Брейгель или мастерская сновидений книга

Брейгель, или Мастерская сновидений

Мало найдется в истории искусства личностей столь загадочных и неоднозначных, как герой этой книги Питер Брейгель Старший — фигура таинственная, зашифрованная, чуть ли не мистическая. Творчество великого нидерландского художника — предмет многолетних искусствоведческих дискуссий.

Форма, придуманная К.А. Роке для данного исследования, позволяет совместить, что бывает достаточно редко, взгляд ученого и взгляд поэта, чувство и интеллект. Настоящая биография по сути своей — диалог двух достойных друг друга собеседников — художника далекой эпохи, говорящего посредством своих произведений, и современного художника, пытающегося его понять. Книгу открываешь, потому что любишь картины Брейгеля, а закрываешь с ощущением, что обрел значительно больше, чем искал. Этому в огромной мере способствует и прекрасный перевод Т.Баскаковой.

Приведенный выше отрывок из пьесы бельгийского драматурга Мишеля де Гельдерода может напомнить читателю, чем является Питер Брейгель Старший для нидерландско-бельгийской и — шире — европейской культуры. Брейгель — не просто превосходный живописец, один из многих. Бельгийская литература Нового времени очень многому училась и у него, и у фламандской народной культуры, которую он так полно сумел отразить в своих картинах, что стал как бы ее символом. «Проделка Великого Мертвиарха», например, не только обыгрывает ряд брейгелевских сюжетов («Триумф Смерти», «Безумная Грета», «Страна лентяев»), но сама структурирована по законам живописного произведения, воздействует на зрителя системой зрительных

Брейгель, или Мастерская сновидений скачать fb2, epub бесплатно

Сидор Артемьевич Ковпак прошел большой жизненный путь. В составе знаменитой 25-й дивизии В. И. Чапаева он участвовал в боях на Восточном фронте в годы гражданской войны. В период Великой Отечественной войны Ковпак командует крупнейшим партизанским соединением, которое с боями прошло свыше 10 тысяч километров в тылу врага.

Авторы — писатель Т. К. Гладков и доктор исторических наук, политрук соединения Ковпака, Л. Е. Кизя — написали волнующую книгу о Сидоре Артемьевиче и его соратниках.

Императора Александра I, несомненно, можно назвать самой загадочной и противоречивой фигурой среди русских государей XIX столетия. Республиканец по убеждениям, он четверть века занимал российский престол. Победитель Наполеона и освободитель Европы, он вошел в историю как Александр Благословенный — однако современники, а позднее историки и писатели обвиняли его в слабости, лицемерии и других пороках, недостойных монарха. Таинственны, наконец, обстоятельства его ухода из жизни.

О загадке императора Александра рассказывает в своей книге известный писатель и публицист Александр Архангельский.

Эта книга – о жизни, творчестве – и чудотворстве – одного из крупнейших русских поэтов XX века Бориса Пастернака; объяснение в любви к герою и миру его поэзии. Автор не прослеживает скрупулезно изо дня в день путь своего героя, он пытается восстановить для себя и читателя внутреннюю жизнь Бориса Пастернака, столь насыщенную и трагедиями, и счастьем.

Читатель оказывается сопричастным главным событиям жизни Пастернака, социально-историческим катастрофам, которые сопровождали его на всем пути, тем творческим связям и влияниям, явным и сокровенным, без которых немыслимо бытование всякого талантливого человека. В книге дается новая трактовка легендарного романа «Доктор Живаго», сыгравшего столь роковую роль в жизни его создателя.

Имя одного из ближайших сподвижников Петра Великого Якова Вилимовича Брюса, первого российского ученого, дипломата, крупного военного и государственного деятеля, несмотря на огромную роль, которую он сыграл в петровских преобразованиях, мало известно широкому кругу читателей. Первый президент Берг- и Мануфактур-коллегии, заложивший основы российской промышленности, основатель российской артиллерии, один из создателей Санкт-Петербургской академии наук, Яков Брюс был самым просвещенным из окружения Петра.

Между тем этот ученый муж стал излюбленным героем народных преданий, мифов и легенд, рисующих его как чернокнижника, мага и астролога.

Так кем же был Яков Брюс на самом деле? Почему его имя оказалось забытым историками? На эти и другие не менее интересные вопросы отвечает настоящая книга.

