бэла сидела на кровати в черном шелковом бешмете бледненькая такая печальная что я испугался

Бэла сидела на кровати в черном шелковом бешмете бледненькая такая печальная что я испугался

Герой нашего времени. Маскарад

© Издание. Оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2015

Герой нашего времени

Эта книга испытала на себе еще недавно несчастную доверчивость некоторых читателей и даже журналов к буквальному значению слов. Иные ужасно обиделись, и не шутя, что им ставят в пример такого безнравственного человека, как Герой Нашего Времени; другие же очень тонко замечали, что сочинитель нарисовал свой портрет и портреты своих знакомых… Старая и жалкая шутка! Но, видно, Русь так уж сотворена, что все в ней обновляется, кроме подобных нелепостей. Самая волшебная из волшебных сказок у нас едва ли избегнет упрека в покушении на оскорбление личности!

Герой Нашего Времени, милостивые государи мои, точно, портрет, но не одного человека; это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии. Вы мне опять скажете, что человек не может быть так дурен, а я вам скажу, что ежели вы верили возможности существования всех трагических и романтических злодеев, отчего же вы не веруете в действительность Печорина? Если вы любовались вымыслами гораздо более ужасными и уродливыми, отчего же этот характер, даже как вымысел, не находит у вас пощады? Уж не оттого ли, что в нем больше правды, нежели бы вы того желали.

Вы скажете, что нравственность от этого не выигрывает? Извините. Довольно людей кормили сластями; у них от этого испортился желудок: нужны горькие лекарства, едкие истины. Но не думайте, однако, после этого, чтоб автор этой книги имел когда-нибудь гордую мечту сделаться исправителем людских пороков. Боже его избави от такого невежества! Ему просто было весело рисовать современного человека, каким он его понимает и, к его и вашему несчастью, слишком часто встречал. Будет и того, что болезнь указана, а как ее излечить – это уж бог знает!

Я ехал на перекладных из Тифлиса. Вся поклажа моей тележки состояла из одного небольшого чемодана, который до половины был набит путевыми записками о Грузии. Большая часть из них, к счастию для вас, потеряна, а чемодан с остальными вещами, к счастью для меня, остался цел.

Уж солнце начинало прятаться за снеговой хребет, когда я въехал в Койшаурскую долину. Осетин-извозчик неутомимо погонял лошадей, чтоб успеть до ночи взобраться на Койшаурскую гору, и во все горло распевал песни. Славное место эта долина! Со всех сторон горы неприступные, красноватые скалы, обвешанные зеленым плющом и увенчанные купами чинар, желтые обрывы, исчерченные промоинами, а там высоко-высоко золотая бахрома снегов, а внизу Арагва, обнявшись с другой безыменной речкой, шумно вырывающейся из черного, полного мглою ущелья, тянется серебряною нитью и сверкает, как змея своею чешуею.

Подъехав к подошве Койшаурской горы, мы остановились возле духана. Тут толпилось шумно десятка два грузин и горцев; поблизости караван верблюдов остановился для ночлега. Я должен был нанять быков, чтоб втащить мою тележку на эту проклятую гору, потому что была уже осень и гололедица, – а эта гора имеет около двух верст длины.

Нечего делать, я нанял шесть быков и нескольких осетин. Один из них взвалил себе на плечи мой чемодан, другие стали помогать быкам почти одним криком.

За моею тележкою четверка быков тащила другую как ни в чем не бывало, несмотря на то, что она была доверху накладена. Это обстоятельство меня удивило. За нею шел ее хозяин, покуривая из маленькой кабардинской трубочки, обделанной в серебро. На нем был офицерский сюртук без эполет и черкесская мохнатая шапка. Он казался лет пятидесяти; смуглый цвет лица его показывал, что оно давно знакомо с закавказским солнцем, и преждевременно поседевшие усы не соответствовали его твердой походке и бодрому виду. Я подошел к нему и поклонился; он молча отвечал мне на поклон и пустил огромный клуб дыма.

