и слёзы. Стоит отдать должное и игре в высшей степени колоритной пары трагиков/комиков Рота и Олдмэна, и великолепному тексту Стоппарда. В этой связи не могу не сделать последнее замечание. Серьёзно подпортить впечатление от «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» может некачественный перевод, который для фильма, полного оригинального юмора почти как смертный приговор. В такой ситуации можно только посоветовать продираться сквозь халтурную работу отечественных прокатчиков, вооружившись текстом в переводе Бродского (отличный вариант). Или же штурмовать фильм в оригинале, на английском языке. На Венецианском МКФ Том Стоппард был удостоен «Золотого Льва» за режиссуру. Даша АЗАРОВА | ||
ИНТЕРНЕТ | Дата: Вторник, 31.10.2017, 06:36 | Сообщение # 4 |
Розенкранц и Гильденстерн мертвы (Rosencrantz & Guildenstern Are Dead) Меня всегда волновал вопрос: а что делают персонажи компьютерных игр после того, как выключается компьютер? То, что они продолжают жить своей жизнью, для меня представляется несомненным. Но что именно они делают? Чем занимаются мускулистые персонажи «стрелялок», шустрые звезды из спортивных симуляторов, легионы воинов из пошаговых и «риал-тайм» стратегий? На этот вопрос ни один программист вам ответа не даст. Может, герои Counter Strike, Civilization и «Казаков» при выключенном компе предаются заслуженному досугу? Обсуждают свои боевые будни, сетуют на тупость геймеров, не видящих простейшего пути к победе, заставляющих фигурки на экране делать тысячу разных излишних движений? А может, компенсируя человеческое несовершенство, втихаря разыгрывают идеальные партии, которые, конечно же, не сохраняют на винчестере? Смотреть это трудновато. Пьесу справедливо называли авангардистской. Впрочем, определений ей давали множество, и не в них суть. Трудно это смотреть потому, что процентов 75 так называемого «действия» составляют бессмысленные, на первый взгляд, споры двух словоблудов, которые пытаются выявить какие-то жизненные законы, а в итоге все мироздание рассыпается под их языками в труху. Один (Розенкранц) – человек с признаками хорошо развитого рукоблуда. Он все трогает, щупает, мастерит всяческие поделки из подручных средств, и параллельно делает неадекватные своим действиям выводы. Второй (Гильденстерн) склонен к бесконечным рассуждениям по любому поводу, причем нервен, но последователен в своих силлогизмах, по большей части – совершенно бесплодных. Оставшиеся 25 процентов – это отрывки из Шекспира и какая-никакая интрига, сочиненная Стоппардом под маркой реконструкции истории Розенкранца и Гильденстерна. Хотя, как оказывается, реконструировать там, кроме словоблудия, и нечего. Зачем же это смотреть? Ну, во-первых – благодаря совершенно убийственной парочке Гари Олдмен – Тим Рот. Молодые и еще неизбалованные ни гонорарами, ни вниманием публики, они блестяще отрабатывают свой номер. К середине фильма, правда, их ужимки и прыжки начинают надоедать. И тогда неожиданно замечаешь, что их разговор приобретает какой-то смысл и интерес. Природу смысла и интереса постичь все равно невозможно, но ты начинаешь проникаться той белибердой, которую несут эти двое, и чувствуешь себя в этом потоке уже вполне комфортно. И финальная сцена, которая кому-то может показаться отсутствием финала, для тебя становится пронзительным откровением. Ну, а тот, кому текст их диспутов все равно покажутся снобистской заумью, может наслаждаться интерьерами в стиле позднего Возрождения. Говорят, их воспроизводили по старинным манускриптам. Получилось очень сочно. Достойный, короче говоря, фильм. Если его все же каким-то чудом досмотреть до конца… Розенкранц и Гильденстерн мертвы«Два человека, в костюмах елизаветинской эпохи, проводят время в местности, лишённой каких бы то ни было характерных признаков». Розенкранц и Гильденстерн играют в орлянку; Гильденстерн достаёт из кошелька монету, подбрасывает её, а Розенкранц, глядя, как она упала, произносит «орёл» и опускает монету в свой кошелёк. Кошелёк Гильденстерна почти пуст, кошелёк Розенкранца почти полон: «орёл», как это ни невероятно, выпадает все время, а играют они уже давно. Гильденстерна не волнуют деньги, он пытается понять смысл происходящего, ведь «должно же это означать что-нибудь ещё, кроме перераспределения капитала». Он пытается взглянуть на дело и с философской, и с научной точки зрения. Розенкранц и Гильденстерн так наигрались, что уже не помнят, где они и что с ними. С трудом они вспоминают, что к ним прибыл гонец. Вероятно, им надо куда-то идти, но куда? Гильденстерн находит ответ на этот непростой вопрос: им надо двигаться вперёд. Но они уже забыли, с какой стороны пришли. Они чувствуют себя одинокими и покинутыми. Вдали слышится музыка, вскоре появляются шесть актёров. Они предлагают за несколько звонких монет выдать Розенкранцу и Гильденстерну полный набор леденящих кровь сюжетов, героев и трупов. За добавочную плату Розенкранц и Гильденстерн смогут принять участие в действии. Розенкранц спрашивает, сколько стоит посмотреть частное представление и достаточно ли двух зрителей. Актёр отвечает, что два человека в качестве публики — плачевно, а в качестве ценителей — идеально. Услышав цену, Розенкранц приходит в ужас. Но оказывается, что он плохо понял, что Актёр имеет в виду. Актёр готов предоставить в их распоряжение мальчиков. Розенкранц и Гильденстерн преисполняются отвращения к актёрам, но актёры говорят, что такие нынче времена. На вопрос Розенкранца, что же они обычно делают, актёры отвечают, что делают обычные вещи, только наизнанку. Представляют на сцене то, что происходит вне её, «в чем есть некий род единства — если смотреть на всякий выход как на вход куда-то». Розенкранц не хочет платить за представление больше одной монеты. Актёра такая плата не устраивает, и Гильденстерн предлагает ему поиграть в орлянку. Каждый из них по очереди называет «орла», и, поскольку монеты по-прежнему всякий раз падают «орлом» вверх, каждый из них по очереди выигрывает. Гильденстерн держит пари, что год его рождения, умноженный на два, даёт чётное число. Он выигрывает, но у актёров нет денег, чтобы заплатить. Гильденстерн требует, чтобы они вместо денег сыграли пьесу, но только пристойную — например, какую-нибудь греческую трагедию. Понравился ли пересказ?Ваши оценки помогают понять, какие пересказы написаны хорошо, а какие надо улучшить. Пожалуйста, оцените пересказ: Что скажете о пересказе?Что было непонятно? Нашли ошибку в тексте? Есть идеи, как лучше пересказать эту книгу? Пожалуйста, пишите. Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными.
|