знак информационной продукции 16+

Судьба Василия Макаровича Шукшина (1929–1974) вобрала в себя все валеты и провалы русского XX века. Сын расстрелянного по ложному обвинению алтайского крестьянина, он сумел благодаря огромному природному дару и необычайной воле пробиться на самый верх советской общественной жизни, не утратив корневого национального чувства. Крестьянин, рабочий, интеллигент, актер, режиссер, писатель, русский воин, Шукшин обворожил Россию, сделался ее взыскующим заступником, жестким ходатаем перед властью, оставаясь при этом невероятно скрытным, «зашифрованным» человеком. Как Шукшин стал Шукшиным? Какое ему выпало детство и как прошла его загадочная юность? Каким образом складывались его отношения с властью, Церковью, литературным и кинематографическим окружением? Как влияла на его творчество личная жизнь? Какими ему виделись прошлое, настоящее и будущее России? Наконец, что удалось и что не удалось сделать Шукшину? Алексей Варламов, известный прозаик, историк литературы, опираясь на письма, рабочие записи, архивные документы, мемуарные свидетельства, предпринял попытку «расшифровать» своего героя, и у читателя появилась возможность заново познакомиться с Василием Шукшиным.

знак информационной продукции 16+

Книга известного советского учёного и писателя В. П. Карцева представляет собой первое на русском языке научно-художественное жизнеописание одного из величайших мыслителей мира — английского математика, физика, механика и астронома Исаака Ньютона, оказавшего воздействие на всё развитие науки вплоть до нашего времени. Книга построена на обширном документальном материале, отечественном и зарубежном. Она содержит также широкое полотно общественной и научной жизни Англии конца XVII — первой половины XVIII века.

Рецензенты: доктор физико-математических наук, профессор В. В. Толмачёв, кандидат филологических наук, член СП СССР Б. Н. Тарасов.

Имя Новикова-Прибоя (1877–1944), самобытного писателя-мариниста, знакомо не только морякам. Крестьянин, мечтавший служить на флоте, прошедший через цусимский ад и японский плен, избороздивший многие моря и океаны, стал писателем. Критики укоряли его за цветистость языка и беллетристические штампы, а читатели сметали с прилавков многомиллионные тиражи его книг. Создание романа-эпопеи «Цусима» потребовало от писателя не меньшего мужества, чем то, которое проявили русские моряки в сражении с японским флотом, история его создания сложна и драматична, полна ярких, острых коллизий. «Я не выношу дряблости человеческой души» — эти слова одного из его героев могут стать эпиграфом к биографии самого писателя, который выковал свой характер, покоряя и побеждая судьбу, далеко не всегда благоволившую к нему.

Жизнь замечательных людей. Выпуск 12 (302)

М.: Молодая гвардия, 1960

«В опале честный иудей. »

«В ОПАЛЕ ЧЕСТНЫЙ ИУДЕЙ. »

Издательство «Параллели» тел/факс: (495) 787-4563 e-mail: [email protected] ISBN 5-98831-016-8

© Соболева Т.М., 2006 © Издательство «Параллели»

Формат 60×90/16 Бумага офсетная № 1 Печать офсетная Печ. л. 27,0 Подписано в печать 05.04.2006 Тираж 500 экз.

Отпечатано в полном соответствии с качеством предоставленных диапозитивов в ППП «Типография «Наука» 121099, Москва, Шубинский пер., 6

Мемуары писательницы Леоноры Вудхауз (1905–1944), приемной дочери классика.

Отрывок из рукописи с условным названием «Апология», хранящейся в Нью-йоркской публичной библиотеке

ПЕРВЫМ немцем, вступившим в Ле-Туке, был одинокий врач, посланный осмотреть больницу при гольф-отеле, где лежало несколько раненых немецких солдат. Сам я его не видел, но капитану Камбье, французскому военному врачу, жившему вместе с нами, приказали его сопровождать, и, вернувшись, капитан сказал, что немец «тре коррект» — весьма учтив. Я тогда впервые услышал это выражение, но с тех пор слышал его так часто, что быстро к нему привык.

Семен Иванович Аралов, член КПСС с 1918 года, участник бурных событий Октябрьской революции и гражданской войны, рассказывает о военной деятельности В. И. Ленина, об организации регулярной Красной Армии, о ее первых победах на фронтах борьбы с интервенцией и контрреволюцией.