– Мы с вами попутчики, кажется?

Он молча опять поклонился.

– Вы, верно, едете в Ставрополь?

– Так-с точно… с казенными вещами.

– Скажите, пожалуйста, отчего это вашу тяжелую тележку четыре быка тащат шутя, а мою, пустую, шесть скотов едва подвигают с помощью этих осетин?

Он лукаво улыбнулся и значительно взглянул на меня:

– Вы, верно, недавно на Кавказе?

Он улыбнулся вторично.

– Да так-с! Ужасные бестии эти азиаты! Вы думаете, они помогают, что кричат? А черт их разберет, что они кричат? Быки-то их понимают; запрягите хоть двадцать, так коли они крикнут по-своему, быки все ни с места… Ужасные плуты! А что с них возьмешь. Любят деньги драть с проезжающих… Избаловали мошенников! Увидите, они еще с вас возьмут на водку. Уж я их знаю, меня не проведут!

– А вы давно здесь служите?

– Да, я уж здесь служил при Алексее Петровиче[1], – отвечал он, приосанившись. – Когда он приехал на Линию, я был подпоручиком, – прибавил он, – и при нем получил два чина за дела против горцев.

– Теперь считаюсь в третьем линейном батальоне. А вы, смею спросить.

Разговор этим кончился, и мы продолжали молча идти друг подле друга. На вершине горы нашли мы снег. Солнце закатилось, и ночь последовала за днем без промежутка, как это обыкновенно бывает на юге; но благодаря отливу снегов мы легко могли различать дорогу, которая все еще шла в гору, хотя уже не так круто. Я велел положить чемодан свой в тележку, заменить быков лошадьми и в последний раз оглянулся на долину; но густой туман, нахлынувший волнами из ущелий, покрывал ее совершенно, ни единый звук не долетал уже оттуда до нашего слуха. Осетины шумно обступили меня и требовали на водку; но штабс-капитан так грозно на них прикрикнул, что они вмиг разбежались.

– Ведь этакий народ! – сказал он, – и хлеба по-русски назвать не умеет, а выучил: «Офицер, дай на водку!» Уж татары по мне лучше: те хоть непьющие…

– Завтра будет славная погода! – сказал я.

Штабс-капитан не отвечал ни слова и указал мне пальцем на высокую гору, поднимавшуюся прямо против нас.

Источник

Бэла сидела на кровати в черном шелковом бешмете бледненькая такая печальная что я испугался

1.1.1. Какой предстаёт Бэла в приведённом фрагменте?

1.2.1. В чём поэт видит сходство двух «стихий»: гор и моря?

Прочитайте приведённый ниже фрагмент произведения и выполните задания 1.1.1.—1.1.2.

Одно утро захожу к ним — как теперь перед глазами: Бэла сидела на кровати в чёрном шёлковом бешмете, бледненькая, такая печальная, что я испугался.

— А где Печорин? — спросил я.

— Сегодня ушёл? — Она молчала, как будто ей трудно было выговорить.

— Нет, ещё вчера, — наконец сказала она, тяжело вздохнув.

— Уж не случилось ли с ним чего?

— Я вчера целый день думала, — отвечала она сквозь слёзы, — придумывала разные несчастья А нынче мне уж кажется, что он меня не любит.

— Право, милая, ты хуже ничего не могла придумать! — Она заплакала, потом с гордостью подняла голову, отёрла слезы и продолжала:

— Если он меня не любит, то кто ему мешает отослать меня домой? Я его не принуждаю. А если это так будет продолжаться, то я сама уйду: я не раба его — я княжеская дочь.

Я стал ее уговаривать.

— Послушай, Бэла, ведь нельзя же ему век сидеть здесь, как пришитому к твоей юбке: он человек молодой, любит погоняться за дичью, — походит, да и придёт; а если ты будешь грустить, то скорей ему наскучишь.

— Правда, правда! — отвечала она, — я буду весела. — И с хохотом схватила свой бубен, начала петь, плясать и прыгать около меня; только и это не было продолжительно; она опять упала на постель и закрыла лицо руками.

Что было с нею мне делать? Я, знаете, никогда с женщинами не обращался: думал, думал, чем её утешить, и ничего не придумал; несколько времени мы оба молчали. Пренеприятное положение-с!

Наконец я ей сказал: «Хочешь, пойдём прогуляться на вал? Погода славная!» Это было в сентябре; и точно, день был чудесный, светлый и не жаркий; все горы видны были как на блюдечке. Мы пошли, походили по крепостному валу взад и вперед, молча; наконец она села на дёрн, и я сел возле неё. Ну, право, вспомнить смешно: я бегал за нею, точно какая-нибудь нянька.

М. Ю. Лермонтов «Герой нашего времени»

Прочитайте приведённое ниже произведение и выполните задание 1.2.1.−1.2.2.

Заказана погода нам Удачею самой,

Довольно футов нам под киль обещано,

И небо поделилось с океаном синевой —

Две синевы у горизонта скрещены.

Не правда ли, морской хмельной невиданный простор

Сродни горам в безумье, буйстве, кротости:

Седые гривы волн чисты, как снег на пиках гор,

И впадины меж ними — словно пропасти!

Служение стихиям не терпит суеты.

К двум полюсам ведёт меридиан.

Благословенны вечные хребты!

Благословен Великий океан!

Нам сам Великий Случай — брат, Везение — сестра,

Хотя — на всякий случай — мы встревожены.

На суше пожелали нам ни пуха ни пера,

Созвездья к нам прекрасно расположены.

Мы все вперёдсмотрящие, все начали с азов,

И если у кого-то невезение —

Меняем курс, идём на SOS, как там, в горах, на зов,

На помощь, прерывая восхождение.

Служение стихиям не терпит суеты.

К двум полюсам ведёт меридиан.

Благословенны вечные хребты!

Благословен Великий океан!

Потери посчитаем мы, когда пройдёт гроза,

Не сединой, а солью убелённые,

Скупая океанская огромная слеза

Умоет наши лица просветлённые.

Взята вершина — клотики вонзились в небеса!

С небес на землю — только на мгновение:

Едва закончив рейс, мы поднимаем паруса —

И снова начинаем восхождение.

Служение стихиям не терпит суеты.

К двум полюсам ведёт меридиан.

Благословенны вечные хребты!

Благословен Великий океан!

1.1.2. Какую роль в данном фрагменте играет пейзажная зарисовка («Это было в сентябре…»)?

1.2.2. Какова роль эпитетов в приведённом стихотворении?

1.1.2. На фоне прекрасного осеннего дня разворачивающаяся личная драма Бэлы выглядит еще более трагичной. Жизнь Бэлы можно сравнить с осенним днем. Погода еще чудесная, день «славный», горы красивы, но все равно это осень, после которой наступит зима, это последние радостные деньки. Так и в жизни Бэлы трагедия приближается, и хотя еще не разразилась драма, но ее предвестники уже рядом, следуют по пятам, и она неизбежна.

1.2.2. Эпитет — образное определение, является в тексте изобразительно-выразительным средством. В стихотворении В. Высоцкого эпитеты помогают создать неповторимый образ гор, моря, передать настроение лирического героя, его отношение к «двум стихиям». Эпитеты: «скупая слеза», «вечные хребты», «хмельной простор» и другие служат именно этим целям.

1.1.1. Черкешенка Бэла — натура гордая, независимая, неординарная. Именно поэтому она, собственно, и привлекла внимание Печорина. Именно такой мы видим ее и в приведенном отрывке. Она искренне любит Григория Александровича, потому искренне переживает его холодность, хотя старается не подавать виду. Она понимает, что Печорин разлюбил ее, поэтому готова на отчаянный поступок, гордость не позволяет ей унижаться. Живя одной любовью, Бэла выглядит перед лицом смерти гордой женщиной, полной человеческого достоинства.