Автор с подкупающей искренностью показывает людей, активно участвовавших в создании и укреплении Красной Армии, имена которых незаслуженно были забыты.

Майкл Джексон был самой яркой и харизматичной звездой современности, гениальным музыкантом и танцором и вместе с тем загадочной и подчас весьма странной личностью. В последние годы его имя больше связывали со скандалами, нежели с музыкальными достижениями, но в истории поп-музыки он навсегда занял место в триумвирате великих кумиров рядом с Фрэнком Синатрой и Элвисом Пресли. Его неповторимый образ — черная фетровая шляпа и белая перчатка на правой руке, — его уникальный вклад в музыку и танец, а также крайне публичная личная жизнь сделали его центральной фигурой современной поп-культуры. Непростая судьба, характер законченного мизантропа, всем известные странности и причуды… Но, несмотря на самые грязные скандалы вокруг имени певца, на его болезненную экстравагантность, мир ценит Майкла Джексона за музыку, которую он создавал на протяжении последних четырех десятков лет.

Анатолий Папанов — народный артист СССР. Этот актер любим публикой, он много снимался в кино, играл в театре. И все же остается какое-то ощущение незавершенности его творческой судьбы. Будто бы он мог еще сказать нам с экрана и со сцены что-то очень важное, но не успел. В основе книги лежат воспоминания актера о жизни, семье, ролях в кино и театре, забавные и не очень истории из его богатой событиями жизни. Книга проиллюстрирована фотографиями актера и кадрами из фильмов.

Михаилу Васильевичу Водопьянову есть что поведать читателям. Жизненный путь этого славного летчика богат интереснейшими событиями. Он многое видел, многое испытал сам и умеет рассказывать об этом живо и увлекательно. В 1919 году Водопьянов вступил добровольцем в Красную Армию. В конце 1928 года, сдав экзамены, М. В. Водопьянов получил пилотское свидетельство. В 1934 году погиб в Чукотском море ледокольный пароход «Челюскин». В спасательных операциях принял участие и летчик Водопьянов. В апреле 1934 года семи летчикам было присвоено введенное тогда в нашей стране звание Героя Советского Союза. Среди первых Героев был и Михаил Васильевич Водопьянов. С тех пор он тесно связал свою жизнь с Арктикой, с полярной авиацией. Во время войны с белофиннами М. В. Водопьянов участвовал в боевых действиях ка фронте, передавал военным летчикам свой богатый опыт полетов в условиях низких температур. В годы Великой Отечественной войны генерал-майор М. В. Водопьянов водил тяжелые воздушные корабли бомбить дальние тылы врага. По окончании войны Михаил Васильевич вернулся в арктическую авиацию и принимал участие в ряде воздушных экспедиций в высокие широты. Последние годы М. В. Водопьянов целиком посвятил себя общественной и литературной работе. На глазах М. В. Водопьянова при непосредственном его участии сбылись слова великого ученого Н. Е. Жуковского: «Русские крылья будут могучи и сильны, как сама нация». Судьбы героев книги тесно переплетаются с жизнью М. В. Водопьянова. Поэтому «Друзья в небе» — это не только рассказы о товарищах, но в какой-то степени автобиография бывалого пилота.

Шведскому дипломату, спасшему жизнь тысячам евреев во время нацистского господства в Будапеште, — посвящена не одна книга. Даг Себастьян Аландер обращается к юному читателю, рассказывая о детстве Рауля Валленберга, о подготовке к «большой жизни», о его деятельности в Венгрии, об аресте советскими военными и о дальнейшей судьбе, превратившейся в большой знак вопроса. Автор надеется, что для современных детей имя Рауля Валленберга не будет пустым звуком, а история его жизни станет поводом для размышлений.

Амелин Артём Вячеславович

Аннотация: „Когда хочется чудес их либо творишь сам, либо рассказываешь, как совершали другие”.

«Главная Альма Магов».

Любые совпадения имен, названий и событий являются случайными и не имеют никаких аналогий с человеческой действительностью. Выражаю благодарность моим друзьям и товарищам за посильную помощь в создании персонажей.