1.2.1. Горы и море — две стихии, служение которым «не терпит суеты». Влюбленные в горы не могут без них, как не могут без моря его почитатели: взятие вершины сродни покорению океана. И горы, и море могут быть одинаково непредсказуемы и опасны. И остается надеяться, что будет покровительствовать «Нам сам Великий Случай — брат, Везение — сестра». Лирический герой стихотворения — романтик, вот почему он в опасности видит свою судьбу, испытать которую можно и на море, и в горах:

Не правда ли, морской хмельной невиданный простор

Сродни горам в безумье, буйстве, кротости:

Седые гривы волн чисты, как снег на пиках гор,

Источник

Бэла сидела на кровати в черном шелковом бешмете бледненькая такая печальная что я испугался

Герой нашего времени. Маскарад

© Издание. Оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2015

Герой нашего времени

Эта книга испытала на себе еще недавно несчастную доверчивость некоторых читателей и даже журналов к буквальному значению слов. Иные ужасно обиделись, и не шутя, что им ставят в пример такого безнравственного человека, как Герой Нашего Времени; другие же очень тонко замечали, что сочинитель нарисовал свой портрет и портреты своих знакомых… Старая и жалкая шутка! Но, видно, Русь так уж сотворена, что все в ней обновляется, кроме подобных нелепостей. Самая волшебная из волшебных сказок у нас едва ли избегнет упрека в покушении на оскорбление личности!

Герой Нашего Времени, милостивые государи мои, точно, портрет, но не одного человека; это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии. Вы мне опять скажете, что человек не может быть так дурен, а я вам скажу, что ежели вы верили возможности существования всех трагических и романтических злодеев, отчего же вы не веруете в действительность Печорина? Если вы любовались вымыслами гораздо более ужасными и уродливыми, отчего же этот характер, даже как вымысел, не находит у вас пощады? Уж не оттого ли, что в нем больше правды, нежели бы вы того желали.

Вы скажете, что нравственность от этого не выигрывает? Извините. Довольно людей кормили сластями; у них от этого испортился желудок: нужны горькие лекарства, едкие истины. Но не думайте, однако, после этого, чтоб автор этой книги имел когда-нибудь гордую мечту сделаться исправителем людских пороков. Боже его избави от такого невежества! Ему просто было весело рисовать современного человека, каким он его понимает и, к его и вашему несчастью, слишком часто встречал. Будет и того, что болезнь указана, а как ее излечить – это уж бог знает!

Я ехал на перекладных из Тифлиса. Вся поклажа моей тележки состояла из одного небольшого чемодана, который до половины был набит путевыми записками о Грузии. Большая часть из них, к счастию для вас, потеряна, а чемодан с остальными вещами, к счастью для меня, остался цел.

Уж солнце начинало прятаться за снеговой хребет, когда я въехал в Койшаурскую долину. Осетин-извозчик неутомимо погонял лошадей, чтоб успеть до ночи взобраться на Койшаурскую гору, и во все горло распевал песни. Славное место эта долина! Со всех сторон горы неприступные, красноватые скалы, обвешанные зеленым плющом и увенчанные купами чинар, желтые обрывы, исчерченные промоинами, а там высоко-высоко золотая бахрома снегов, а внизу Арагва, обнявшись с другой безыменной речкой, шумно вырывающейся из черного, полного мглою ущелья, тянется серебряною нитью и сверкает, как змея своею чешуею.

Подъехав к подошве Койшаурской горы, мы остановились возле духана. Тут толпилось шумно десятка два грузин и горцев; поблизости караван верблюдов остановился для ночлега. Я должен был нанять быков, чтоб втащить мою тележку на эту проклятую гору, потому что была уже осень и гололедица, – а эта гора имеет около двух верст длины.

Нечего делать, я нанял шесть быков и нескольких осетин. Один из них взвалил себе на плечи мой чемодан, другие стали помогать быкам почти одним криком.