На Ваше суждение предлагается книга под названием “История помнит”, которая проведет Вас по жизни Советского государства от его начала до смерти И.В.Сталина и переживаемой нами трагедии. Этот период нашей истории охватывает грандиозные события, связанные с Великой Октябрьской социалистической революцией, гражданской войной, строительством социализма в нашей стране. Великой Отечественной войной советского народа против фашистской Германии и восстановлением народного хозяйства в послевоенное время, крушением СССР.

Обращение к истории советского времени связано с тем, что в последние годы средства массовой информации внутри страны и за рубежом безудержно обливают его грязью, нагло вытравляют из памяти и сознания наших людей все то ценное, положительное, передовое, что было сделано советским народом в это время.

Основное внимание в книге отводится Ленину, Сталину, Троцкому и другим государственным и политическим деятелям, острым событиям в жизни страны и народа, которые сейчас больше всего подвергаются критике, ревизии, лжи и наглому извращению со стороны таких перерожденцев, как бывший паркетный генерал, проходимец Д.Волкогонов, подобные ему: Р.Медведев, А.Антонов-Овсеенко, драматург Шатров (Маршак), Э.Радзинский, предатели типа: М.Горбачева, А.Яковлева, Резуна-Суворова и многие другие.

Ответы на многие другие ключевые вопросы по истории нашей страны в советский ее период Вы, уважаемый читатель, найдете в настоящей книге. К ним относятся: расследование злодейского убийства С.М.Кирова и другие террористические акты против советских руководителей; подрывная деятельность оппозиции и московские процессы; трагический начальный период Великой Отечественной войны; мировой атомный бум; последние дни великого вождя И.В.Сталина. Подробное рассмотрение этих вопросов, особенно московских процессов, дается потому, чтобы читатель сам мог дать им оценку и вынести свое мнение о советском правосудии, предъявленном обвинении, приговоре и поведении на процессах подсудимых.

Естественно, главным героем книги является Иосиф Виссарионович Сталин, которого в последние годы очернили до крайности. Даже Гитлер, развязавший Вторую мировую войну, поглотившую более 50 млн. человеческих жизней, и Мао Цзедун с его “культурной революцией”, унесшей десятки миллионов людей, выглядят великими людьми в глазах соотечественников. В деятельности же Сталина усматривают только черное и спекулируют при этом на его семейных трагедиях.

Источник

Брейгель или мастерская сновидений книга

Зеленое: газон, кусты, справа дерево с круглой кроной (пожалуй, настоящее);

фиолетовое: кое-где видное небо;

белое: слева полуразрушенный склеп в виде куба с фронтоном и черной дверью.

Вдали: окутанный дымкой город Брейгелланд, ощетинившийся шпилями, колокольнями и куполами…

Мишель де Гельдерод. «Проделка Великого Мертвиарха» (1934), ремарка к первой картине первого действия. Перевод С. Володиной

Приведенный выше отрывок из пьесы бельгийского драматурга Мишеля де Гельдерода может напомнить читателю, чем является Питер Брейгель Старший для нидерландско-бельгийской и — шире — европейской культуры. Брейгель — не просто превосходный живописец, один из многих. Бельгийская литература Нового времени очень многому училась и у него, и у фламандской народной культуры, которую он так полно сумел отразить в своих картинах, что стал как бы ее символом. «Проделка Великого Мертвиарха», например, не только обыгрывает ряд брейгелевских сюжетов («Триумф Смерти», «Безумная Грета», «Страна лентяев»), но сама структурирована по законам живописного произведения, воздействует на зрителя системой зрительных образов (цветовых и графических). То же можно сказать о пьесах Мориса Метерлинка, который, по словам одного современного исследователя его творчества, «строит мир своей пьесы не как симфонию, где темы скрещиваются, пропадают и вновь возникают, а как картину, где пространство строго организовано силовыми линиями, перекличкой тональностей, гармонией ритмов и красок» (Postic М. Maeterlinck et le symbolisme. P., 1970. P. 115), — именно потому роль слова в его драматургии снижена. Кстати, и Метерлинк обращался к брейгелевским сюжетам (пьеса «Слепые», ранний рассказ «Избиение младенцев»). Двойное наследие Брейгеля, живописца и мыслителя, как мне кажется, повлияло также (может, не непосредственно, а через более позднюю голландскую живопись) на поэзию Эмиля Верхарна, которой свойственны интенсивно-эмоциональное восприятие природы (в частности, как у Брейгеля, интерес к годовому циклу и циклу человеческой жизни), «жанровость» (сцены из жизни народа, построенные на зрительных образах), тема города-спрута, перекликающаяся с брейгелевской темой Вавилона.1