За моею тележкою четверка быков тащила другую как ни в чем не бывало, несмотря на то, что она была доверху накладена. Это обстоятельство меня удивило. За нею шел ее хозяин, покуривая из маленькой кабардинской трубочки, обделанной в серебро. На нем был офицерский сюртук без эполет и черкесская мохнатая шапка. Он казался лет пятидесяти; смуглый цвет лица его показывал, что оно давно знакомо с закавказским солнцем, и преждевременно поседевшие усы не соответствовали его твердой походке и бодрому виду. Я подошел к нему и поклонился; он молча отвечал мне на поклон и пустил огромный клуб дыма.

– Мы с вами попутчики, кажется?

Он молча опять поклонился.

– Вы, верно, едете в Ставрополь?

– Так-с точно… с казенными вещами.

– Скажите, пожалуйста, отчего это вашу тяжелую тележку четыре быка тащат шутя, а мою, пустую, шесть скотов едва подвигают с помощью этих осетин?

Он лукаво улыбнулся и значительно взглянул на меня:

– Вы, верно, недавно на Кавказе?

Он улыбнулся вторично.

– Да так-с! Ужасные бестии эти азиаты! Вы думаете, они помогают, что кричат? А черт их разберет, что они кричат? Быки-то их понимают; запрягите хоть двадцать, так коли они крикнут по-своему, быки все ни с места… Ужасные плуты! А что с них возьмешь. Любят деньги драть с проезжающих… Избаловали мошенников! Увидите, они еще с вас возьмут на водку. Уж я их знаю, меня не проведут!

– А вы давно здесь служите?

– Да, я уж здесь служил при Алексее Петровиче[1], – отвечал он, приосанившись. – Когда он приехал на Линию, я был подпоручиком, – прибавил он, – и при нем получил два чина за дела против горцев.

– Теперь считаюсь в третьем линейном батальоне. А вы, смею спросить.

Разговор этим кончился, и мы продолжали молча идти друг подле друга. На вершине горы нашли мы снег. Солнце закатилось, и ночь последовала за днем без промежутка, как это обыкновенно бывает на юге; но благодаря отливу снегов мы легко могли различать дорогу, которая все еще шла в гору, хотя уже не так круто. Я велел положить чемодан свой в тележку, заменить быков лошадьми и в последний раз оглянулся на долину; но густой туман, нахлынувший волнами из ущелий, покрывал ее совершенно, ни единый звук не долетал уже оттуда до нашего слуха. Осетины шумно обступили меня и требовали на водку; но штабс-капитан так грозно на них прикрикнул, что они вмиг разбежались.

– Ведь этакий народ! – сказал он, – и хлеба по-русски назвать не умеет, а выучил: «Офицер, дай на водку!» Уж татары по мне лучше: те хоть непьющие…

– Завтра будет славная погода! – сказал я.

Штабс-капитан не отвечал ни слова и указал мне пальцем на высокую гору, поднимавшуюся прямо против нас.

Источник

Бэла сидела на кровати в черном шелковом бешмете бледненькая такая печальная что я испугался

Выполните ОДНО из заданий: 2.1 или 2.2. В бланк ответов № 2 запишите номер выбранного задания. Выберите другой фрагмент предложенного произведения и проанализируйте его в соответствии с заданием, формулируя прямой связный ответ (3–5 предложений).

Аргументируйте свои суждения, опираясь на анализ выбранного фрагмента.

2.1. Выберите другой фрагмент романа с участием Печорина. На основе анализа текста выявите черты героя, проявившиеся в данном фрагменте.

2.2. Выберите другой фрагмент романа, в котором Печорин отталкивает от себя людей. Проанализируйте поведение героя в сложившейся ситуации.

Прочитайте приведённый ниже фрагмент произведения и выполните задания 1.1 или 1.2; 2.1 или 2.2.

Одно утро захожу к ним — как теперь перед глазами: Бэла сидела на кровати в чёрном шёлковом бешмете, бледненькая, такая печальная, что я испугался.

— А где Печорин? — спросил я.

— Сегодня ушёл? — Она молчала, как будто ей трудно было выговорить.