Литература черпает сюжеты из живописных полотен — явление странное, чрезвычайно редкое. Конечно, и «Вавилонская башня», и «Слепые», и «Избиение младенцев» — сюжеты библейские; образы «Безумной Греты» и «Страны лентяев» связаны с фольклором (в первом случае — фламандским, во втором — общеевропейским); «Триумф Смерти» — сюжет средневекового искусства (народного театра, скульптуры, лубочных картинок); природный же годовой цикл изображался многими художниками и, в частности, мастерами книжной миниатюры. Однако в примерах, на которые я ссылаюсь, речь идет о влиянии брейгелевской трактовки этих сюжетов, брейгелевской системы визуальных образов. В чем же секрет воздействия этого художника? Собственно, ответу на этот вопрос и посвящена книга Роке.

Или, вернее, так: Роке ничего не объясняет, но пытается научить нас воспринимать зрительные образы (очень емкие по своей природе — вспомним, что, для того чтобы передать свои впечатления от одного женского портрета Лукаса Кранаха, нидерландскому режиссеру Полю Верхувену понадобилось создать целый фильм «Плоть и Кровь»), осуществив их перевод на язык образов словесных. Его книга — не биография, хотя читатель найдет в ней все имеющиеся на сегодняшний день сведения о небогатой событиями жизни Брейгеля. Скажем для начала, что характер книги в самом общем виде определяется многократно повторяющимися в ней «ключевыми словами»: songe — «сон»; rive — «греза»; vision — «видение»; voir — «видеть». Брейгель был сновидцем: его живопись так хороша, потому что, любуясь поверхностью вещей, он никогда на этом не останавливался; его пейзажи и другие картины придуманы, точнее, скомпонованы из отдельных элементов реальности, пропущенных через сознание художника. Роке воспроизводит эту процедуру: он — как бы в сновидении или грезах — сближается с Брейгелем, вступает с ним в диалог, чтобы понять его и сделать понятным для современного читателя. Его книга скомпонована из отдельных разрозненных элементов: описаний природы Нидерландов, различных исторических эпизодов, размышлений над картинами Брейгеля, собственных философских рассуждений (иногда вложенных в уста художника). «Никто не мог превзойти Брейгеля… в умении составлять композиции на манер Босха», — пишет Роке. Его собственная книга представляет собой «композицию на манер Брейгеля».

Источник

99 Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания.

Скачивание начинается. Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.

Описание книги «Брейгель, или Мастерская сновидений»

Описание и краткое содержание «Брейгель, или Мастерская сновидений» читать бесплатно онлайн.

Мало найдется в истории искусства личностей столь загадочных и неоднозначных, как герой этой книги Питер Брейгель Старший — фигура таинственная, зашифрованная, чуть ли не мистическая. Творчество великого нидерландского художника — предмет многолетних искусствоведческих дискуссий.

Форма, придуманная К.А. Роке для данного исследования, позволяет совместить, что бывает достаточно редко, взгляд ученого и взгляд поэта, чувство и интеллект. Настоящая биография по сути своей — диалог двух достойных друг друга собеседников — художника далекой эпохи, говорящего посредством своих произведений, и современного художника, пытающегося его понять. Книгу открываешь, потому что любишь картины Брейгеля, а закрываешь с ощущением, что обрел значительно больше, чем искал. Этому в огромной мере способствует и прекрасный перевод Т.Баскаковой.

БРЕЙГЕЛЬ, или МАСТЕРСКАЯ СНОВИДЕНИЙ

БРЕЙГЕЛЬ И РОКЕ: ВСТРЕЧА ДВУХ СНОВИДЦЕВ

О живописных приемах

Зеленое: газон, кусты, справа дерево с круглой кроной (пожалуй, настоящее);

фиолетовое: кое-где видное небо;

белое: слева полуразрушенный склеп в виде куба с фронтоном и черной дверью.