— Нет, ещё вчера, — наконец сказала она, тяжело вздохнув.

— Уж не случилось ли с ним чего?

— Я вчера целый день думала, — отвечала она сквозь слёзы, — придумывала разные несчастья А нынче мне уж кажется, что он меня не любит.

— Право, милая, ты хуже ничего не могла придумать! — Она заплакала, потом с гордостью подняла голову, отёрла слезы и продолжала:

— Если он меня не любит, то кто ему мешает отослать меня домой? Я его не принуждаю. А если это так будет продолжаться, то я сама уйду: я не раба его — я княжеская дочь.

Я стал ее уговаривать.

— Послушай, Бэла, ведь нельзя же ему век сидеть здесь, как пришитому к твоей юбке: он человек молодой, любит погоняться за дичью, — походит, да и придёт; а если ты будешь грустить, то скорей ему наскучишь.

— Правда, правда! — отвечала она, — я буду весела. — И с хохотом схватила свой бубен, начала петь, плясать и прыгать около меня; только и это не было продолжительно; она опять упала на постель и закрыла лицо руками.

Что было с нею мне делать? Я, знаете, никогда с женщинами не обращался: думал, думал, чем её утешить, и ничего не придумал; несколько времени мы оба молчали. Пренеприятное положение-с!

Наконец я ей сказал: «Хочешь, пойдём прогуляться на вал? Погода славная!» Это было в сентябре; и точно, день был чудесный, светлый и не жаркий; все горы видны были как на блюдечке. Мы пошли, походили по крепостному валу взад и вперед, молча; наконец она села на дёрн, и я сел возле неё. Ну, право, вспомнить смешно: я бегал за нею, точно какая-нибудь нянька.

М. Ю. Лермонтов «Герой нашего времени»

Источник

Бэла сидела на кровати в черном шелковом бешмете бледненькая такая печальная что я испугался

1.1.1. Какой предстаёт Бэла в приведённом фрагменте?

1.2.1. В чём поэт видит сходство двух «стихий»: гор и моря?

Прочитайте приведённый ниже фрагмент произведения и выполните задания 1.1.1.—1.1.2.

Одно утро захожу к ним — как теперь перед глазами: Бэла сидела на кровати в чёрном шёлковом бешмете, бледненькая, такая печальная, что я испугался.

— А где Печорин? — спросил я.

— Сегодня ушёл? — Она молчала, как будто ей трудно было выговорить.

— Нет, ещё вчера, — наконец сказала она, тяжело вздохнув.

— Уж не случилось ли с ним чего?

— Я вчера целый день думала, — отвечала она сквозь слёзы, — придумывала разные несчастья А нынче мне уж кажется, что он меня не любит.

— Право, милая, ты хуже ничего не могла придумать! — Она заплакала, потом с гордостью подняла голову, отёрла слезы и продолжала:

— Если он меня не любит, то кто ему мешает отослать меня домой? Я его не принуждаю. А если это так будет продолжаться, то я сама уйду: я не раба его — я княжеская дочь.

Я стал ее уговаривать.

— Послушай, Бэла, ведь нельзя же ему век сидеть здесь, как пришитому к твоей юбке: он человек молодой, любит погоняться за дичью, — походит, да и придёт; а если ты будешь грустить, то скорей ему наскучишь.

— Правда, правда! — отвечала она, — я буду весела. — И с хохотом схватила свой бубен, начала петь, плясать и прыгать около меня; только и это не было продолжительно; она опять упала на постель и закрыла лицо руками.

Что было с нею мне делать? Я, знаете, никогда с женщинами не обращался: думал, думал, чем её утешить, и ничего не придумал; несколько времени мы оба молчали. Пренеприятное положение-с!

Наконец я ей сказал: «Хочешь, пойдём прогуляться на вал? Погода славная!» Это было в сентябре; и точно, день был чудесный, светлый и не жаркий; все горы видны были как на блюдечке. Мы пошли, походили по крепостному валу взад и вперед, молча; наконец она села на дёрн, и я сел возле неё. Ну, право, вспомнить смешно: я бегал за нею, точно какая-нибудь нянька.