Вдали: окутанный дымкой город Брейгелланд, ощетинившийся шпилями, колокольнями и куполами…

Мишель де Гельдерод. «Проделка Великого Мертвиарха» (1934), ремарка к первой картине первого действия. Перевод С. Володиной

Приведенный выше отрывок из пьесы бельгийского драматурга Мишеля де Гельдерода может напомнить читателю, чем является Питер Брейгель Старший для нидерландско-бельгийской и — шире — европейской культуры. Брейгель — не просто превосходный живописец, один из многих. Бельгийская литература Нового времени очень многому училась и у него, и у фламандской народной культуры, которую он так полно сумел отразить в своих картинах, что стал как бы ее символом. «Проделка Великого Мертвиарха», например, не только обыгрывает ряд брейгелевских сюжетов («Триумф Смерти», «Безумная Грета», «Страна лентяев»), но сама структурирована по законам живописного произведения, воздействует на зрителя системой зрительных образов (цветовых и графических). То же можно сказать о пьесах Мориса Метерлинка, который, по словам одного современного исследователя его творчества, «строит мир своей пьесы не как симфонию, где темы скрещиваются, пропадают и вновь возникают, а как картину, где пространство строго организовано силовыми линиями, перекличкой тональностей, гармонией ритмов и красок» (Postic М. Maeterlinck et le symbolisme. P., 1970. P. 115), — именно потому роль слова в его драматургии снижена. Кстати, и Метерлинк обращался к брейгелевским сюжетам (пьеса «Слепые», ранний рассказ «Избиение младенцев»). Двойное наследие Брейгеля, живописца и мыслителя, как мне кажется, повлияло также (может, не непосредственно, а через более позднюю голландскую живопись) на поэзию Эмиля Верхарна, которой свойственны интенсивно-эмоциональное восприятие природы (в частности, как у Брейгеля, интерес к годовому циклу и циклу человеческой жизни), «жанровость» (сцены из жизни народа, построенные на зрительных образах), тема города-спрута, перекликающаяся с брейгелевской темой Вавилона.1

Литература черпает сюжеты из живописных полотен — явление странное, чрезвычайно редкое. Конечно, и «Вавилонская башня», и «Слепые», и «Избиение младенцев» — сюжеты библейские; образы «Безумной Греты» и «Страны лентяев» связаны с фольклором (в первом случае — фламандским, во втором — общеевропейским); «Триумф Смерти» — сюжет средневекового искусства (народного театра, скульптуры, лубочных картинок); природный же годовой цикл изображался многими художниками и, в частности, мастерами книжной миниатюры. Однако в примерах, на которые я ссылаюсь, речь идет о влиянии брейгелевской трактовки этих сюжетов, брейгелевской системы визуальных образов. В чем же секрет воздействия этого художника? Собственно, ответу на этот вопрос и посвящена книга Роке.

Или, вернее, так: Роке ничего не объясняет, но пытается научить нас воспринимать зрительные образы (очень емкие по своей природе — вспомним, что, для того чтобы передать свои впечатления от одного женского портрета Лукаса Кранаха, нидерландскому режиссеру Полю Верхувену понадобилось создать целый фильм «Плоть и Кровь»), осуществив их перевод на язык образов словесных. Его книга — не биография, хотя читатель найдет в ней все имеющиеся на сегодняшний день сведения о небогатой событиями жизни Брейгеля. Скажем для начала, что характер книги в самом общем виде определяется многократно повторяющимися в ней «ключевыми словами»: songe — «сон»; rive — «греза»; vision — «видение»; voir — «видеть». Брейгель был сновидцем: его живопись так хороша, потому что, любуясь поверхностью вещей, он никогда на этом не останавливался; его пейзажи и другие картины придуманы, точнее, скомпонованы из отдельных элементов реальности, пропущенных через сознание художника. Роке воспроизводит эту процедуру: он — как бы в сновидении или грезах — сближается с Брейгелем, вступает с ним в диалог, чтобы понять его и сделать понятным для современного читателя. Его книга скомпонована из отдельных разрозненных элементов: описаний природы Нидерландов, различных исторических эпизодов, размышлений над картинами Брейгеля, собственных философских рассуждений (иногда вложенных в уста художника). «Никто не мог превзойти Брейгеля… в умении составлять композиции на манер Босха», — пишет Роке. Его собственная книга представляет собой «композицию на манер Брейгеля».