М. Ю. Лермонтов «Герой нашего времени»

Прочитайте приведённое ниже произведение и выполните задание 1.2.1.−1.2.2.

Заказана погода нам Удачею самой,

Довольно футов нам под киль обещано,

И небо поделилось с океаном синевой —

Две синевы у горизонта скрещены.

Не правда ли, морской хмельной невиданный простор

Сродни горам в безумье, буйстве, кротости:

Седые гривы волн чисты, как снег на пиках гор,

И впадины меж ними — словно пропасти!

Служение стихиям не терпит суеты.

К двум полюсам ведёт меридиан.

Благословенны вечные хребты!

Благословен Великий океан!

Нам сам Великий Случай — брат, Везение — сестра,

Хотя — на всякий случай — мы встревожены.

На суше пожелали нам ни пуха ни пера,

Созвездья к нам прекрасно расположены.

Мы все вперёдсмотрящие, все начали с азов,

И если у кого-то невезение —

Меняем курс, идём на SOS, как там, в горах, на зов,

На помощь, прерывая восхождение.

Служение стихиям не терпит суеты.

К двум полюсам ведёт меридиан.

Благословенны вечные хребты!

Благословен Великий океан!

Потери посчитаем мы, когда пройдёт гроза,

Не сединой, а солью убелённые,

Скупая океанская огромная слеза

Умоет наши лица просветлённые.

Взята вершина — клотики вонзились в небеса!

С небес на землю — только на мгновение:

Едва закончив рейс, мы поднимаем паруса —

И снова начинаем восхождение.

Служение стихиям не терпит суеты.

К двум полюсам ведёт меридиан.

Благословенны вечные хребты!

Благословен Великий океан!

1.1.2. Какую роль в данном фрагменте играет пейзажная зарисовка («Это было в сентябре…»)?

1.2.2. Какова роль эпитетов в приведённом стихотворении?

1.1.2. На фоне прекрасного осеннего дня разворачивающаяся личная драма Бэлы выглядит еще более трагичной. Жизнь Бэлы можно сравнить с осенним днем. Погода еще чудесная, день «славный», горы красивы, но все равно это осень, после которой наступит зима, это последние радостные деньки. Так и в жизни Бэлы трагедия приближается, и хотя еще не разразилась драма, но ее предвестники уже рядом, следуют по пятам, и она неизбежна.

1.2.2. Эпитет — образное определение, является в тексте изобразительно-выразительным средством. В стихотворении В. Высоцкого эпитеты помогают создать неповторимый образ гор, моря, передать настроение лирического героя, его отношение к «двум стихиям». Эпитеты: «скупая слеза», «вечные хребты», «хмельной простор» и другие служат именно этим целям.

1.1.1. Черкешенка Бэла — натура гордая, независимая, неординарная. Именно поэтому она, собственно, и привлекла внимание Печорина. Именно такой мы видим ее и в приведенном отрывке. Она искренне любит Григория Александровича, потому искренне переживает его холодность, хотя старается не подавать виду. Она понимает, что Печорин разлюбил ее, поэтому готова на отчаянный поступок, гордость не позволяет ей унижаться. Живя одной любовью, Бэла выглядит перед лицом смерти гордой женщиной, полной человеческого достоинства.

1.2.1. Горы и море — две стихии, служение которым «не терпит суеты». Влюбленные в горы не могут без них, как не могут без моря его почитатели: взятие вершины сродни покорению океана. И горы, и море могут быть одинаково непредсказуемы и опасны. И остается надеяться, что будет покровительствовать «Нам сам Великий Случай — брат, Везение — сестра». Лирический герой стихотворения — романтик, вот почему он в опасности видит свою судьбу, испытать которую можно и на море, и в горах:

Не правда ли, морской хмельной невиданный простор

Сродни горам в безумье, буйстве, кротости:

Седые гривы волн чисты, как снег на пиках гор,

Источник