В главе четвертой Роке рассказывает, как, по его мнению, к Брейгелю приходил замысел картины, что служило первоначальным импульсом для ее написания:

(1) «Это начинается со своего рода видения — какое-то место, пейзаж…»;

(2) «Или же это начинается с цвета, с желания и предвкушения определенного цвета…»;

(3) «Бывает, что ты вдруг видишь будущую картину всю целиком, как сон, — а иногда это и происходит во сне…»;

(4) «Бывает и так, что все начинается с идеи. В основе таких вещей, как «Добродетели и Пороки», «Изгнание мага Гермогена»… лежит определенная мысль, они должны быть придуманы».

Роке строит свою книгу, используя все эти принципы, то есть он как бы иллюстрирует живописные приемы Брейгеля собственным письмом.

Принцип (4) Роке использует главным образом на «микроуровне» — уровне метафор. Разъясняя значение этого принципа в живописи и графике, он пишет: «Нужно уметь выбрать в любом действии самый выразительный момент, самый ясный и запоминающийся жест… Не просто экономно мыслить, но и экономно рисовать». Его собственные метафоры настолько точно соответствуют этому правилу, что превращают рассказ о художнике чуть ли не в поэтическое произведение:

пена — «слюна, выступающая в уголках губ по-стариковски болтливого моря»;

«…эти красные вымпелы, которые поначалу, увиденные с такой высоты, из такой дали, кажутся летящими мертвыми листьями в гризайле дождя» (гризайль — картина, написанная различными оттенками серого цвета);

«У комнаты больше нет ни стен, ни потолка! Как будто какой-то великан просто поднял дом вверх, убрал его из пределов видимости — так поднимают стеклянный колпак, прикрывавший блюдо с сыром»;

«Мертвецы терпеливо ждут, топчутся на месте. Они поднимутся в атаку по сигналу, а пока переговариваются друг с другом, сухо постукивая нижними челюстями» — и так далее, множество раз.

В главе седьмой (о картине «Падение Икара») содержится головокружительная зеркальная метафора, развернутая на полторы страницы: небо как море (Икар — «Одиссей небесного океана»); море как небо, в котором тонущий Икар «пролетает» над руинами затонувшего Вавилона; подводное небо — цвета луны, и в нем сияет сине-зеленое солнце…

Определенная идея лежит и в основе каждой главы. Например, сквозная идея третьей главы «Сады и войны» — тема экзотики — развивается от одной подглавки к другой таким образом: цветы на картинах Брейгеля и вообще отношение к цветам в Голландии — турки и путешествие Кукке в Константинополь; ученичество Брейгеля у Кукке — другие учителя Брейгеля — античные модели в голландской архитектуре вообще и строительство дворца Кукке — экзотические животные в Антверпене, обезьяны на картинах Брейгеля, брейгелевская «Вавилонская башня».

Принцип (2) — цвет. Книга полна указаний на самые разные цветовые оттенки. Но дело даже не в этом. Разъясняя приемы обращения Брейгеля с цветом, Роке пишет: «Нужно понимать, что недостаточно просто поместить рядом две красивые краски, потому что с яркой краской должна соседствовать краска более или менее приглушенная — тогда каждая из них будет подчеркивать достоинства другой». Сам Роке строит некоторые свои эпизоды на сочетании разных оттенков двух контрастных цветов (что, конечно, придает этим рассказам определенный эмоциональный настрой). Вот, к примеру, все обозначения цветов (или намеки на цвета) из рассказа о доме Географа, куда приходил подросток Брейгель: «…красный кирпичный дом Географа», «толстый ковер — персидский шерстяной луг», «зеленоватый свет», «длинное платье зеленого бархата, с отделкой из меха горностая или рыжеватого шелка», «приставные лестницы из меди и дерева», «женщина, которая поливала красные цветы», «столы, обитые зеленой кожей с медными накладками», «Весь мир отражался в этой мастерской, как сад отражается в медном шаре, украшающем перила парадной лестницы». Речь идет о цветах зеленом, красном, рыжем, причем о их не кричащих, естественных оттенках (это понятно из указания на материалы), создающих ощущение умиротворенности, домашнего уюта. В главке о бродячем торговце Йоссе, персонаже, находящемся на грани реальности и иллюзорности, упоминаются только голубой и серый цвета. Напротив, в эпизоде видения Брейгеля используются резко контрастные сочетания: «красное на сером», «грязь и снег» (последняя пара прямо намекает на моральные качества).

Источник